Взаимное влечение

Он потерял возможность встречать её. Пусть случайно. Пусть мельком. В перелётах, на светских тусовках, в перерывах между их съёмками. Чёртов карантин запер всех дома. Как провинившихся школьников, ей-богу. Но в век высоких технологий и скоростного Интернета и из такой ситуации найдётся выход. Их переписка началась через пару недель после введения запрета выходить или находиться в общественных местах, которые тоже, к слову, закрыли. Том уже не помнил, кто из них первый начал писать другому. Сначала это было полуофициальное общение, состоящее буквально из нескольких sms, с целью узнать как дела. Со временем переписка продолжилась, становясь длиннее, а темы – обширнее. Они сетовали на сложившуюся обстановку, на отсутствие возможности увидеться с близкими, а после – и с друг другом. Оказалось, Эмма находилась в каких-то паре сотен километров от места, где находился Том, самоизолировавшись от внешнего мира в небольшом доме за городом. И чем чаще было их общение, тем острее мысль об этом отдавалась у Тома в мозгу. Жгла. Шептала. После очередного видеозвонка поздней ночью, он ощутил нарастающее желание увидеться с Эммой во что бы то ни стало. И, судя по тону, взглядам, намёкам, проскальзывающим в её словах, Эмма тоже была не против. Они скрывали своё общение, не рассказывая никому. Это было их маленькой тайной. И когда желание увидеться, ощутить, прикоснуться, стало в конец невыносимым, Том решился. Наговорив какой-то чуши Дереку, почему ему срочно нужно уехать на пару дней, Том посмотрел на друга. Тот сделал вид, что поверил. Сделал вид? Плевать! Фелтону нужно, необходимо, как глоток живительной влаги умирающему растению, увидеть Эмму. Дорога промчалась как в тумане. Судорожно вцепившись в руль дрожащими пальцами, он давил на педаль газа, будто от этого зависела жизнь. Впрочем, в какой-то степени так и было. Сумерки уже спускались, окутывая местность в серовато-голубую дымку, когда он остановился около небольшого аккуратного дома. Адрес ему как-то давно сказала Эмма, когда они в очередной раз переписывались. Тогда-то Том и узнал, что она ближе, чем он думал. Дрожь от волнения, смешанного с желанием, охватила его. Глубже втянув носом воздух, напоённый вечерними ароматами трав, он выдохнул и постучал в дверь. Где-то на краю сознания возникла мысль о забытых перчатках, маске и антисептике. Какая глупость! Кого сейчас волнует всё это, когда вот-вот он увидит её. Открылась дверь, на пороге возникла девушка в пижамных штанах и футболке, с рассыпавшимися по плечам волосами. - Том? – удивлённо выдохнула она. – Что ты здесь… - Я скучал. Невыносимо. Я хотел тебя… увидеть, - тяжело дыша, хрипло проговорил он, скользя взглядом по её лицу, губам, шее. Таким желанным, таким притягательным. - Проходи, - распахивая дверь шире, тихо ответила она. И как только они оказались в полумраке холла, прошептала: - Я тоже скучала…. И хотела…. Увидеться… Слова, током пронзившие мозг, заставили отключиться. Притянув Эмму к себе, крепко сжимая в объятиях, Том впился губами в её рот. Такой необходимый, такой податливый. Языки сплелись в бешенном танце, сталкиваясь, борясь, лаская. Пальцы судорожно сжимались, исследуя, путаясь в волосах. Не разжимая объятий, не разрывая поцелуя, они, спотыкаясь, прошли в глубь дома. Все же, нехотя оторвавшись от его губ, таких твёрдых, таких горячих, Эмма оглянулась, идя спиной к широкому дивану. Её глаза были темны, тело потряхивало, губы, напухшие от поцелуев, блестели. Это сводило Тома с ума. Не в силах сдерживаться, он толкнул Эмму на мягкую поверхность дивана, наваливаясь сверху. И снова поцелуи, нетерпеливые движения обоих, выдающие, ставшее невыносимым, желание обладать, наслаждаться друг другом. Поцелуи жарче, ласки откровеннее, рваное дыхание, сбивчивый шепот, несвязные слова. Одежда за ненадобностью летит на пол. Губы, руки, кожа к коже, движения, такие необходимые, такие желанные, пьянящие всхлипы, стоны – всё сливалось в одну, сводящую с ума симфонию страсти, поглотившую в этот момент Тома и Эмму.