Portraits

      Аргента, наверное, всегда была такой — грубой, надменной, самоуверенной.       Так кажется многим, особенно первым встречным, которых она может отправить далеко к Богине. Аргента никогда не церемонится ни с кем. Ей это не нужно, ей это неважно. Она боится затянуть хотя бы на секунду и уже тогда, когда понадобится (и не только), сдаться и не суметь. Любая оплошность может стать последней, любая привязанность, любая фраза может все испортить.       Аргента знает, что должна делать.       Она верит в свою правду. Верит изо всех сил, стиснув кулаки до крови, сжав зубы до скрежета.       У Аргенты нет друзей — есть рабы. К рабам не испытывают привязанностей, рабы просто… Они просто. Так, пустяк. Есть или нет — неважно. Оружие, марионетка, кукла.       Аргента убеждает себя, что если понадобиться — пожертвует. Что сможет.       Глупая Аргента — вроде бы и женщина, а вроде все еще ребенок. Ребенок, испытавший на своей шкуре горести и потери.       Аргента странная, безумно странная. Кажется, что она запуганная девчонка, желающая скрыть свое прошлое, желающая просто быть самой сильной и непробиваемой. Стальная Аргента, звучит. Железная Аргента — тоже неплохо.       Она снова, надменно задирая нос, чуть хмурясь, отдает какой-нибудь приказ Давиду. Снова бросается вперед, забываясь в этой круговерти событий.       Но и самые крепкие ломаются.       С хрустом. Помни.