©Барин этого свинарника
— Номер D4, представитель спурт-мастера F3 ждет вас в своем кабинете. Ваши желания — наша ответственность! Опять этот звук. Родившемуся в городе человеку стоит привыкнуть к очередям, талонам и записанному голосу, но Дмитрий сейчас чувствовал совсем другое. Последний раз он так волновался, когда ходил с мамой на уколы особо важных витаминов, от которых горели щеки и, как от любых уколов, болели синяки на «пятой точке». Это было давно, Дмитрий уже не ребенок, но колотит не по-детски. Не прекращая сверлить пол взглядом, он решил в сотый раз убедиться, что не опаздывает и не пропускает очередь. На талоне М13 — ещё очень далеко. — Чертова дюжина, — нечаянно вырвалось у него изо рта, после чего он сильно покраснел. В ожидании того, что запотеет, достал платок и подтер наступающую испарину. Очередное последствие излишней полноты, собственно, из-за которой он сюда пришел. — Номер М10, представитель спурт-мастера Р7 ждет вас в своем кабинете. Ваши желания — наша ответственность! — Перескочили? — опять вырвалось у Дмитрия, и он испугано оглянулся, снова поднося ладонь к платку. — Так часто бывает, — отметил красивым голосом мужчина, сидящий рядом с Дмитрием на белоснежном кожаном диване. Мужчина сидел почти неподвижно, углубленный в пахнущий заводской канцелярией таблоид, легонько покачивая свисающей с колена ногой. Строгое аристократическое лицо, с легкими следами седины и морщин. На вид, как сказала бы одна замечательная женщина, именуемая сестрой Димы, — пристойный возраст для харизматичного папика. Его же глазами — сорок с лишним. Чертовски хорош собой. Он еще раз обратил внимание на таблоид. Дмитрий никогда не видел подобную бумагу или какую-либо еще вживую, кроме туалетной, но не это смутило его ограниченную осведомленность, а то, что в 2097 еще можно найти подобное вне музеев и стримов блогеров-коллекционеров. — Действительно часто? — с краснотой на массивном лице спросил Дмитрий. — Определенно чаще, чем лондонский таблоид, — почтительно улыбнулся мужчина той же безупречной улыбкой и отложил газету. — Так много? Еще часа не прошло, а уже дошли до середины алфавита. — Вы тут всего час? Везет. Помню, сидел тут один мужчина, с такой же проблемой, что и вы. — Собеседник перевел взгляд на свисающий живот, но смягчающе улыбнулся. — Его случайно пропустили, и ему пришлось сидеть и ждать своей очереди аж три повтора алфавита! Поверьте, еще пара букв, — и он бы тут ночевал! Однако, кандидат оказался более чем упорным, хотя не всякий может выдержать такое давление. Сами понимаете. Дмитрий понимал. Приходил он сюда две недели подряд и ни разу не дожидался. Каждый день терзала совесть, что он тратит время людей, которые его всё ждут и ждут… Он пытался исправиться, но до конца дойти так и не смог. — Дмитрий Кондратьев, я так понимаю? — спросил мужчина, поднявшись с дивана и встав напротив собеседника. — Вас, видимо, я так долго дожидаюсь… Тут Дмитрий оторопел и выпучил глаза. Неужели он настолько надоел этой организации, что сам спурт-мастер вышел к нему. Вышел! Дрожащей рукой он потянулся к уже изрядно просаленному платку. Он знал, что на такой случай есть отстиранный, в том же левом кармане вместе с ключами, брелком-подарком племянницы и сотней ВЕВ на диетический обед, но настолько испугался и растерялся, что нисколько не вытер потный лоб, и еще больше размазал его неприятно холодной жижей. — Можете не извиняться, я все понимаю, — продолжил мужчина и для удобства сел обратно, обернувшись к собеседнику боком. — Естественно, я уважаю вашу настойчивость. — Подождите! Как вы сюда прошли? Я… Я думал, спурт-мастерам нельзя встречаться с клиентами! — А я вам половых связей не предлагаю, уважаемый, — усмехнулся мужчина, сложив пополам газету. — Вы же понимаете, о чем я! — Конечно! — чуть шире улыбнулся мужчина, выкинул газету и расстегнул пиджак, под которым носил жаркий на вид свитер. — Понимаю, против правил, но что бы вы предпочли? Просто вычеркнуть ваше имя и внести в черный список или помочь человеку преодолеть порог неуверенности? — Наверное, второе… — Ну, вот и отлично, — мужчина встал очередной раз с дивана и протянул руку. — Т9. Приятно познакомиться. — Дми… — Я вас знаю, хотя и вы наверняка так же по бумагам знаете меня… Ладно, пройдемся? — В кабинет? — Нет, что вы. На улицу! Тут невыносимо жарко! — Подождите секунду, я запутался! Почему вы тут и я разговариваю с вами?! Как я читал в брошюре, заказчик не должен знать ни имени, ни лица спурт-мастера! Только условный номер! Максимум — это рекламные данные! — Да, все верно, я вам о себе только номер и сказал. — Но я же не должен знать вашего лица! По договору, мне необходимо общаться непосредственно с вашим связующим лицом, тот строит мой психологический портрет, передает вам для осознания проблемы… — Я все это прекрасно знаю, я ветеран своей работы! — улыбнулся мужчина, удивляя своим спокойствием. — Но работаю я по-другому. Если вам не нравится, то обращайтесь в администрацию и ждите еще полгода свою очередь, накапливая новые проблемы и выкладывая на стол еще больше ВЕВ. — Я не собираюсь отказываться, — испуганно зашептал Дмитрий. Когда он сильно боялся, то голос становился настолько тихим и незаметным, что он сам его еле слышал. — Просто мне страшно, что все нахлынуло так резко, так… — Вы просто себе этого не могли представить в такой серьезной организации? — Да! — Вот скажите мне, кто вам нас посоветовал? — Честно ответить? — Желательно, да. — Знакомый с одного сайта… — А поподробнее? Мы много кому помогли, а это слишком обобщенно. — Можно я не буду говорить? — Да. Я не заставляю… — Так… Вы мне поможете? — Ага, работа у меня такая, — мужчина тяжело вздохнул и вытащил кейс, стоящий рядом с диваном. Надев черные резиновые перчатки, он вскрыл блестящие замки и достал оттуда блокнот и ручку. — Ну, всё моё внимание — ваше!.. — То есть, мы никуда не пойдём?.. — Пожалуй, нет… — Извините, конечно, но я уже начинаю сомневаться, что правильно выбрал себе спурт-мастера… — Все так говорят. Странно, что всё чаще и чаще…***
Дмитрий не успел осознать, чем кончился их разговор, как уже лежал на массивной металлической койке, оборудованной различными трубками, проводами и чипами, компактно расставленными и уложенными. От страха он не мог говорить, будто вот-вот у него начнётся эпилепсия или тяжёлый приступ мигрени. Лоб безжалостно потел, заливая брови и глаза, отчего отдаленно пахло солёным. Дмитрий захотел вытереть все это безобразие, но не смог, руки его намертво привязаны, без возможности пошевелиться. Вскоре тишина, ограничивающаяся лишь биением его сердца, нарушилась легкими и отчетливыми шагами босоножек. К нему подошла медсестра, заранее представившись, как Настя. Из себя Настя представляла довольно милую молодую девушку, но не скрывающую загруженность своей профессии. От первых ее слов было приятно, но после казалось, что у них прошел целый год несчастной семейной жизни. На все вопросы она отвечала терпеливо, отчего новые задавать желание не горело. Любое действие было быстрым, отточенным, а холодные, будто лед, руки Насти пугали Дмитрия и заставляли дернуться. Однако он хорошо осознавал, что до него и после него еще сотни пациентов. Чуть приподнятая спинка вдруг резко опустилась, и теперь Дмитрий лицезрел лишь холодный, отдающий синим потолок. В ручки каталки вцепилась миниатюрная, но такая тяжелая рука Насти, и они поехали неизвестно куда. Перед глазами мелькали квадратные лампы, отчего мышцы у Дмитрия странно сжимало в предвкушении не серьезной операции на мозгу, а чего-то интересного и необычного. Невольно он начал широко улыбаться. — Чего улыбаешься? — впервые со смешинкой в лице спросила Настя. Возможно, это его заразная улыбка, а может она впервые видит такого чудака. Его голова лежала прямо перед Настей, и, видя её одновременно грустную и искреннюю улыбку, Дмитрий не мог не улыбаться ещё больше. — Просто интересно. Какие-то новые ощущения, — пересиливая себя, выдавил Дмитрий. Весёлая физиономия будто припечатала его к кушетке, и каждое слово давалось тяжело, будто лицевые мышцы свела неожиданная и безболезненная судорога. На сердце на секунду стало тяжело. Сестра так и не придет его проводить… Точнее, его тело. Инициатива проторчать пару месяцев в капсуле памяти далеко не радовала, хоть и убеждали, что его пребывание там продлится по ощущениям не больше пары минут. Скорее всего, этот страх навеяла ему полюбившиеся фильмы с заморозкой на многие столетия. Страх, что про него просто забудут. Они подъехали к зеркальному лифту. Над головой противно светила уже круглая лампа. Дзынь! И оглядкой он заметил, что прибыли они на шестой этаж. Они так мучительно долго ехали два этажа вниз. Поворот налево, через метр вправо и через десять метров — снова налево. Рядом куча людей в синих халатах, шапочках и масках. Настя обошла койку и велела Дмитрию приподнять ноги, после чего сняла с него последний важный элемент одежды и подложила белое покрывало. — Как настроение? — спросил фабуолог. Дмитрий видел его сегодня, когда сдавал анализы. Они любезно поболтали о его болячках и противопоказаниях, придя к выводу, что ничего опасного для жизни нет. — Прекрасно, — еле улыбнулся Дмитрий. — Ну и хорошо. Дмитрий уже хотел спокойно лечь, как вокруг него началась возня. Одни проверяют стабильность показателей, другие — активность мозга. Третьи — работу поджелудочной, количество кала в прямой кишке и остальное, более Дмитрию не понятное. Руку стягивают жгутом и подносят укол. Содержимое опустошали не так быстро, но рука все хотела непроизвольно содрогнуться. Медленно по телу растекалось тепло, и Дмитрий думал, что вот-вот погрузится в тишину. Но спать почему-то не хотелось. — Подготовить пациента ко сну, — проговорил фабуолог и надел перчатки. — Что стоите? Начинаем! Или вы боитесь, что он еще в сознании? Не успел Дмитрий испугаться, как в вену попала еще одна странная жидкость. Глаза, казалось, разбегаются в разные стороны, будто в глазницах два шевелящихся стеклянных шара. Веки оставались неподвижны, но кровяные сосуды медленно опустошались и свет погружался во тьму. Последний выдох, что растекся по всему телу, чувствовался в кончиках пальцев ног и рук, и тьма полностью окутала. Сознание ушло.***
— Срочно! Утечка! Что не так? Кто проверял этот аппарат… — Неисправность в технике! Быстро, вытаскивайте их оттуда! — Не успеваем! Спурт-мастер еще не успел погрузиться, а пациент уже глубоко в подсознании. — Делайте, не думайте! Мы теряем его! — Можно перетащить его сознание в капсулу памяти. Мозг стремительно теряет связи между нейронами. Неконтролируемое облучение. — Успеем! За тело нас потом по судам вечность таскать будут!***
— Всё… Время… 13:13. Пациент скончался от неконтролируемого облучения из-за неисправности техники. Чертова дюжина… После такого и в приметы верить немудрено. — Продолжайте отчет. — Ах, да. Спурт-мастер Т9 выжил, противопоказаний не имеет, мозг работает стабильно, без нарушений. Конец отчета…