My Cosmic Boy

— Опять на своих нудных лекциях сидишь, — наигранно ворчит Пьеро, спускаясь по лестнице в гостиную, где я сижу на диване в окружении ноутбука, планшета, телефона, горы распечаток и занимаюсь на очередной паре. Будь проклят тот человек, который придумал дистанционное обучение: оно отнимает больше сил и времени, чем если бы я занималась в университете. Как хорошо, что я переживаю этот мучительный период не одна, а с Пьеро, который всегда знает, как меня подбодрить и рассмешить. И пусть мир сейчас переживает и пытается преодолеть очередной кризис, на моей душе всё равно спокойно, потому что я наконец-то могу провести больше времени с тем, кто так дорог моему сердцу. — Пьеро! — слегка хмурюсь я. — А если бы у меня микрофон был включён? — Если бы у тебя был включён микрофон, ты бы либо сейчас лялякала, либо сидела на диване ровнее, потому что камера на ноутбуке работает, — замечает Пьеро. Уже не первую неделю мне приходится присутствовать на онлайн-парах, поэтому он уже всё про меня знает. — И то верно, — соглашаюсь я и слежу, как Пьеро спускается по лестнице. На нём жёлтое худи с рисунком сердечка, мои любимые шорты такого же цвета и белоснежные носочки до середины икры. Ммм, люблю, когда он в шортах: сразу видно его подкачанные и загорелые икры. Пьеро ловит на себе мой оценивающий взгляд и самодовольно ухмыляется. — Ты что-то хотел? — интересуюсь я, когда он садится на диван. — Дорогая, мне скучно, — выпячивает он губу, пригнувшись ко мне всем телом и кладя подбородок мне на плечо. — Пье, ты же видишь, что я сейчас занята, — хихикаю я, проводя сверху вниз пальцем по его выпяченной губе. — Почитай книжку какую-нибудь, не знаю. — Не хочу, — отрезает он словно капризное дитя. — В Интернете посиди, — говорю я, играясь с его ушками. — Уже насиделся. — Поешь чего-нибудь. — А ты мне что-нибудь приготовила? — с надеждой в голосе спрашивает он, подняв бровки домиком. — Ну когда мне готовить, Пье, — усмехаюсь я. — Я целый день сижу на парах, а потом весь вечер сижу по уши в домашке. — Значит, хватит столько заниматься, а то умной станешь, — командным голосом говорит мне Пьеро, обнимая сзади за талию. — Всё, бросай свою учёбу, она никому не нужна, — добавляет он, слегка покусав мне ухо. — Ай-ай, Пьеро, — хихикаю я, отмахиваясь от него, но ведь он такой неугомонный и не сдаётся, щекоча мне шею своим орлиным носом. — Слушай, найди уже себе какое-нибудь дело. Вон, зарядку ещё раз сделай или на дорожке побегай. — Зачем мне дорожка, когда у меня есть ты? — спрашивает он с нахальной улыбкой на губах. Ой-ой. Я знаю эту улыбку. Это значит, что мне теперь от него никак не отвертеться. Авторитарным движением руки он берёт мои ноги и кладёт их на свои плотные бёдра, резко притягивая меня к себе. Одна его рука держит меня за талию, а другая медленно поглаживает меня по бёдрам. Ох уж эти руки!.. Одно их прикосновение или даже движение действует на меня магнетически как заряд электрического тока в триллионы вольт. Эти красивые, венозные шаловливые руки с длинными пальцами… Знали бы вы, что они могут вытворять… Про его лингвистические способности вообще молчу. Язык у него подвешен, поверьте мне. Наши лица совсем близко, и я вижу в его глазах азартный огонёк, чьё пламя передаётся и мне, пропитывая всё тело до дрожи. Он оставляет на моих губах жгучий поцелуй, опьяняющий мой рассудок, и плавно спускается к моей шее, бережно убрав рукой мешавшую ему прядь моих волос. — Пьеро… — шепчу я, обхватывая его шею руками, — у меня же всё-таки пара… — Да брось, дорогая, у тебя всё равно микрофон и камера выключены, никто ничего не заподозрит, — выдыхает он, обжигая мне кожу своими жаркими поцелуями. Вот есть чертёнок. Знает, что не смогу устоять и всё же сорвусь. Пьеро возвращается к моим губам, и я уже более уверенно принимаю его поцелуй, слыша, как у меня звенит в ушах от учащённого сердцебиения, и чувствуя, как ускоряется мой пульс. Я запускаю руки в его гладкие и чёрные как мгла волосы, прижимаясь к нему сильнее. Пьеро отрывается от моих губ и смотрит мне прямо в глаза своими кофейными омутами, а его губы украшает игривая улыбка. Ох, Бароне, что ты со мной делаешь! Усмехнувшись, он снял очки и положил их на столик. Господи, зачем, зачем ты это сделал? Даже без очков твои глаза такие же красивые и незабываемые… А его густые реснички — это вообще отдельная тема. Гадёныш, просто знает, чем брать и растопить моё сердце. Он снова целует меня и расстёгивает мне молнию на спортивной кофте. Остатки разума всё же заставляют меня застегнуть её обратно, но разве с таким как Пьеро Бароне есть смысл спорить? Мой упрямый сицилиец снова расстёгивает мне кофту, а через мгновение она вообще уже лежит на полу. Пьеро прижимает меня к углу дивана всем туловищем, оставляя дорожку поцелуев на моей груди. Я теряю контроль над собой; мне просто хорошо в его мужских и надёжных объятиях; в его руках я таю и растворяюсь как кубик белоснежного сахара в чёрном горячем кофе. Я закидываю голову от удовольствия и блаженства и уже предвкушаю те райские ощущения, которые мне предстоит испытать, как вдруг будто откуда-то издалека слышу голос преподавателя, который настойчиво повторяет мою фамилию. Я будто просыпаюсь и резко возвращаюсь в реальность, сильно запыхавшаяся. — Пьеро, Пьеро, меня зовут! — в панике говорю я, нервно привстав на кровати и стремглав устремившись к ноутбуку. — Да-да, я здесь, — суетливо отвечаю я, включив звук микрофона дрожащей рукой и пытаясь как можно скорее восстановить сбившееся дыхание. — Простите, у меня были проблемы со связью, я Вас не слышала, — выкручиваюсь я. Пьеро, который всё это слышит, начинает предательски сзади посмеиваться, из-за чего я затыкаю ему ладонью рот. Но нет, этому неугомону, будь он неладен, хочется ещё поиграть, поэтому он слегка кусает мне руку, и я невольно шикаю от боли и слабо бью его кулаком по бедру. — Вы готовы показать презентацию? — спрашивает меня преподаватель. — Да-да, конечно, — вежливо отвечаю я. — Сейчас, настрою экран. — Я сажусь на самый край дивана и, постепенно приходя в себя, включаю режим «Показать мой экран», чтобы одногруппники смогли увидеть мою презентацию. Пока я занимаюсь техническими вопросами, Пьеро усаживается сзади меня на диване, прижав мои ноги бёдрами, и обнимает за живот, положив голову мне на плечо. Я начинаю читать свой доклад, периодически меняя слайды на экране, а этот чертёнок всё время пытается сорвать мне презентацию. То строит мне мордочки, изображая, с какой важностью я читаю текст, то щекочет мне живот, то целует мне плечо или покусывает шею своими вампирскими клычками, сбивая мне дыхание, то гладит мне руками спину и массирует её, то оставляет на ней влажные следы (ух, хулиган, я же сейчас сойду с ума!), то медленно и соблазнительно опускает мне лямки моего топика (а ведь под ним у меня больше ничего нет), за что он получает по рукам, но это только ещё больше смешит его. Наконец-то моя презентация заканчивается, а вместе с ней, к счастью, и сама пара. Нам говорят домашнее задание, мы вежливо прощаемся с преподавателем и отключаемся от онлайн-конференции, а я облегчённо выдыхаю. — Скотина такая, я убью тебя когда-нибудь! — шикаю я на Пьеро, несильно ударяя его по голове. — Да ладно тебе, весело же было, — гогочет он, отмахиваясь от меня локтями. — Вот не мог минут 20 потерпеть! — бурчу я, пихнув его в плечо. — Нет, хехехе, — смеётся он с самой дебильной улыбкой на свете. — Считай, что мы с тобой сидели на самой последней парте. — Сейчас ты у меня в самом последнем гробу будешь сидеть! — угрожаю я, слегка замахнувшись на него, но Пьеро это только веселит, и он продолжает смеяться. Вот что за чепушило с дьявольским и заразительным смехом? Не могу поверить, что этот же человек может стоять на сцене со сосредоточенным выражением лица и петь одни из самых серьёзных на свете оперных арий. — Но тебе же всё равно понравилось, да? — спрашивает меня Пьеро уже ласковым тоном, поцеловав в щёку и уткнувшись носом в мои ключицы. Я ёжусь и хохочу от щекотки, а Пьеро целует мою кожу несколько раз в одной точке с чмокающим звуком. — Ну всё, Пье, хватит, — строгим голосом говорю я. — Мне ещё кучу домашки делать. — Какая домашка, у тебя, между прочим, ещё пары не закончились, — возмущается Пьеро. — Как это? — удивляюсь я. — Только что у меня была последняя пара, ты чего? — А вот и нет, — уверенно отвечает мне он. — У тебя осталась ещё одна лекция. — Какая? — всё также не понимаю я. Пьеро ухмыляется левым уголком губ (здравствуй, моя любимая морщинка) и приближается к моему уху. — Со мной; по Пьерологии, — максимально низким голосом шепчет мне Пьеро, посасывая у меня за ухом. О какой учёбе может идти речь, когда твоё тело накрывает волна мурашек от такого шёпота, а мозг полностью отключается, мечтая только растворится в этом человеке, который только и делает, что уносит тебя из реальности в совершенно другой, и по-своему идеальный, мир! Пьеро берёт меня на руки и бежит по лестнице вверх в свою комнату, глупо хихикая со мной на пару. — Чем тебя не устроил диван в гостиной? — лукаво спрашиваю я. — Ну как же? Звукоизоляция и зеркала, зеркала, дорогая, — улыбается Пьеро и многозначительно дёргает своими бровями. Ах да, точно. Как же я могла забыть. Я закидываю голову и громко смеюсь. Вот, я уже чувствую под собой мягкий матрас кровати, а надо мной нависает Пьеро, который лукаво улыбается и закрывает мне губы страстным поцелуем. Следующие мгновения не поддаются никакому описанию. Меня охватывает невероятная гамма чувств от поцелуев и прикосновений Пьеро, а моё сознание теряется и находится в подвешенном состоянии: где-то между реальностью и вымыслом. Кажется, в этой Вселенной не существует никого кроме нас двоих. Мы крепко прижимаемся и впиваемся друг к другу в кожу, словно боясь, как в последний день Помпеи, что это счастье дано нам не навсегда и что, ещё секунда, и это всё исчезнет в один миг. Нам постоянно не хватает кислорода, а тела бьются будто в ритме танго, полностью охватывая наши сердца. — Надеюсь, по лекции нет вопросов, — сквозь отдышку говорит мне Пьеро, откинувшись на подушку. — Нет, профессор, всё предельно ясно и доступно объяснено, — шучу я, тоже едва дыша. — А ты хорошая студентка, быстро усваиваешь, — поддерживает мою шутку Пьеро, усмехаясь левой стороной губ. — О нет, — флиртую я, поворачиваясь к нему, — я очень даже никудышная студентка и быстро всё забываю. Так что ставьте мне сразу незачёт, профессор. — Ну зачем же так жёстко? — якобы хмурится Пьеро. — Я просто хочу остаться на второй год, профессор, и повторно пройти Ваши курсы, — отвечаю я и провожу ногтём по его мускулистому телу. — Ах вот ты какая, — облизывается Пьеро, переворачиваясь на меня. — А ты дрянная девочка, — соблазнительным тоном говорит он. — Учителя просто хорошие, — лукавлю я. — Моя чертовка, — с жаром шепчет он и покрывает мои губы сладко-возбуждающим поцелуем, который заставляет меня мычать от удовольствия. Он отрывается от моих губ и пристально смотрит на меня блестящими, искрящими, я бы даже сказала, и потемневшими от возбуждения глазами, которые бегают по моему лицу, словно пристально меня изучая. Ах, я бы продала душу дьяволу, лишь бы видеть эти глаза каждый день и знать, что они всегда будут смотреть на меня именно так: с любовью, с нежностью и с этим не потухающим в глазах огнём! Конечно, с одной стороны, я понимаю, что у ребят в группе сейчас не самый лёгкий период на работе, поскольку из-за вспышки коронавируса всё стало таким нестабильным и неизвестно, чего ждать дальше, но всё же я рада, что у них как и у всего мира начались импровизированные каникулы, в течение которых можно наверстать то, что было так глупо упущено из-за каких-то незначительных мелочей, бесполезной суеты, никчёмных дел… Мы с Пьеро нежимся в кровати и одновременно ложимся на левый бок, видя наше отражение в зеркальном шкафу. Он нежно обнимает меня за талию и прижимается своей небритой щекой к моей. Я смотрю в отражение и параллельно витаю в своих мыслях. Кто бы мог подумать, что один жалкий вирус, напоминающий по форме корону, сможет полностью изменить мир и повлиять на судьбу миллиардов, миллиардов людей. Кому-то он, конечно, причинил много боли и принёс немало лишений, но именно эти лишения, будто жертвы, дали возможность объединится таким людям как мы, почувствовать значимость наших отношений, понять, насколько они реальны и искренни… Эта страшная болезнь, кажется, бросила вызов не только избыточности населения нашей планеты, но также и нашим ценностям. Своего рода тест или даже проверка, заставляющая копнуть внутрь себя и задуматься, а тем ли человеком ты стал, а тем ли делом ты занимаешься, а с теми ли людьми ты поддерживаешь связь?.. К счастью мы с Пьеро эту проверку прошли, и я надеюсь, мы не ударим в грязь лицом и в будущем… — Всё хорошо, дорогая? — прерывает мои мысли трепетный полушёпот Пьеро, который проводит носом по моим волосам и целует меня куда-то в ухо. — Да, Пье, — отвечаю я с улыбкой, поворачиваясь к нему головой. — Всё просто отлично. Потому что ты рядом. Я кладу свою ладонь ему на щёку и чмокаю его в губы, которые мне всегда напоминают бантик. Люблю видеть его именно таким: домашним, расслабленным, спокойным, а главное, таким простым, со всеми его достоинствами и недостатками. Временами такой придурок, зато свой, родной. И я воспринимаю его именно таким. Другого мне не надо. И пусть хоть вся Солнечная система прекратит свой ход, он принадлежит мне. Мне. И точка. Слабо улыбнувшись друг другу, мы трёмся носами и укутываемся поуютнее в одеяло. Он берёт меня за руку, и наши пальцы переплетаются. Мы вместе. И пусть весь мир подождёт. — Слушай, — резко вскакиваю я. — А сегодня какой день недели? — Пьеро слегка призадумывается. — Среда, а что? — Среда… — повторяю про себя я. — Среда… Так, Пьеро! У тебя же через час занятие по вокалу должно быть! — До него доходит смысл моих слов, и его глаза широко открываются в испуге. — Бл*******ь, точно! — стонет он, стукнув себя ладонью по лбу. — А я и забыл. — Что теперь будешь делать? — спрашиваю я. — Что, что, попрошу перенести, что мне ещё остаётся, — пожимает плечами Пьеро. — Блин, как я мог забыть… — удивляется про себя он. — Ты лошара, Пье, — еле сдерживаю свой смех я. — Чего сразу «лошара», — по-детски обижается он. — Это в первый раз вообще-то происходит. Между прочим, ты в этом виновата. — Ну конечно, давай все стрелки на меня переводить, — закатываю я глаза. Я смотрю на Пьеро смеющимися глазами и просто умиляюсь. Он такой смешной, когда растерянный. Но в то же время очень милый как непроснувшийся совёнок. — Не быть тебе оперным певцом, Бароне, — кокетливо дразню его я. — Зато профессор из меня очень даже неплохой! — заводится Пьеро и одним рывком переворачивается на меня, целуя сквозь мой заливистый смех. Кажется, меня ждёт ещё одна лекция.