По венам

Я вслушивалась в гудки исходящего вызова, невольно дыша с тем же интервалом. Время шло, но я не отбивалась, продолжая упрямо дозваниваться до парня в надежде услышать его голос. Уверена на сто процентов, он был бы очень раздраженным. Не слышит? «А может, не хочет слышать», – справедливо мелькнуло в голове. Особенно, если Сэм прав. Занервничав от собственной догадки, я попыталась представить себя на месте Александра: «Агата, тебя слишком много»… Сердце упало вниз. Да. Не хочет слышать. Я откинула от себя телефон. Обняв себя руками, я сидела на кровати, пытаясь собраться с духом, чтобы преодолеть расстояние сначала до собственной двери, а потом… до его комнаты. Черт возьми, Нильсен имел полное право сказать, что у меня проблемы с пониманием того, что мне нужно. «Чего ты хочешь от меня, Агата?». В голове всплыли воспоминания с чердака, заставив щеки вспыхнуть. Несносный, порой невыносимый… и очень симпатичный наглец, который куда раньше меня сообразил, что мне необходимо. Как там Сэм сказал, перестать строить вокруг себя новые стены? Наспех вытерев волосы полотенцем, я бросила на себя взгляд в зеркало. В отражении на меня смотрела растрепанная девушка с лихорадочно блестящими глазами. Справедливо рассудив, что какой только Алекс меня не видел, я пригладила волосы руками и встала с кровати. Будь что будет, но хотя бы извиниться за свою истерику я сумею. Солнце начало садиться, окрашивая длинный коридор в приятный золотистый свет. Я шла медленно – изучив за всю жизнь особняк, я могла по метрам отсчитать, сколько осталось шагов до комнаты Нильсена. В доме было тихо – ужин уже прошел, и все разошлись по своим делам. От громкого звука я дернулась – дверь, к которой я держала курс, стремительно распахнулась. Я застыла, увидев шатена, который вылетел в коридор, но тут же замер, заметив меня. Мы смотрели друг на друга, находясь на расстоянии добрых пяти метров, не делая попытки шагнуть вперед. По вздрагивающей груди я поняла, что Алекс дышал быстро, и это отдалось каким-то странным теплом в мою собственную. – Что случилось? – Нильсен, взяв себя в руки, все-таки первым двинулся вперед, сокращая дистанцию. – Случилось? – тупо повторила за ним я, лишь сейчас заметив, как непривычно растрепаны его потемневшие волосы. Швед остановился в метре от меня, показав телефон, а затем медленно убрав его в карман. –Ты звонила, но я был в душе и не услышал, а позже.., – его взгляд опустился на мои руки, в которых, само собой, средства связи не было, – а позже не ответила на звонки, – его голос, вроде спокойный, звучал с легкими нотками раздражения. – Да, я… оставила его на кровати, – почти невнятно ответила я, заметив, как в голубых глазах постепенно испаряется … испуг? Я снова заставила кого-то переживать. Его. Черт. Александр закатил глаза, после чего небрежно скинул влажную прядь волос со лба. Пока я провожала взглядом ее траекторию, он спокойно произнес: – Раз все в порядке, можно вернуться к себе. Нильсен развернулся одновременно с моим первым шагом к нему. Не прошло и нескольких секунд, как я прижалась к его спине, уткнувшись лицом в шею. – Алекс, я… Прости, – я чувствовала, что он мгновенно напрягся, но все же немного повернул голову в мою сторону, поэтому заговорила еще быстрее, – мне не стоило так говорить, и… Кричать на тебя, просто… Правда, слишком много всего, – я запнулась, когда он медленно опустил свои ладони на мои руки, – и… ты прав. – Это в чем же? Услышав нотки самодовольства в его голосе, мне вновь захотелось придушить его подушкой… Правда, для начала нужно бы как минимум оказаться в его постели. Что, кстати, весьма вероятно, учитывая, как меня тянет к нему. – Если продолжишь злорадствовать, то я изобью тебя прямо в коридоре. Нильсен фыркнул, но прежде, чем успел ответить какой-нибудь фирменной александровской колкостью, получил в шею легкий укус, а следом – поцелуй. В следующую секунду я поняла, что меня простили. По крайней мере, за мои слова. А вот за действия, судя по тому, как шатен медленно убрал мои руки и развернулся ко мне лицом, придется отвечать прямо сейчас. – Пояснить, что я сделаю с тобой в этом же коридоре, если ты продолжишь?