Пандемия. Рабочее название

Шел трехсотый день эпидемии. Почти год человечество пытается бороться с неизвестной болезнью, очередным вирусом, который изменяет ДНК так, что лёгкие начинают разрушаться. Умирают слабые: кто уже имеет болезни лёгких или других жизненно важных органов, кто в силу возраста или образа жизни не в состоянии принять изменения. За время эпидемии вирус несколько раз изменялся, подстраиваясь под окружающую действительность: сначала косил стариков, потом под его действия попали уставшие от ежедневной суеты жители мегаполисов. Сейчас идёт третий штамм — умирают те, кто пытался отсидеться на карантинах, подрывая свой иммунитет затхлым воздухом стареньких многоэтажек. Ходит слух, что четвертый штамм начнет распространяться через воду. Центральное водоснабжение из величайшего изобретения превратится в главную угрозу человечества. Лично я стараюсь об этом не думать, да и я уже переболел в первую волну. До сих пор с ужасом вспоминаю боли за грудиной: лёгкие как будто выгорали, я кричал сутками, я слышал крики и стоны других. Каждый день, просыпаясь от быстрого и нечастого сна, я замечал в палате накрытого белой простыней соседа. Пара часов, и его место занимал новый заболевший. Мы уже даже не знакомились, просто здоровались и желали друг другу удачи выжить или умереть без мук. Несмотря на сложное время, введённые режимы ЧС по всему миру, организации карантинов, люди редко занимались мародёрством. Все понимали, что вирус уйдет и потом придется адаптироваться под новые условия, но они даже не догадывались, что их ждёт. Пару месяцев назад начали просыпаться спящие вулканы. Тонны пепла взлетели в небо, на несколько дней закрыв собой солнечный свет. В течение нескольких часов сине-голубое спокойное и чистое небо закрылось тяжелыми, свинцовыми облаками. Они быстро темнели, пока практически полностью не перестали пропускать солнечный свет. Эта ночь царила на всей планете около недели. Потом был ливень. Он немного отчистил атмосферу, пропустив к Земле немного солнечного света. Солнце показало, что вся та сажа, что была выплеснута из сотен вулканов осела толстым слоем повсюду, а ветра сделали этот слой твердым, как камень. Всполошились экологи, они первые заметили падение уровня кислорода в воздухе до 20% и забили тревогу, собирали тысячи волонтеров, но сбивать с листьев каменную скорлупу было крайне неэффективно и трудоёмко. Вскоре волонтеры, откровенно говоря, забили на неблагодарный труд, тем более дышать становилось все труднее, а значит люди быстрее уставали. Именно тогда началось первое деление человечества на две половины: первая легко переносила кислородное голодание, вторая требовала постоянной добавки кислорода. Чаще обычного стала выходить из строя техника: меньше кислорода — хуже горение и больше расход топлива. Сажи в воздухе было все ещё много, и маски, респираторы и противогазы начали расти в цене. Сейчас достать свежий пылевой фильтр для респираторов сложнее, чем, к примеру, банку консервов. Тем более что за недельный комплект фильтров можно было сторговать месячный запас продовольствия и чистой воды, не водопроводной, а настоящей, с таящих ледников или на худой конец родниковой. А помните снижение карантинных мер? Ну то, что было до вулканов. Когда особо продуманные лица в правительстве решили смягчить условия самоизоляции и открыли парикмахерские салоны, букмекерские конторы и оружейные магазины до кучи? Показали, что они беспокоится о малом бизнесе, ага. Мой знакомый тогда продал остатки товара и взял себе на всякий случай травмат и Сайгу. Сказал, что будет охотиться. Только вот не сказал на кого, да и особо это никого не интересовало. Оформил все на документы какого-то Джамшута из Средней Азии. Дома разобрал Сайгу, немножко обработал боек напильником. Для уверенности кисточкой нанес немножко кислоты на его ударную часть и оставил на сутки в подвале. За эти сутки он разжился парой ящиков какой-то тушенки, консервами, выменял на ближайшей воинской части пару противогазов и ящик просроченных фильтров к нему. Собрал все это добро в кузов любимого пикапа, добавил батареек, радиостанцию и поехал самоизолироваться в лес. Короче, уже после вулканов нашел я его на берегу водохранилища. Он сидел на валежнике, обнимая Сайгу двумя руками и что-то невнятно бормоча себе под нос. Забрать ствол оказалось проще, чем конфетку у младенца. Младенец, в отличии от этого двинутого, хоть кричал бы. А этот так и смотрел на воду своим пустым взглядом. Хреновый из него партизан бы вышел, наследил в лесу так, что найти его схрон было проще простого, правда поживиться там было особо нечем: когда импровизированные мишени из пустых банок закончились, в ход пошли полные. А за ними и сам пикап. Зато патроны к сайге были в избытке. Травмат я ему оставил на всякий случай. Я понимаю, что настолько потекшая крыша вряд ли восстановится без специализированной помощи, но оставлять человека один на один с дикой природой я не решился. А что сейчас? Теперь уже моя очередь сидеть на стволе давно поваленного дерева, курить сигареты из ближайшего ларька и сжимать в руках ту самую Сайгу. Я ни от кого не прячусь, меня никто не ищет, и я просто курьер. Я тот, кто доставляет небольшие посылки, письма, помогает людям добраться из точки А в точку Б, гарантируя их безопасность и сохранность. И мне за эти услуги платят, не скажу что много, но на жизнь вполне хватает. Я один из немногих кто знает здесь почти все тропы, все дороги и населенные пункты. Случилось мне намедни в кабаке услышать про небольшое поселение на старой военной базе. Говорят, на ней устроили что-то типа госпиталя для людей, не сумевших перестроиться. Им постоянно нужен кислород, маски и болеутоляющие. Старый поставщик пропал, и они ищут нового. Я решил сходить взглянуть на этот импровизированный госпиталь и посмотреть, что там да как.