Грёзы о Богах и Цветах

Вайсс совсем не понравились открытия, которые принёс ей сегодняшний день. Девушка хотела стать лидером, и ещё совсем недавно она считала, что была лучшим выбором для этой роли, ведь с её обучением, разумом и старанием, позволяющем ей преуспеть, как она преуспевала во всём, что делала, это было бы закономерным итогом. Когда вместо неё выбрали Руби, девушка разозлилась и оскорбилась, но сейчас осознание того, почему она не была выбрана, ощущалось пощёчиной. Её сокомандница Блейк была фавном. Рациональная сторона Вайсс могла сказать, что это ничего не меняло и никак не влияло на личность, а также возможности девушки. Они знали друг друга совсем недолго, но Блейк казалась ей разумной, способной и в целом приятной личностью, исключая их первую встречу. И теперь, когда Вайсс знала, что, скорее всего, было скрыто под бантом, даже эта первая неприятная встреча была куда понятнее — она не была слепа относительно пути, по которому её отец направлял компанию, основанную её дедом, и именно поэтому девушка должна будет её унаследовать. Рационально и разумно, Вайсс знала, что раса Блейк не должна ничего менять в их взаимоотношениях, не должна ничего значить. Но каждый раз, когда она думала об этом, в её разуме начинало извиваться беспокойство. Фавны, не важно, сколь косвенно, были ответственны за многие из худших моментов её детства. От ярости её отца, вспыхивающей каждый раз, когда Белый Клык, изначальный его вариант, под руководством отца Блейк, успешно поднимал бойкот в филиале Праховой Компании Шни, или требовал улучшения отношения к работающим фавном… до почти постоянного страха, что новый Белый Клык, животные-террористы, как называл их отец, придут за ней. Рационально и разумно, ничего не изменилось. Но в иррациональной части её разума и сердца кричали ядовитые слова Жака Шни. Вайсс колебалась, изо всех пыталась не дать этому яду вновь поднять голову во время сбора, но всё равно почти сделала что-то, о чём бы потом пожалела… пока не увидела, насколько испуганной выглядела Блейк. Насколько потерянной. Но не Руби. Руби говорила неуклюже и по-детски неловко, но она со своей сестрой смогли подобрать нужные слова, чтобы разрядить ситуацию. Вайсс уже почти разрушила их команду прежде, чем она сформировалась, и всё ещё могла оступиться и сделать что-то непростительное. Она не была выбрана лидером, и это её расстроило. Но она не была достаточно глупа, чтобы не понять. У неё просто не было нужных качеств, чтобы стать хорошим лидером. Она оторвалась от размышлений, когда кто-то сел рядом с ней на её новой, маленькой кровати. — В о-о-о-общем… Вайсс? Ты в порядке? — спросила Руби. Вайсс чуть прикусила свою щёку. — Я… в порядке. — ответила она, хоть это и была неправда. Шни должны быть идеальны в любых ситуациях. Её напарница посмотрела на неё с непривычно неприкрытым беспокойством. — Уверена? — Абсолютно. — Ладно, ну… хочешь об этом поговорить? — спросила Руби, и Вайсс сжала свою юбку. — Поговорить о чём? — Огромные волшебные жуки! — ответила Янг вместо сестры с другого конца комнаты, сидевшая рядом с Блейк так же, как Руби сидела рядом с Вайсс, — не говори мне, что тебе совсем не интересно! Блейк ухватилась за возможность перевести внимание с себя на что-то другое, хотя они все и понимали, что это было сказано специально. — Немного сложно в это поверить, — сказала она со слабой улыбкой, — целое королевство появилось из ниоткуда, с совершенно другими видами и культурами. Словно что-то из книжки. — Значит, можно сказать, что всё, как в сказке, — гордо заявила Руби. Вайсс задумчиво нахмурилась, Янг рассмеялась, а взгляд в глазах Блейк стал чуть мягче. — Но вы видели высокого, хм… Рыцаря! Или Полого… то есть, вы видели его меч? Он выкован просто великолепно, сразу понятно, что его сделали с применением старых техник, и грани такие острые, что это сразу видно. Хотя я и не узнала сплав, но он должен быть очень прочным, чтобы из него можно было выковать такое оружие. Как думаете, мы сможем до него добраться? Вайс и Блейк посмотрели на Янг в ответ на такую вспышку энтузиазма. — Руби немного фанатеет по оружию, — пожала блондинка плечами, — вы бы видели её, когда дядя Кроу впервые показал ей своё оружие, она была готова спросить, можно ли на нём поже-кхе! — Молчать, — приказала Руби со всё ещё вытянутой рукой, отправившей подушку в лицо её сестре, — всё не так плохо, ладно? Я просто немного волнуюсь. — Да, конечно, сестрёнка. Но я жила с тобой в одном доме, и я помню, как ты целый год пела колыбельные для Крессент Роуз перед сном. — отмахнулась Янг. Руби показала сестре язык, и Вайсс пришлось напомнить себе, что девочка может быть взрослой, когда надо. Но это было непросто, особенно когда она вела себя как полный ребёнок. Но в чём-то это было… трогательно, может даже мило. Затем её команда повернулась к ней. — Вайсс, ты ничего не ответила. — Что ж… по-моему это интересная… возможность! Как сказал директор, мы точно можем многому у них научиться, даже если хотя бы половина их слов — правда, а профессор Озпин, кажется, им верит — не думаю, что он стал бы тратить наше внимание на них. Но будут и проблемы. — Ты о чём? — спросила Руби. — Мой отец… — она прикусила губу, — не приятный человек, — выдавила она, — если у них правда есть альтернатива Праху, тогда… я… Вайсс пыталась выдавить слова. Она была Шни, Шни должны быть идеальны в любых условиях, не показывать слабости, особенно перед девушками, которых она знала меньше дня, а несколько часов назад просто пыталась их вытерпеть. — Вайсс, ты в порядке? — снова спросила Руби, и их сокомандницы неловко перебрались на их сторону комнаты. Глаза Вайсс остановились на банте Блейк. Знание, что, скорее всего, скрывается под ним, вспыхнуло в её голове, как и неуверенность, которую она не хотела ощущать. Она узнала секрет, который фавн, очевидно, не хотела раскрывать так легко. Она сможет предложить мир первой. — Мне страшно. Страшно от того, что он может сделать. На самом деле он не расист, — в отличие от неё, выращенной такой, — но он любит пользоваться дискриминацией, чтобы оправдывать… то, что делает. И так он относится к фавнам, которые н-не так отличаются от норм... от людей… тогда что он сможет сделать с этими… жуками, когда они совсем на нас не похожи? Она проигнорировала беспокойство в глазах Руби и Янг, и посмотрела прямо на Блейк. Она не знала, что хочет увидеть в её глазах, но знала, что должна хоть что-то сказать. — Я… я не хочу, чтобы с этим связывали память о компании моего дедушки. — признала она. И, и этим признанием, она дала молчаливое обещание, себе, и фавну перед ней. Ей было неуютно рядом с фавнами, она не была хорошим человеком. Но она станет им. Она переступит через дискриминацию, которую её отец… нет, в которую она позволила себе поверить, и будет смотреть на суть людей и то, кем они являются, а не чем. Будь это человек или фавн. Или Жук, напомнила она себе. Сидя рядом со своей новой командой.