Море внутри меня

— Что ж, господин Гедиз. Думаю, мы заключили отличную сделку. Пускай будет во благо. — седеющий мужчина средних лет ставит подпись на договоре. — Иншаллах, господин Мурад. Иншаллах. Только не забывайте, что если бы не госпожа Дениз, то сделка могла и не состояться. — Гедиз кивает в сторону подруги. — Если Аллах будет милостив, то наше сотрудничество будет долгим и плодотворным. — Конечно же я не забыл про госпожу Дениз. Приятно видеть, что наша молодежь такая умная и имеет отличную деловую хватку. Вы венец на наших головах, госпожа Дениз. — Мурад одобрительно улыбается девушке. — Каждый из нас внес вклад в это дело. Теперь осталось сделать так, чтобы это дело стало успешным. — Дениз говорит серьезно, но её радость выдает мимолетная улыбка, скользнувшая по губам на секунду и спрятавшаяся в их уголках. — Дениз права. Хватит пустословить, пора приступать к действиям. — Мурад встает из-за стола. — Благодарю за прекрасный обед. У вашего повара золотые руки. Теперь я понимаю, почему ваш ресторан так быстро набрал популярность. — Я обязательно передам вашу благодарность нашему персоналу, господин Мурад, — Гедиз тоже встает из-за стола. — В таком случае мы приступим к разработке плана расширения нашего ресторана в Измире. Думаю, через две недели он уже будет у вас. Встретимся и обсудим наши дальнейшие шаги. — Отлично. — кивает мужчина. — Буду ждать вашего звонка. Госпожа Дениз, господин Гедиз, до встречи. — До свидания, господин Мурад. — Всего хорошего.       Гедиз провожает нового партнера к машине. Он уезжает, и Гедиз возвращается в ресторан. Он широко улыбается. — Нууууу? И кто только что заключил невероятно выгодную сделку? — спрашивает он. — Не знааааю, Гедиз бей. Может, дядя Керем вместо палатки с кебабами откроет целый ресторан? — подыгрывает ему Дениз. — Нет, моя любящая разваливающиеся мотоциклы подруга! Мы! Гедиз Ишиклы и Дениз Гювен заключили! — Кого ты назвал разваливающимся мотоциклом? Моего «сыночка»? — Дениз приближается к нему и начинает колотить его кулаками. Гедиз со смехом отбивается от её слабых ударов. — Вот перееду тебя на этом разваливающемся мотоцикле, и некому будет заключать выгодные договоры! — Всё-всё, я сдаюсь! — Гедиз лавирует между столов, убегая от Дениз. — Эй, ты же не вознамерилась оставить ресторан без владельца? Как же Стамбул будет просыпаться по утрам без моей улыбки? — Дениз не сдерживается и прыскает от смеха. — Как мои повара и официанты будут работать, не видя моего светлого лика, подобного солнцу? — Вы только послушайте, что несет этот ненормальный! — Дениз даже перестает бегать за ним, возмущенная услышанным. — Во всем Стамбуле одна я вижу, какой на самом деле Гедиз Ишиклы!       Гедиз замирает. Перед глазами вспыхивают воспоминания о разговоре, который произошел, казалось бы в прошлой жизни. — Если ты не согласишься, я просто позвоню в каждый отель в этом городе и скажу, чтобы они не пускали дочь посла. Половина этих отелей наши, а владельцы второй половины знают меня и помогут мне. — Гедизу было плевать, что он ведет себя как капризный ребенок, идя наперекор словам Нарэ. Ему только хотелось, чтобы она не уезжала, чтобы она осталась с ним. — Ты не сделаешь этого. — Скептически вздернув бровь, произносит Нарэ. Гедиз вздыхает. Он смотрит на Нарэ, а его лицо так и говорит: «Ты действительно думаешь, что что-то сможет остановить меня?» На лице Нарэ появляется понимание. — Ты сделаешь это. — Констатирует она факт. — Наконец-то хоть одна женщина, которая видит настоящего Гедиза.       Воспоминания были слишком неожиданными. Кровь отхлынула от его лица, и теперь черные глаза смотрелись на его бледном худом лице особенно пугающе. Он вспоминает ту Нарэ, которая дерзила ему, шла против него и делала все по-своему. А потом в голове вспыхивают появляются картинки с того злосчастного праздника. Заплаканная Нарэ в унылом старческом платье, натягивающая рукав как можно ниже, скрывающая синяки, оставленные Санджаром. Гедиз осторожно шевелит пальцами. Он и не заметил, как сильно сжимал руки в кулаки. Дениз буквально видит, как с лица Гедиза исчезают все эмоции, скрываясь за бесстрастной маской. Она со страхом вспоминает каждое сказанное слово, пытаясь понять, какое из них так подействовали на Гедиза. Не поняв, что же вызвало, такую реакцию, она медленно приближается к Гедизу и кладет руку на его предплечье. — Гедиз? — тихо зовет она.       Тот медленно моргает и переводит взгляд на неё. Дениз вздрагивает от той боли, что плещется в глубине этих темных глаз. Она и представить не может, что является причиной этой боли.       «Или кто», — думает она про себя. — Все хорошо? — спрашивает она.       Гедиз трясет головой, будто стряхивая с себя оцепенение. Часто-часто моргает. Он смотрит на Дениз, и теперь она не видит в его взгляде ничего. Как будто он закрыл дверь в свою душу, спрятав все чувства за толстыми стенами.       «А может, не за стенами, а за высокими холодными волнами?» — Конечно же все хорошо, душа моя. — Гедиз натянуто улыбается. Дениз чудом сдерживается от того, чтобы сморщиться — настолько эта фальшивая улыбка выглядела чужой на его лице. — Мы заключили выгодный договор, наш бизнес процветает. Ну, разве что одна девушка тут чуть не избила меня за то, что я назвал развалюху развалюхой. — Во взгляде Гедиза мелькает надежда на то, что Дениз поддержит его шутку. Ему так нужно сменить тему, убежать от своих мыслей. — Не знаешь эту девушку?       Дениз не может обмануть его надежду. Не может не подыграть. Не может найти в себе силы прекратить это и узнать правду. — Ты трусиха, госпожа Дениз. Чем больше ты будешь от этого убегать, тем больнее будет ему, когда ты будешь выпытывать у него правду. — Обвиняет её внутренний голос. — Пускай. Еще немного времени. Прежде, чем ему придется сломаться от той боли, которую он носит в себе. — Уговаривает она саму себя. — Нет, Гедиз бей. Я таких девушек не знаю. Тебе ведь известно, что госпожа Дениз с такими грубиянками не водится, — девушка выдавливает улыбку непослушными губами. — Не хочешь сладкой пахлавы с кофе? Ты же знаешь, у нашего Мехмеда самая вкусная пахлава во всем Стамбуле. — Нет, спасибо. — Гедиз растерянно озирается. — Я пойду к себе в кабинет. Обдумаю детали договора. — Хорошо, босс. Я тогда присмотрю за малым банкетным залом. — Да, конечно.       Гедиз идет в сторону лестницы, ведущей к его кабинету. Его плечи сгорблены, а голова опущена. Дениз думает, что сейчас он как никогда похож на могучий дуб, придавленный к земле беспощадной бурей. Только буря ревела внутри Гедиза, а не снаружи.       Дениз не идет в банкетный зал, как сказала Гедизу. Она подходит к огромному панорамному окну, выходящему на набережную. Небо темнеет, угнетающим покрывалом нависая над Стамбулом. Ветер становится сильнее, раскачивая деревья, растущие у набережной. Вода в море начинает волноваться. Дениз осеняет. Она набрасывает на себя куртку и бежит в кабинет Гедиза. Она врывается в кабинет без стука, хватает его пальто, лежащее на диване, и вручает его недоумевающему Гедизу. — Пойдем, — коротко бросает она. — Куда? — спрашивает мужчина. — Море снова волнуется. Пойдем, — повторяет она.       Гедиз замолкает. Молча надевает пальто и следует за Дениз. Ему нужно увидеть это все. Они торопливо спускаются по лестнице и выходят на улицу. Ветер бьет в лицо, наполняя легкие соленым воздухом. Дениз берет его за руку и тянет к одной из лавочек. Людей на набережной нет. Все бежали в сторону зданий, чтобы спрятаться от бушующего ветра, только они с Гедизом шли навстречу непогоде. Девушка усаживает Гедиза на лавочку, а сама садится с другой стороны. — Почему так далеко? — удивляется Гедиз. — Смотри, Гедиз. Наблюдай. Если хочешь, пой свои песни, которые море все равно не услышит. Только не держи это в себе. Я тут только для того, чтобы ты не потерялся в песне самого моря.       Гедиз смотрит на Дениз. Та горько улыбается, но её губы дрожат, будто она сдерживает слезы. Что ж, сегодня он будет под присмотром не одного, а двух морей. Тем лучше. Гедиз послушно устремляет взгляд к воде.       Море темно-серое. Совсем как тяжелые тучи, нависшие над ними. Пока по воде проходит только крупная рябь. Мелкие волны разбегаются в разных направлениях, а потом исчезают в глубине, столкнувшись друг с другом. Глупые чайки летают совсем близко к поверхности, брызги попадают на их крылья, и они с громкими криками взмывают выше, чтобы в следующее мгновение снова стрелой устремиться к волнам. К морю внутри него не прилетают даже чайки. Его море все такое же ледяное, злое и колючее. Вдалеке гремит гром. Ветер становится сильнее. Вода чернеет. Белая пена выглядит как снег на пепелище. Взгляд Гедиза отвлекается на волну, приближающуюся к берегу. Она становится все больше и больше, надвигается словно огромный великан, готовый обрушиться на берег. Гедизу даже на мгновение становится страшно, что она снесет их. Но тут она сталкивается с такой же большой волной. Шум от столкновения закладывает уши. Вода зло пенится, будто не желая возвращаться к морю. Его чувства — это волны. Его сердце — это море. Чувства совсем как эти волны хотят вырваться из сердца, освободиться, просочиться сквозь ребра и вылиться наружу. Их так много, все они противоречат друг другу, поэтому и не могут уйти от своего моря. Гедиз чувствует, что им уже тесно внутри него. Еще немного, и его разорвет. Он хочет избавиться от этого, хочет, чтобы сердце перестало разрывать этим проклятым штормом. Хочет стать прежним Гедизом. Вечно улыбающимся шутником Гедизом, сердце которого не было ничем обременено. Он почти жалеет, что Дениз привела его сюда. — Гедиз, смотри. — окликает его Дениз. — Волны, как бы они не старались, не могут убежать. Они бунтуют, они взмывают ввысь, встречаются с небесами, рождая грозу, но все равно навсегда связаны с морем. Чем больше они пытаются убежать, тем сильнее разбиваются. — Почему же они тогда хотят уйти? — спрашивает Гедиз дрожащим голосом. Гедиз не уверен, что Дениз говорит только о море. Дениз сама в этом не уверена. — Разве уходят от хорошего? — Потому что волны глупые, Гедиз. — Дениз улыбается, не отводя взгляд от моря. В её глазах блестят слезы. — Волны не понимают, что не смогут жить без моря. Они принадлежат ему, а оно принадлежит им. Волн не бывает без моря. А моря не бывает без волн. И сколько бы волны не хотели убежать, они в конце концов возвращаются к нему.       «Мои чувства принадлежат моему сердцу. А мое сердце принадлежит моим чувствам», — читает Гедиз между слов Дениз. — Если волнам не нужно убегать, то зачем тогда нужны все эти ураганы, штормы, бури? Почему мое сердце никак не найдет покой? — А где эти штормы и ураганы бушуют, Гедиз? Внутри моря, в его глубинах, или же на самой поверхности? Море не волнует то, что происходит наверху. Волны могут убегать, разбиваться и снова восставать, встречаться с облаками, топить корабли, заглатывать острова и доставать до звезд. Суета моря начинается там, где оно встречается с чем-то, что отличается от него. Внутри себя самого море неизменно. Это и делает его таким могучим. Поэтому оно нас манит. Поэтому люди тысячи лет поют ему свои песни, оставаясь без ответа. Потому что в глубине души каждый человек завидует морю внутри. Его спокойствию, силе, постоянству. Каждый человек стремится к покою. Кому-то везет. Кто-то находит покой внутри себя. Приручает свой шторм, учится управлять волнами. Понимает, что самая суть человека остается такой, какой она была создана. Эти люди — настоящие счастливчики. А есть те, которые постоянно борются со своим морем. Пытаются удержать его волны в руках, но они утекают сквозь пальцы. Пытаются докричаться до ветра, но он только уносит их крики. Пытаются доплыть до безмятежной бухты, но только беспомощно барахтаются в воде. Эти люди — самые несчастные люди на земле. — Дениз поворачивается к Гедизу. Щеки обоих залиты слезами. — Кем же будешь ты, Гедиз? Тем, кто приручит свое море и найдет мир внутри себя, или тем, кто до конца жизни будет вести с ним борьбу? — Я не знаю, Дениз. Клянусь, не знаю. Может, ты знаешь? Ты ведь тоже море. Скажи. — Просит Гедиз. Слезы снова наворачиваются на глаза, но ему не стыдно показывать их Дениз. — Утону я или все же выберусь?       Дениз встает и присаживается перед ним на корточки. А затем берет его за руки и крепко сжимает. Гедиз смотрит на неё сверху вниз. Ветер треплет выбившиеся из её косы пряди. — Я тоже не знаю, Гедиз. Хоть я и море, я не могу увидеть то, что внутри тебя. — Дениз внезапно улыбается. — Но я знаю одно. Я не оставлю тебя один на один со своим морем. Будь то шторм или буря, я буду рядом. Помогу распутать клубок ураганных ветров, что бушует в тебе. Помогу удержать волны внутри. Или же помогу им выплеснуться наружу. Зависит от того, что ты захочешь. Но главное — ты не будешь один. — Дениз крепче стискивает его ладони. — Ведь команда на корабле никогда не состоит из одного только капитана? Бороться со штормом одному сложно, а вдвоем уже легче.       Гедиз прячет лицо в ладонях. Ему одновременно очень тяжело и очень легко. Тяжело потому слова Дениз показали ему, что все намного сложнее, чем он думал. Легко, потому что наконец-то появился человек, который не оставит его одного. От облегчения трясутся руки. Дениз встает и целует его в макушку. — Помни. Мы будем бороться до самого конца, капитан.