Ghost of you

— Мой маленький спидстер...       Жгучая ненависть, его вечный друг и спутник в путешествиях, начала понемногу стихать, предоставляя другому до сих пор неведомому чувству занять место. — Ты оказалась слишком... Слишком доброй. Прямо как твой отец.       Это новое ощущение заполняло всё вокруг. Попутно смешиваясь с усталостью, оно превращалось в некое подобие сожаления, но тут было что-то ещё... — В первый раз, когда встретил тебя в секретной комнате с Барри, я подметил за этим робким и растерянным взглядом внутреннюю силу, а ещё боль и гнев. — Эобард нахмурился. — Расти без отца, во лжи... Но ты ведь со всем справилась, не так ли? Продолжала бороться. — Перед глазами Тоуна, словно призрак, пронеслось воспоминание о попытке Норы в последний раз перейти в негативный спидфорс. — Я не думал, что всё обернётся таким образом...       Красное свечение озаряло его хмурое и впервые за много лет растерянное лицо. Обратный Флэш бежал по временному туннелю, не задумываясь о том, куда он стремится, о конечной цели. А была ли у него эта цель? Раньше — возможно. Но сейчас Эобард лишь пытался скрыться от чувства, с каждой минутой распространяющегося всё дальше по венам, потихоньку подползающего к его сердцу. Прибавив скорости, он хотел оставить все свои мысли позади. — Не всё было ложью. Да, я использовал тебя, но то время, проведенное с тобой, в перерывах между пытками, казалось мне наградой... — И чуть было он произнёс это еле слышно, почти шепотом, как на него вдруг разом свалился груз, понимание утраты. Он был ошеломлён самой возможностью испытывать что-то подобное. Тоун потерял эту способность много лет назад и уже не надеялся почувствовать...       То невероятное слово он не мог произнести даже в мыслях. С трудом верилось, что тот, кем он стал, мог иметь разбитое сердце... — Сердце?.. — Удивлённо воскликнул Обратный Флэш (будто сомневался в существовании у себя оного). Круто повернув направо, выскочил из потока и оказался где-то на окраине леса. Он оглянулся кругом. Вдалеке виднелись огни города. — Централ-Сити... Неужели судьба всегда будет приводить меня сюда?!. — Спидстер очутился там, где меньше всего хотел быть. Один его вид напоминал ему о всех неудачах и о ней... — Не всё было ложью. — Будто продолжая давний спор с самим собой, сказал Тоун. — Я знал, что в будущем мне пригодится та информация про Цикаду, и что ты можешь оказаться полезной, но... О! Ирония! Мог ли подумать тогда, что буду тосковать теперь о той, что была названа в честь женщины, которую я некогда убил... — И подыскивая слово, описывающее ситуацию, произошедшую с ним, начал нервно ходить из стороны в сторону. — "Наказание". Пытки и тюрьма по сравнению с этим - ничто. Они были лишь временной мерой, я понимал, что вскоре от них избавлюсь, но от этого... — ЭоУэллс пнул со всей силы корягу, лежащую поблизости.       Он зажмурился, обхватил голову руками в попытке собраться с мыслями, унять боль. Что для него боль? Топливо, что помогало ему изо дня в день двигаться дальше, добиваться своего. Но как унять... — Любовь... Сколько раз видел, как люди совершали необдуманные поступки из-за неё. Столько раз ошибались, мучались... Зная эту их "слабость", я мог манипулировать ими всеми. Был в силах манипулировать временем... — В его памяти вдруг всплыла её улыбка и теплый взгляд, который он предпочитал ранее не замечать. — Какой теперь толк во всём этом?!       Эобард не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он замерев стоял и невидящим взглядом смотрел на линию горизонта, где медленно начинал светлеть кусочек неба, окрашиваясь в алый цвет. В лесу стали просыпаться птицы. Вскоре послышалось их пение, что и привело Обратного Флэша в чувство.       Внезапный порыв, обычно ему не свойственный, заставил спидстера отправиться к берегу и у кромки воды выбрать самый крупный из камней, а после вернуться с ним. И уже через пару мгновений посреди опушки был "установлен" импровизированный памятник — обычный огромный булыжник с нацарапанными словами: "Нора Уэст-Аллен".       Опомнившись и устыдившись своего безотчетного стремления, глупой сентиментальности, Тоун разбил камень одним движением руки. После резко повернулся и уже было хотел начать бежать, но что-то вдруг заставило оглянуться: озаряемый первыми лучами солнца, одиноко среди травы лежал осколок с именем "Нора". — Прощай, бегунья... — И он устремился прочь, оставляя позади единственное доказательство своей "слабости", той толики человечности, ещё теплившейся в его душе, что так некстати пробудила в нём дочь заклятого врага...