Моя жизнь любит тебя

Только Самуэль Гарсия знает, как смеётся Карла. Только Самуэль Гарсия знает, как по-настоящему рассмешить красавицу и умницу Карлу. ㅤㅤㅤㅤㅤ На самом деле, ему ничего не нужно для этого делать, всё выходит само по себе — Карлу смешит его наивность, неуклюжесть, неуверенность, а ещё чистый открытый взгляд, как у щеночка, не понимающего, что именно он снова сделал не так. — Ты такой дурак, Саму, — говорит Маркиза, отбрасывая с плеча свои роскошные золотые локоны, которые, как магическое золото, завораживают Самуэля блеском и жаром. — Как ты только выживаешь в этом мире… — Он под моей опекой, — встревает Нано, как и всегда, когда замечает проблески сексуального напряжения между младшим братцем и коварной Карлой. Точнее, как такового напряжения никогда не случается, потому что Саму просто сносит энергетикой блондинки, он стоит и хлопает ресницами, не зная, что сказать и сделать, чтобы Маркиза была рядом как можно дольше. — Я его гуру во взрослой жизни. — Ну да, — фыркает девушка. Её лёгкое презрение можно считать дружелюбием, что и делает Нано— он довольствуется малым, предупреждая брата, чтобы тот ни в коем случае не влюблялся в яркую Карлу Розон Калеруегу. Она может обуглить до костей и даже не заметить этого. — Ещё увидимся, ребята. Для всей старшей школы остаётся загадкой, почему сама Карла, да-да, та самая неподражаемая Маркиза общается с такими придурками и задротами, как Саму и его мутным старшим братом Нано. Возможно, всему причиной ещё детская дружба — кажется, весь лоск и шум престижного титула королевы школы проигрывает дружбе с Самуэлем Гарсия. Дело в том, что Карла не теряет умения помнить — и она помнит, что ещё в начальной школе, когда она была слишком вызывающе белокурой, худой и веснушчатой, словом — совершенно непривлекательной — Самуэль был с ней рядом, всегда. Даже когда ему доставалось в драке из-за чрезмерно воинственной подруги. Саму был рядом — и теперь Карла платит ему тем же. Конечно, рядом был и Нано— они были чудаковатой троицей друзей, — но только об Саму Карла помнит как о спасителе от одиночества и пожизненного отчуждения. — Тебе нужно завести велик, — заявляет младший Гарсия— ему приходится катить свой велосипед рядом, пока они идут домой. Нано по многочисленным просьбам и мольбам брата оставляет их наедине, напоследок пригрозив, что, если он не появится дома в условленный срок, он, Нано, отправится на поиски «сладкой парочки». — Будем кататься из школы и в школу. — Вот ещё, — фыркает Карла. — Ты видел эти туфли? Они совершенно точно не предназначены для велосипеда. — Зато предназначены для пеших прогулок по пересечённой местности? Извини. — Дерзишь, Гарсия, — беззлобно грозит ему пальцем Маркиза. — Велосипед, значит… Подержи-ка. Она быстро сбрасывает туфли и протягивает их Самуэлю. Тот от неожиданности сжимает их обеими руками, словно драгоценности, которые ни в коем случае нельзя потерять. Не успевает он оглянуться, как Карла уже едет вперёд по улице на его велосипеде. На секунду парню кажется, что она оставит его здесь в обнимку с туфлями посреди дороги, но девушка возвращается, легко соскакивая на асфальт, пока велосипед окончательно не затормозил. Теперь Карла выглядит ещё более огненной и счастливой. Обменяв руль велосипеда на туфли, она подводит итог: — Что ж, в этом что-то есть. Я подумаю над твоим предложением- и кокетливо улыбается. Уже через неделю Нано снова ворчит, что дорога на велосипедах в школу и обратно — это их мужское время, девушкам тут не место, но Саму примиряется с ним двумя лишними вечерами просмотра романтических комедий. Таким образом, Карла обзаводится огненно-красным велосипедом и лишним часом рядом с друзьями — да, даже нудного Нано она считает своим другом. Самуэль тается держать в голове, что это всё та же Карла, с которой они дружат с самого детства, но они становятся взрослее — и ему всё отчётливее становится понятно, что он влюблён в свою подругу. Да, Нано его предупреждал, и не один раз, но что может сделать разум против чувств? Карла обгоняет его на поворотах — и Саму любуется блеском света в её волосах, словно звёзды мерцают на небе, объятом солнечным светом. Он знает, что метафора притянута за уши, но ему всё равно — он учится дышать заново, когда Карла находится рядом, и это сложнее и приятнее, чем кажется.