Dark Paradise

Последний стакан звонко разлетелся на мелкие осколки. Кёсем Султан осмотрела разрушенную комнату, убедившись, что она сломала и разбила всё, что только можно было. После этого её ярость немного утихла и Госпожа села на кровать, обдумывая план дальнейших действий. Ситуация была неутешительна: она одна, посреди леса, скрывается от бунтовщиков, с полным отсутствием каких-либо личных вещей, так ещё и на произвол судьбы брошенная единственным человеком, который, как ей казалось, мог ей помочь. Она ни на секунду не пожалела, что отдалась Кеманкешу, скорее даже была готова повторить эту ночь страсти, если такая возможность вновь представится. Скорее она злилась, безумно злилась на то, что он не просто взял и ушёл, не поверив в искренность её чувств, так ещё и посмел поиздеваться напоследок. За столько лет привыкнув, что все вокруг тлеют перед женскими чарами, Кёсем и вовсе позабыла, что Кеманкеш всегда был исключением из всех правил. — Кеманкеш, я знала, что ты вернёшься, - со счастливой улыбкой прошептала Кёсем, услышав голос за дверью. Но чем отчетливее становились звуки и ближе приближался голос, Кёсем ясно поняла, что принадлежит он явно не Паше, хоть и кажется до боли знакомым. «Нет, нет , нет... они нашли меня» - пронеслось в её голове. Женщина схватила большой осколок от кувшина, который некоторое время назад так же, как и все остальные предметы интерьера, полетел в стену. Дверь скрипнула и Султанша приготовилась к нападению. — Хаджи, - радостно сказала она, - Боже мой, не верю своим глазам, ты жив. — Госпожа моя, - чуть ли не плача от счастья сказал евнух, кинувшись в объятья Кёсем. Они крепко обняли друг друга, словно старые друзья, не видевшиеся много лет. — Но как ? Как тебе удалось спастись? Я же видела, как они утащили тебя? - всё ещё не веря своим глазам, расспрашивала Кёсем. — Ах, не спрашивайте, настоящее чудо случилось. Мне удалось вырваться из лап этих убийц. Я скрылся в тайном коридоре, не знаю, сколько часов там просидел. Когда звуки наконец затихли, я вышел... ааайй, Госпожа, там такое было... лучше бы я не видел, теперь заснуть не смогу. Столько крови... А потом... — Что? Ну же, не томи, - занервничала Султанша, увидев замешканный вид евнуха. — Потом я наткнулся на Великого Визиря. - наконец выдал Хаджи. — Кепрюлу Паша, - зашипела Кёсем, - подлый змей. Это он нас предал. Ах, пусть только попадётся в мои руки. — Нет, Султанша, Кепрюлу Паша мёртв... - Хаджи опустил голову, явно не зная, как сообщить новости своей Госпоже, пока та сгорала от нетерпения. — Великий Визирь теперь... Ке... Кеманкеш Мустафа Паша . Кёсем с минуту прожигала взглядом евнуха, а затем засмеялась так громко, что Хаджи дёрнулся от неожиданности. — Это он мне сообщил, где вы находитесь. — Браво. Браво, Кеманкеш. Кёсем зааплодировала, продолжая смеяться и ага уже задумался, в своём ли уме Султанша. — Браво. Сто лет бы думала и не додумалась. — Госпожа, он что-то вам сделал? Я так беспокоился. — Сделал, Хаджи. Вот дура, какая же ты дура, Кёсем, - сказала женщина, стукнув себя ладонью по голове несколько раз. Со стороны она и вправду походила на сумасшедшую, — Кеманкеш никогда не был похож ни на Ахмеда, ни на Арифа. Неужели я наивно полагала, что смогу уйти от такого мужчины и он ничего не сделает? Она вновь засмеялась, а Хаджи удивился, услышав в перечисляемом списке новое для себя имя. Он задался вопросами, кто такой Ариф и сколько ещё он не знает о прошлом своей Госпожи. Кёсем резко успокоилась, услышав звуки со стороны улицы. — Кто там? Ты был не один? За тобой проследили ? - сразу разнервничалась она. — Нет, Султанша, успокойтесь, всё хорошо. Со мной ещё две девушки, которым удалось сбежать из гарема. Хаджи открыл дверь и махнул рукой, призывая к себе. Первой вошла калфа. Это была женщина средних лет, в гареме служила давно. Кёсем знала её в лицо, но имени не помнила. У несчастной была разбита голова, из которой прямо по лицу стекала струйка крови. Она хромала, но всё же нашла в себе силы поклониться Госпоже. Когда вошла вторая, Кёсем моментально запротестовала. — Ну уж нет ! Нет, нет, нет ! Что она здесь делает? - тыкнула Султанша в Махфирузе Хатун, которую тоже, судя по её грязному и уставшему виду, хорошо потрепали. — Кёсем , пожалуйста... - начала просить девушка, скрывая за накидкой уже круглый животик, — Ты хоть понимаешь, что её будущего отпрыска все ищут ? - Кёсем набросилась на Хаджи, делая вид, что не замечает уже плачущую Хатун. — Султанша, я нашёл её в лесу. Разве я мог её там оставить? Хатун ведь беременна. - Взывал к совести Кёсем евнух. — Мне то что до неё и её отродья? Ты хочешь, чтобы нас убили из-за неё? - Кёсем наконец перевела гневный взгляд на Махфирузе. — Пошла вон! Давай, убирайся отсюда! Быстро. Наложница моментально бросилась в ноги Хасеки Султан. — Нет, пожалуйста, мне больше некуда идти. Госпожа, умоляю, не выгоняйте меня. — Госпожа... Вот как ты заговорила. Что-то я не помню подобной учтивости , когда ты на весь гарем заявляла, что скоро займёшь моё место. Иди, занимай, я отступаю. — Меня не жалей, так моего ребёнка хотя бы пожалей. - молила Махфирузе. Хаджи ага осторожно позвал Кёсем в сторонку. — Госпожа, ребёнок покойного Султана - большой козырь. Не было бы разумно оставить хатун рядом с нами, пока она не родит Шехзаде ? Султанша замолчала, посчитав эту мысль разумной, ведь сейчас ей нужна была любая соломинка, за которую можно ухватиться. Она повернулась к Махфирузе. — Мне подчиняться будешь, все мои приказы исполнять, поняла? — Да, да - тут же закивала девушка. — Любое непослушание и тут же вылетишь за дверь. Хатун вытерла слёзы рукой и засияла. — Евнух, покалеченная и беременная. Отличная команда для завоевания мира. - - Пробубнела Кёсем.

***

flashback — Ааааа, отпустите меня! - верещала Махфирузе хатун, пытаясь отбиться от нападавших. Но силы были неравны и уже через несколько секунд девушка стояла на коленях перед возникшим из ниоткуда мужчиной. Она подняла глаза и убедилась, что не знает человека, который смотрит на неё своим чёрным взглядом. — Да кто вы такие? Как вы смеете так со мной обращаться? Я - Махфирузе Султан! Любимица Падишаха, мать его ребёнка. Вам всем головы снесут! - дрожащим голосом проскулила хатун . — Ты - полная идиотка, если кричишь об этом на каждом шагу. - Низкий голос ответил ей с ноткой сарказма. — Выйдите все, оставьте нас наедине. Как только дверь комнаты закрылась, Махфирузе вновь почувствовала землю под ногами. Рука собеседника одним лёгким движением подняла девушку с холодного пола. — Давай, поднимайся. Я же не изверг какой-то, чтобы издеваться над беременной. Ты же не знаешь, кто я? — Нет, - ответила наложница, вытирая слёзы. - Отпустите меня и я ничего не скажу Султану Ахмеду, обещаю. — Султан Ахмед мёртв, - отрезал мужчина, - а это значит, что и твой ребёнок должен умереть! Даже не знаю, вырезать его из тебя сейчас или подождать, пока он родится, а потом утопить, как котёнка. Эти слова, сказанные намеренно, произвели нужный эффект и глаза Махфирузе распахнулись от ужаса, а руки обхватили собственный живот. — Но я могу дать вам второй шанс: тебе и твоему малышу. Дать вам возможность прожить долгую и счастливую жизнь вместе. Сделать так, чтобы все перестали тебя искать . Ты хочешь этого? — Да, да, пожалуйста, отпустите меня... - закивала девушка, почувствовав надежду на спасение. — Но для этого ты должна будешь кое-что сделать. Помочь мне. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. - Мужчина говорил с ней, как с глупым ребёнком. — Что угодно... я всё сделаю ... - взмолила хатун. — Умница, - он коварно улыбнулся, потирая ладонью щетину. - Кёсем Султан. Она тоже сейчас не в лучшем положении. Я хочу, чтобы ты следила за ней. При упоминании имени Кёсем, Махфирузе тут же оживилась. — Что? Но как это возможно? Кёсем и видеть меня рядом с собой не захочет. Мужчина резко подошёл к ней и схватил за шею, слегка сдавливая, чтобы она почувствовала боль, но всё же контролируя свою силу. — Меня это не волнует. Делай, что хочешь и как хочешь, но ты тенью Кёсем должна стать. Будешь докладывать мне о каждом её шаге. Что она думает, что говорит, что ест и что пьёт. Ты поняла меня? — Да, - прохрипела хатун и рука, сжимающая горло, тут же опустилась. — Есть один дом, я сообщу тебе его местонахождение. Приведёшь туда Султаншу и сделаешь так, чтобы она сама захотела там остаться. Там безопасно, стража всегда будет вас окружать, но об этом, конечно же, никто не должен узнать. Некоторое время будете жить там. — Хорошо, хорошо, - закивала девушка, потирая шею. — Сделаешь всё, как я скажу и когда настанет время я отправлю вас с ребёнком в Европу, где вы начнёте новую жизнь. Ты ни в чём больше не будешь нуждаться, если конечно не посмеешь ослушаться меня! А теперь уходи, я сообщу тебе дальнейшие действия. Махфирузе кивнула и быстро удалилась. "Ну что, моя дорогая, посмотрим, какой следующий шаг ты попытаешься предпринять." — Кеманкеш, - послышался голос Великого Визиря, вытащивший Пашу из собственных мыслей, - тебя долго не было, я уже переживать стал. Как наше дело? Все в порядке? — Всё, как вы и приказывали, Паша, - учтиво ответил мужчина. — Кёсем Султан? — Мертва. — Отлично, - засиял Кепрюлу, - Шахин Гирей уже получил вести. В ближайшее время он прибудет в Стамбул и займёт престол. Давай же выпьем за нашу победу. Кепрюлу довольно похлопал Кеманкеша по плечу, налил вино в стаканы и сел на тахту. — Как же хорошо всё получилось. Ты был прав, предложив напасть неожиданно, никто даже сопротивляться не стал. — Беременную наложницу нашли ? - поинтересовался Кеманкеш, присаживаясь рядом. — Да. Мы весь гарем перерезали, много девушек погибло. Жаль конечно, но власть требует жертв. Паша ехидно улыбнулся Визирю, зная о том, что сам отпустил Махфирузе минутами ранее. — Ты мне лучше о Кёсем Султан расскажи. Она плакала? Молила о пощаде? - выпрашивал Кепрюлу, желавший посмаковать подробности казни. В голове Кеманкеша промелькнул образ Госпожи, громко стонавшей в его объятьях прошлой ночью. Он сдержал довольную улыбку и ответил: — Нет. — Умерла с гордо поднятой головой, значит? - продолжал выпытывать Визирь, чувствуя какое-то першение в горле. Он попытался избавиться от него ещё одним глотком вина, - Жаль её, умной была женщиной. А признай, до чего же хороша была, никогда не видел такой красивой девки ни в одном борделе, - Кепрюлу расплылся в мерзкой улыбке, - Даже интересно, что она такого вытворяла в постели Ахмеда, что столько лет была его любимицей? Я бы порезвился с ней. - Заключил он, уже закашлявшись. Кеманкеш бросил на него презрительный взгляд, сжимая ладони в кулаки. — Помнишь, ты спросил меня, знаком ли я с Султаншей? - спокойно спросил Кеманкеш, наблюдая, как Кепрюлу не может справиться с кашлем, - Я соврал тебе. Я знаком с ней, очень давно знаком. Скажу даже больше: это моя женщина, моя жена. Бывшая конечно, но всё поправимо. Мужчина скривил губы, ловя на себе удивлённый взгляд Визиря, который уже скрутился от боли в груди. — В нашей супружеской жизни не всё было гладко. Клянусь,я очень много раз хотел её убить, собственно, как и она меня. - Кеманкеш начал исповедоваться, совершенно не обращая внимание на стонущего рядом человека, - А потом ещё и этот Султан появился... Ты прав, она очень хороша, та ещё чертовка. Может именно поэтому мне и не удалось забыть её. А тут твоё письмо с призывом в столицу. Ну я и подумал, что это знак судьбы. Как я понял, она тоже была не особо счастлива в браке с этим сопляком. Конечно... ведь он так и не смог дать ей всего, чего она хотела, а вот я могу! —Ке...ман...кеш - выдавил Кепрюлу, обращая наконец на себя внимание Паши. Мужчина взял стакан с отравленным вином, схватил страдающего за горло и влил в него всю оставшуюся жидкость. — Никто не смеет отдавать приказ о казни Кёсем Султан. Кроме меня! - прошипел Кеманкеш и вытащил из пояса своих брюк кинжал, который моментально вогнал в грудь Великого Визиря, прекращая его мучения. — Ах, дорогая, как бы я хотел увидеть твоё лицо, когда ты узнаешь, что теперь я - Великий Визирь, - самодовольно сказал он, покидая комнату. Конец flashback'а — Откуда у тебя дом в Стамбуле? - спросила Султанша, подозрительно глядя на Махфирузе. — Когда мои родители умерли, родственники отдали меня в гарем, а дом так и остался пустовать. - Быстро ответила девушка, на ходу придумавшая эту историю. — Хорошо, пойдём туда, а то скоро темнеть начнёт. - Кёсем оглядела практически разрушенную комнату, а затем взглянула на кровать, на которой совсем недавно она почувствовала себя такой счастливой. По телу прошли будоражащие мурашки, как ещё одно напоминание о ночи, и она тяжело вздохнула. — Хаджи, этот сарай до тла сожги. Пусть будет предупреждением Кеманкешу Паше.