Украсть, так королеву...

Громкие хлопки аппарации привлекли внимание Тома Реддла, теперь известного всем, как лорд Волан-де-Морт. Обернувшись, тот, кого уже и мужчиной можно было назвать с трудом, скрестил холодный взгляд пылающих кровью глаз с новоприбывшими. Прямо перед ним один за другим появлялись те, кого он меньше всего ожидал увидеть: давно списанные со счетов, как мёртвые, Гарри Поттер и Северус Снейп, а также слишком недооцененная им грязнокровка Малфоев. Следом за появившейся первой троицей, материализовались группы волшебников: остальные Малфои, Тео Нотт, его бесполезная девчонка с Рейвенкло и Джинни Уизли с кучей братьев. Были и другие, но Волан-де-Морт уже не обращал внимания на них внимание. Кто-то слишком очевидно снял антиаппарационный барьер, а сделать это в поместье Гонтов без его ведома было сложно. Их предал один из эльфов? Впрочем, ответ на этот вопрос стал слишком очевиден уже через несколько мгновений. Оппозиция во главе с Гермионой Грейнджер-ныне-Малфой и Гарри Поттером все, как один, подняли палочки, нацелив их на Псов. Из сторонников Лорда Волан-де-Морта палочки подняли лишь несколько человек. Тёмному Лорду было слишком ясно, что причиной отнюдь был не недостаток времени. А если учесть, что буквально все домашние эльфы в поместье Гонтов были подарены ему сообщниками, вывод напрашивался сам по себе: любой домашний эльф из прежде принадлежавших семьям чистокровных мог с лёгкостью предать своего Лорда. – Северус Снейп, похоже, я тебя снова недооценил, – прошипел Волан-де-Морт, поднимаясь на ноги. - Да и по всему выходит, что известия о твоей кончине были весьма преувеличены. – Ну, что я могу сказать. Вы как всегда правы, мой лорд, – профессор Снейп отвесил бывшему хозяину шутовской поклон. – Следующий раз я не ошибусь, Северус, – глаза Волан-де-Морта сузились. – И уж явно не совершу ошибку, снова недооценив тебя. – Позволю себе нарушить приличия и вклиниться в вашу беседу. Смею предположить, что следующего раза не будет, – холодно проговорила стоявшая между бывшим профессором зельеварения и Гарри Поттером Гермиона Грейнджер. – А также посмею высказать предположение, что проблема не в том, что вы недооценили профессора, а что вы не поняли его мотивов. – Заткнись, грязнокровка, – гаркнул Волан-де-Морт, сверкнув глазами. – С отцом магглом и матерью, практически сквибкой, кто, ты думаешь, ты сам есть, Том Реддл? – Гермиона снисходительно прищурилась. – Особенно если учесть, что твою мать Гонт-старший элементарно отказался по традиции подкинуть магглам. Все надеялся, что сможет вытрясти из неё хоть какие способности. Иначе, вернулся бы ты сам в волшебный мир и поступал в Хогвартс, как магглорождённый. – Осмелюсь вклиниться в вашу весьма познавательную академическую дискуссию, – хмыкнув, проговорил Гарри Поттер голосом с интонациями, не уступающими в язвительности самому профессору Снейпу. – Но думаю, что можно сейчас перейти к делу. Хотя, в словах Гермионы я лично прослеживаю отменную логику, впрочем, как и всегда. Это как основной закон Магии: Грейнджер в большинстве случаев права. Или почти всегда права, это уж если совсем придираться. Мне даже немножко жаль, Том, что тебе так никогда и не пришлось с ней близко общаться. Ты ведь тоже слыл одним из лучших учеников Хогвартса, думаю, вы бы оценили друг друга, как собеседники. Гермиона закатила глаза, но в душе должна была признать справедливость слов Поттера. О Томе Реддле и правда ходили легенды, как о на удивление талантливом и умном волшебнике. Как же жаль, что он избрал использовать все свои дары таким сомнительным образом. Меж тем, Тёмный Лорд лишь хмыкнул и обернулся к своим бывшим соратникам, теперь плечом к плечу стоявшим с бойцами Гарри Поттера. – Смотрю, кое-кто решил стать перебежчиками на другую сторону, – красные глаза Волан-де-Морта сверкнули злым огнём. – Люциус, Тед и все вы, бывшие друзья мои, признаться, не ожидал. Что, грязнокровки оказались такими убедительными в постелях? Настолько убедительными, что даже вам пришлись по вкусу их аргументы? Люциус скрипнул зубами, уже собираясь ответить что-то своему бывшему повелителю, но его опередила Гермиона Грейнджер. Если бы Тёмный Лорд затруднился вспомнить тот день, когда девчонку в тёмных волшебных артефактах-браслетах притащили к нему на встречу, он бы усмехнулся иронии перевёрнутых столов. В тот день на её защиту встали оба Малфоя, сегодня же девчонка вступилась за них. Впрочем, Гермиона-теперь-уже-Малфой совсем не выглядела юной девочкой. Сказать по правде, они с Драко вообще казались повзрослевшими даже по сравнению с несколькими месяцами назад. Вопрос о том, как именно грязнокровка умудрилась провернуть свою операцию и притащить Поттера явно с того света впервые посетил самоуверенную голову того, кого много лет уже было не принято называть по имени. Особенно по его маггловскому имени. Элементарное академическое любопытство взяло верх, и Тёмный Лорд твёрдо решил найти ответ на заинтересовавший его вопрос. Хотя, вывод напрашивался сам: Грейнджер вернулась во времени, каким-то образом создав якорь для Поттера. Но как, как она смогла его вернуть? Чтобы провести обряд, подобно Питеру Петтигрю, нужно было обладать довольно непривлекательными качествами душонки, а даже поверхностное чтение ауры магглорождённой показывало, что тёмных примесей там нет. Меж тем, Гермиона заговорила: – Если интересно, твоя самоуверенность не знает границ, что и стало твоей ахиллесовой пятой. Ты ведь даже предположить не мог, что тебя, великого и ужасного, решат отодвинуть в сторону. Что даже удостоверившись в ошибочности ваших путей, чистокровные не начнут думать самостоятельно. Ведь ты же великий Тёмный Лорд! Как можно осмелиться пойти против тебя? И неважно, что сама магия тычет носом в обратное. Не важно, что благодаря избранным тобою путям, волшебный мир зашёл в тупик и стремительно мчался в небытие. Что избранная тобой линия чуть не поставила жирную точку в родословных всех чистокровных родов. Впрочем, бессмертие, или его перцепция, ведь заставляет верить в неуязвимость. Я бы на твоем месте, когда мне впервые сообщили о результатах исследований Вашей группы, сделала бы кое-какие выводы и повела бы себя немного по-другому. – Избавь меня от своих поучительных тирад, – Том Реддл закатил глаза. – Все намного проще. Меня предали, а предатели заслуживают наказания. Которое я очень скоро им и предоставлю, должен сказать. Мне вот другое интересно. Как тебе все это удалось провернуть? Неужели, и правда маховик времени? – А вот это пусть останется маленькой тайной Гермионы, – выступил вперёд Гарри Поттер. – А то мало ли, что и кому придёт в голову. Слишком много информации в неправильных руках всегда было явлением нежелательным. Скажем лишь так, что магглорождённые утерли тебе твой отсутствующий нос. А теперь я предлагаю больше не отвлекаться от насущных проблем. Устраивать следующую огромную битву мне бы не хотелось, мы и так пролили достаточно волшебной крови, когда по сути этот конфликт всегда был между тобой и мной. Практически четверть века спустя, нам пора положить конец тому, что мы когда-то начали. Ты и я, и хватит вовлекать невиновных людей. Слишком много жизней мы потеряли, потому что между нами вставали те, кто готов был пожертвовать собой или просто принять участие в кровопролитии. Сегодня я вызываю тебя на бой, Томас Реддл, и пусть все наконец закончится. – А ты научился пафосным речам, мальчишка, – лорд Волан-де-Морт насмешливо качнул головой. – Мне вот интересно, это влияние старикашки Дамблдора? Больше, кажется, из наших общих знакомых этим сомнительным талантом никто не страдал. – Хватит трепаться, Том, – прошипел Гарри Поттер практически на парселтонге. – Довольно тянуть время. К барьеру, мистер Реддл. – Не смей называть меня именем моего мерзкого отца! – шипение Волан-де-Морта ничем не уступало интонации в голосе его противника. – Это и есть твое имя, Том! А теперь, к барьеру! И две палочки, две сестры, вмиг взметнулись вверх. Гермиона Грейнджер мечтала об этом дне больше одиннадцати лет. До этого, приблизительно такое же количество времени она не смела даже в мыслях надеяться, что это возможно. В общей сложности, это составляло почти четверть века! Можно было смело сказать, что претворить немыслимое в жизнь, в конечном результате, получилось лишь благодаря её титаническим усилиям. Теперь же, наблюдая за поединком, к которому она медленно шла все эти годы и подталкивала события почти четверть века, младшая леди Малфой должна была признать: долгожданное сражение получилось вполне анти-климатическим. Том Реддл, ныне известный, как Лорд Волан-де-Морт, теперь должен был скрестить палочки с тем самым Гарри Поттером. Как и было предсказано многие годы назад, как и было суждено им обоим: сойтись в своей оптимальной битве. Правда, сегодня Тёмному Лорду было суждено встретить не юного, зелёного, неопытного мальчика, а возрождённого силой, умом и волшебством пяти преданных волшебников Мага. Мальчик-который-выжил внезапно стал мужчиной-который-возродился, и всегда догадливая Грейнджер вдруг осознала, что именно теперь Гарри и Том были на равных. Поттер больше не был наивным юнцом, употреблявшим безвредные обезоруживающие. Повстречав смерть, он больше не стеснялся призывать её на соперника. Авада прозвучала из его уст уверенно и чётко, жёстко и беспощадно. Гермиона, всё ещё помнившая это заклинание в исполнении друга более, чем десять лет назад, не могла не заметить разницу. Понял её и Том Реддл, когда бывший последний крестраж оборвал его существование. На этот раз два зелёных луча из палочек–сестёр, вырвавшиеся одновременно, не устраивали того шоу, которое ещё помнили все присутствующие. На этот раз всё закончилось почти мгновенно. Громко и отчётливо прозвучали два исполнения одного Непростительного. И вновь лишь один из соперников остался стоять. На этот раз - Гарри Поттер. – Похоже, мистер Поттер, битва за Англию закончилась, практически даже не начавшись, – констатировал Снейп очевидный факт и взмахом своей собственной палочки наложил волшебные верёвки на больше не сопротивляющихся пожирателей, тех, которые всё-таки решили при появлении противника поднять волшебное оружие. Всё было действительно кончено.