• — •
Потайной лес. Безостановочно летая под дождем, Безымянная вдруг вспомнила, каким сложным ей казалось это место в самом-самом начале, когда накидка на её плечах была коричневой, с одной единственной искрой — холодные капли слишком быстро гасили ее внутреннее пламя, поэтому постоянно приходилось «подзаряжаться», греясь у каменных столбов. Сейчас же Девочка, перед тем как ступить на порог Третьего Мира, без единой эмоции на лице раскрыла зонтик над головой — и одна из главных проблем Тайного Леса разбилась о его голубой купол. Прыгая по лужам из-за надобности, а не типичной детской непосредственности, Безымянная в кратчайшие сроки оббегает эту донельзя знакомую локацию — если разбудить ее в час ночи и спросить местонахождения здешнего крытого света, то она, ещё не осознав, что в принципе происходит, объяснит все настолько понятно и доходчиво, что до конца дней своих не забудешь ее лекцию. А потом она ещё и карту нарисует, прежде чем окончательно проснется и пошлет куда подальше того дурака, что пристал к ней посреди ночи. Девочка действительно хорошо знает Тайный Лес, и дело тут не только в том, что она проходит это царство изо дня в день сколько себя помнит. Она по-настоящему любила это место, с его непрекращающимся промозглым ливнем, прозрачными лужами по колено и редкой радугой над входом в скалистую пещеру — вот только любовь со временем увяла, как увядают цветы к осени. Безымянная уже давно перестала гулять здесь, слушая приятный стук капель, ее не интересует радуга — она перестала сжигать растения тьмы у себя на пути, так о чем вообще речь? Девочка дернулась, словно осознала что-то или услышала чужой призрачный укор. Глядя на появившейся перед ней трон Хранительницы Тайного Леса, она задумалась о чем-то, продолжая не шевелясь держать в руках горящую свечу из красного воска. Она оглянулась назад: на нескольких каменных платформах лениво и беззаботно разрастаются цветки тьмы, понимая, что их никто не собирается уничтожать. Недовольно хмыкнув себе под нос, Безымянная взлетела и сожгла каждый из них, даже того наглого цветка-переростка, из раза в раз вырастающего на несколько метров ввысь. Сделав дело, Девочка отряхнула руки от невидимой пыли и продолжила путь, не замечая, как едва заметная улыбка появилась на ее лице.• — •
Безымянная летит над мрачным кладбищем Золотой Пустоши; два летающих темных дракона, что больше напоминают морских креветок, светят на девчушку ярко-красным светом с двух сторон. Они рычат, точно дикие животные, вот-вот готовые напасть. Но «нет, ребятки, не сегодня» — подумала Безымянная, после чего сменила направление полета в самый низ, быстро полетев к земле. И, конечно же, криллы тут же потеряли ее из виду — останки созданий света, разбросанные словно ненужный мусор по всему периметру локации, скрыли за собой ребенка. Безымянной стоило бы испугаться. Ну или хотя бы ее сердечко должно было бы забиться немного быстрее от стресса, но нет. Страх перед криллами остался далеко-далеко в прошлом, вместе с героизмом и той безвкусной коричневой накидкой. Хотя, конечно, она помнит как это было в первый раз: голубой свет резко сменяется кроваво-красным, и она поднимает голову вверх, смотря прямо в гигантский алый глаз чудовища. Секунда — и монстр, будто злая собака, срывается с цепи, оглушает своим ужасающим, пробирающим до самых костей криком, прежде чем откинуть маленькое тельце на несколько километров так легко, словно она тряпичная кукла. В следующий раз, после этого неприятного инцидента, Безымянная начала тщательно наблюдать за траекторией полета драконов, пытаясь подстроиться под них и впредь не растерять все свои крылья. Но, опять же, это было давно. Она набралась опыта, поэтому сейчас Девочка просто, без лишней паники летит вперед, даже практически и не обращая на них внимания. Плюс, со временем у нее появились свои козыри в рукаве, с помощью которых можно легко оставить, казалось бы, непобедимых криллов в дураках.• — •
Безымянная чувствует непривычное воодушевление, словно ее душа сияет, океан Острова Рассвета ей по колено, а горы Долины Триумфа можно свернуть. Такого бодрого настроя, очевидно, она не ощущала уже более десятка жизней. Но сейчас для этого есть причина, и даже факт того, что ей еще нужно пересечь половину от скучного Хранилища Знаний не портили настроение. Тройные искры. Все свое время она шла к этому, в какой-то момент перестав верить, но продолжая упрямо идти, закрыв глаза на все — на свою злость, несправедливость судьбы, на вечные реинкарнации и одни и те же повторяющиеся события на протяжении всех жизней. У нее пять тройных искр на накидке. В этот раз Девочка уверена — она сумеет дойти до конца. Она проникнет в самое сердце мертвого Эдема и спасет всеми забытый Седьмой Мир, вернув ему свет. В этот раз все должно получиться! Все внутри нее будто завязалось в узел от нетерпеливого предвкушения, когда она поднялась на верхний этаж Хранилища Знаний — перед ней находится до боли знакомый узкий коридор, хоть и освещенный одинокими свечами, но по-прежнему мрачный, что ведет к запечатанным воротам Сердца Эдема. Если раньше Безымянная стрелой летела по коридору, а потом с ноги распахивала великие ворота, позабыв о всякой этике, то сейчас, почему-то, она стояла неподвижно. Повод для такого поведения очевиден — это будет концом. Выполнив свое предназначение, у нее не останется причин для перерождения. Девочка хотела бы погрустить о своей долгой жизни в Небесном Королевстве, но, нет, этого не будет: она не чувствует никакой печали, поэтому смело шагает вперёд по коридору. Хватит, с нее хватит. Она уже давно не живет, а существует в этом «прекрасном» мире — некогда любимые локации сейчас вызывают только желание сброситься со скалы. Ей осточертело делать одно и тоже. Одно и тоже. Безымянная открывает гигантские ворота, она мчится против сильного ветра, практически сносящего ее вниз, в самое начало; злая и возбужденная от скорого триумфа, она бежит по затхлым старым трубам, проносится по скрипучим балкам. Драконы рычат ей в спину, ветер свистит, смертельный град усиливается — девочка несется вперед, без остановки, без единой паузы, прямо к своей главной цели. И вот она здесь. На поле из убийственных кристаллов и разрушенных в щепки сооружения из прошлого. Девочка смотрит на извергающийся вдали алый вулкан, и ее взгляд сродни угрозе. Словно сосчитав у себя в голове с трех до одного, она приготовилась и резко бросилась вперед. Она не раздаёт свет статуям — себе дороже — лишь обходит их, не глядя в их сторону и не испытывая и толики сожаления. Девочка забыла, что такое совесть и уже давно не верит в супергероев. Но она верит, что все сможет. Безымянная подобралась к вулкану настолько близко, насколько до этого еще ни разу не могла. Град из тысячи острых кристаллов вонзаются в ее спину, один из них ранил прямо в глаз; слезы непроизвольно текут по ее щекам, пока она босыми ногами ступает по красным осколкам. Невыносимая ранее боль вдруг стала терпимой, стоило ей так близко рассмотреть этот проклятый вулкан — это чертово сердце Эдема. Осталось буквально несколько рывков и она сможет начать забираться на него и, Святые Хранители, у нее достаточно крылатого света! Она все еще жива, она может идти, у нее, черт возьми, есть все шансы! Безымянная обходит последнюю одинокую статую и, все медленнее передвигая ноги, упрямо идет дальше. Реки лавы обступают ее со всех сторон, но она идет. Она уже у подножия. Она тянет к вулкану руку, готовая начать забираться, как вдруг… Ее откинуло. Руку словно пронзило тысячей кольев, словно опустили в горячую лаву; невидимая сила оттолкнула ее назад, прямо к ногам той одиночной статуи. Девочка, задыхаясь ни то от боли, ни то от полнейшего непонимания, пытается подняться на ноги. Град из кристаллов усилился, и за мгновение она потеряла половину оставшихся крыльев. Ноги окаменели; она злится, не сдерживает разъяренные крики и вновь ползет к вулкану… Опять. И снова. Безымянная, откинутая три раза от цели всей своей жизни, повисла на статуе, не способная стоять без чужой помощи. С каждой секундой она теряет последние крылья; её голос охрип из-за воплей. Она почти не соображает, и лишь бесчисленные немые вопросы вертятся на языке: «Почему?» «Это шутка?» «Я не могу?..» Из последних сил она медленно поворачивает голову к маленькой статуи на которой повисла. Такой же маленькой, как и она сама. И тут ее прошибает волна истеричного смеха. У этой статуи ее лицо! Ее лицо! Девочка оглядывается назад и вновь задыхается от смеха: десятки статуй позади — это она сама, Безымянная из своих прошлых жизней. Почему она раньше этого не замечала? Все это время, бегая по Шести Мирам, она собирала свой собственный крылатый свет; будучи в Эдеме, она отдавала этот свет самой же себе. И ведь как же это логично. Крылатый свет — души, что не сумели уйти на покой, отдающие свою силу путнику, который может их спасти. Она не может спасти себя. Все это время ничто не имело смысла. Девочка ощущает себя клоуном, одураченным мерзкой судьбой. Она выступала на арене цирка, сама того не подозревая, пока весь этот чертов мир насмехался над ней, идиоткой, почему-то решившей, будто у этого выступления есть конец. А его никогда и не было. Ее личный бесконечный лабиринт, ловушка, тюрьма без окон и дверей — выхода нет и никогда не было. Не было.– – –
Ослепительно яркий свет застилает взор. Все чувства атрофированы, сердце уже давно не бьется: ребенок парит в невесомости, ощущая себя кусочком Вселенной — словно ты ничто, но одновременно с этим абсолютно все. Бесконечное спокойствие обнимает за плечи, убаюкивает, точно материнская колыбельная, и нет сил и желания противостоять появившейся сонливости. Но этот чертов знакомый голос, звучащий как песнь тысячи ангелов, но уже давно переставший производить хоть какое-то положительное впечатление, где-то глубоко в затуманенном сознании опять повторяет свою извечную фразу, не давая уйти на покой: — Скоро вы возродитесь.