Линия заката

1977 Мама говорила сыну, что нужно сидеть тихо. Очень тихо. Это такая игра, игра в шпионы, повторяла она, вытаскивая вещи из шкафа и расстилая внутрь мягкое одеяло. — Ты должен сидеть тут и не выходить, пока дядя не уйдет. Понял? Белокурый мальчишка согласно кивал и с интересом готовился играть. Ведь мама так редко играла с ним. Он готов был сидеть как мышка, сколько будет нужно. Мама оставила его в шкафу, когда пришел дядя. Они с мамой говорили, смеялись, танцевали. Он видел сквозь узкую щель, как дядя дал маме какую-то коробку. Мама танцевала перед этим дядей одна, почти голая. А потом они что-то делали на кровати и мама начала кричать. Малыш подумал, что дядя делает маме больно, ведь он сам кричал, когда ему делали уколы или когда мама наказывала его скакалкой. — Не трогай ее! — он выскочил из шкафа держа наготове игрушечный пистолет… Потом дядя долго кричал на него и на маму, а потом она опять его била, говорила, что никогда не сможет устроить свою личную жизнь и долго плакала обнимая красные розы. Селиванов закрыл холодильник и наконец стянул с рук перчатки. Несмотря на работающую на всю мощность вентиляцию, запах оставлял желать лучшего. Судя по степени разложения, сегодня была обнаружена первая жертва их маньяка, правда ничего нового это почти не дало. Была надежда на экспертов, но что-то подсказывало Борису, что и они мало чем смогут помочь. — Борь? — Круглов невольно поморщился? Закончил? Может в буфет пойдем? — Пошли, только дай я переоденусь. В буфете было на удивление многолюдно. Если Тихонов в обнимку с ноутбуком, особых вопросов не вызывал, то наличие весело болтающих Ткачева с Власовой в компании Майского, было непривычным. — Всем привет, — Борис поочередно поздоровался с коллегами. — Чем порадуют нас любители-некроманты? — У Маргариты явно было хорошее настроение. — Борь, скажи, что ты нашел в ее белье адрес и имя маньяка? — Увы, — мужчина помотал головой и коротко изложил результаты вскрытия. Девушку убили где-то две недели назад. В отличии от других, она не была задушена. Ее убили ударив по голове чем-то тяжелым, скорее всего обычным молотком. Девушка была на шестой неделе беременности, на пояснице и бедре есть следы татуировки, но разобрать рисунок уже невозможно, также девушка принимала антидепрессанты. — А кто она? Выяснили? — Ткачев оглядел всех присутствующих. — Может она подружкой этого маньяка была? Бросила там или сказала, что аборт сделает, вот у него и снесло крышу? — Не исключено, правда, я думаю наш маньяк значительно старше своих жертв. — А когда это кого останавливало? — Майских хмыкнул. — Чем моложе, тем интереснее, да Петрович? — А что сразу Петрович, — Круглов покачал головой. — Кстати, никто Рогозину не видел. — Да Петрович, странные у тебя ассоциации с «молодой». — Борь, иди лесом. — У Зиминой ваша Рогозина, была. По крайне мере пару часов назад, — Ткачев взглянул на телефон. — Ну так что с личностью убитой? Господа гении? Это же у вас тут, по кнопкам чик-пик, по колбам бах-пабах и готово. — Убитая, Леонтьева Вероника Васильевна, 20 лет. Студентка СПГБТУ, училась на заочном отделении, в Москве работала в арт-мастерской администратором. В свободное время подрабатывала фотографом, снимала весьма специфично. Судя по записям в соц.сетях родители умерли год назад. С тех пор у нее депрессия, — Иван сделал большой глоток кофе и поморщился. — Остыл уже. Павел перевел ошарашенный взгляд на Маргариту. — У вас оно че, реально так работает? — Ага, а если постучать по бубенчикам, можно еще и прогноз на ближайший год получить. — Я, товарищи опера, вам адрес мастерской уже скинул! — Дожили, нами теперь какой-то шалопай командует, — Ткачев первым направился к двери. — Серег, ты с нами? — Мне шалопаи не указ, — Майский хмыкнул. — Рад был всех видеть, если что-то узнаю, непременно сообщу.