Передай, что я хотел извиниться

      Это случилось тогда, когда в стане автоботов и десептиконов творился сущий хаос. Инферно, один из самых сильных и преданных автоботов, подвергся влиянию сошедшего с ума Мегатрона и вдруг стал практически полностью ему подчиняться… Никто не мог этого ожидать. На базе десептиконов было тихо, слишком тихо, и казалось, будто сейчас что-то вот-вот взорвётся. Но ничего не происходило.       Инферно только тяжело вентелировал. Он почти не понимал, что вокруг происходит — смутные образы вертелись в мыслях, кто-то кричал, а магистрали плавились от постоянных сбоев.       Но автобот отметил, что сейчас всё частично прояснилось, и он по крайней мере мог соображать.       На наплечнике ярко красовалась эмблема десептиконов. Не выжженная, не выкрашенная, как обычно… Её будто припаяли или даже наложили поверх. Он не понимал, как такое вообще возможно.       Раньше метки ничего не значили. Это было просто символикой.       А сейчас Мегатрон контролирует с их помощью…       Трансформер вдруг подскочил на месте.       Он осознал, что находится в совершенно пустом отсеке, а разум прояснился практически полностью. Он мог двигаться, мог прислушаться, мысли стали связными…       Будто что-то отпустило из мёртвой хватки. — Я уж думал, что ты не очнёшься.       Оптика как раз наткнулась на силуэт сикера, когда автобот услышал эти слова. Никто иной, как Найтскрим стоял перед ним и пристально вглядывался в каждое движение. — Какого шарка происходит?! Где я вообще?       Он рефлекторно активировал оружие, нацелившись в сторону говорившего, но тот лишь в примирительном жесте выставил руки вперёд. Без оружия. — Успокойся и слушай. Мегатрон и большая часть команды на задании, на этой базе почти никого нет, и сюда никто не явится без прямого приказа. Ты несколько земных недель пробыл под прямым контролем Мегатрона, но я сбавил обороты систем, и теперь некоторое время ты можешь об этом не беспокоиться.       Каждый трансформер знал, что Найтскрим — давно уже не тот, кем был, когда пытался спасти всех мехов на Кибертроне много лет назад. Он был марионеткой Мегатрона, и даже между солдат ходила омерзительная (по их мнению) кличка «дрон». Интонация его голоса никогда ранее не менялась, он слепо выполнял все приказы… А сейчас вдруг решил своевольничать? Или это всё-таки была запланированная пытка? — Что тебе от меня нужно, дрон?       Сикер нахмурился, едва не зарычав. Ещё одна новая эмоция… Инферно удивился не на шутку.       Десептикон же приблизился на несколько шагов, после снова замер, словно задумавшись. — Только лишь попросить об одолжении.       Некая печаль в очередной раз изменила лицевую. Он опустил плечи. Инферно с интересом разглядывал ту зону, где должна была быть его метка, но с шоком не нашёл. — Почему я должен выполнять приказы кого-то вроде тебя? — Потому что это не приказ, а просьба. Потому что я был одним из вас. Потому что устал от войны и почти сдался. Потому что практически умер. Потому что я хотел лишь извиниться перед… Другом.       Было видно, что он явно не хотел говорить всё сразу, и буквально выпалил все факты сразу от раздражения, но на последнем слове вдруг смягчился и затих. Ещё раз провентелировал. Покачал головой.       А потом Инферно снова дёрнулся.       «Был одним из вас»? — Так ты помнишь?.. Я не был тем, кто находился в первых рядах битвы с Юникроном, но знаю, кем ты был, и… — Почти всё. И ты не представляешь, насколько тяжело держать это в памяти каждый день, когда тебе упорно пытаются вырезать память.       Автобот меняется в лицевой, всё ещё шокированно рассматривая десептикона перед собой. Тот только печально улыбается. — То есть, как это? Всё это время ты мог уйти? Почему тогда ты не сделал этого? Старскрим, ты же ведь-… — Найт. Найтскрим.       Сикер заглянул в оптику, полную непонимания и странного шока, и вдруг тихо засмеялся. — Ты ничего не понимаешь, автобот. Если бы я только мог ясно мыслить, как и ты сейчас, хотя бы более пары часов… Сколько лет прошло с тех пор, как меня вернули в этот мир? Пять? Шесть? Может, вообще год? — Четыре с половиной года… — Но я был близок. Так вот, всё это время я был под постоянным контролем Мегатрона. Он пытался вырезать всю память от начала и до конца, надеясь сделать из меня полностью преданного дрона. Но я как-то сумел сопротивляться. После каждого форматирования собирал всё по крупицам, делая пометки в какой-то бумажке или вообще на стене — где успею — и снова подвергался этим пыткам. Но я не выдержу ещё столько же. И терпел, только лишь чтобы извиниться перед единственным человеком, которому мог доверять. Все эти годы я ждал, когда подвернётся случай, чтобы осуществить эту почти эфемерную мечту, но тут появился ты. Можешь хотя бы представить, насколько мне тяжело сейчас сдерживать действие контроллера?.. Я понимаю, вряд ли хотя бы кто-то может сейчас мне поверить, но…       Он отвернулся. Сжал кулаки, словно каждое слово приносило дикую боль. — Что именно тебе нужно? — Просто… Передай… Передай Алексис Тхи Данг, что я… Хотел извиниться. Извиниться за то, что не смог вернуться, что не успел, и… Что хотел бы, чтобы она была счастлива. Я честно хотел бросить всё это, но не могу. Мегатрон всё чётко расставил, и если форматирование контроллером не происходит спустя каждые три часа, то определенная программа просто напросто запускает вирус, что уничтожает вообще все системы, что может привести к чему угодно — от взрыва до создания подобия Немезиса Прайма. И это было создано ещё Альфой Кью. А Мегатрон… Этот ублюдок только усовершенствовал ту программу. Я могу отсрочить форматирование на пару часов. Но это мало помогает. Таким образом я лишь разрушаю собственный процессор. Я просто опасаюсь, что могу навлечь уходом только больше бед. Пока я подвержен влиянию контроллера, любая эффективность снижена вплоть до половины. Так я менее опасен. — Но почему до сих пор не сдался? — Не мог. Просто… Когда-то я обещал Алексис, что… Что смогу преодолеть всё это. А в итоге мало того, что бросил, так ещё и несколько дней назад едва не убил. Я мог только наблюдать, но не двигаться. А она верила, всё это время верила, и… Я видел её глаза. Меня скорее вина сожрёт, понимаешь? — Вы были настолько близки?       Резкая пауза. Сикер замер, словно вспоминая некоторые моменты. Непроизвольно улыбнулся, всё так же печально. Отвёл оптику в сторону. — Я… Не могу сказать. Просто когда-то давно она сильно изменила меня. Скажем так, перестроила изнутри. Дала возможность взглянуть на мир по-новому. И… Она смогла принять меня таким, каким я был тогда. За всю жизнь только она была добра к такому отродью, как я… Понимаешь? Единственная. К тому же… Вы, автоботы, всегда добиваетесь своего. Не знаю, Праймус ли вас бережет, или Юникрон… Ты вернёшься, я знаю. Даже если и нет, то я постараюсь помочь. Я просто хочу знать, что с ней всё хорошо… Вот и всё.       Ещё одна короткая пауза. — И тебя не смущает то, что она всегда была на стороне автоботов? — Нет. Если ты знаешь всю мою историю, как ты выразился, то точно знаешь, что мне было глубоко плевать. Как и сейчас. Я был верен Мегатрону, пока он преследовал изначальную цель десептиконов — уравнять пыл Прайма и остановить эту войну, но потом его унесло в эту грёбаную погоню за миниконами, сражениями… А сейчас он вообще на Юникроне помешался. Как и Прайм на вечном «добре» и «чистейшем зле»… Алекса всегда понимала это. И убедила меня так же принять это, хотя то было довольно… Сложно. На самом деле, всё, что её касалось, всегда было… Сложным. Я не могу объяснить этого.       Найт снова затих. Поднёс манипуляторы к лицевой, и произнесс что-то вроде «Праймус, кем я стал…» — Инферно не расслышал. Автобот только отметил, что ему стало действительно жаль этого трансформера. Он столько перенёс, оказавшись в полном одиночестве и, к тому же, один на один со злейшим врагом. Ни уйти, ни умереть. — Я всё передам так, как ты этого просил. И знаешь, что? Я не вижу Алексис настолько часто, как другие автоботы, но в последние дни она только о тебе и говорила. Она была счастлива, когда узнала, что ты в порядке. Опечалена, что не помнил, но… Счастлива. Она всё ещё надеется тебя увидеть. Верит, что сможет помочь. И ни в чём не винит.

***

      Некоторое время спустя Инферно действительно вернулся. Едва ли выжил, но вернулся.       И первым делом решил выполнить маленькую просьбу отчаявшегося сикера.       Алекса долго плакала, когда полностью просмотрела в одиночестве запись, сделанную Инферно тогда, на той страшной базе. Изначально тот планировал использовать запись для иной цели, но потом решил, что лучший пересказ — это тот, который говорят в точности, как в первый раз. И просто отдал диск с записью оптики и аудиосенсоров.       Она просто не могла себя контролировать. Честно пыталась успокоиться, но не смогла.       Столько лет непрекращающихся страданий…       И вот так им оплатила судьба за все их лишения?..       Она просто смотрела на видео, где могла буквально видеть глазами Инферно, и… Эта зелёная оптика…       Раскаяние… Боль… Печаль… Тоска…       Она хотела помочь, но не могла. Просто вынуждена была смотреть, осознавая, что он действительно сдался.       Ей просто оставалось помнить… И надеяться, что однажды она сможет как-то спасти друга…