Cветлая сторона Темного Лорда

Официальная часть закончилась, однако все веселье было впереди: мракоборцы всегда праздновали посвящение новобранцев в своем кругу. Правда, перед тем как уйти из зала, где проходило торжество, мистер Робардс собрал всех и сказал: - Друзья мои, вы, думаю, прекрасно осознаете, какая это честь и ответственность, быть мракоборцем. Вы многому научились, многое прошли и, наверное, поняли, что магия может нас подвести вас в любую минуту, но помните, что у вас всегда есть мы, ваши коллеги и товарищи, и у вас всегда есть ваша физическая сила, которая может помочь вам тогда, когда не выручит магия. Поэтому по традиции мы дарим вам то оружие, к которому мы у вас заметили наибольшую склонность, в память о том, что вы не одни. С этими словами мистер Грюм протянул Джесси раскрытый футляр, где на бархате лежал кинжал с богато украшенной, усыпанной бериллами, рукоятью. Джесси в полном восхищении оглядывала это оружие, не находя даже слов благодарности. Джиму, кстати, тоже преподнесли кинжал, правда, у него рукоять была с сапфирами. Ну а далее следовала продолжительная пировля, правда, не подумайте, что мракоборцы там хорошенько напивались. Больше одного бокала огненного виски никому выпивать не разрешалось, потому что когда-то давно во время какого-то праздника все нализались так, что к утру ни одного мракоборца в рабочем состоянии не осталось. С тех пор такого больше не допускали. * * * Шли годы, и вот позади уже двадцать лет. Джесси и Джим уже видные мракоборцы, проведшие множество исследований вместе с известным вам Энтони Питкином. Оба не завели семей, но были вполне счастливы, служа магическому сообществу Великобритании. Джесси успела оправиться от своего горя, однако же временами тосковала. Все же пережитое оставило отпечаток, ее по-прежнему было очень легко вывести из себя, поначалу в такие моменты она даже теряла контроль над магией. Как-то раз в самом начале своей карьеры Джесси во время ночного дежурства вместе с опергруппой поехала на выезд, ожидая, пока коллеги закончат допрашивать свидетелей, разговорилась с пожилой колдуньей. Узнав, сколько времени и сил отнимает работа, та дама спросила: - А как же семья? - У меня нет семьи, - ответила Джесси. – Да если бы и была, работа важнее, ей придется приносить в жертву и себя, и семью. - Ах, вот как думает молодежь? – презрительно спросила колдунья. – Не диво, что страна катится к чертям, коли молодые люди ни во что не ставят самое главное, что должно быть в жизни каждого. - Но, извините меня, кто бы в таком случае разбирался с делами, с вашей кражей, например? - Не женское это дело, за преступниками носиться. Бороться надо за свою семью, а не тратить лучшие годы, бесполезно «сражаясь» с Темной магией! - Вот, значит, как? – тихо спросила Джесси. Она насилу сдерживала свою ярость. Как ей смеют говорить о семье, когда Тома рядом нет!? Как она смеет осуждать ее преданность работе, как у нее хватает наглости недооценивать их работу!? Кто бы всех их защищал? Ее руки, держащие волшебную палочку, дрожали. В тот момент, когда Джесси уже думала, что взорвется, из палочки во все стороны полетели разноцветные искры. На этот непонятно откуда появившийся свет обернули головы другие мракоборцы и увидели, что Джесси того и гляди взорвет что-нибудь. - Джесси!!! – крикнул Джим, огромными шагами подбегая к ней. – Ты что творишь!? - Она сказала, что я бесполезно трачу свои лучшие годы, - тихо сказала ему Джесси. – Сказала, что надо посвящать свою жизнь семье, а не вот этому... Она заплакала, уткнувшись головой в его плечо, а он, обняв ее, поглаживал ее по спине и бросал укоризненные взгляды на пожилую волшебницу, словно говоря: «Посмотрите! Что вот это вы сделали с мракоборцем?». К счастью, Джесси успокоилась довольно быстро. Работа мракоборцев – это вечные выезды, ночные дежурства, изматывающие допросы, экспертизы, протоколы, документы, регулярные тренировки, а еще курсы повышения квалификации каждые пять лет, потому что некоторые навыки периодически забываются. Так и шло время. Марион Лестрейндж и Артур Эйвери семей не завели, а вот их старшие братья женились; у Лестрейнджа два сына, у Эйвери – один. Персиваль и Ланселот тоже женились, даже на чистокровных волшебницах, у обоих по трое очаровательных детей, которые очень любят Джесси и пользуются взаимностью. Старшие из них уже через пару лет выпустятся из Хогвартса, однако, в мракоборцы идти пока никто не собирается. Редж оставил профессиональную карьеру охотника и стал тренером в Паддлмир Юнайтед, где уже много славных лет играет загонщик Фабиан Бернетт. Все четверо живут в Годриковой Впадине: Джесси и Редж в старом доме родителей, Персиваль и Ланселот переехали в дома неподалеку. Недостатка в деньгах, как и годы назад, у Бэрков не было. Зайдя в дом, где жили Джесси и Редж, первым делом вы бы увидели красивую белую кошку по имени Лили, которая бы бросилась вас встречать, а пройдя в гостиную, сразу обратили бы внимание на портрет, висящий над камином. Он по пояс изображал крепкого сложения молодую женщину лет тридцати-тридцати пяти в парадной форме мракоборца: белой рубашке, черном костюме и пурпурной мантии. В руках у нее волшебная палочка, за поясом виднелась украшенная драгоценными камнями рукоять какого-то холодного оружия, по всей видимости кинжала. Волосы женщины, отливающие то золотом, то медью, в зависимости от угла освещения, волнами рассыпались по плечам и падали до самого пояса. Ее своеобразно красивое лицо на первый взгляд выражало отвагу и почти упертую решимость, но, приглядевшись, вы бы заметили незаурядный ум и легкую тень пережитых тяжелых страданий, а еще у вас создалось бы впечатление, что она почему-то пренебрегает женственностью. Такой передал Джесси художник, брат одного из коллег-мракоборцев, и, хотя рисовал он, опираясь на одну из ее фотографий, он умудрился на удивление верно передать всю ее суть. Этот портрет был подарком от коллектива мрацоборцев к ее дню рождения, когда ей исполнялось тридцать пять. Однако самые близкие друзья, которым разрешалось бывать в ее комнате и которые знали про Джесси то, чего практически не было видно остальным, видели другое произведение искусства. Над ее столом, на котором, несмотря на всю ее педантичность и любовь к порядку, частенько царил хаос, висел нарисованный карандашом портрет двадцатилетней Джесси. Как известно, автором этого портрета был Том Реддл, поэтому и неудивительно, что Джесси на нем была совершенно не такой, какой виделась всем теперь. В длинные волнистые волосы воткнут цветок, рука его придерживает, глаза устремлены немножко вверх, рот задумчиво приоткрыт, губы замерли в легкой улыбке. Лицо все то же, но тем не менее, оно другое. Это вполне счастливая молоденькая девушка, в лице которой вы увидите и женственность, и нежность, и застенчивость, а если будете внимательны, то и легкую печаль, вызванную мыслями о своем друге. Эти две «составляющие», та, что была ярко выражена на парадном портрете и та, что на карандашном рисунке Тома, уживались в Джесси с самого детства, только всю жизнь, кроме тех пяти лет, когда Том был с ней, доминировала первая. Конечно, причиной этому были не только ее чрезвычайная подвижность и неистощимый запас энергии, данные ей от природы, но еще и тот факт, что росла она вместе со старшими братьями и многое от них переняла. Так что до пятого курса Джесси была смелой, вечной ищущей приключений девочкой с характером мальчишки. Но вот пятый курс – и Джесси уже не та. В ее жизни появился Том, человек, рядом с которым она впервые в жизни захотела быть девушкой. У нее, как, пожалуй, у многих в ее возрасте, было ощущение собственной бесполезности, она страдала при мысли, что не нужна никому на целом свете, но вскоре она начала понимать, что нужна ему. Она с того самого первого сентября почувствовала в нем родственную душу и не ошиблась. Эти двое были привязаны друг к другу больше, чем ко всем на свете... Радостной новостью было, что вконце шестидесятых в Управление мракоборцев пришел юноша по имени Аластор Грюм, да-да, сын тех самых Грюмов, пришел с блестящим аттестатом и похвальными листами. Более того, выяснилось, что он обладает поразительной реакцией и никогда не теряет бдительности, застать его врасплох было практически невозможно. На него возлагались большие надежды, и все небезосновательно думали, что придет время, когда он будет лучшим мракоборцем.