Сломленная душа.

Говорят любовь исцеляет, говорят она дарит крылышки за спиной. Но он готов доказать, что любовь — калечит, любовь — сжигает все крылья, оставляя болезненные шрамы на спине. Есть такое особое чувство, когда кажешься себе пустым. Не только ты, а весь окружающий мир, всё под солнцем теряет свою значимость. Вот так просто. Особенно, когда видишь людей которые излучают целый калейдоскопом, целую гамму чувств. Особенно, когда они уходят. Он как всегда лежал на кровати, что хотя была убогой, но зато уютной. Как всегда потягивал алкоголь из своей фляги и смотрел на птиц. Одна из них примостившись на подоконнике, восстанавливала силы. «Птицы — предвестники любви» Он смахнул её рукой, желая отогнать эти жалкие воспоминания. Воспоминания — единственное, что напомнило ему о ней, о девушке подарившей надежду. Но у надежд и мечт есть одно отвратительное свойство — они не сбываются. Так же, как и волны, что разбивались о стены дома, разбились и его надежды на будущее. Для него жизнь потеряла краски, не тогда, когда Ишык уехала учиться в другой город и все «друзья» тоже, а тогда, когда он оказался брошенным на произвол судьбы. В тот момент, когда родители, создав новые семьи, покинули его в старом доме с дедушкой, именно тогда в его душе что-то треснуло, он перестал видеть краски. Синан верил, верил что это девочка, что так отчаянно пыталась помочь ему, изменит его жизнь. Он так её любил. Но чудес не бывает. Их связывала лишь школа, а иллюзия о том, что они будут вместе всегда громким всплеском разбилась о скалы после окончания выпускного. Он вновь сделал большой глоток из потёртой фляги. Лучше бы вылетел из школы, лучше бы он не начинал общаться с ними, лучше бы он и правда в ту ночь закончил свою жизнь под водой. Садится на кровать и трёт глаза, послышался громкий кашель дедушки на первом этаже. Этот старик — единственное, что удерживает его от самоубийства. Он спускается на первый этаж, разогревая еду и ставя её перед стариком, прямо в доме чирикает зажигалкой, поджигая очередную сигарету и выходит на так званую террасу.   Это были лучшие дни в жизни парня. Тёплое море, круглый столик и пять стульев на которые в очередной раз плюхнулись весёлые подростки. Бутылка за бутылкой, шутка за шуткой и как всегда её ругательный тон о вреде здоровью. Он сделал ещё одну затяжку. Она бы отругала его за эти сигареты. Он перевел взгляд на море, говорят — синий цвет успокаивает. Она упала в воду прямо на своем дне рождения, который никто не хотел отмечать, но он всё-таки зажёг это свечу ради неё. Он прыгнул за ней не раздумывая и только там «под водой» решился поцеловать её. В груди что-то жжёт и он не знает, как это остановить. Заходит обратно в гостиную и садится на диван. Она кормила его супом, ведь он промок под дождём. Синан сидел на этом месте, когда она принялась кормить его, как маленько ребёнка. Девушка, которая беспокоилась о нем больше всех, девушка, которая подарила ему чувства. Взгляд упал на фотографию, что заключала «счастливый» момент их жизни. Он обнимал её за талию, а она мило смущалась. Он тогда и вправду думал, что это навсегда. Ноги унесли его в маленькую прачечную, что была заваленна грязным бельем. С глаз полились слёзы и парень не стал их сдерживаться, сполз по стене вниз и рыдал. Кажется, он никогда так не плакал. Мать запихнула её куда подальше от такого отброса как он. Он стоял сжав кулаки в карманах, каждая кинутая лопата земли приближала час его погибели. Дедушка скончался от сердечного приступа спустя год после выпускного. Он сделал глоток из фляги и зажмурил покрасневшие глаза. Отец не пришёл на похороны. Никто не пришёл на похороны. Ещё один глоток из фляги, теперь он волен делать всё что захочет. Люди, что закапывали гроб давно ушли, оставив его стоять совсем одного перед одинокой могилой. Ещё одна человеческая история ушла. Он думал над там, что ему делать дальше. Самоубийство казалось лучшим вариантом развития событий, но он пообещал что поступит в колледж и сделает карьеру. На лице парня появилась усмешка, он ведь действительно ей пообещал.  — Вы тоже кого-то потеряли? — тихий голос пожилой бабушки вырвал его из раздумий и Синан грустно посмотрел на его обладателя. Это была старушка одетая в черную одежду с букетом ромашек. — Я потеряла мужа год назад. — Какого это? — прервал её, задавая вопрос. — Что? — Какого это, прожить всю жизнь с любимым человеком? — она тяжело вздохнула. — Прекрасно, — с уголка его глаз скатилася слеза. — А что делать, если его нет? — Выплакаться и продолжать дальше, — он моргнул, давая возможность слезам оставлять новые дорожки на его щеках. — А что если это единственный, кто дарил моей никчёмной жизни краски? — старушка молчала, а он повернул голову к ней и с сарказмом проложил. — Что? Время лечит? — Нет, — он опустил взгляд. — Нет, оно не лечит. Боль не проходит, она просто меняет свою форму. Но и самоубийство, прости Господи, это не выход. Нужно сжав зубы перетерпеть. Он ушёл. Не пожелал слушать дальше. Деньги от проданного сервиза в лавку антиквариата, одна сумка вещей и верная собака — всё что он взял с собой. Он трижды провернул ключ, закрывая за собой дверь. Она обещала встретиться через двадцать лет.