Прощание

Катерина стояла у окна, стиснув ладонями широкий подоконник, глаза застилала пелена слёз — она вновь в столь ненавистном ей поместье. Девушка не знала, когда неизвестное проклятье наконец спадёт с плеч, и ей станется легко, когда закончатся все неприятности, когда Катерина сможет спокойно вздохнуть. Спустя годы её тернистого пути это желание казалось нелепым, вдруг вся жизнь такая — лишь страдания. Поток мыслей прервала дверь, отворившаяся с жалобным скрипом, запуская вечерний дух в комнату; на свече колыхнулось яркое пламя. Внутри девушки неприятным комком сжимался страх, заставляя мысленно считать до десяти, лишь бы успокоить быстро бьющееся сердце. Послышался судорожный вздох, и девушка не выдержала, резко развернувшись, встречая такой родной и одновременно чуждый взгляд. Григорий... — Здравствуй, Китти… — еле слышно прошептал Червинский, так и не перешагнув порог комнаты. Холодный страх плавно растекался по венам, заставляя поражённо отступать к стене. Главное — выдержать. Пытаясь слиться с интерьером, Катерина обрывисто дышала, всматриваясь в тёмные глаза мужчины. Завидев это, Григорий улыбнулся: — Не стоит бояться, я ничего тебе не сделаю. — Зачем же тогда вы здесь? — из груди вырвался предательский всхлип. Улыбка мужчины сменилась на грустную усмешку, крепко опираясь на трость, он направился к девушке. Остановившись в метре от неё, Червинский вдруг замер, словно наткнулся на невидимую стену и не своим голосом выдал: — Я пришёл попрощаться… Катерина еще сильнее вжалась в прохладную стену, она не привыкла к такому поведению своего бывшего хозяина. А непривычная тоска во взгляде мужчины и вовсе убеждала забыть о прошлом и кинуться к нему, чтобы вжаться в грудную клетку, слушая биение сердца. — Жизнь обернулась ко мне не так, как я ожидал, хоть я знал, что всё так и будет… Знал... Знал, что рано или поздно все карты будут раскрыты, — голос Григория слегка вздрогнул, разносясь вибрацией по всей комнате. — Тем не менее, я счастлив… Ведь встретил тебя… — К чему вы? — Катерина немного осмелела, сделав шаг в его сторону. — Я хочу попросить прощения, хотя знаю, я не достоин его. Прости меня, Катерина… Прости за всё, что тебе пришлось испытать... Это я во всём виноват, — Заглянув в голубые глаза напротив, перешёл на шёпот мужчина. — Не смейте, — Вскрикнула девушка. — Каждый человек достоин прощения, Григорий Петрович… Я-я вас прощаю. На лице Григория вновь отобразилась улыбка, самая нежная из всех, на которую он был способен. Преодолевая незначительное расстояние между ними, мужчина резко встал на колени, чуть поморщившись от нарастающей боли. Испугавшись, Катерина хотела было шагнуть назад, однако ладонь её быстро была перехвачена, оставляя девушку стоять на месте. — Что вы… — начала Катерина, но была перебита. — Я желаю тебе счастья, — Червинский слегка прикоснулся губами к тыльной стороне её ладони. — Ведь ты заслуживаешь только его… На последних словах мужчина чуть сильнее сжал девичью ладонь, желая остановить время, чтобы вечность чувствовать её, чтобы знать — она рядом. Здесь. Всегда. Пересилив себя, Григорий поднялся, выпуская из пальцев маленькую ладошку и, даже не посмотрев на девушку, направился к выходу. Глаза Катерины вновь наполнились слезами. Неужели — это всё? Но нет. В последний момент мужчина обернулся: — Прощай, Катенька… Я люблю тебя… Дверь захлопнулась. По щекам девушки, скатились предательские слезинки. — Прощайте, Григорий Петрович…

***

Григорий Червинский взял в руки револьвер. Холодный металл обжигал ладони, но выхода уже нет. Поздно. Добегался. Мужчина вспомнил Катерину, её нежные руки и мягкие губы. Он на колени опустился низко и огнестрел подставил к своему виску… В тот час раздался громкий выстрел, Григорий больше не живёт… Он мертв…

***

Высокие колосья пшеницы лениво колыхались под лёгкими порывами ветра. На небе сгущались тучи, а где-то вдалеке и вовсе слышались раскаты грома. Сминая молодые ростки, девушка шагала по полю, держа в руках измятый конверт. Он оставил прощальное письмо, где каялся во всех своих грехах и просил прощения у любимой. Каждый думал, что письмо написано для Натали Дорошенко, но лишь Катерина знала правду. Это письмо было посвящено ей… Китти присела возле деревянного креста и прикоснулась рукой к табличке, на которой было выгравировано имя… Его имя… Она положила на пустую могилу букет цветов. Прошло уже три месяца. Катерина пережила много плохого за свою жизнь, но это... Это невыносимо. О каком счастье говорил Григорий? Девушка помнит тот день, когда узнала о смерти Григория Червинского, именно тогда внутри неё что-то болезненно защемило и не отпускает до сих пор. Говорят, время лечит, может быть, так и есть. Но сколько должно пройти времени? Год? Десять? Или вечность? Она устала... Падая на колени, Катерина склонилась над захоронением, разрешая эмоциям выйти наружу. Горячие слёзы быстро скатывались по щекам, чуть задерживаясь на подбородке, падали на землю. Нескончаемая боль всё время терзала девушку, она винила себя в его смерти, ведь могла сказать тогда что-нибудь, остановить его. Они бы продали поместье и уехали отсюда поближе к морю, где поселились бы на берегу и стали залечивать свои раны. Но нет, Катерина промолчала и теперь будет расплачиваться до конца жизни. Теперь девушка каждый месяц будет сбегать на кладбище и приходить на одинокую, никем не посещаемую могилу... Теперь она будет стоять на коленях у его могилы, как он стоял пред ней в ту ночь… Теперь она будет оплакивать человека, которого когда-то ненавидела… Теперь Григорий станет неизлечимой болезнью Катерины… — Прости меня, Григорий…