Хладные воды Европы

      Вряд ли на Нова Царицыне когда-то было тепло. Сколько Кай себя помнил — тело сковывал холод. Наверное, только во сне или будучи пьяным он находил покой. И сейчас, стоя перед стыковочным отсеком, новый холод, теперь уже от волнения, окатил его.       — Добро пожаловать, капитан! — низкорослый мужчина появился так внезапно, что Кай вздрогнул. — Добро пожаловать на атомную подводную лодку «Герейд» типа «Горбун»! Поздравляю с заступлением на службу! — его радостное лицо тут же помрачнело. — И соболезную.       — Здравствуйте. Спасибо, — без энтузиазма ответил капитан. — С кем имею честь общаться?       — Я Эрикх Хайнер — один из помощников управляющего на этой станции. Я слышал о Вас. Вы ведь местный, да?       — Полагаю, Вы уже обо всем в курсе, мистер Хайнер, — кивнул Кай. — Поэтому давайте опустим этот разговор и перейдем к делу.       Но Эрикх не унимался. По одному виду — взъерошенному и неопрятному — становилось очевидно, что он постоянно чем-то занят и вряд ли спал последние несколько дней.       — Ну как же! Так редко к нам прибывают капитаны из академии Новой Москвы, да ведь еще и опытные!..       — Вы преувеличиваете мой опыт, — потянулась пауза, прерванная стоном конструкции. — Я выходил всего два раза и оба раза как первый помощник. Был еще третий, но там я был как раз пассажиром, поэтому не в счет.       — Вот и славно. Значит, не зря мы вверяем наш корабль. Было бы грустно отдавать какому-то проходимцу. А так Вы мало того, что местный, так еще и опытный капитан!       — Вы меня не слушали, — пробурчал Кай и, вздохнув, прошел мимо Эрикха. Тот же немедля засеменил рядом. — Я читал об этой субмарине, но не понимаю, почему Вы вверяете её мне, будто бы на станции нет других капитанов. Я слышал, что Салливан Сольбано здесь и, ввиду утери своей лодки, нуждается в хорошей машине.       — Видите ли, капитан, мистер Сольбано очень привередлив в выборе субмарины. Его запросы не под стать нашим ресурсам. Ему бы куда-нибудь в другое место, а ведь мы… Что мы сможем ему предложить?       Капитан Кай Форроу остановился и взглянул на Эрикха. В слабом свете ламп он увидел, как взгляд помощника управляющего забегал из стороны в сторону. Нет, все же причина была не столько в привередливости Сольбано, сколько в положении семьи Форроу. Вероятно, наследие отца все еще давало о себе знать. Кай точно не знал, чем Эндрю смог прославиться на родной станции, но точно был уверен, что Герейд вверяют именно ему по этой причине.       — Точно ли это всё?       — Да, — Эрикх начал тереть свои руки. Он хотел высказаться простыми словами, но по лицу читалось, что старику это не по силам. — Говорят, что он проклят.       — Проклятий не существует, — отрезал капитан.       — Да, я с Вами полностью согласен! Однако эта подводная лодка совершила множество выходов и практически все они были… печальными. Более того, мы так и не знаем, что случилось с предыдущей командой. Выжил только один инженер, да у парня льдина треснула, — Хайнер махнул рукой. — Больше не в себе, проще говоря. Опережая Ваш вопрос! Мы ничего не смогли из него выудить или что-то понять из бортового журнала.       Разумеется, Кай не собирался спрашивать об этом. Он прекрасно знал, что от психозных ничего не узнать, и лучшее для них будет найти покой в беспробудном сне. Бортовой журнал, скорее всего, уже изъят, а жаль, Форроу очень хотел бы ознакомиться с произошедшим на корабле, хотя бы с последним случаем.       — Хорошо, Вы что-то хотели еще? Я бы пожелал осмотреть субмарину в одиночестве.       — Хм, — Эрикх Хайнер впервые за время разговора стал похожим на чиновника, с серьезным лицом и без странных дерганых движений. — Как знаете. Я очень надеюсь, что Вы приступите к делу как можно скорее.       — Разумеется, — кивнул капитан, и, сделав шаг назад, хлопнул кулаком по настенному дисплею, разрезая дверью коридор меж собой и Эрикхом.       Капитан еще некоторое время смотрел в шлюз. В голове метались мысли о судьбе предыдущей команды. И, отправившись дальше, мужчина размышлял, прикидывая варианты событий. Самым очевидным, казался бунт на субмарине, приведший к гибели всей команды. Оставшийся же член при помощи автопилота добрался до станции. Возможно, путь был долгим, припасы закончились и ему пришлось съесть то, что осталось от экипажа, а затем сбросить остатки наружу. Немного позже рассудок человека помутился. Это первое, что пришло на ум. Второй же, и самый паскудный, все они, кроме одного, заразились Velonaceps Calyx. И именно выживший каким-то образом избавился от команды, оставив их тела за бортом. Все бы хорошо, но кучу следов преступления при расследовании вряд ли бы не увидели. Возможно, Форроу что-то не договаривали?       Выйдя к лестнице, Кай взглянул вниз, куда вглубь в полутьму уходила лестница.       — Надеюсь, они продезинфицировали корабль, — бросил мужчина, крепко схватившись за поручень, и принялся спускаться в полумрак.       Подводная лодка произвела на него впечатление. Держала ли предыдущая команда здесь все в порядке или же это сделали на станции, пребывание на Герейде пока что приносило удовольствие: все предметы, будь то медикаменты или инструменты, находились на своих местах; лампы светили, хоть неярко, но верно. В будущем Форроу пообещал провести более тщательный обход. Будет еще лучше, если субмарина не развалится на первом же деле. Его деле.       В справочнике говорилось, что Горбун — это бывшее военное судно, WH4-L3, готовое ко всем опасностям, поджидающим в глубоких водах Европы. Этот тип субмарин обладал довольно высокой скоростью, хотя его маневренность оставляла желать лучшего. Подводная лодка оснащена реактором старой модели, и без дополнительных батарей запустить все новое оборудование попросту не удастся. Из-за отсутствия кают-компании вряд ли на Горбуне предполагались долгие вылазки и посменный режим работы экипажа.       Блуждая по коридорам, капитан заложил руки за спину. Осматриваясь, запоминая строение лодки и подмечая те или иные детали, его вновь окатило холодом, отчего в голову забрались лишние мысли: существует ли место, где человек жил бы в тепле, при ярком свете, еде и удобствах? Может быть и так, но пока что их участь — участь каждого жителя Европы — пытаться выжить в её хладных водах под толщей льда и без возможности выбраться наружу. Гнетущие мысли продолжали литься и далее, пока Кай не одернул себя. Его отец, в отличие от остальных, всегда оставался оптимистом. Всегда смотрел в будущее со светлым взглядом и позитивным настроем. Старика сейчас очень не хватало поблизости. Его сын не перенял такой черты характера, не видя ничего, кроме темных глубин. И как пропал отец, так и Кай однажды исчезнет, поглощенный бездной — если не чем похуже.       На капитанском мостике Кай Форроу выложил записную книжку, постоял некоторое время, осматриваясь по сторонам и, наконец, раскрыл свои записи. Список тех, кого он возьмет на борт. Хотелось бы назвать это «путешествием», но нет в этом никакого духа путешествия. Лишь попытка занять место в этом мире и прожить несколько дольше. Капитан оставался уверен, что люди из списка вряд ли откажут — работа на субмаринах опасна, но почетна. Даже самые зашоренные и опасливые люди пытались устроиться на борт кем угодно, словно им платили бы баснословные деньги. Все обмануты впечатлительными историями об артефактах и сокровищах, таящихся в водах, и о крупных заказах со станций. При этом все знали о рисках, но каждый раз закрывали на них глаза.       В списке присутствовали люди, с которыми Кай состоял в приятном знакомстве, служил или дружил когда-то давным давно:       Первым числился Иван «Тар» Дедич. С ним Форроу познакомился в академии на Новой Москве, когда случайно пересекся в столовой. После знакомства Иван показался ему с первых дней интересной личностью, рассказывающий о подводных лодках без умолку. Создалось впечатление, что вся его жизнь — одна подводная лодка. Мужчина высказывал смелые идеи, но сколько бы он не говорил, ясно оставалось одно: на реализацию таких вещей не хватит никаких денег или ресурсов. Несмотря на свои россказни, Иван Дедич добился успехов и в классической инженерии — тех кораблей, которые существовали в Коалиции. Такой человек на Герейде будет необходим.       Следующий по списку шел Алекс Мидий. С ним Кай знаком едва ли не с детства, и, если кому он мог полностью доверять, то только ему. Капитан слышал, что, когда их пути разошлись, добрый друг продолжил нести закон на станции Нова Царицын. Его время от времени отправляли с экипажем службы безопасности на субмарины близкого следования. Пришла пора ему осесть на Герейде.       И ещё один: Циан Фокнер. Они с Каем встретились на втором плавании капитана, когда он выходил на «Коннектикуте» типа Косатка. Циан тогда служил артиллеристом и его исполнение команд, вкупе с меткостью, поразила первого помощника. В личном деле числилось, что его подобрали с жилого аванпоста Гурония, который по своим размерам не уступал Нова Царицыну — то есть они оба были выходцами с малых станций. Однако Фокнеру мешали жить его дурной нрав и страсть к выпивке. Капитан Коннектикута сетовал на мужчину, который каждый раз при остановках напивался едва ли не до белой горячки. Его спасала только добрая репутация стрелка. Форроу сильно рисковал, ухватившись за этого человека, но, проследив за Фокнером, понял главное: он никогда не пил на задании.       — Надеюсь, он придерживается этого принципа и сейчас.       Как обойтись без врача? На эту роль капитан выдвинул Ганса Паульса. С ним Кай пребывал в знакомстве намного меньше, чем с кем-либо еще из списка, но наведенные справки говорили, что Ганс все еще работал в сфере медицины. Даже написал несколько научных работ. Паульс оставался сторонником чистоты тела, не принимая никаких модификаций. Свою идеологию не проповедовал, но относился к остальным, хоть как-то измененным людям, с презрением.       Декаду назад мужчина отправил каждому из них письмо. Каю не хотелось, чтобы кто-то из них отказался. Но это вопрос будущего. Сейчас капитан направился к Алексу Мидию.       Как и большинство жителей Европы, он был бледен, но могуч телом. С отросшей бородой выглядел грозно, и при встрече, когда молчание затянулось, Форроу подумал, что друг не узнал его и смахнет рукой, как муху, сочтя за прихорошившегося попрошайку. Однако, все обошлось. Обнявшись по-медвежьи, Кай перешел сразу к делу, и Алекс предложил еще одну кандидатуру: Рагнара Хельгиссона. По счастливой случайности он как раз пребывал на Нова Царицыне.       — Ты будешь доволен, друг. Этот человек знает своё дело. Соседи вызывали его по ремонту всякого хлама и оставались довольны.       — Справится ли с субмариной?       — Справится.       Пропустив по стаканчику спирта, кроме которого ничего и не достать, они вдвоем отправились на поиски этого человека. Его пришлось искать несколько дней, прежде чем найти на металлообрабатывающем предприятии — единственном заводе на станции, куда, помимо субмарин, могли устроиться жители. Там, в жару — настолько сильном, что Форроу тут же принялся обливаться потом (в будущем он запомнил это как чудесное место, где он мог согреться) — и нашли этого Хельгиссона.       — Если Вы из инспекции — то нет, я ничего нового не вспомнил, — бросил Рагнар, обернувшись на гостей и покривив лицо.       Кай и Алекс переглянулись.       — Мистер Хельгиссон, я не из инспекции. Я Кай Форроу, капитан «Герейда». Мой добрый друг посоветовал Вас как хорошего механика.       Рагнар остановился и снова обернулся. Прищурился, подозревая, что его разыгрывают, и провел рукой по губам и слегка подпаленной бороде.       — Да, возможно, — говорил он медленно, не сводя с людей глаз. — Я иногда чиню в домах что-то, но вряд ли я механик вашего уровня.       — Ой ли? — бесстрастно бросил Мидий, раскрывая блокнот. Тонкая бумага из водорослей едва не рвалась в руках мужчины. — Тебя приглашали как минимум три раза на ремонт субмарины и все три раза остались довольны твоей работой.       Сообщив это, Алекс оторвался от записей. Они сцепились с Рагнаром взглядами.       — Много кого привлекали. Почему именно я?       Кай обернулся на друга. Действительно, почему?       — Один упился до усрачки и решил поплавать в прохладной водичке, став посмертным плавуном. Второй ушел на «Тарисе» и со всем экипажем стал хаском. Если рыбы едят трупы хасков, то он пошел на их корм. Третий недалеко от него ушел: лодка с ним потерпела крушение, кто-то уплыл, кого-то съели краулеры, кто как, ну, ладно. Ну и раз его нет среди выживших, то судьба очевидна. Четвертый вовсе клоун… — Мидий взглянул на Кая. — Реально, клоун.       — Ненавижу, блять, клоунов, — сплюнул Форроу.       — Короче говоря, Хельгиссон, из всех кандидатов, чинивших субмарины, ты единственный, кто еще жив.       — Любопытно.       Капитан сам не ожидал, что его друг так многое знал. Судя по всему, он неслабо продвинулся в службе безопасности. Странно, что его отпускали на Герейд.       — А если я не хочу? — спросил Рагнар.       — И почему же? — удивление Алексу скрыть не удалось.       — Да вот просто… Не хочу.       — Хорошо, мистер Хельгиссон, я услышал Вас, — сказал Кай. — Если же Вы передумаете, то мы в порту номер три. Мы простоим еще три цикла и уходим в путь. Вдруг… — он выдержал паузу. — Вдруг Вы передумаете и решите изменить свою жизнь. О зарплате мы всегда сможем договориться, — и, не заприметив энтузиазма, только и добавил: — До свидания.       Путь назад друзья провели в молчании и только в жилом отсеке попрощались и пообещали встретиться следующим днем в доке.       Кай зашел домой. Сколько он себя помнил, здесь никогда ничего не менялось. Нищая мебель всегда покоилась на своих местах, наверное, приросшая к полу и стенам за многие года. В скромном зале сидела матушка капитана, глядя в одну точку, и не реагируя на гостя.       — Мама? — нарушил тишину Форроу.       Женщина не вздрогнула, медленно поднявшись и повернувшись к сыну. От ее каменного лица Каю становилось не по себе.       — К сожалению, я, — он замялся, — вскоре буду вынужден тебя покинуть. Я недавно получил в свое распоряжение субмарину и должен отправиться в плаванье.       Мать изучающе смотрела на него, и мужчине показалось, что она видит его насквозь.       — Зачем оно тебе? — безэмоционально спросила она, подойдя ближе.       — Это моя работа.       — Неужели тебе хочется закончить жизнь, как твой отец?       — Вряд ли. Но и ты должна помнить, что все эти плавания приносят деньги. Деньги, на которые можно жить, — Форроу подошел к столу и выложил на него два брикета пищевого концентрата, основной еды на таких жилых аванпостах, как Нова Царицын. — И на эти деньги мы сможем купить нечто лучшее, чем эта мешанина.       Сам Кай старался как можно реже питаться такими брикетами, с терпким, горьковатым и солоноватым вкусом, оставляющим неприятное послевкусие. Невесть из чего его делали, а по слухам так вовсе туда добавляли трупную муку.       — Ну и, хм-м, думаю, что это мое дело. Лучшей работы мне не найти. Заработаю денег, переедем в Новую Москву, будем жить в хорошем жилом блоке.       Ответа не последовало. Женщина помалкивала, раздумывая над словами, а затем покивала, возвращаясь на свое место.       — В добрый путь, сынок. Но если вдруг случится беда, — она выдержала паузу, — передай привет папе.       Кай обнял ее за плечи. Мужчина никогда не видел ее веселой и улыбающейся. Депрессия зрела много лет и будет неудивительно, если она однажды съест её окончательно. Форроу боялся потерять мать — единственное, что он по настоящему боялся — но ничего не мог сделать. И от своего бессилия ему самому становилось тошно.       К часу отплытия прибыли все из списка. Люди отозвались, гонимые жаждой наживы и возможными приключениями, а может и просто ждущие каких-то бы ни было перемен. Скептически ко всему отнесся Ганс, предсказывая печальную участь субмарины в ближайшие недели, но Кай углядел в нем любопытство. «Что же выйдет по итогу?» — наверняка размышлял врач. Прибыл даже Рагнар Хельгиссон с небольшим вещмешком, и, хоть Форроу не ожидал его, все-таки порадовался пополнению.       — О, мистер Хельгиссон! Рад Вас видеть. Изменили свое решение, и почему же?       Мужчина пожал плечами:       — Я передумал.       Поначалу люди, незнакомые меж собой, присматривались друг к другу и к окружению. Все вместе они ходили по ярусам, изучая будущее место работы. Кай показывал и рассказывал все, что знал. Провели опись имеющихся вещей, Иван с Рагнаром изучили установки на наличие неисправностей, а Циан составил список боеприпасов.       — Не густо, — ответил Алекс, принимая документы. — Знаешь, кэп, нам придется вложить немало денег, чтобы все привести в норму. Боюсь, мы не сможем сперва взяться за что-то серьезное.       — Да, и насколько серьезное мы не сможем взяться?       — На турели у нас примерно две сотни снарядов. На всё. Три, четыре роя каких-нибудь дураков и мы пустые. Ну, и с медикаментами у нас туго. Полно бинтов, пара морфинов. Чем богаты, тому и рады, как говорится. В остальном тоже душно. Нам бы потратить больше денег на весь этот хлам, — Алекс взглянул на друга и вздохнул. — А еще у нас с жопы мертвая зона. Но, полагаю, сейчас у нас никаких денег нет. Надеюсь, у тебя есть план, приятель.       А затем, когда прошло несколько часов, капитан собрал всех на капитанском мостике. Подле него стоял Алекс Мидий. Вдвоем осмотрели людей с ног до головы: бедных, бледных и не надеющихся ни на что хорошее.       — Джентльмены, добро пожаловать! — Кай вскинул руки, но тут же опустил их, вновь сцепив за спиной. — Добро пожаловать на «Герейд»! Поздравляю Вас с заступлением на службу… — Форроу припомнил слова Эрикха. Припомнил неразгаданную участь прошлой команды и печальные участи остальных. — И соболезную.