Лёд и пламень или Грандиозный план Эго по искуплению вины

      Этель Марэ уже практически смирилась с тем, что ее мужчина что-то скрывает. Разумеется, она видела, что даже после того, как его сюрприз был «сорван», Эго не стал меньше работать. Он все так же засиживался допоздна за кипой бумаг, постоянно висел на телефоне и мотался по встречам. А пару раз и в бистро заглядывали какие-то его деловые партнеры, которых девушка раньше никогда не видела. Ей безумно не нравилась эта появившаяся недосказанность, но она держала себя в руках, утешаясь тем, что теперь точно знала, какие чувства Антуан к ней испытывает, и все чаще убеждая себя больше ему доверять.       К тому же, сейчас и у Этель прибавилось хлопот. Поначалу она не хотела афишировать их помолвку с Антуаном (хоть счастье буквально разрывало ее изнутри), однако от цепкого взгляда Ларусса ничего не ускользнуло. Пришлось поставить всех в известность, а заодно заняться организацией вечеринки по этому случаю. И пускай она планировалась совсем небольшой – лишь для самых близких – это все равно было хлопотно. Этель с ужасом думала о том, насколько тяжелее будет организовывать свадьбу, и хотела уж было просто тихо расписаться в мэрии, но Эго ее переубедил.       Девушка в очередной раз перебирала в голове варианты, где и как можно было бы отпраздновать помолвку, а затем и сыграть свадьбу, как ее вырвал из омута мыслей голос Ларусса.       – Ау-у-у! Есть кто дома?       – Ох, прости, Жан, я просто замечталась, – встряхнулась Этель.       – Понимаю. Я лишь сказал, что на сегодня мы закончили. Ты сама закроешь? – спросил повар, улыбнувшись.       – Да, иди уже, отдыхай. До завтра!       – Пока, красавица! Женишка не забудь, наверняка еще в кабинете за работой сидит, – бросил Ларусс, скрываясь за дверью.       Этель на это лишь тихо рассмеялась. Однако через несколько минут, после того, как закрыла главный вход, она убедилась в правоте своего коллеги. Тихо приоткрыв дверь кабинета Эго, девушка застала его там – спящим прямо за столом над какими-то бумагами. Его очки съехали на бок, волосы растрепались, но ее это только умилило.       На цыпочках подойдя к мужчине, она тихо склонилась над ним, легонько поцеловав в щеку.       – Антуан, – прошептала она ему на ухо, нежно гладя по руке.       В ответ мужчина лишь промычал что-то нечленораздельное, упорно не желая просыпаться.       – Антуа-а-ан! – Этель проявила настойчивость, погладив жениха по голове, а затем игриво потрепав за ухо.       Это подействовало – Эго нехотя разлепил глаза, а увидев девушку, расплылся в улыбке.       – Что-то ты совсем заработался, – мягко сказала она, поправив мужчине криво сидящие очки. – Я думала, нужда в этом уже отпала…       – Милая… просто доверься мне, – Антуан ласково поцеловал ладонь девушки, встав с кресла и прижав ее к рабочему столу. – Я все же твердо намерен сделать тебе один сюрприз.       Этель хотела было на это ответить, что не любит сюрпризы, но заметила, как расширились зрачки мужчины, как вожделенно он смотрел на нее, и слова застряли в горле.       – Потерпи всего неделю. После этого, обещаю, постараюсь больше отдыхать… – Эго прошептал это девушке на ухо, положив руки ей на талию.       Он трепетно поцеловал ее в шею, прижавшись еще ближе, и Этель передалось его возбуждение.       – Пойдем скорей домой, – продолжил шептать Антуан, тяжело дыша.       – Я уже закрыла бистро, – девушка многозначительно посмотрела на своего жениха. – Мы здесь абсолютно одни.       Дважды повторять не пришлось. С практически животной страстью Эго усадил Этель на рабочий стол, не обращая внимания на бумаги и письменные принадлежности. Такой сонный и нежный всего пару минут назад, сейчас мужчина стал настоящим ураганом, срывающим одежду с девушки, осыпающим ее жаркими поцелуями…       Если бы кто-то из сотрудников «Ля Рататуй» вдруг решил вернуться, происходившее в кабинете патрона в тот момент заставило бы его покраснеть до корней волос. И при этом не пришлось бы даже входить туда – сладострастные вздохи и стоны были столь несдержанными, что разносились на всё бистро. Когда же они затихли, кабинет Эго и правда выглядел так, будто по нему пронесся ураган – царил страшный беспорядок, почти всё, что было на рабочем столе, оказалось сметено на пол, детали одежды лежали там же, а сами влюбленные выглядели бессовестно счастливыми.       – Никогда бы не подумал, что засиживаться на работе допоздна может быть столь приятно, – усмехнулся Антуан, застегивая рубашку.       – Это да… Но все же я бы не хотела, чтобы ты так много работал, – ответила Этель, поднимая с пола свою блузку. Вдруг ее внимание привлек лежавший там же документ.       – Милая, я ведь уже просил, просто потерпи немного. Я…       – Да-да, я помню. Хочешь сделать мне сюрприз, – из голоса девушки почему-то пропала вся веселость, он стал тихим и настороженным.       Это озадачило Эго, тем более, что Этель стояла к нему спиной, и он не видел ее лица. Посему он спросил:       – Что-то случилось?       – Ты продаешь бистро… – еле слышно ответила девушка, и это был даже не вопрос, а утверждение.       – Что? К-как ты… – растерянно пролепетал в ответ Антуан.       – Ты продаешь бистро! – девушка резко развернулась, гневно ткнув мужчину в грудь несколькими скрепленными листами бумаги, которые оказались договором о продаже. – Это твой сюрприз?!       Этель была просто в ярости, она набросилась на Эго с кулаками, с трудом сдерживая слезы.       – Решил оставить меня без работы, да? Небось хочешь, чтобы я готовила только тебе, эгоист несчастный! Не дождешься! – кричала она, колотя Антуана, который сумел перехватить ее руки, развернуть и крепко прижать к себе со спины.       – Ох, милая… Что же мне с тобой делать? – совершенно спокойно спросил Эго, еле сдерживая брыкающуюся фурию. – Видимо, придется раскрыть все карты… Пожалуйста, успокойся! Приведи себя в порядок, а я пока вызову такси.       – Это еще зачем? – злобно спросила Этель, тем не менее прекратив попытки вырваться и придушить своего жениха.       – Знаешь такую поговорку – когда закрывается одна дверь, открывается другая? – загадочно ответил вопросом Антуан, отпустив девушку и преспокойно копаясь в телефоне.       – Знаю, и что с того?       – Помнишь тот день, когда мы познакомились? Как тебя выперли из той забегаловки? Но в итоге ты стала главной на кухне. Не всегда потеря – это плохо. Бывает так, что…       – Может хватит уже мне зубы заговаривать?! – все же Этель не выдержала и тихо расплакалась.       – Просто съезди со мной и все поймешь, – Антуан протянул девушке свою руку и посмотрел на нее с мольбой во взгляде.       Ему безумно хотелось нежно вытереть ее слезы, прижать к себе, успокоить, но он понимал, что сейчас невольно вновь стал для нее главным врагом, и она должна сама сделать шаг навстречу. И спустя несколько секунд, растянувшихся в вечность, девушка нехотя вложила в его руку свою ладонь.       Они покинули бистро в тягостном молчании, и так же молча сели в подоспевшее такси, которое быстро покатило их по вечерним улицам.       Этель смотрела в окно на проносящиеся мимо дома, тщетно пытаясь не думать о плохом, но настроение было безнадежно испорчено. Она ощущала себя преданной, но что страшнее, преданной самым близким человеком, тем, кому она безоговорочно доверяла. Она не могла понять, куда они едут, и зачем вообще Антуану понадобилось продавать свой прибыльный бизнес.       Мужчина при этом молчал, как рыба, даже не пытаясь что-либо объяснить. Он хотел было взять Этель за руку, но девушка, будто почувствовав это, отдернула ладонь. Эго заметил стоящие в ее глазах слезы, но понимал, что никакие успокаивающие речи сейчас не подействуют – тут нужна лишь наглядность. И когда спустя несколько мучительно долгих минут такси наконец остановилось в точке назначения, он смог хоть немного расслабиться.       Антуан Эго вышел из машины, поспешив открыть дверь чуть замешкавшейся Этель. Он вновь предложил ей свою руку, которую девушка приняла почти не раздумывая.       – Зачем мы здесь? – спросила она после пары напряженных мгновений в тишине, смотря на фасад здания, в котором когда-то располагался ресторан ее отца.       Сейчас же на главном входе галереи красовалась табличка «закрыто», и место выглядело несколько заброшенно.       – А у тебя нет идей? – Антуан все же не спешил объясняться.       – Ну, возможно ты решил тем самым напомнить мне наше первое свидание, чтобы я меньше на тебя злилась…       – А ты все еще злишься на меня?       – Да! – огрызнулась Этель, но затем заглянула в свою душу. – Нет… Не знаю! Я не могу понять, зачем ты решил продать бистро! И меня просто бесит, что ты что-то скрываешь! И если ты хочешь жениться на мне только для того, чтобы поставить дома у плиты, то я…       – Он твой, – коротко сказал Эго, прервав бурный словесный поток своей возлюбленной, который грозил в любую минуту превратиться в истерику.       На мгновение повисла тишина, девушка пыталась переварить услышанное, но это ей не удалось.       – Не поняла… О чем ты?       – Об этом здании. Оно будет выкуплено и вновь переделано под ресторан. Я уже даже нашел фирму, которая сделает тут ремонт… Планировал закрыть сделку по его покупке на этой неделе, одновременно с продажей бистро. Потому и засиживался допоздна – вносил последние правки в документы, перепроверял все… Сперва я не хотел продавать «Ля Рататуй», но ставки по кредитам были…       Договорить Эго не смог – его прервал громкий всхлип. Мужчина, наконец, осмелился взглянуть на свою невесту, и осознал, с каким трудом она сдерживается, чтобы не разрыдаться в голос. Девушка отчаянно зажимала рот руками, а слезы градом текли по ее щекам.       – Ох, Этель! Девочка моя, ну что же ты… – Антуан раскрыл свои объятия, и она незамедлительно бросилась в них, не пытаясь больше противостоять напору эмоций.       Этель Марэ ревела, как маленькая, тыкаясь носом в пахнущий дорогим парфюмом пиджак своего жениха, цепляясь за него руками, и не могла поверить в происходящее. Она чувствовала, как Эго прижимает ее к себе, гладит по голове, всячески пытается успокоить, и, в конце концов, это подействовало. Более-менее взяв себя в руки, она подняла на мужчину раскрасневшиеся глаза, и прошептала:       – Придурок! Почему ты заставил меня думать о тебе так плохо?! – девушка легонько ткнула его в грудь своим острым кулачком. – Так нельзя… Ты ведь продал все, что у тебя было, даже все свое вино. У тебя ничего не осталось из-за меня…       – Не «из-за тебя», а «ради тебя», глупышка. Я лишь возвращаю тебе то, что ты потеряла по моей вине. И у меня есть кое-что гораздо большее, чем коллекция вина, бистро, квартира, банковский счет и весь остальной мир. Ты, – тихо ответил Эго, нежно гладя свою невесту по волосам.       Этель не нашла, что на это ответить. Вместо этого она просто поцеловала Антуана, вложив в это действие всю свою любовь к этому мужчине, благодарность и сожаление. Этот поцелуй был долгим и неторопливым, таким трепетным, как самый первый, который случился в этом здании напротив… А потом они лишь стояли в тишине, обнявшись. Не было нужды что-то говорить.       Но спустя какое-то время, Эго все же решил нарушить молчание:       – Ну, раз уж теперь ты в курсе всего, думаю, ремонтом, закупкой мебели и оборудования, оформлением и всем прочим мы сможем заняться вместе, что скажешь?       – Я буду счастлива, – ответила Этель, лучезарно улыбнувшись.       – Вот и прекрасно, – сказал Эго, крепче ее обняв. – Нам предстоит чертовски много работы…