О предрассудках, любовниках и гордости

Cruel Summer, 1:16

Он держал в руках конверт. Её подчерк был просто неописуемо аккуратен, оно и понятно, ведь все графини стараются выглядеть идеальными, когда организуют светские мероприятия и приёмы. Инспектор Салливан мог бы соврать, что его самообладание не нарушил пряный запах её духов и вопиющая близость. А ещё, что он, достопочтенный джентльмен, не мечтал запереть дверь в свой кабинет и поддаться соблазну. Инспектор Салливан надел шляпу и украдкой глянул в зеркало, стараясь не смотреть в глаза человеку, который там был. Тот человек желал узнать запретный плод, желал женщину, что принадлежала другому, даже если это и ограничивалось титулами и формальностями. Она была вполне прямолинейна на его счёт, ей не составило труда оповестить о своих намерениях. И инспектор Салливан знал, что всё, что ему оставалось, это только подчиниться. Он одёрнул пиджак и направился к выходу.

***

Miss Americana & The heartbreak prince

На входе ему встретился отец Браун, приветливая миссис Маккарти и Сид, что вызывающе курил сигарету и будто бы всем своим видом показывал, что здесь он находится в безопасности. Инспектор Салливан подчеркнуто формально поздоровался со знакомыми и тут же в проходе столкнулся с… ней. Леди Фелисия аккуратно держала два бокала с шампанским, и прежде, чем кто-то из стоящих рядом гостей попытался его забрать, она целенаправленно протянула напиток инспектору Салливану. — Леди Фелисия, — сдержанно поздоровался он, сняв шляпу, приняв бокал и легко улыбнувшись. — Инспектор, — она игриво поднесла стекло к губам, но не отхлебнула, лишь сделала вид. Миссис Маккарти, казалось, уловила немое напряжение, возникшее между ними, и неловко покосилась на Сида. Тот лишь пожал плечами и, найдя взглядом какую-то знакомую, удалился в сторону, поближе к столу с закусками. — Рада, что вы отложили свои дела и всё-таки смогли присоединиться к нам. Без Вас на этом ужине я чувствовала бы не такое… спокойствие. — Это был совершенно противоположный эффект, не такого мне хотелось достичь. Миссис Маккарти недовольно шикнула и увела отца Брауна подальше от этого разговора. Она была не всегда довольна поведением Леди Фелисии, но сейчас это перешло все обозримые и не очень границы. С Инспектором! На собственном же приёме! — Что ж, я хотела сделать комплимент касаемо Вашего рода занятий… И того, как вы заставляете женщин чувствовать себя в безопасности, — произнесла миссис Монтегю, поворачиваясь ко входу в зал и поддевая инспектора под локоть. Они вместе двинулись в фойе, где люди вовсю были увлечены крепкими напитками и общением друг с другом, так что не замечали остальных. — Позвольте заметить, что моя работа — защищать весь город, без всякого разделения по полу, — поправил её инспектор, отпив из своего бокала ещё немного. Шампанское здесь было изумительное. — Если Вам так угодно… — игриво ответила Леди Фелисия, кротко обведя взглядом помещение и вернувшись к мистеру Салливану. — Однако, это неразделение касается только защиты или… Лично Вас? — Лично меня касается только та информация, которая касается лично меня, уж простите за тавтологию. — Немыслимо грубо было спрашивать мне о таком, уж простите столь дерзкое поведение, — уверенно продолжила она и легко прикусила нижнюю губу. Инспектор заметил, что в её глазах показался некий задор, — полагаю, здесь не место для такого рода разговоров. — Если в Вашем доме о таком не говорят, то я, кажется, довольно разочарован, — он вызывающе улыбнулся и опустил свою руку, позволив ей высвободить ладонь. — А сейчас Вы проявили небывалую дерзость. — Мои Лондонские манеры стали забываться в этом пригороде, так что не сочтите за грубость. Леди Фелисия, — проговорил Салливан, отложив бокал на стол перед собой. — Пожалуй, дабы не усугубить ситуацию, сейчас мне стоит пообщаться с джентльменом Картером. На счёт сегодняшней стычки в полицейском участке. — Какой элегантный ход, дабы избавиться от моей компании, — театрально расстроено произнесла она, поставив свой напиток рядом с бокалом инспектора. Леди Фелисия приблизилась к нему практически вплотную, но не забыв о приличиях и о том, что они в окружении гостей, — однако, если Вам всё же угоднее мой водитель, то как я могу Вас остановить? Она чуть нагнулась, едва ли не столкнувшись с его губами своим носом. Инспектор услышал аромат её духов, почувствовал, как рука коснулась галстука и легко дошла до подбородка. — Слышал, что мужчины с острыми чертами лица Ваш типаж. — Не желаете проверить? Сид вовремя кашлянул в кулак, заставив их отвлечься друг от друга. Фелисия подняла голову и заметила заинтересованный взгляд отца Брауна. Миссис Маккарти спряталась за клубничными булочками, хотя все и без того знали, что она подслушивает.

***

False God

Она листала старые книги в просторном кабинете, просто так, чтобы успокоиться и расслабиться. Инспектор нашёл это место не сразу, сначала ему удалось познакомиться с её мужем, который был холоден и безразличен. Кажется, он счёл это мероприятие слегка раздражительным и мечтал уехать к своим любовницам в Лондон. Леди Фелисия держала в руках Шекспира и что-то зачитывала про себя. — Мне сказали, что здесь видели одну интересную особу, я занимаюсь поисками, — совершенно спокойно начал инспектор Салливан, заходя внутрь комнаты и наслаждаясь прекрасной картиной. Леди Фелисия могла бы дрогнуть, если бы специально не нашла это укромное место для них. Персонал сюда не заходил, гости не особо восхищались возможностью посетить кабинет графини, да и муж давно как-то не отмечался в числе желающих. Она подумала, что легко можно заманить инспектора, непринужденно покрутившись то у одного аристократа, то у другого, а затем скользнуть сюда, в свой кабинет. — К сожалению, я не видела здесь никого. Но может быть, если бы Вы мне её описали, я бы могла быть полезна следствию? — поддавшись игре, произнесла Леди Фелисия и закрыла книгу, положив на место. Истинная перфекционистка — всё строго по линейке и в алфавитном порядке. — Сид сказал, что у неё довольно красивая улыбка. Она бы скрасила грустный вечер. — Банально просто и очень лестно, в духе Сида. Пока что таких не наблюдалось, но продолжайте, — согласилась она на его комплимент и сделала пару шагов навстречу. — А мужчина, который весь вечер интересовался клюшками для гольфа, отметил, что у неё довольно выразительные глаза. — Какие-то странные у Вас информаторы, под это описание попадают все мои гостьи, — самодовольно высказалась Леди Фелисия и сделала ещё один шаг, стараясь скрыть выступивший румянец. — Одна женщина со странным именем отметила, что подозреваемая была очаровательна и красива… Или безумно дерзила, я не так хорошо разобрал её пьяный язык. — Кажется, на этом приёме Вы пользуетесь довольно большой популярностью. Однако смею заметить, в какой симпатичной женщине нет капли самодовольства? — она снова сделала шаг вперед, и теперь они были на расстоянии одного фута. Оба довольно аккуратные в выборе выражений, но вполне довольные игрой, которую затеяли. — И я точно уверен, что запах её духов уже где-то слышал. В моём кабинете. Французский парфюм, с цветочными нотками, — продолжил инспектор, не сводя с неё заинтересованного и крайне игривого взгляда. — Они достаточно стойкие и нетипичные для английской провинции. — Значит у Вас не такой уж и большой круг подозреваемых, — едва произнесла леди Фелисия, прежде чем приблизилась вплотную, легко приподнявшись на носочках. — Позволите мне дать показания? Они с мистером Салливаном теперь поравнялись, их глаза неловко встретились. Он сглотнул ком, застрявший в горле, стараясь подавить нервозность, что внезапно накатила на него, и легкую неуверенность в дальнейших действиях. Перед ним стояла властная, амбициозная и интеллигентная женщина. Замужняя женщина. Перед ним стояла та, что впервые была ему соперником по уму, и тем самым становилась желанной ещё больше. Олицетворение истинной леди, сильной и главенствующей. — Вы же знаете, что в сложившейся ситуации, одних Ваших показаний мне будет мало? Леди Фелисия ещё на порядок приблизилась к его губам, оставляя лишь считанные миллиметры. Её взгляд был устремлен прямиком на них. — Тогда, инспектор, оставите меня, потому что, кажется, я собираюсь нарушить закон. Инспектор Салливан почувствовал, что не может больше играть. Миссис Монтегю была ослепительна, её губы находились мучительно близко, ближе, чем могло хотеться, так что он поддался этому искушению. Одну руку он завёл в её мягкие волосы, а другой слегка приобнял за талию, чтобы она не пошатнулась, стоя на носочках. Леди Фелисия сразу же приняла его правила, с большим энтузиазмом ответив и углубив поцелуй, и подтолкнула к столу у стены, что благополучно пустовал. В ожидании инспектора, она разложила бумаги и папки с документами в ящик, потому что уже тогда предвидела окончание их вечера. Он жадно начал покрывать её шею поцелуями, пока она старалась стянуть с него пиджак, а затем и жилетку. Инспектор знал, что с молнией на платье леди Фелисии расправится сразу же, поэтому не спешил, дал им возможность играть наравне. Ведь ничего не могло быть более воодушевляющего и возбуждающего, чем схватка с одинаковым по правам соперником. — Никогда переступать закон ещё не было так весело, — практически простонала она, когда пальцами правой руки зарылась в его темные волосы, а левой победно добралась до рубашки. — Наказание за нарушение порядка может быть довольно суровым, — сквозь поцелуи произнёс он, почувствовав, как её рука освобождает его уже от рубашки. Своими губами Леди Фелисия поймала губы инспектора Салливана и снова вовлекла в поцелуй, опустившись на пол ступнями. Теперь между ними заиграла явная разница в росте, как намёк на дальнейшие действия. Она потянула его за собой, легко забралась на поверхность стола, позволяя на пару мгновений насладиться видом полуголого мужчины у себя в кабинете. Не каждый день удаётся заполучить инспектора в качестве своего любовника. Его руки тем временем скользнули по её бедрам, задрав подол платья до неприличия высоко. Кажется, их игра с переодеванием медленно отошла на второй план. Леди Фелисия резво потянулась к застежке на брюках. Инспектор Салливан не возражал.

***

Death by thousand cuts, 1:13

Когда они встретились спустя какое-то время в отеле Куба, она немного смутилась. В груди что-то невольно кольнуло от того, насколько спокойным и невозмутимым было его лицо, стоило им соприкоснуться взглядами. К тому же, они так и не обсудили ничего из произошедшего на приёме. И не то, чтобы она на что-то рассчитывала. Возможно, их непосредственная близость и периодическое общение сыграли с ней злую шутку, из-за чего могло показаться, что между ними возникло нечто особенное. Пару раз Леди Фелисия всё же порывалась ему позвонить, но потом одёргивала себя же, решив быть выше этого. Её гордость ущемило его молчание. — Отец Браун сказал, что Вы могли пострадать, — внезапно обратился к ней инспектор, закрывая блокнот и подходя чуть ближе. Она попыталась сделать вид, что его забота не может её тронуть, и просто напустила на себя фальшивое безразличие. — Если бы не отец Браун, который вовремя сообщил о пожаре, то вполне возможно. Зато мы бы избежали этого неловкого диалога, — холодно ответила леди Фелисия и заглянула ему в глаза. Он заметно опешил, и на лице читалось замешательство, казалось, ему не совсем удалось разобрать её тон и подтекст, прослеживающийся в нём. Миссис Маккарти заметила их вдвоём издалека и посчитала своим долгом поспешить и вмешаться в разговор. Она обманным путём увернулась от разговора с полицейским и как бы невзначай вклинилась между леди Фелисией и инспектором Салливаном. — Не могу отделаться от мысли, что ещё чуть-чуть и жертвой стали бы мы, — с большим энтузиазмом подхватила разговор миссис М, поправив сумочку, — конечно, это всё виноват предыдущий водитель, который вёз нас ужасно. Высадить на середине дороги двух женщин и отца Брауна только из-за того, что мы сказали правду… Инспектор во время рассказа Миссис Маккартни казался довольно сосредоточенным, но леди Фелисия постаралась тут же отогнать нелепые мысли. С чего бы это ему вообще переживать? — Тогда я счастлив, что Вы обе сейчас в безопасности. — Пока убийца не пойман, трудно сказать, что это так, но не сомневайтесь, отец Браун сумеет разобраться… — поспешно выдала миссис Маккарти, стараясь доложить инспектору Салливану подробности расследования. — Кажется, полиция уже взяла подозреваемого, — оборвала её леди Фелисия и едва ли взглянула в сторону машины, где сидела на заднем сиденье симпатичная особа с весьма вызывающими формами. — При всём моём уважении к Вам, смею заметить, что никакого иного интереса, кроме как расследование преступления, полиция в данном деле не имеет, — уточнил инспектор, поправив воротник своего плаща. — Что же будет делать полиция, когда поймёт, что в очередной раз схватила невиновного? — абсолютно не к месту выпалила миссис Монтегю, сложив руки на груди и практически взревев от злости. Она вела себя хуже школьницы, которая застала своего возлюбленного с любовным письмом к однокласснице. Тем более, всем своим рассудком леди Фелисия понимала, что ревновать в их положении довольно глупо. Ей просто хотелось сказать ему, что внутри всё болит. Но слов, кроме как немых или беспочвенных, подобрать не получалось. Обвинять его при миссис Маккарти было особенно глупо. — На этот раз, мне кажется, что полиция взяла виновного, у этой распутницы всё на лице написано, — перечеркнула слова леди Фелисии миссис Маккарти, одобрительно посмотрев на мужчину перед ней. Казалось, теперь уже гордость инспектора Салливана была задета, и он ощутимо боролся с собой, чтобы не ответить взаимной колкостью. — И, полагаясь на ваше благоразумие, я бы хотела попросить об услуге: не могли бы Вы дождаться с нами машину? В этом доме всё ещё оставаться небезопасно. — Сожалею, но именно я не могу дождаться с вами машину, — сообщил инспектор, наконец, собравшись с мыслями и отпустив чувства на второй план. — Мне нужно допросить подозреваемую. Но, думаю, компания мистера Гудфеллоу окажется вам такой же приятной, как и моя. — По крайней мере, он довольно честен в своих намерениях, — нетактично прыснула леди Фелисия, отклоняясь от темы всё дальше и дальше. — По крайней мере, он не забывает того факта, что женат, — неосмотрительно бросил инспектор. — И разве его это остановило в первый раз? — А разве он не считает, что всё это ошибка? Инспектор Салливан сказал это так поспешно, так быстро, что он даже не подумал, как сильно мог ранить её этим предположением. Леди Фелисия замерла, поджав губы, как будто услышав свои самые худшие опасения. Он считал, что всё, что было и могло бы быть между ними — ошибка. Миссис Маккарти выжидающе смотрела на графиню, стараясь понять, насколько уколола её эта фраза. — Я не хотел… — Простите, кажется, я замерзла, мне нужно обратно в дом, — и с этими словами леди Фелисия, не дождавшись ответа от собеседников, ринулась в сторону огромного особняка. Предполагать иное было глупостью, но почему её нутро всё ещё сжималось, стоило посмотреть на инспектора? — Вы меня звали? — непонятно откуда, к разговору подключился Гудфеллоу, держа в руках записную книжку и карандаш наготове. Инспектор Салливан был растерян и зол, это не укрылось ни от сержанта, ни от миссис М. — Гудфеллоу, не могли бы Вы дождаться машины с нашими очевидцами, — немного устало произнес инспектор, задев кулаком рядом стоящее каменное изваяние. Это было что-то вроде статуи вазы на пьедестале. — Спасибо. Миссис Маккартни постаралась приструнить порыв обозвать инспектора каким-нибудь нехорошим выражением и вместо этого душевно улыбнулась сержанту, а затем заметила одинокую фигуру, которая резво направлялась в сторону сада. — Если Вы считаете, что я могу Вас просто так оставить, отец Браун, то Вы глубоко ошибаетесь! Она кивком извинилась перед Гудфеллоу и поторопилась за мужчиной. Инспектор тем временем дошёл до полицейской машины, сунул записную книжку в карман своего плаща и, достав сигарету, одолженную у констебля, впервые за долгое время закурил.

***

I forgot that you existed

Инспектор вошёл за дворецким в комнату, где она стояла и опустошала бессчётный стакан виски. В бутылке оставалось немного, но была ли до неё ещё одна — неизвестно. Он остановился, подождав, пока служащий объяснит, что инспектор Салливан не подчинился его указаниям и воспользовался своим положением, и удалится, а затем приблизился и осмотрел хозяйку комнаты. — Если хотите меня арестовать за сокрытие преступника, то я не знала, что этот американский джентльмен — Эркюль Фламбо. Хотя по его манере речи мне следовало догадаться, что он… француз. Хотите — угощу Вас чем-нибудь, инспектор? Она слабо улыбнулась и немного пошатнулась, в последний момент ухватившись за столик с алкоголем. Её смех озарил комнату ярче самых мощных лампочек. Инспектор подошёл ближе, инстинктивно, на случай, если миссис Монтегю не удержит равновесие, а под рукой ничего не окажется. — Нет, благодарю. Сколько Вы выпили? — А что? — игриво произнесла леди Фелисия, потянувшись рукой к плечу инспектора и сжав ткань его рубашки. — Опять воспользуетесь ситуацией? Я не против… Он злился на её пьяный лепет, но понимал, что с таким же успехом можно злиться на беспомощного бродягу. Она не ведала, что творила и говорила, в особенности, когда обвила руки вокруг его шеи и приблизила к своим губам. Леди Фелисия поцеловала его, легко и непринужденно, будто бы инспектор её муж, который поздно вечером вернулся с работы домой. Но Салливана одурманило от одного её присутствия, тепла тела и тому, как просто можно было взять и забыться в ней. И поначалу, поддавшись игре, инспектор даже отвечал на поцелуй. — По-до… — сквозь дымку эмоций пробивался рассудок, цепляясь за последние нормы морали. —… жди. Ради всего, во что Вы верите, остановитесь! Леди Фелисия неловко отстранилась и посмотрела на его растерянное с вспушенными прядями на лбу лицо, которое вызвало в ней искреннюю улыбку. Она до этого момента и не ощущала, какой властью обладает над ним, с какой легкостью может открыть мальчишескую неуверенность в этом статном и самоуверенном мужчине. Ей это польстило, и возможно, даже если инспектор не был в неё влюблен, то по какой-то причине терял самообладание. — Вы не повторите одну и ту же ошибку дважды, не так ли? — насмешливо, но достаточно нервно, заметила она. — Леди Фелисия… — Просто Фелисия, к чему эти пресловутые условности, если мы уже видели друг друга без одежды, — её на удивление не заплетающийся после бутылки виски язык выдавал все без прикрас. — И, кажется, местные и так обо всём догадались. — Меня не волнуют сплетни, — решительно продолжил инспектор, наконец-то возвратившись к трезвой оценке ситуации. — И переход на более личный формат; это — лишь желание Вашего алкогольного разума, а я хотел бы обсудить другую проблему. — Какой Вы невыносимый зануда, — пролепетала графиня и оттолкнула от себя инспектора Салливана, не то чтобы сильно, скорее, напоказ. Она потянулась к столику с алкоголем за стаканом, поворачиваясь спиной к остальной комнате. Её руки дрожали. То ли из-за присутствия инспектора, то ли от количества выпитого, но пока она наливала очередную порцию виски, часть содержимого вылилась мимо на деревянную столешницу. Руку леди Фелисии накрыли мужские пальцы, её плечи почувствовали знакомое дыхание. Она на секунду замерла на месте, стараясь никак не выдать своего желания. Тело предательски вздрагивало от его близости. — Пожалуйста, не надо, — произнесла она, закрыв глаза и ощутив себя беспомощной марионеткой. Он заставил положить напиток и бутылку обратно, безмолвно, просто прикосновениями. — Я знаю, что для тебя это всё ничего не значило… Точнее, не так, как для меня. И пока я сейчас пьяна, уязвима и до неприличия откровенна, я настоятельно прошу тебя уйти. Вас, если так будет угодно. Потому что иначе, я совершу ошибку. И влюблюсь. А разве Вам это нужно? Инспектор молчал. Нет, он абсолютно точно застыл на месте, как глыба, как какой-то искуситель, которому нравилось наблюдать за мучениями жертвы. Его рациональность сражалась с иррациональностью, с тем как его моральные принципы пошатнулись, стоило ему приехать в этот город. Быть любовником? Работать вместе с уликами, которые приносят детективы-любители? Всякий раз отпускать местного пройдоху водителя, только потому, что он работает на эту властную над его сердцем женщину? Леди Фелисия почувствовала, как инспектор отодвинулся, и в своих брогах с подошвой, что практически не оставляла шума при проходе по комнате, удалился к выходу, остановившись лишь в дверном проёме. — Доброй ночи, миссис Монтегю, — аккуратно сказал он, прежде чем скрылся в длинных коридорах поместья. Леди Фелисия открыла глаза, обнаружив пелену слез. Она украдкой стерла несколько из них с лица и гордо выпрямилась. В комнате, однако, стало ощутимо прохладно, отчего ей захотелось свернуться клубочком у себя в пустой постели. А потом там погас свет.

***

Cornelia Street

Она сидела напротив него в допросной комнате — вот уж такого поворота никто из них не ожидал. Леди Фелисия молчала, пристально изучая его сосредоточенное лицо, резкие черты, острый подбородок и нос. Инспектор Салливан нервно барабанил ручкой по столу, всматриваясь в материалы дела. — Если Вы не дадите мне показания, я вынужден буду Вас арестовать, — сказал он, оборвав напряженную паузу. Леди Фелисия приблизилась к нему, сложив руки в замок на столе, и не сводила пристального взгляда с его поцарапанной скулы. — Сидни уже всё объяснил, не понимаю, почему я должна повторяться? — абсолютно спокойно спросила она, всё ещё изучая едва заметную царапину. Наверняка приложился лицом о ветку в чьём-то саду. — Потому что я вынужден опрашивать всех свидетелей, что находились во время ограбления… И убийства, — в третий раз объяснил ситуацию инспектор Салливан и потёр глаза. Сегодняшняя ночь выдалась у него не самой простой, они поймали одного важного преступника, а под утро пришло сообщение о другом. Она только сейчас заметила насколько странно он выглядел, постоянно трогал плечо, которое несомненно саднило, и пытался хотя бы ненадолго сфокусировать на ней взгляд, или хотя бы на вдалеке стоящем диване. — Перепишите показания Сида, а лучше — отдайте дело в руки отца Брауна, а сами отдохните. Инспектор возмутился, но сил на спор хватало едва ли. Он приподнял руку, чтобы отложить ручку, и почувствовал острую боль, где-то в районе предплечья. Фелисия тут же вскочила с места и подошла к нему, по пути сняв перчатки. — Вам надо в больницу, — обеспокоенно заявила она, замечая едва проступающую кровь на белоснежной ткани. — Мне позвать кого-нибудь? — Пуля лишь поцарапала. Там бинт наложен, — пояснил инспектор, ощущая её холодные пальцы на своем теле, — наверное, рана снова начала кровоточить. Но не переживайте, врачи сказали, что совсем скоро я поправлюсь.  — Давайте я помогу Вам лечь, — всё так же заботливо говорила леди Фелисия, придерживая его на ходу. Он мог идти сам вполне спокойно, ведь саднило только плечо, но отказываться от её помощи очень уж не хотелось. От её волос пахло яблоками, от кожи — миндалём, а ещё она впервые не смотрела на него так, будто он разбил ей сердце. — Спасибо, — произнёс он, присаживаясь на диван и слегка облокачиваясь на подлокотник. Вещицу сюда поставили временно, пока в одном из кабинетов начальства шёл ремонт. — Но это не значит, что я не должен взять Ваши показания, леди Фелисия. Она недовольно свела брови, а затем отряхнулась и встала с дивана. На столе всё ещё лежали материалы дела, ручка, чашка с недопитым кофе. Пустое место на последней странице в папке было оставлено специально для пометок, так что ей не пришлось искать, куда написать свое показание. — Надеюсь, четырех предложений и ссылки на слова мистера Картера хватит, чтобы удовлетворить Ваш интерес, инспектор, — сообщила она о проделанной работе, поставила жирную точку и отложила ручку в сторону. Казалось, он улыбался всё это время, смотря на неё. — Более чем, — оповестил инспектор Салливан, устраиваясь удобнее на диване. Леди Фелисия видела, как его взгляд окинул её фигуру, как глаза задержались на накрашенных губах. Она поднялась с места и подошла к нему, остановившись и присев на подлокотник дивана. Он, на удивление, не сопротивлялся, не старался отпрянуть, продолжая заинтересованно смотреть. — Мы никак не успокоимся, правда? — произнесла графиня, протянув ему руку. Инспектор аккуратно переплел свои пальцы с её и потянул миссис Монтегю на себя, так что она аккуратно наклонилась. — Никак не могу выкинуть тебя из головы. Леди Фелисия провела свободной рукой по его ссадине на щеке, а затем оставила поцелуй на скуле. Инспектор только сильнее сжал её пальцы в ответ, рана всё ещё не переставала утихать. Её лоб коснулся его макушки. — Мне несвойственно быть неправым, так что я не умею правильно просить прощения. Искренне, а не формально. Но сейчас я действительно хочу принести извинения за то, что назвал тот вечер ошибкой. — Сильно же тебя стукнули, — не удержалась от замечания леди Фелисия, отстранившись от него и тепло улыбнувшись. — Но ты не должен… Точнее, я была так зла на тебя всё это время, пока не поняла, что должна была злиться на себя и на свои неоправданные ожидания. — Я позволил тебе думать об этом, потому что твои чувства были взаимны, — наконец сообщил инспектор, — они и сейчас взаимны. Просто, я карьерист, места для серьёзных отношений у меня не так уж и много. — Ну, а я замужем, у каждого свои недостатки, — она постаралась разрядить ситуацию, вышло не особо, и посмотрела ему в глаза. Он горько усмехнулся, притянул её ближе к себе. Леди Фелисия обвела руками его шею и наклонилась так, чтобы не оставить ему возможности для сопротивления. — Если ты меня сейчас поцелуешь, то мы снова вернемся к тому, с чего начали. — Боюсь, что для этого у меня болит рука, — пошутил инспектор, а затем пальцами прикоснулся к её гладкой коже, очертив путь от щеки до шеи. Его губы привычно прильнули к её, но не так рьяно и грубо как обычно. В этот раз между ними была нежность. И не было фальши. Между ними не было этой недосказанности, как в последние месяцы, не было едва уловимых взглядов в сторону друг друга, стоило им оказаться рядом (а такое бывало частенько, с учётом того, как периодично леди Фелисия попадала на места преступлений). — Уверена, что мы что-нибудь придумаем, — самодовольно произнесла миссис Монтегю, обойдя диван и присев ближе к инспектору. — У меня может быть свободна комната в мотеле… — Как заманчиво, а у меня может быть свободен целый дом, — парировал инспектор, снова потянувшись к её губам за поцелуем. В этот момент входная дверь торопливо открылась, и в проходе показалась обеспокоенная миссис Маккартни и виноватый Гудфеллоу вместе с ним. — Простите Сэр, я хотел её остановить, но она меня не послушала, — сказал сержант, заметив, насколько близко находятся друг к другу эти двое на диване. Миссис М, казалось, была возмущена. — Мы хотели узнать, почему Вас так долго держат, — вступила в разговор женщина, желая зайти глубже в кабинет, но страж порядка остановил её рукой, — и принесли новые зацепки. Но, видимо, инспектор сейчас очень занят. Леди Фелисия выпрямилась в спине и повернулась к миссис Маккарти, которая жадно изучала каждый сантиметр комнаты, чтобы понять, не пропустила ли она ещё чего-нибудь. — Очень любезно с Вашей стороны, — попыталась как-то решить сложившуюся ситуацию леди Фелисия, в тайне всё ещё сжимая ладонь Салливана. Их руки не было видно из-за ракурса, каким они предстали перед вошедшими. — Инспектору стало плохо, только и всего. Я помогла ему добраться до дивана. Инспектор Салливан поднял свободную руку, чтобы украдкой стереть остатки помады со своего лица. Тело снова пронзила боль. — А, Вы, не поднимайте руку, — пригрозила миссис Монтегю своему любовнику, замечая, как кровь снова проступает на одежду. — К сожалению, на такой работе, это невозможно. Миссис Маккарти, Вы сказали, что принесли новые зацепки. Во множественном числе. Женщина немного растерялась и снова постаралась сделать шаг в допросную комнату, наткнувшись на Гудфеллоу. Она смирила сержанта не вполне понятным взглядом, а затем вернулась к парочке. — Ну да. Мы. Это я, отец Браун и Сид. После её слов в проходе с плохо скрываемым любопытством показались отец Браун и мистер Картер. Последний довольно присвистнул, застав свою нанимательницу и человека, который постоянно пытался упрятать его в тюрьму. — Я должен был догадаться, — усмехнулся инспектор Салливан и осмотрел всех довольно пристально, но как-то по доброму, — Ваши друзья всегда здесь и всегда готовы прийти на помощь правосудию. — У нас больше общего, чем различий, не находите? — улыбнулась ему в ответ леди Фелисия, сдержав в себе порыв ещё раз его поцеловать. Она не знала, что будет дальше, но догадывалась, что в одну большую команду по поискам зла они вряд ли объединятся. Кажется, в Кемблфорде начиналось самое веселье.