Мы в жизни любим только раз

Мы в жизни любим только раз, А после ищем лишь похожих Среди трёх сотен разных глаз И тысячи прохожих. Мы снова ищем голос тот, Что нас до дрожи растревожил. Мы ищем день и ищем год, И миг как будто месяц прожит. Улыбку снова ищем ту, Что сердце вновь заставит биться. И слепо канем мы во тьму, Коль там найдем любви страницу. Упрямо ищем запах тот, Что нас дурманит и так манит. Мы ищем свой души оплот, Почти переступая грани. Мы в жизни любим только раз, А после ищем лишь похожих. И в ком огонь любви погас, Тот больше вновь любить не может. Сергей Александрович Есенин

Интересно, догадывается ли кто-то о том, что у главного антагониста этой истории тоже есть чувства? Запретные чувства — чувства, которых не должно было быть. А что может быть хуже, чем само наличие подобных эмоций? Наверное, только необходимость их скрывать. Если, конечно, ты не планируешь из злого гения превратиться в сопливое месиво, о которое вытирают ноги все кому не лень. А уж этого я точно не хотел. Собственно, чувств к этой девушке я тоже не хотел, но судьба очень жёстко надо мной пошутила: мол, давай, Вуд, расплачивайся за всё то дерьмо, которое ты принёс людям. И я расплачивался — что ж мне ещё оставалось? Расплачивался молчанием и бессильной злостью, которую испытывал, когда видел её рядом с Ван Артом, которого в тот момент возненавидел с новой силой. И именно тогда я твёрдо решил, что ритуалу быть. И эту мою решимость не смог бы поколебать никто, включая даже самого Анхеля Мора. Справедливости ради стоит сказать, что от ритуала я был готов отказаться, когда узнал, кто именно является Рождённой луной, но это наваждение прошло сразу же, стоило мне только вновь увидеть её с Ван Артом. Да, собственно, он один-то во всём и виноват — не будь его, с Мией всё было бы куда проще… В моей проклятой жизни всё было бы куда проще и правильнее. Правильнее, чем сейчас, во всяком случае, это уж точно. Ван Арт занял моё место везде: он стал Князем в Новом свете и единственным человеком, который смог открыто выступить против великого испанского Князя. Но главное даже не это, а то, что он, помимо всего прочего, ещё и занял МОЁ место рядом с единственной девушкой, которую я смог полюбить. И да, мне глубоко плевать на то, что для него она значит ровно то же, что и для меня. Вот так! Плевать мне. Мне плевать, потому что я осознаю, что если бы она выбрала меня, то всё могло бы сложиться по-другому: я бы не был изгнан и всеми ненавидим, потому что она — то единственное, что способно сделать меня лучше, чем я есть. В этом проклятом мире вообще всё не так, здесь нет справедливости: ты либо получаешь всё, либо ничего. Никакого равенства, никакого равноправия, о которых твердят из каждого утюга, нет и в помине — тебе либо хватает ума получить всё, либо нет. Мне вот, как показало время, ума не хватило. Горько… Горько думать об этом, горько вспоминать презрение, ненависть и разочарование, с которыми на меня смотрела Мия… Горько осознавать, что даже самым солнечным днём для меня всё вокруг будет по-прежнему тёмным и безрадостным. Горько понимать, что для той, которая стала для меня всем миром, я — всего лишь тень прошлого. Разгаданная загадка, ответ на которую оказался не настолько увлекательным, чтобы всерьёз интересоваться им. Интересно, а почему же никто не подумал о том, что у главного антагониста этой истории тоже могут быть чувства? Неужели я не имел права на них? Или, может, всё дело в том, что независимо от того, на чьей я стороне, я в этой истории был лишь очередной декорацией к исполняющемуся пророчеству? Теперь уже, в любом случае, трудно судить. Да и какое это имеет значение сейчас, когда во мне окончательно растоптали веру в то, что всё может быть по-другому? Ведь мы в жизни любим только раз, и это нас и губит, просто каждого в своё время — кого-то раньше, кого-то позже.