Black edition. Часть 1
20 июля 2020 г. в 00:37
Примечания:
Просто очень хочется, чтобы у Жилина было всё хорошо. Ведь, как говорил Инженер, если хорошо, то в любом случае хорошо)
Кстати, признавайтесь, кто первый придумал, что Жилин - Митя, и сделал это каноном,а?))
И, да, будет продолжение именно этой главы.
Душный день плавно перетекал в прохладный вечер. У Жилина вот уже несколько часов кряду смертельно раскалывалась голова. Не помогала ни пятая чашка сладкого чая, ни открытое настежь окно. «Гроза будет», — вяло подумал полковник, старательно вчитываясь в свеженаписанный отчёт и не понимая ни слова. Череп сжимали невидимые железные обручи. КПЗ пустовала. До конца рабочего дня оставалось ещё полтора часа…
Стук в дверь Жилину почудился. Настолько ему не хотелось не то что принимать посетителя — просто двигаться. Лишний взмах ресницами причинял страшную боль, не то что разговор с…
Стук повторился. Не почудилось…
— Входите, — горько вздохнув, пригласил Жилин, не отрываясь от бумаг. Висок безжалостно кольнуло.
В полутёмную комнату проскользнула фигура, одетая во всё чёрное. Следом вплыл умопомрачительный запах. «Баба, — вяло подумал полковник, — В смысле… эта… женщина».
— Здрасте, гражданочка, присаживайтесь, — сказал он вслух самым скучным голосом, на который был способен, — Рассказывайте, что там у вас стряслось… Сумочку украли?
На стол красноречиво, с тихим стуком, встала маленькая лакированная сумочка. Жилин с неудовольствием посмотрел на неё и, не удостаивая хозяйку сумки взглядом, произнёс:
— На месте сумочка… Тогда что? Пропало что?
— Человек пропал, — с непередаваемой смесью волнения и ехидства сообщила женщина, судя по голосу, молодая и весьма недурная собой.
— Человек пропал, — кисло и обречённо повторил Жилин. Накрылся медным тазом спокойный вечер, — Ну давайте, диктуйте… Как звать…
— Пантелеева Алёна Леонидовна.
— Человечка как звать пропавшего, — с неудовольствием пояснил Жилин, автоматически записывая данные девушки.
— Дмитрий, — уверенно сообщила та, — Дмитрий Жилин.
Одновременно дрогнули ручка в руках полковника, его голос и он сам.
— Ка… Как? — глупо уточнил он, хотя расслышал прекрасно, и наконец поднял глаза.
Девушка была и впрямь молода и красива. Женственную фигуру скрывал лёгкий чёрный плащ, Тёмные волосы были спрятаны под какую-то невероятную широкополую шляпу, а губы были накрашены красной помадой. Девушка была похожа на героиню из итальянского фильма, который не так давно демонстрировали в «Ударнике». Лента Жилину не понравилась, а актриса — да, поэтому он рассматривал актрису все полтора часа. И сейчас на него смотрели такие же прекрасные чёрные глаза девушки, словно сошедшей с обложки журнала.
— Дмитрий Жилин, — немного издевательски повторила посетительница, — Очень хороший человек был. Очень! Добрый, отзывчивый, солнечный такой. А теперь пропал! Вместо него какой-то милиционер скучный, заморенный.
Полковник через не могу хлопнул ресницами, шумно вдохнул затхлый воздух кабинета с примесью невообразимых духов и опустил глаза.
Пантелеева Алёна Леонидовна.
Алёна…
Алёнка.
Жилин мысленно перенёсся на много лет назад, туда, где не было ещё душного кабинета и полковничьих или каких-то других погон, зато была школа, дружный класс, строгая классная руководительница, уже поставленный на учёт в детскую комнату милиции брат Серёга, не так интенсивно пьющий Игорь, не было рутины и усталости и был потерявшийся Дмитрий Жилин. Митя, как его все звали.
Все одноклассницы, как на подбор, были хорошенькими, но Митя был очень серьёзным и о девочках пока не думал — учился, старался бдительно следить за братом и другом, чтобы эти два охламона не наломали слишком много дров. А оба субчика как будто старались, хулиганили, прогуливали, и думали о девочках и за себя, и за Митю. Игорь очень близко дружил с восьмиклассницей Зиной, которая на переменках вовсю стреляла в Катамаранова глазами и усиленно перешёптывалась с подружкой Таней, такой же серьёзной и скромной, как и Митя. Иногда к девчонкам присоединялась Алёна, невысокая, как Зина, и хрупкая, как Таня. Они очень забавно смотрелись вместе — полненькая рыжеволосая Зина, высоченная светловолосая Таня и щупленькая брюнетка Алёна. Митя несправедливо (или не вполне справедливо) считал девчонок маленькими сплетницами и особого внимания на них не обращал. Но картинка запомнилась: на шатающемся подоконнике восседает весёлая Зинка, рядом нетерпеливо постукивает каблуками Танюшка, и к ним бочком, как бы стесняясь, подбирается Алёнка, скромная, как мышь… Зато стихи Пантелеева читала лучше всех в школе. Её постоянно выдвигали на разные конкурсы, раздавали веера дипломов и грамот за участие, но чаще — за победу. Когда она читала, писклявый голосок креп, сама Алёна преображалась и становилась даже немного красивой…
— Слышь, на тебя Пантелеева запала.
Серёга оскаливается и смотрит с издёвкой. Ему интересно, как его правильный брат отреагирует. Брат, поперхнувшись, сделал вид, что его ничего, кроме домашки по геометрии, не волнует.
— Слышь! — не отстаёт Серёга.
— Чего тебе? С чего ты взял?
— А то не видно! — торжествующе поддел брат, нагло разваливаясь в кресле, — Все видят, один ты слепой.
— Отстань.
— Чё, сказать ей, что ты её послал?
— Ты совсем что ли? — Митя негодующе оторвался-таки от тетрадки, — Говорю — оставь девочку в покое. И меня заодно. Сплетничаешь, как торговка на базаре…
— За торговку и огрести можно, — угрожает Серёга, но не совсем уверенно. Потом, помолчав, примирительно добавляет:
— — Правильно, не фиг с малолетками связываться.
Митя фыркает нечто невразумительное. Брат, видимо, забыл, что у него самого роман с восьмиклассницей из «Б» класса Машей…
… — Алёнка, — попробовал давно забытое имя на вкус Жилин. На вкус — один в один одноимённая шоколадка.
— О, нашёлся, — девушка улыбнулась и сняла наконец огромную шляпу, — Вот, заглянула проведать…
— Ох… ты ж… Ты ж в Москве, — глупо забормотал полковник, привставая со стула и плюхаясь обратно.
— Ну да, — легко согласилась Алёна, деликатно не замечая его смущения, — Помнишь, как вся школа надо мной смеялась, когда я решила в Москву, на артистку поступать?
— Я не смеялся, — тихо уточнил Жилин. Алёна улыбнулась.
— Я помню. Только ты и Лариса Павловна. Ну и мама моя не против была. И всё.
— А ты… того… молодец, — Жилин кашлянул, — Всем… ну… доказала.
— Угу. Миленько у тебя тут… Как, всё спокойно?
— Да… Потихоньку.
Не признаваться же, что спокойно настолько, что хоть волком вой.
— Ты уже полковник, — Алёна улыбается так, что вообще невозможно понять, что эта улыбка означает, — Я так тобой горжусь.
Полковник, нет, Митя, Митя поднимает на неё глаза и молчит. На щеках рдеют красные пятна. В голову закрадывается шальная мысль — а что, если Серёга был прав?
— Видел фильм с тобой, — сообщает он деревянным голосом.
Алёна улыбается. Она очень похорошела. Они молчат с минуту.
— Мы сейчас новое кино снимаем, — сообщает она, — Про войну. Приехали сюда на натурные, на три недели. В лесу под Катамарановском будем… Нас в общежитии педучилища поселили, пока все на каникулах. Вот я решила со знакомыми повидаться.
Митя превращается обратно в полковника Жилина и даже брови пытается сдвинуть.
— Вот как… Много… повидала?
— К тебе первому зашла, — Алёна улыбается совсем обезоруживающе, — Как ты, Мить?
— Я? Ну, как я… Я нормально. Всё… нормально.
Молчание повисло неприятное и тягостное. Алёна с сожалением сгребла со стола шляпу и сумку.
— Ладно, пойду. Как брат?
Это она из вежливости, понимает Жилин.
— Сидит опять.
Алёна сочувственно посопела.
— Зинка в Чехословакии, — вспоминает Жилин.
— Да, я знаю. Мне Таня рассказывала, мы виделись, когда она на первом курсе в Москву приезжала. Можно я, как свободна буду, ещё зайду?
— Да заходи, когда душе угодно будет! Заходи, голубушка, потолкуем, — полковника внезапно прорывает, — Я вот, отчёт пишу, сама понимаешь, недосуг, а так заходи, конечно…
Алёна посмотрела на него долгим любопытным взглядом. Такого Митю она видела впервые, и он ей определённо нравился. Даже больше, чем тот, в школе.
Алёна никогда не путала хулигана Серёжу и положительного Митю.
— Ты кого в фильме играешь? Ну… Про войну…
— Санитарку Соню из медсанбата, — усмехнулась Алёна, — Пойду я, Мить. Береги себя.
А потом она сотворила то, на что никогда бы не решилась скромная маленькая восьмиклассница Пантелеева. Она подошла, обогнув стол, к приросшему к своему стулу Мите Жилину, и он почувствовал на своей щеке, ближе к уголку губ, крепкий, немного нервный поцелуй. Быстро зацокали каблуки, Алёна скрылась. Запах духов и след от помады на Митиной коже остались.