Интегрированный попаданец

      «Даже и не думал, что настолько соскучился по старым играм», — едва только я вынырнул из сна, то сразу почувствовал, что лежу на боку, прижавшись спиной к стене, тогда как мне в грудь сопит кто-то пушистый, тёплый и сравнительно небольшой (явно не Фригга, под крылом коей обычно начинается мой день).       Не без усилия разлепив глаза, в тусклом свете единственного магического ночника обозреваю каюту Сабиры, весь пол коей усеян телами разной степени лохматости. Сама госпожа-посол, свернувшись на середине помещения в компактный клубок, нос пряча в коленях лап-ног, а глаза накрыв кончиком хвоста, сладко урча, находилась в царстве снов, как и грифина, растянувшаяся поперёк дверного прохода, устроив голову на передних лапах. Зато Берритвист, так и не выпившая ни одного глотка из напитков, предлагаемых котжиткой, сидела в одном из углов и молча несла ночной дозор…       «Даже неловко как-то», — констатировал мой внутренний голос, стоило лишь представить пережитое капитаном нашей охраны.       …Встретившись со мной взглядом, Физлпоп молча прикрыла глаза и приветственно кивнула, после чего вернулась к разглядыванию спящих тел, среди коих была и Сансет, спрятавшая голову под крыло, что выглядело одновременно и мило, и немного забавно. А вот той, кто сопела мне в грудь, оказалась как раз Баттерфляй, находящаяся в своей личине жёлтой пегаски, что (по её же словам) воспринималась едва ли не роднее истиной формы.       «Хорошо вчера посидели… и поспали тоже весело», — прикрыв глаза, вспоминаю, как соревновался с Луной в гонках на катерах, а потом играл в собирателя золота, бегающего по двухмерному лабиринту от белых человечков, то и дело падающих в выкапываемые мной ямы.       …Пальцы сами собой стали перебирать шёрстку на спине подруги, подбираясь к её растрёпанной шелковистой гриве, отчего она вскоре проснулась, но продолжила послушно лежать и источать удовольствие. Ориентируясь на её эмоции, с головой выдающие «слабые» места, через несколько минут я почувствовал, как кобылка прижалась плотнее и негромко заурчала, будто бы была родственницей Сабиры.       — Жоррра, — прорычала белая барс, раздражённо дёрнула хвостом, затем развернулась из клубка во всю длину и, перекатившись на спину, глядя в потолок, потребовала: — Либо и меня почеши за ушком, либо иди в свою каюту. А то лежат тут, млеют… А ня, между прочим, завидую!       — Обойдёшься, твоё посольское благородие, — хмыкнула Фригга, широко зевая и принимая сидячее положение, чтобы сонными глазами обозреть помещение. — М-м-м… А что-нибудь перекусить осталось?       — Вот так всегда, — печально вздохнула белая кошка, вытянулась в струнку и выгнула спину, после чего обмякла, едва ли не растекаясь по полу. — Объели, обпили… а теперь отказывают в маленькой благодарности.       — Не уходи от вопроса, госпожа посол, — не купилась на трагичные нотки в голосе котжитки птица-тигрица, а до меня донеслись вспышки досады и веселья. — Рассказывай, где прячешь стратегический запас съестного?       — Ня кухне, разумеется, — фыркнула хозяйка каюты. — И вообще… нужно привести себя в приличный вид. Так что — все брысь. Жора, можешь остаться: ня всё ещё не против, чтобы мне почесали спинку.       — Соблазнительное предложение, — дождавшись момента, когда Баттерфляй неохотно отстранится, тоже принимаю сидячее положение и начинаю разминать затёкшие плечи. — Но мне тоже надо переодеться. А то я себя чувствую каким-то пожеванным.       — Жа-а-аль… — протянула котжитка. — Ну да ладно. Сансет, доброго утра.       — Если бы… — ворчливо откликнулась янтарная аликорночка, складывая крылья за спиной, чтобы принять сидячее положение и хмурым взглядом из-под слипающихся век осмотреть нашу компанию. — И чего только другие находят в совместных ночёвках?       — Бесплатную еду, напитки, крышу над головой… — начала перечислять Фригга. — Ну и другие развлечения.       — Новые знакомства, личные секреты друзей, которыми они делятся куда охотнее в тёплой обстановке, — подхватила эстафету перевёртыш, после чего будто бы спохватилась и добавила: — Мне другие инфильтраторы рассказывали.       — Совместные смущающие воспоминания… — муркнула Сабира, осмотрелась и пояснила: — Общие тайны сближают!       — М… — вишнёвая единорожка, на которой скрестились взгляды, дёрнула ушами и, наклонив голову, заявила: — Никогда не занималась подобными глупостями.       — То есть, вместе с сослуживцами у костра ты тоже не сидела, песен не пела, из одного котелка не ела? — изобразила скепсис, в эмоциях фоня насмешкой, моя крылато-полосатая телохранительница.       — Это другое, — невозмутимо отозвалась Берритвист, всем видом демонстрируя, что не собирается продолжать эту тему.       — Ня напоминаю, что скоро завтрак, — заметила барс. — И нам нужно к нему подготовиться.       — Ты ведь даже не знаешь, сколько сейчас времени, — заметила Фригга.       — Ня важно, — махнула лапкой посол Северного Котжита. — Когда ня буду готова — начнётся завтрак.       — Действительно, — поднявшись на ноги, чувствую, как под ладонь левой руки проскользнула Баттерфляй, вставшая так, чтобы мои пальцы зарывались в её гриву на шее. — Давайте поторопимся. Мне уже не терпится что-нибудь съесть.       — Мне кажется, босс, что тебе совсем не съесть нетерпится, — фыркнула птица-тигрица, многозначительно поиграв бровями.       — Могла бы и не уточнять, — закатила глаза к потолку Шиммер, тоже оказываясь на четырёх ногах. — В конце концов, я тоже собираюсь этим заняться.       Едва прозвучали слова янтарной аликорночки, мой живот издал урчание, которому вторил живот крылатой хищницы, а потом к хору присоединился и «голос» Сабиры.       — Ня первая! — объявила барс, но едва она дёрнулась к двери, как натолкнулась на препятствие в виде Фригги. — Может, договоримся?       — Жеребячий сад, — констатировала огненногривая принцесса, а затем исчезла во вспышке телепортации.       — Босс…? — неуверенно посмотрела на меня грифина.       — Иди, — вместо меня отозвалась Физлпоп. — Я за ним присмотрю… раз уж одна подопечная сбежала.       …       Стоит признать, что ситуация когда тебя конвоируют в уборную четверо стражниц (отряд Физлпоп состоит сплошь из кобыл) вызывает… смешанные чувства. К счастью, когда мы добрались до кормовой секции, где и размещались комнаты уединения, самосозерцания, размышления и наблюдения за звёздами, они не стали дежурить прямо под дверью, позволив расслабиться и отдаться на волю природы.       «Как-то странно, что желудок прихватило почти у всех, кто гостили в каюте Сабиры, да ещё в одно и то же время», — покрутив эту мысль с разных сторон, я пришёл к выводу, что часть соков и вправду оказалась не слишком свежей, ну а у Баттерфляй просто иная пищеварительная система, лучше справившаяся с последствиями праздника.       Сразу после комнаты уединения я отправился в свою каюту, где должны были находиться взятые с собой вещи, в числе коих была и одежда. Вместе со мной пошла и перевёртыш, беспечно заявившая то, что если будет нужда — просто сменит облик, дабы лучше соответствовать обстановке.       «Создавать одежду из своего же тела. С одной стороны — удобно, но с другой… Это ведь то же самое, как прикрываться собственными кожей-волосами. А это значит, что любая грязь, любой порез-надрыв отразятся именно на теле», — из памяти всплыли обрывки когда-то просмотренного фильма про людей-крестик (на которых лежит огромный груз ответственности…), где была героиня-злодейка, не уступающая чейнджлингам в маскировке.       Сейчас, когда мои взгляды на правила приличия притерпели изменения, возможность в любой момент создать из своей кожи одежду или броню уже не кажется такой соблазнительной. Всё же тем же пони, в повседневной жизни обходящимся без нарядов, регулярно приходится вычёсываться-мыться, а от настоящих доспехов и они не отказываются.       …Моя каюта оказалась сравнительно небольшой, но вполне уютной: кроме кровати, письменного стола с ящиками и шкафа-купе, в ней обнаружились рупор системы оповещения (которого я не заметил у Сабиры), настенное зеркало, закрывающееся занавеской, ну и прямоугольное узкое окно, позволяющее выглянуть за борт и насладиться видом проплывающей внизу Эквестрии.       «Сюда бы ещё телевизор и радио… Хотя, холодильника и совмещённого санузла тоже недостаёт. Нет, всё же это не первый класс», — размышляя так, я достал из шкафа облегающее шерстяное бельё, состоящее из штанов и тонкого свитера, поверх которых пришлось надеть белые брюки и красную куртку с кьютимаркой Каденс, накрытой рисунком белой ладони.       — Что-то случилось, Баттерфляй? — заканчивая застёгивать пуговицы верхней одежды, приступаю к натягиванию на ноги бархатных чёрных сапог на мягкой подошве, одновременно с тем подняв взгляд на маскирующуюся чейнджлинга.       — Нет-нет, — сидевшая на устилающем пол ковре чейнджлинг будто бы вынырнула из своих мыслей и тут же замотала головой. — Всё отлично, Жора.       …Доказательством того, что моё отношение к общепринятым правилам изменилось, можно посчитать, что я без стеснения переодеваюсь перед кобылкой, которую считаю своей девушкой. И отговорка, что мы — представители разных видов, а она вообще почти всегда ходит без одежды, уже не играет какой-либо важной роли.       «Вернусь домой — смогу спокойно ходить на пляж к нудистам. Если вернусь, конечно», — мысль, начавшаяся с долей юмора, окончилась крайне невесело, заставив встряхнуться и постараться отвлечься.       — Батти, — присев на корточки, кладу ладонь на плечо кобылки и смотрю ей в глаза. — Я может и не так уж долго владею эфирным телом, но эмоции более или менее разбирать научился. Если ты что-то хочешь спросить — не стесняйся. Только не забывай, что мне лучше всё говорить напрямую и максимально доходчиво.       — Хорошо, — серьёзно кивнув, жёлтая пегаска прикрыла глаза, вдохнула, а затем выпалила: — Можноябудуноситьтвоюкьютимарку?       — А… подробнее, пожалуйста, — пару раз моргнув, выставляю перед собой ладони в останавливающем жесте. — Вопрос я понял и ничего против не имею. Но зачем это? Я ношу метку Каденс как знак того, что она — моя официальная покровительница. Не думаю, что тебе нужно что-то подобное. Или я ошибаюсь?       — Это не совсем то, — заметно расслабившись, перевёртыш указала на меня правым передним копытцем и, наклонив уши в стороны, пояснила: — Символ кьютимарки внутри кьютимарки, у пони означает покровительство, которое может быть как у сюзерена к вассалу, так и у родителей к жеребятам. Символ объединённых кьютимарок, когда один рисунок плавно перетекает в другой — это знак равноправного союза. Чаще всего — брачного. Когда же пони… и не пони носит кьютимарку кого-то другого — это заявление о намерениях. Нет, не подумай, что это тебя к чему-то обяжет! Просто…       «Вроде демонстрации, что мы встречаемся и это серьёзно, а не баловство на день-два», — расшифровал поток слов и эмоций, исходящих от изрядно смутившейся и даже устыдившейся своего порыва кобылки мой внутренний голос.       — Хорошо, — заявляю со всей уверенностью и тут же спрашиваю: — От меня что-нибудь требуется?       — А…? — встрепенувшись, вздёрнув ушки торчком, жёлтая пегаска посмотрела на меня широко распахнутыми глазами и буквально вспыхнула смесью надежды и радости. — Ты согласен?       — Мы ведь и так уже объявили об отношениях, — пожимаю плечами, после чего усмехаюсь и аккуратно щёлкаю перевёртыша по кончику уха указательным пальцем правой руки. — И раз уж это ни к чему не обязывает — не вижу ничего плохого. Только вот мне интересно: мне нужно носить твою кьютимарку?       В следующую секунду в меня врезался пышущий восторгом жёлтый снаряд, заставивший повалиться на спину. Опираясь на мою грудь локтями, летунья прижала уши к голове и, улыбаясь, прикоснулась кончиком носа к моему носу…