Интегрированный попаданец

      …Расхаживая туда-сюда по длинному коридору с зелёными стенами, покрытыми побелкой потолками и старым деревянным паркетом, в котором с одной стороны расположены широкие и высокие окна, а с другой — ряд деревянных дверей, ведущих в палаты, то и дело смотрю на наручные часы, надетые на правое запястье. На улице светит солнце, зеленеют деревья, ну а внутри царит тишина, нарушаемая только пробегающими мимо докторами в белых или зелёных халатах.       «Ну когда же? Сколько мне ещё ждать? Не случилось ли чего…?», — шумно вздохнув, захожу на новый круг блужданий по коридору.       Можно было бы, конечно, поймать кого-нибудь из медицинского персонала, чтобы задать парочку вопросов. Меня, скорее всего, даже не пошлют при этом по координатам, написанным на каждом втором заборе, но…       «Подожду ещё немного. Всё равно от меня тут ничего не зависит», — в очередной раз вздохнув, растираю лицо ладонями, после чего слышу, как меня окликают и резко оборачиваюсь.       — Вы это мне? — уточняю у медсестры, которая кажется чем-то знакомой, указывая рукой на себя.       — Вам-вам, — отвечает работница больницы, после чего заправляет за ухо прядь волос и добавляет: — Кому же ещё. Можете войти — всё уже закончилось.       Срываюсь с места и, бросив на ходу короткое «спасибо», врываюсь в палату, чтобы с недоумением застыть на месте. На кровати сидит Луна в своём естественном виде и разглядывает лежащий перед ней кочан капусты, обвязанный подарочной ленточкой.       — А-а-а… я сплю? — выбрав из множества крутящихся в голове вопросов наиболее логичный, если подобное слово вообще применимо к сложившейся ситуации, обращаюсь к принцессе ночи.       — Привет, Жора, — отвлеклась от своего увлекательного занятия аликорница, посмотрела на меня и сверкнула белозубой улыбкой. — Угадал. Извини, что не предупредила, но я не собиралась сегодня заглядывать… пока не почувствовала зарождающийся кошмар.       — Понятно, — почесав затылок, ещё раз осматриваю палату, которая и вправду выглядит очень знакомо из-за того, что именно в ней мне пришлось провести первые дни в Эквестрии. — Спасибо. Если не секрет — что это был за кошмар?       — Изначально это не был кошмар, — подняла правое переднее копытце в поучительном жесте аликорница, потом указала на капусту и добавила: — Но твоё подсознание перекрутило несколько мыслей и воспоминаний так, чтобы сон в него превратился. Не буду описывать тебе весь сюжет, но скажу, что он был связан с твоим отцовством.       — Моим… чем? — сказать, что я удивился — значило бы промолчать, но принцесса на мою реакцию только прикрыла глаза, а затем топнула копытцем по кровати и обстановка сменилась на привычную комнату в моей квартире, тогда как крылато-рогатая пони превратилась в синеволосую девушку в свитере и джинсах (что обрисовывали фигуру даже лучше платья). — Луна?..       — Извини, Жора, случайно вышло, — потупилась девушка, хлопнула в ладоши и, пустив по телу волну ряби, вновь превратилась в пони, после чего подвинулась на край дивана и попросила: — Сядь, пожалуйста.       — Что-то мне это не нравится, — ворчу негромко, но всё же подчиняюсь и занимаю место рядом с принцессой. — Ладно. Я готов внимать твоей мудрости.       — Правильно, — кивнула тёмно-синяя пони. — Хвали нас больше!       — Луна, ты, вроде бы, что-то хотела мне объяснить? — не дав собеседнице увести тему в сторону, сцепляю кисти рук на коленях. — Я всегда рад тебя видеть, но нам сегодня улетать, так что спать долго не получится. Тем более, что и уснуть получилось не без труда.       …Образы того, как Фригга и Баттерфляй делили кровать, используя меня в качестве разделительной черты просочились в сон, отчего принцесса ночи не сдержалась и прыснула от смеха. Впрочем, поймав на себе мой недовольный взгляд, она подняла передние ноги в защитном жесте и торопливо заговорила:       — Прости-прости, просто для меня эта ситуация тоже не слишком обычна: пони от такого не страдают из-за воспитания, но у людей, похоже, всё немного по-другому из-за того, что мир населяет только один разумный вид, — прокашлявшись в копытце, выигрывая себе время для того, чтобы собраться с мыслями (и стабилизировать пространство сна), крылато-рогатая пони продолжила: — Рано или поздно, но почти без исключений, когда пони… и не пони решают завести отношения с понравившимся партнёром, они задумываются о потомстве. В случае смешанных пар в Эквестрии это не становится чем-то особенным: просто кобылка… ну или не кобылка… обращается в больницу и проходит процедуру, чтобы стать мамой. Жеребцам и другим самцам чуть сложнее, так как приходится смириться с тем, что он не оставит своего кровного потомка, либо же обратиться за услугой к готовой стать матерью доброволице, что не будет претендовать на родительские права. В моё время такие вопросы решались в частном порядке, но Селестия организовала целую службу…       Последние слова собеседница пробормотала совсем тихо, но в моём сне этого оказалось достаточно, чтобы я всё расслышал. Так что, чтобы не дать подруге загрустить, решительно пододвигаюсь и приобнимаю её за шею, а едва она поднимает голову — указательным пальцем второй руки касаюсь кончика носа сопровительницы королевства.       — Теперь и это твоё время, — констатирую уверенно. — И разве тебе здесь и сейчас не нравится? И если ты продолжишь, то я начну стенать, что застрял в чужом мире. Вот!       — Нет уж, — фыркнула и хихикнула подруга, затем толкнула меня плечом и подмигнула: — Твоих стенаний я не выдержу. Так о чём я…? Точно! В общем, Жора, из-за того, что ваши с Баттерфляй отношения вышли на новый уровень, ты подсознательно стал примерять на себя привычную семейную модель, в которую кобылка-чейнджлинг не вписывается.       — Но я об этом даже как-то и не думал… — бормочу вполголоса, почёсывая висок свободной рукой.       — Ты — нет, а твоё подсознание — да, — постучала меня копытцем по голове подруга, после чего с весёлого и беспечного тона перешла на серьёзный, яркими зелёными глазами заглядывая будто бы в самую душу. — Ты говорил, что у вас, людей, есть поговорка, что «Отец — не тот, кто раз — молодец». Я понимаю, что вам с Баттерфляй о таком думать рано, да и она — инфильтратор, а значит, и потребности в продолжении именно своего рода не имеет. Однако, в то же время она способна заботиться как о своём жеребёнке, так и о ком-нибудь другом. Флаттершай испытала это на себе, когда за ней присматривала тётя Батти.       — Я бы не хотел об этом говорить, — моё настроение резко подпортилось, но Луна тут же приблизилась и обхватила меня передними ногами, а затем и крыльями, прижавшись пушистой щекой к моей руке.       — Я не хочу, чтобы ты говорил через силу, — отозвалась крылато-рогатая пони. — Просто подумай и реши, чего хочешь и что для тебя по-настоящему важно. Ну а пока ты думаешь, можешь ответить на другой вопрос?       — Спрашивай, — обняв пони и второй рукой, пальцами зарываюсь в медленно колышущуюся шелковистую гриву.       — Каково это… быть разделительной чертой? — ехидно осведомилась принцесса ночи.       Мне внезапно захотелось сделать что-нибудь такое… неразумное, чтобы отыграться за шуточки и все каверзные вопросы. Так что в своих следующих действиях убеждённо считаю виноватой саму синюю аликорницу.       — На самом деле — неплохо, — стараюсь ничем не выдать своего предвкушения, хотя и не уверен, что это у меня хоть как-то удалось. — Тепло и безопасно. Можешь ответить на мой вопрос в ответ?       — М-м-м… — отстранившись, принцесса ночи снова посмотрела мне в глаза, но я постарался сконцентрировать внимание на кончике её носа, чтобы не видеть подозрительного прищура. — Спрашивай.       — Какую силу притяжения имеет твоя луна? — замерев, ожидаю ответа, тогда как пони и вправду задумалась.       — Где-то в четыре-пять раз меньше чем на Эквусе, — ответила принцесса после паузы. — Почему ты спрашиваешь?..       — Сочувствую, — вздыхаю, уже не пытаясь удержать наползающую на лицо улыбку. — Тяжело, наверное, приходится: у тебя же их две.       Секунда собеседнице потребовалась на осознание, после чего она сперва возмущённо распахнула глаза и вдохнула для обличительной тирады, но затем зарычала и бросилась в атаку, заставляя упасть на спину, чтобы начать шутливо душить.       — Больше так не будешь?! — пони яростно кричала.       — Буду, Луна. Буду! — Жора отвечал.       …       Пробуждение было мирным и приятным: прохладный воздух холодил участки тела, оказавшиеся за пределом укрывающего меня крыла, тогда как в шею сопела жёлтая пегаска, используемая как подушка-обнимашка. Не сразу до меня дошло, почему я одновременно ощущаю смущение, предвкушение и веселье, но когда остатки сна, в котором мы с принцессой ночи устроили шутливую борьбу на подушках, окончательно истаяли, мозг наконец заработал и проанализировал сигналы от тела.       «А… Вот ведь… плоское хлебобулочное…», — лицо быстро покраснело, а в душе вспыхнула паника, которую только подстёгивали усилившиеся смущение и веселье.       — А я говорила, что не надо ей лезть в НАШУ кровать, — ехидно заявила Фригга, убирая своё крыло, коим укрывала не только меня, но и кобылку-перевёртыша.       — У меня находиться тут есть право, — парировала продолжающая ко мне прижиматься чейнджлинг. — А вот почему ты сама не спишь где-то ещё…?       — Я, между прочим, обеспечиваю охрану тела босса, — отозвалась грифина, успевшая принять сидячее положение, чтобы выгнуть спину и расправить крылья. — И меня не пугают никакие сопутствующие… происшествия. В отличие от разных ранимых личностей.       — Не вижу в этом ничего особенного, — ответила крылатая кобылка, ощущающаяся словно печка.       — Слышал, босс? — ткнув меня в плечо костяшкой пальца (хорошо, что хотя бы не когтем), птица-тигрица понизила голос: — Она не видит в ЭТОМ ничего особенного. Видимо, ЭТО для неё обычное дело.       — Фригга, это уже перебор, — тон Баттерфляй сменился, а в эмоциях мелькнуло что-то холодное и злое.       — Ладно-ладно, — пошла на попятную крылатая хищница, от которой мне достался всполох вины и смущения. — Признаю — хватила лишнего. Ладно, птенчики, развлекайтесь тут, а я пойду поплескаюсь в водичке.       С этими словами моя телохранительница прыгнула, отчего кровать пошатнулась, приземлилась на пол, взмахнула хвостом и, покачивая крупом, вышла на карниз, окружающий внутренний двор. Ещё секунда и, расправив крылья, она спрыгнула вниз, а потом до моего слуха донёсся плеск бассейна-фонтана.       — Жора… — начала говорить жёлтая пегаска, всё ещё не спешащая отодвигаться.       — Баттерфляй… — одновременно с ней заговорил я, тут же ощутив себя словно герой какой-то старой мелодрамы. — Ты первая.       — Хорошо, — эмоции вновь затопило смущение, опаска, а затем добавилась и решимость. — Если ты хочешь, я могу… тебе помочь с… ЭТИМ.       …Это были несколько не те слова, которые мне хотелось услышать. Впрочем, я и сам не могу сказать, что именно следовало произнести в подобном положении. При этом ещё и стоит заметить, что категоричного отрицания предложение не вызвало (как, в общем-то, и одобрения).       «Как и говорила Фригга — не стоило вчера ложиться спать вместе. Хотя, мы раньше и мылись в бане… но воспринималось всё иначе», — дополнительную сумятицу в мысли вносили и подробности сна, а точнее — слова Луны.       …И вообще, когда мы всей толпой, в которую кроме нашей троицы вошли Сансет, Твайлайт Спаркл, её подруги и родители, а также дракон, завалились в мой скромный дом, впервые почувствовавший что такое перенаселение, идея казалась здравой.       — Давай не будем с ЭТИМ спешить, — всё же приняв решение, смущённо улыбаюсь и наконец-то расцепляю руки, позволяя своей… девушке, отстраниться и встать.       — Хорошо, — волна облегчения с капелькой сожаления окатила меня, одновременно с чем перевёртыш поднялась на ноги и спрыгнула с кровати на пол, чтобы потянуться по-кошачьи. — Тогда — я приготовлю завтрак. Спускайся минут через десять…