Интегрированный попаданец

      Бытие аликорном несло в себе не только положительные стороны вроде теоретически вечной жизни, сопровождаемой непрерывным ростом магической силы, идеальной физической формой, подстраивающейся под собственное понимание совершенства, но и вытекающими из этого слабостями. Самым очевидным являлось то, что рядом оставалось крайне мало по-настоящему близких существ, так как пони рождались, взрослели, старели и умирали, оставляя после себя лишь тёплые или горькие воспоминания, а смотреть на их жеребят так, словно они — продолжения родителей было нечестно уже в отношении к самим жеребчикам и кобылкам, имеющим собственные желания, таланты, хорошие и плохие качества. Кроме того в определённый момент окружающие начинают считать тебя кем-то особенным, находящемся на ином уровне существования и обладающим мудростью не из-за огромного опыта, а в результате принадлежности к бессмертной расе (Сансет уже столкнулась с этим, пусть и в меньшей степени).       Ещё одну сложность создавал магический дар: благодаря тому, что сила возрастала равномерно и без рывков, стандартные тренировки и регулярное использование заклинаний позволяло поддерживать контроль на достойном уровне, учась не «вслушиваться» в каждую эмоцию всех разумных существ, что находились в зоне восприятия. Принцесса дня, конечно, могла найти любого пони в пределах собственного эфирного поля, но для этого ей нужно было сконцентрироваться и «присмотреться», тогда как в обыденной жизни разум отсеивал ненужную информацию. В ином случае ей просто не хватало бы внимания заниматься обыденными делами вроде решения проблем просителей.       Ну и ещё одной слабостью, ярко продемонстрированной во время посещения одной из баз сфинксов, обнаруженной на севере от Эквестрии было то, что аликорны, как полностью магические существа, оказались крайне уязвимы к эфирным колебаниям. То, что обычного пони просто лишало сознания, в случае Селестии нанесло значительный урон, буквально лишивший возможности использовать свою силу на весьма долгий срок. И теперь осознав то, что её дочь, сестра и племянница, а также ученица и многие другие подданные попали под схожий удар, белая крылато-рогатая кобыла впала в состояние холодной ярости.       Принцессы, несмотря на создаваемый столетиями в умах пони и других видов образ, вовсе не являлись безобидными существами. Та же Селестия была белой и пушистой лишь внешне, ну и рядом с теми, кого включала в свой ближний круг, со всеми остальными сохраняя вежливую маску и не пытаясь сократить разделяющую их дистанцию. Ей было стыдно за то, что Каденс столь рано пришлось окунуться в настоящую политику и взять на себя управление Эквестрией тогда, когда в затылок дышала королева Кризалис… продемонстрировавшая приятную доброжелательность и похвальную рассудительность, что позволило не дать соседям начать какие-то активные действия.       Нет, белая аликорница вовсе не считала тех же грифонов, во всяком случае — нынешние их поколения, жадными и агрессивными животными. Но положение в мире являлось таковым, что именно Эквестрия считалась богатейшей, самой сытой, развитой в технологическом плане страной, с чем оставались не согласны мириться её соседи. По этой причине они могли начать шевеления, что привели бы к крупным неприятностям… а то и откровенным конфликтам на границах.       …А ещё были такие правители, как король Шторм, за последние пять лет слишком усилившийся и откровенно обнаглевший. Ему, узнай он об исчезновении старшей аликорницы, в голову могла прийти идея устроить полноценную войну. К счастью, узнавать как с этим справились бы племянница и ученицы не пришлось… за что следовало поблагодарить ловко скрывшуюся Кризалис.       …И всё же политическая обстановка в мире стала заметно более напряжённой, в чём не последнюю роль сыграло то, что королевство пони слишком быстро рвануло вперёд, начав внедрять новые технологии. Образ относительного равновесия был разрушен и это требовалось исправить тем или иным путём. Но сделать это требовалось так, чтобы Эквестрия не выглядела пытающейся откупиться от возможных соперников, попутно подкупая союзников.       Этот Гранд-Галопинг Гало должен был стать демонстрацией силы и успеха королевства, ныне оберегаемого не одним, не двумя, и даже не тремя аликорнами, что сами по себе считались живыми орудиями противодействия любой агрессии. После же него планировалось провести конференцию для послов других государств с предложением развития новых технологий совместными усилиями, с размещением производств на их территориях (совместный труд, для общей пользы, объединяет лучше чего-либо ещё). И всё шло настолько хорошо, что принцесса дня позволила себе расслабиться, за что пришлось расплачиваться её близким и верноподданным.       «Предатели ответят за каждую слезинку, пролитую из-за них», — пронеслась в сознании аликорницы холодная мысль, когда она телепортировалась с места на место ради того, чтобы отдать необходимые приказы.       Кантерлотская стража, воздушный флот Эквестрии, почтовая служба, магический телеграф (создающий импульсы в эфирном поле, распространяющиеся на огромные расстояния во все стороны) были оповещены о нападении на дворец в первую же минуту. Таким образом белая аликорница обеспечила то, что все имеющиеся силы будут мобилизованы для отражения возможного вторжения, откуда бы оно не произошло. Больше всего на свете она желала броситься в тронный зал, чтобы защитить своих родных, но долг заставлял думать на перспективу и, чувствуя как болезненно сжимается сердце, не приближаться в зону покрытия неизвестного оружия.       …Наконец, когда все приготовления были завершены, она в очередной раз телепортировалась и появилась на втором этаже особняка, расположенного в квартале минотавров, во всей своей красе представ перед жёлтой кобылкой, забравшейся в кресло с ногами и читавшей какую-то книгу. Баттерфляй, выронив из копыт кобылий роман, пискнув от испуга, перевалилась через подлокотник, чтобы перекувырнуться через голову и ловко встать на все ноги. Её глаза распахнулись настолько широко, что сходство с простой пегаской можно было поставить под сомнения, даже не зная истинную природу разведчицы.       — В-ваше высочество?.. — приготовившись то ли драться, то ли бежать (понимая, что оба варианта бессмысленны), перевёртыш заставила себя остаться на месте и проявить минимальную вежливость.       — Мне нужно, чтобы Кризалис получила срочное сообщение, — произнесла принцесса дня, устремив нетерпеливый взгляд на притворяющуюся пони чейнджлинга. — Это очень важно. Могу я на тебя рассчитывать?       — Да, ваше высочество, — после секундного колебания, собеседница выпрямилась и её эмоциональный фон стал абсолютно пресным, будто бы перед правительницей Эквестрии находилось не живое существо со своими чувствами, а живой голем. — Что именно требуется сообщить её величеству?       — Ты сможешь принять ментальное сообщение? — спросила крылато-рогатая пони, на что получила утвердительный ответ, тут же применив заклинание из магии разума, что было многократно быстрее, нежели вербальная речь. — Поняла?       — Да, — отозвалась Баттерфляй. — Если у меня будет достаточно магии, то я смогу обеспечить отправку прямо отсюда.       — Действуй, — согласно кивнула Селестия, и без того потратившая непозволительно много времени тогда, когда дочери, сестре и племяннице требовалась помощь.       Изумрудное сияние охватило фальшивую пегаску, сбрасывая с неё маскировку, после чего покрытая хитином кобылка развернулась к принцессе хвостом и уселась на пол, позволяя положить копыто на спину. Она, разумеется, могла потребовать оплату через укус… и, возможно, даже получила бы её… но предпочла прямую передачу энергии через прикосновение.       Белой аликорнице не потребовалось и пары секунд, чтобы подстроиться под магию перевёртыша, а также определить напор эфира, с которым та способна совладать. В то же время подруга человека сотворила заклинание, охватившее её рог пульсирующим коконом, отправляющее целые образы одному-единственному адресату.       «Не только пони за минувшие годы придумали новые трюки», — отметила про себя правительница Эквестрии, очень надеющаяся на то, что не совершает большую ошибку (ведь соблазн, которому подвергалась Кризалис, был по-настоящему велик).       — Готово, — выдохнув и вновь начав ощущаться как живое существо с эмоциями, произнесла хитиновая кобылка, заставляя свой рог погаснуть. — Обратного послания я принять не смогу.       — Этого достаточно, Баттерфляй, — убрав свою ногу от спины собеседницы, крылато-рогатая пони добавила: — Спасибо. Я этого не забуду.       — Стойте! — воскликнула перевёртыш, едва принцесса дня собралась снова телепортироваться, вновь окуталась изумрудным огнём и обратилась в жёлтую пегаску. — Возьмите меня с собой. Вам может пригодиться кто-то, кто способен менять внешность в боевых условиях.       Селестия не стала спрашивать: «Ты уверена?» или «Зачем тебе это?», так как Баттерфляй являлась инфильтратором и лучше многих понимала смысл слова «Риск». Но самое главное — во дворце находилась Флаттершай, к которой перевёртыш испытывала искренние родственные чувства, подталкивающие идти на самые крайние меры для её защиты.       «Кризалис, ты либо совершила огромную ошибку тогда, когда отправила своих подданных жить полноценную жизнь пони, либо пошла на удивительно удачный в долгосрочной перспективе шаг, который может позволить нашим народам стать настоящими друзьями», — промелькнула мысль на грани сознания белой аликорна, решительно подхватившей жёлтую кобылку телекинезом, чтобы в следующий миг исчезнуть в заклинании перемещения.       …Они появились рядом с отрядом гвардейцев, собравшихся неподалёку от ворот в дворцовый парк, в то время как их сослуживцы старались контролировать обстановку на всей площади. Благодаря тому, что меры безопасности изначально были повышены, так как в гости к принцессам прибыли представители разных стран, что могло повлечь за собой некоторое количество беспорядков, сейчас в распоряжении заместителя Шайнинга, находящегося во дворце вместе с другими гостями было достаточно подчинённых для выделения оперативной группы без ущерба основным задачам.       Кому-то могло бы показаться, что правильнее было объявить о завершении праздника и приказать, чтобы отдыхающие разошлись по домам, но это потребовало бы рассеять внимание ещё сильнее, чем сейчас, отвлекая стражу на обеспечение безопасности во всём городе. Конечно, была немалая вероятность попытки нанести удар прямо по площади, но тут находились и гвардейцы, и прибывшие по тревоге волшебники, а в небе уже кружили резервные силы Вандерболтов. Имелись и другие причины пока что не поднимать панику, а постараться разобраться с проблемой наиболее быстрым и решительным способом…       «В былые времена, когда меня саму пытались взять в заложники, Луна была готова нанести смертельный удар по площади… Смертельный для всех, но не для меня», — прежде чем их заметили присутствующие, успела подумать Селестия, признаваясь себе в том, что не готова идти на крайние меры.       — …Это всё эфирные колебания! — вещал пожилого вида единорог, являющийся деканом одного из факультетов высшей школы единорогов, ученики коего как раз и создали кружок по интересам, в котором искали способ вернуть Жору домой. — Любой, кто обладает эфирным телом, при попадании в зону воздействия заклинания или артефакта, что бы это ни было, получит урон по энергетическим оболочкам и выйдет из строя. Стоит нам ворваться внутрь, как мы станем не просто бесполезны, но присоединимся к заложникам. Артефакты, предназначенные для имитации отсутствия эмоций у гвардейцев слишком слабы, чтобы защитить от этого эффекта.       — И что же, профессор, вы предлагаете нам стоять и ждать? — хмуро осведомился белый жеребец в гвардейских доспехах. — Там находятся три принцессы и другие гости. И пока мы здесь спорим — с ними могут совершать всё, что только в голову этих безумцев придёт.       — Я не специалист… — заговорил человек, вместе с Сабирой и своей телохранительницей находящийся чуть в стороне, что не помешало остальным перевести на него взгляды. — …Когда я только сюда попал, мне выделили браслеты, которые создавали защитное поле вокруг тела. По словам доктора выходило, что они на короткое время могут отрезать носителя от общего эфирного поля.       — Нужно отправить кого-нибудь в госпиталь и узнать, сколько комплектов у них есть, — приказала принцесса дня, наконец-то замеченная остальными (к счастью, никто не растерялся и не попытался начать отвешивать поклоны, прекрасно понимая серьёзность ситуации). — И если даже этого будет мало, то у нас есть другая возможность. Активация заклинания или артефакта требует времени, которого мы им не дадим. Профессор, вы ведь помните чары ускорения?