Интегрированный попаданец

      — Растопи баню… — ворчливо произнесла Фригга, сидя на полу раздевалки и глядя на огонь, пылающий в печи за металлической дверцей, в которой имелась маленькая открывающаяся заглушка, позволяющая увеличить приток воздуха. — А сам, наверное, сейчас с этой жучихой…       Досадливо дёрнув хвостом, грифина перехватила пушистую кисточку левой передней лапой, начав её теребить когтистыми пальцами, что помогало успокоить разыгравшиеся нервы. Не то чтобы она всерьёз ненавидела чейнджлингов, либо же подозревала их во всех бедах (как это делают некоторые «одарённые» умом), но инстинкты явно кричали о присутствии конкурентки, нацелившейся на её законное место. Уступить же крылатая хищница не могла, даже если бы у неё имелось такое желание.       «Тц… Как всё неудачно выходит. Впору верить в разные глупости о сглазе на неудачу», — щёлкнув клювом, полосатая птицекошка отпустила хвост, распахнула дверцу печи, тут же почувствовав, как её обдаёт жаром от углей, левой передней лапой схватила полено из небольшой кучи, принесённой из сарая, и сунула его в самое пекло.       Жадный голодный огонь тут же заиграл на древесине яркими языками, будто бы танцующими в такт никому не слышимой музыки. Раздался треск, из раскрытого проёма вылетела пара искорок, упавших на каменный пол. Однако же на этом Фригга не остановилась и запихнула в зев печи ещё несколько деревяшек, потом закрыла дверцу и, открыв узкое отверстие снизу створки, начала нагнетать воздух.       «Не только пегасы умеют работать с ветром», — чуточку самодовольно подумала грифина, пользуясь тонким контролем магии, чтобы создать направленный поток воздуха от вытянутых вперёд, едва шевелящихся крыльев.       Внутри печи раздался гул, треск дров усилился, жар, соответственно, тоже стал более интенсивным. Всё же за годы, которые она провела в этом месте, критической глупостью было бы не научиться пользоваться всем, что находится в доме, чтобы в случае нужды показать свою полезность. Немногочисленные гости в этом помогали, благодаря чему хоть и не сразу, но обладательница полосатой шкуры стала весьма неплохой банщицей (по её собственному мнению, разумеется).       «Как же всё неудачно сложилось», — вновь дёрнув хвостом, крылатая хищница перестала подгонять печь, позволяя пламени немного успокоиться, что позволило сосредоточиться на собственных воспоминаниях…       …Сопровождение посольства в Эквестрии всегда являлось почётной задачей, остающейся лишь ступенью в карьере каждого уважающего себя грифона-воина. В конце концов специалисты их уровня на облаках не валяются: тренировки владения оружием, лапопашного боя, полёта на скорость и манёвренность, изучение традиций, языков, точных наук времени на безделье не оставляют. Попасть в список счастливчиков сложно, а вот вылететь из него — как хвостом махнуть (уж больно много желающих улучшить условия жизни для себя и родичей).       История, рассказанная Жоре при первой встрече не была ложью: всё же обман — слишком ненадёжный инструмент, который может обернуться против своего пользователя в любую секунду. Однако же рассказанная правда была только снежным пиком горы, очень коротко объясняющей мотивы совершённых поступков. К счастью, новый работодатель, а по совместительству и цель наблюдения, не стал докапываться до чего-то действительно опасного.       Это путешествие в Эквестрию являлось последним шансом Фригги добиться в своей жизни хоть чего-то: уже при знакомстве с человеком ей было двадцать семь, что закрывало многие дороги даже на родине, не говоря уже о других странах. Сейчас же, когда ей шёл четвёртый десяток, пусть и первая его половина, мечтать о высоком положении в военной иерархии было бы наивно.       «А ведь всё так хорошо начиналось… И чего этому Жоре взбрело лететь на север? Из-за того, что он попал в ловушку, но при этом оставался живым, меня официально выгнали со службы, оставив только неофициальный статус агента разведки. «Спящего» агента, который может никогда не «проснуться», — раздражённо хлестнув себя хвостом по бокам, крылатая хищница решила подбросить в ненасытную глотку печи ещё немного дров…       Годы, проведённые в этом доме под предлогом работы горничной, нанятой человеком перед отбытием, стали самыми спокойными в жизни грифины: никаких интриг, сражений с напарниками, приказов и вызовов. Скуку разгоняли тренировки, редкие визиты знакомых пони, ещё более редкие подработки. И можно было бы даже радоваться подобному «успеху», если бы не понимание, что она осталась никому не нужна.       «Даже дом превратился в клетку, которую нельзя бросить из-за договорённостей, и в которую никого нельзя привести из-за того, что она принадлежит не мне. Я даже думала о том, чтобы сбежать и податься в наёмники куда-нибудь в Котжит: у них там, вроде бы, какая-то заварушка намечается», — вспоминать собственные многочисленные планы, ни один из коих так и не был реализован, было смешно и грустно одновременно.       …А потом Жора вернулся, и всё завертелось с пугающей быстротой: о Фригге внезапно вспомнили послы её родины, передавшие свиток с приказами, в доме чаще стали мелькать пони, желающие убедиться в том, что всё готово для встречи хозяина, да и самой грифине монет отсыпали. День, когда была назначена вечеринка в честь выздоровления человека, прошедшего через операцию по приживлению эфирного тела, стал для крылатой хищницы крайне волнительным, но прошёл удачно. Однако же уже на следующее утро, забывшись и неверно оценив обстановку, она всё испортила…       «Я заржавела на этой домашней работе. Совсем мозги работать перестали», — птица-тигрица шумно выдохнула, когтями передних лап проводя по камню пола, стараясь не оставлять слишком уж заметных царапин.       Было ли ошибкой её бе… тактическое отступление из дворца? Как показала практика, Жора её уже не боялся, ну или хотя бы контролировал себя в достаточной степени, чтобы можно было нормально поговорить. И если бы не появление этой жучихи-шпионки, притворявшейся безобидным питомцем, то всё удалось бы исправить, а то и сделать лучше, чем в самом начале знакомства.       «Может быть действительно стоит что-нибудь сделать с удачей? Талисман какой-нибудь купить, например», — представив себя в бусах из желудей, с браслетами из рыбьих костей и маской из черепа какого-нибудь животного, крылатая хищница коротко хохотнула.       — Пожалуй, в таком виде меня могут вовсе схватить стражники, чтобы отправить в какую-нибудь лечебницу для душевнобольных, — ещё раз усмехнувшись, воительница добавила задумчиво: — Зато тепло и кормят регулярно.       Ещё раз подкинув дров в печь, Фригга снова раздула огонь и поднялась на все четыре лапы, чтобы заглянуть в помывочную. Жар тут стоял внушительный, а стоило проследовать к сауне, так и вовсе глаза защипало. Пришлось поспешно отступать в раздевалку, чтобы перевести дух и подумать о дальнейших действиях.       «Можно идти и звать Жору с… Баттерфляй. От этой жучихи он избавляться явно не будет: всё же они и без магии достаточно умелы, чтобы под шкуру залезть и там обосноваться. Есть ли угроза, что перевёртыш применит на человека внушение? Очень вряд ли. Слишком уж много у моего подопечного высокопоставленных друзей, чтобы не проверять его на внешние воздействия. И инфильтратор не может этого не знать. Так что, скорее всего, с этой стороны ему опасаться нечего. А вот мне… Нужно где-нибудь записать, что если я вдруг воспылаю любовью к этой жучихе, то мне стоит дать ей хорошего пинка под круп, прежде чем тащить к страже. Почему не сделать этого сейчас? Она ничего не натворила, а моё положение явно не такое прочное, чтобы обижать «подругу» подопечного», — все эти умозаключения пронеслись в голове птицы-тигрицы, когда она вышла из бани на улицу и подняла взгляд к небесам, вдыхая чистый ночной воздух.       Сколько бы Фригга ни жаловалась (в основном — себе) на свою загубленную карьеру, падение воинских навыков из-за слишком мирной жизни, фактическое отсутствие настоящих друзей и личных отношений, Кантерлот всё равно успешно очаровал её своей атмосферой. Город стоял достаточно высоко на горе, чтобы тут был привычный крылатой хищнице воздух, местные жители отличались поразительной доброжелательностью, мягкая постель в большом и просторном доме помогала мириться с иными неудобствами.       «Когда… если я вернусь на родину, то что меня ждёт? Хотя, если постараться и показать себя с лучшей стороны, то воинская карьера будет казаться глупостями желтоклювых птенцов. Главное — это соблюсти баланс, чтобы не настроить против себя никого. И… Нужно остаться рядом с Жорой, даже если его снова потянет искать приключения. Я ведь предлагала стать его телохранителем? Или это он об этом первым заговорил?.. Не важно. Вот сегодня, либо же завтра, заявлю о своей готовности. И вообще… Я могу работать консультантом по взаимоотношениям внутри разных видов: ему как раз не хватает этих знаний. И за жучихой присмотрю, чтобы она не наложила свои лапы на моего человека. Я первая его нашла! Ну… вторая, если считать Сансет Шиммер. Но она не считается!», — хлестнув себя хвостом по бокам, грифина ускорила шаг и замедлилась только перед дверью на кухню, откуда лился яркий свет.       Секунду крылатая хищница недоумевала, пытаясь разобраться в своих ощущениях, затем встрепенулась и ворвалась в помещение, чтобы увидеть Баттерфляй, находящуюся в своём природном облике, а также Жору, протягивающего руку к голове кобылы-перевёртыша. Её появление заставило обоих знакомых замереть и повернуться в сторону вновь прибывшей, при этом полыхнув смущением и досадой (кому какая эмоция принадлежала было очевидно).       — Та-а-ак… — ехидным тоном протянула птица-тигрица, прищурив глаза и приподняв уголки рта в намёке на ухмылку. — Вот значит, зачем вы меня отправили баньку топить. А я то думала…       — Это то, о чём ты подумала, — уверенным тоном, ничуть не изменившимся голосом, заявила жучиха, совершенно не скрывая самодовольства.       «А речевой аппарат ты подправила. Не хотела, чтобы твой настоящий голосок Жору раздражал? Ла-адно. Промолчу, на первый раз. Но, подруга, за тобой должок», — пусть перевёртыши мысли читать и не умели (во всяком случае — за ними это замечено не было), но выразительный взгляд, подкреплённый специфичными чувствами, она расшифровала правильно и ответила смирением.       — Я чего зашла-то, — почесав себя когтями правой передней лапы под клювом, грифина посмотрела на человека, принявшего ровное сидячее положение. — Баня готова. Так что, Жора, можно идти греться.       …       «М-да. Не думал я, что буду чувствовать себя, словно подросток, которого застали в самом начале какой-то непристойности. И эта чёрная зараза ещё радуется… Предательница», — подавив сперва смущение, затем — раздражение, ну а после этого и досаду отправив в дальние закоулки мозга, коротко благодарю Фриггу за помощь (и мне совершенно не стыдно эксплуатировать представительниц «слабого» пола, которые даже сейчас могут забороть меня один на один).       — Сейчас я сбегаю за полотенцем, найду какую-нибудь сменку и можно идти мыться, — произношу для обеих своих гостий, поднимаясь на ноги. — Сделайте пока что-нибудь прохладное, вроде сока… ну или воды с лимоном. И постарайтесь ничего не сломать, пока будете одни.       — Ты что, Жора, — насквозь фальшиво возмутилась грифина. — Мы — сама доброта и кротость. Верно я говорю, жучиха-переросток?       — Угу, — в тон собеседнице подтвердила Баттерфляй. — Иногда и птичьи мозги выдают верную мысль…