Интегрированный попаданец

      Едва наши тарелки опустели, профессор объявил о том, что нам пора подниматься наверх для того, чтобы увидеть пегасью заставу во всей её красе. Единороги быстро вернули посуду на стойку к Кейку, после чего мы выбрались из-за стола (дольше всех с этим справлялся я), а затем нестройной толпой покинули столовую, направившись к пандусу.       «Свежо, однако», — промелькнуло у меня в голове, едва она появилась над палубой, тут же ощутив потоки встречного ветра.       — Всё в порядке, юноша? — подняв взгляд и вскинув брови, поинтересовался оказавшийся справа от меня Шарм.       — В полном, — придержав фуражку правой рукой, уверенно продолжаю свой путь наверх. — А разве что-то случилось?       — Нет-нет, — поспешно откликнулся пожилой пони, буквально за секунду оказываясь впереди. — Мне просто показалось… Не важно. Ах!.. Этот запах приключений… Он пьянит не хуже креплёного сидра! Я рассказывал о том, как мою группу однажды закрыло в гробнице безызвестного верблюжьего вождя?       — Да, — ответила Сансет, двигавшаяся чуть позади нас.       — Да, — подтвердил Бич.       — Нет, — отозвался уже я, за что получил тычок копытцем в правую голень (совсем несильный, но если бы мы находились у борта, то меня это сильно разозлило бы).       — Вроде бы я что-то такое слышала, — в свою очередь вступила в разговор Баттерфляй. — Но никак не могу вспомнить, что именно.       — О! Это очень увлекательная история, — оживлённо заговорил пожилой земнопони, притопывая передними копытами на месте и поворачивая голову из стороны в сторону, будто пытаясь смотреть на выстроившихся перед ним слушателей одновременно. — Это произошло примерно двадцать лет назад, когда я был лишь помощником профессора Пай, которую неведомо зачем занесло в Верблюжьи Эмираты…       Пара единорогов и троица пегасов, одетых в белые мундиры, которые занимались какими-то своими делами на носовой части палубы, словно бы случайно сгрудились вокруг и стали ловить активно шевелящимися ушами каждое слово рассказчика. А археолог тем временем продолжил речь, высоко подняв голову, выпятив грудь и вскинув согнутую в локте правую переднюю ногу прямо перед собой:       — …Мы почти десять дней боролись с песком, который стремился завалить вход в гробницу при первой же возможности: дождя не было половину сезона, из-за чего казалось, будто бы пыль заполнила всё вокруг и забилась в места… о которых не прилично говорить при кобылках, — Шарм кашлянул в копыто, на что получил скептический фырк от Шиммер и вздох от жёлтой летуньи. — Местные только потешались над всеми нашими стараниями, но при этом продолжали доставлять продукты и воду из ближайшего города-оазиса, благодаря чему экспедицию не пришлось сворачивать уже находясь в шаге от успеха! В конце концов, нами всё же были организованы настил и защита от ветра, для чего опять же пришлось растрясти походную казну, но учитель всё же была уверена в том, что затраты окупятся многократно… М-да: она была буквально одержима этой идеей, в чём превосходила даже меня. Хе-хе…       «Может быть, зря я об этом спросил?», — промелькнула мысль на грани сознания, пока пожилой земнопони продолжал разливаться соловьём.       — …Вычерпав песок из зала, похожего на полусферу, мы приступили к изучению настенных гравюр и поиску скрытых тайников, которые современники того вождя очень любили устраивать в полу или стенах, — потерев ногой шею, археолог начал прохаживаться вдоль строя из стороны в сторону: — В первое время профессор Пай даже расстроилась, так как признаков наличия тела верблюда нигде не было, а из всех положенных сокровищ, которые должны были быть оставлены вместе с правителем небольшого города-государства… сохранились только несколько глиняных ваз, покрытых специальной глазурью. Наши коллеги выдвигали предположение, что когда-то там уже побывали мародёры, но следы свежих сломов на запирающих помещение засовах говорили, что мы оказались первыми. И вот, когда экспедиция уже готовилась вернуться ни с чем, внезапно налетевший ураган заставил нас скрыться внутри гробницы, чтобы защититься от бьющего со всех сторон песка… Жуткая судьба, скажу я вам, попасть в подобную стихийную аномалию: вот когда по-настоящему радуешься, что в Эквестрии погоду приручили пегасы!       «Один некромант из мультипликационного сериала Диснея, который приручил ветер, согласился бы с этим заявлением», — произношу мысленно, вспомнив одну из серий «Алладина», которого смотрел в те годы, когда зрение это ещё позволяло.       — Вы ушли от темы, профессор, — напомнил единорог-реконструктор, весь внешний вид коего говорил о том, что он жутко устал.       — Да-да, коллега, я уже перехожу к главному, — прокашлявшись в правое переднее копыто и разведя уши в стороны, пожилой земнопони присел на поджатые задние ноги и продолжил говорить, подкрепляя слова жестикуляцией передних ног: — Чтобы песок не задуло внутрь, нам пришлось позволить двери закрыться, пусть мы и предусмотрели способ того, как открыть её изнутри. Однако же в тот момент как створка встала на своё место, где-то в полу раздался щелчок и круглая плита, на которой все стояли, провернулась на сто восемьдесят градусов! Представляете наше… изумление, когда мы обнаружили себя лежащими на полу в запечатанном нижнем зале?! Профессор Пай так изумлялась, что я выучил несколько новых словосочетаний, которые можно использовать во время научного диспута в питейном заведении, когда более достойных аргументов уже не остаётся.       — Вы обещали, что расскажете мне полную версию этой истории, когда я повзрослею, — напомнила рассказчику огненногривая волшебница, по которой можно было легко понять, что исполнения этого обещания она уже не ждёт.       — Малышка Сансет, некоторые вещи можно знать только взрослым, — поучительным тоном заявил Шарм. — Вот когда… у тебя появятся свои жеребята, тогда я и поведаю эту историю без ширм.       — И вот так всегда, — закатила глаза Шиммер. — В первый раз мне было поставлено условие, что я должна закончить школу для одарённых единорогов.       — Что поделать: для старшего поколения мы навсегда остаёмся детьми, — изрекаю философским тоном, заложив руки за спину.       — Очень правильные слова, юноша, — всплеснул передними ногами Шарм, а затем вернулся к рассказу: — Так вот… О чём я? Ах да: мы упали на мелкий песок, которым был засыпан пол в зале, что и спасло нас от получения серьёзных травм. Пришлось в полной темноте искать лампы и заново их разжигать… Нет, коллеги, с нами тогда не было ни одного единорога, так как власти Верблюжьих Эмиратов тогда были настроены к Эквестрии не слишком доброжелательно, чтобы позволять волшебникам жить на своей земле. Гхм… Стоило же свету разогнать тьму, как нашим взглядам предстали ложе вождя, похожее на чашу, в которой находился кусок янтаря с заточённым в него дряхлым телом. Никаких несметных богатств, произведений искусства или чего-то подобного этот верблюд с собой не взял, зато на подставке лежала будто бы новенькая чёрная книга, которую мне очень хотелось почитать…       — И что было дальше, профессор? — Баттерфляй, крылья которой были прижаты к бокам, уши стояли торчком, а глаза оказались широко открыты, сделала осторожный шаг вперёд.       — Профессор Пай врезала мне по голове, отправив в беспамятство на две минуты! — возмутился пожилой земнопони. — Когда же я пришёл в себя, она прочитала мне целую лекцию о технике безопасности при работе со злыми артефактами, будто я был жеребёнком несмышлёным. Правда, возражать или спорить с ней я не решился, так как она могла перейти от слов к копытоприкладству, после чего моей репутации в группе уже ничто не помогло бы. Да… Чудесная была пони!..       — Первая любовь, — изобразив мечтательный тон, изрекла Сансет, отчего рассказчик поперхнулся, а на его морде появился румянец, быстро исчезнувший так, словно его и не было.       — Гхм-гхм… — прокашлялся в копыто Шарм, поднялся на все четыре ноги и продолжил говорить более спокойно: — Мы полдня просидели в этом подземелье, изучая записи на стенах и ища потайные ходы, пока не нашли способ ещё раз провернуть плиту. Оказалось, что механизм, удерживающий конструкцию в неподвижном состоянии, был сделан из золота, из-за чего и пережил всё это время практически невредимым. Нам пришлось строить живую пирамиду, чтобы его… э-э-э…       — Сломать, — припечатал Бич. — Давайте называть всё своими именами.       — Сломать, — не стал спорить Шарм, пожав плечами и ушами. — Ну а дальше оставалось только подняться на верхний уровень, открыть дверь и подождать, пока песок, принесённый бурей, заполнит нижнее помещение. Должен сказать, что все мы немало опасались того, что нам придётся откапываться… но — обошлось. И вот тогда, выбравшись на свежий ночной воздух, я в полной мере ощутил всю прелесть запаха свободы!..       — Застава прямо по курсу! — донёсся крик вперёдсмотрящего, расположившегося на носу корабля.       — Идёмте, — взяла инициативу в свои копытца Шиммер, кивая нам на правый борт дирижабля. — Оттуда будет всё хорошо видно.       Члены экипажа как-то быстро разбежались, изображая активную деятельность, ну а наша пятёрка двинулась к указанному ученицей Селестии месту. Не прошло и пары минут, как рядом собрались другие пони, коих профессор взял с собой в экспедицию: одни из них высовывались через борт, рискуя вывалиться, другие вполголоса переговаривались и привставали на задних ногах, чтобы посмотреть вдаль через головы соседей.       — Жора, а ты чего так далеко встал? — обернувшись на меня, спросила огненногривая единорожка.       — Просто… — глянув на низкий борт, до которого мне осталось сделать два шага, решаю не изображать из себя непонятно что. — Я боюсь упасть.       — Но ведь вчера вы сидели у края, — обернулась на меня Баттерфляй.       — Сидел, — киваю, неловко переступаю с ноги на ногу и поясняю: — Когда я сижу, то ограда достаточно высокая, чтобы не бояться через неё перевалиться.       — Коллеги, ну-ка подвиньтесь! — повысил голос Шарм, поднявшийся на задние ноги, передними копытами опираясь о край борта. — Устраивайтесь, юноша. И не надо стесняться: мы — земнопони, тоже не сильно любим высоту… в большинстве своём.       — Помни главное: падать не больно, — поддержала жеребца огненногривая волшебница, ехидно прищурившись и улыбнувшись.       «Точно-точно. Больно не летать, а приземляться», — пока я колебался, пони освободили небольшой участок перед самым бортом, позволяя мне подойти к краю и усесться на поджатые под себя ноги.       — Вон там, — мгновенно оказавшаяся рядом Сансет, прижавшись ко мне боком, вытянула правую переднюю ногу и указала куда-то вперёд.       Слегка передвинувшись, оказываясь к борту вполоборота, выглядываю за пределы небесного корабля и вижу, как впереди стремительно растёт нечто бело-розовое, похожее на три огромные зефирины, лежащие на гигантском сером блюдце. Из-за бьющего в лицо ветра, лучей уже довольно высоко поднявшегося солнца и прядей огненной гривы, что начали колыхаться и лезть в глаза, рассмотреть данное сооружение оказалось задачей не из простых, но…       «Я уж точно не буду на это жаловаться», — мелькает в моём межушном пространстве, в то время как моя левая рука легла на шею пони, придавливая растрепавшуюся гриву.       — Ещё со времён до объединения трёх племён, пегасы держали небольшие гарнизоны над каждым из поселений, плативших им дань, — заговорила из-за моей спины Баттерфляй, а в следующую секунду над моим правым плечом появилась её голова. — Самые быстрые гонцы доставляли переписку во все уголки страны, при этом за время перелёта ни разу не опускаясь на землю, что уменьшало вероятность перехвата; в подобных заставах всегда находились запасы еды, оружие, служили целители…       — Только вот после объединения всё это стало ненужно, — перебила летунью волшебница, снизу вверх глянув на нависшую над нами пегаску. — Только пограничные заставы и сохранились.       — И очень зря, — заговорил Шарм, голова коего появилась над моим левым плечом, из-за чего я почувствовал себя зажатым со всех сторон. — Мобильные базы пегасов хорошо себя зарекомендовали во время спасательных операций при наводнениях, пожарах и поиске потерявшихся туристов. Жаль лишь, что они медлительны и неповоротливы, да и слишком подвержены влиянию ветра: однажды я слышал, что летучий пост от северной границы до южной несло ураганом почти сутки, после чего пегасам пришлось его разрушать, лететь обратно и строить из облаков новый.       Тем временем от блюдца с зефиром, к которому мы приблизились достаточно, чтобы конструкции из розового облачного материала стали напоминать, скорее, большие муравейники, нежели кондитерские изделия, отделилась группа крылатых пони, что полетели к заглушившему двигатели дирижаблю…