Интегрированный попаданец

      Сегодня я проснулся очень рано: за окном ещё густела ночь, а медсестра и не думала приходить будить. И вроде бы можно было ещё полежать и подремать, но сна не осталось ни в одном глазу.       «Засада», — мысленно вздохнув, переворачиваюсь на спину, закладываю руки за голову, а затем сгибаю левую ногу в колене, поверх закидывая голень правой.       В голове начала крутиться песенка про дурдом, на который похожа моя жизнь в последние несколько дней:             Из розетки я принял секретный сигнал,             Говорят, что в больнице есть нал и безнал.             Но завхоз отожрался, а я похудел,             Где же, где же ты, вождь, прекрати беспредел.       И пусть пони меня голодом не морят, ведут себя дружелюбно, да и вообще возятся как с ценной вазой (главное — не ночным горшком), но сам факт существования расы магических четвероногих заставляет мозги сбоить. И пусть умом я принял всё, что со мной уже случилось, но вот где-то в душе остаётся червячок сомнения, настойчиво твердящий, что быть такого не может. Внутреннему скептику проще поверить в моё сумасшествие, нежели в излечение глаз после стольких лет слепоты, да ещё не умудрёнными сединой профессорами, а разноцветными пони, похожими на мультяшных динозавриков…       «Наступит утро, и эти глупые мысли отступят», — вздохнув, вытаскиваю руки из-за головы, чтобы растереть лицо ладонями.       Сегодня должна прийти Каденс, пони-принцесса, которая вместо каких-нибудь важных государственных дел тратит своё время на меня, а вместе с ней явятся и её помощники. Стоило ли мне соглашаться на то, чтобы становиться публичной личностью? Я уже размышлял на эту тему и даже пришёл к выводу, что других способов обрасти знакомствами, получить какую-то финансовую самостоятельность и обрести место в обществе, что в итоге поможет найти путь домой, попросту нет.       Кто я? Обычный массажист… Не инженер-механик-ядерный физик, который мог бы продавать свои знания, стать профессором, а то и вовсе совершить техническую революцию. Впрочем, парочка идей, которые можно будет попытаться реализовать помимо книг, в тёмных закоулках мозга постепенно формируются…       «Но и для этого нужны связи, деньги, покровители», — потерев переносицу, перехожу на брови, которые начинаю массировать подушечками указательных и больших пальцев, а затем перемещаюсь на раковины ушей (если вспомнить слова моей крылато-рогатой знакомой, то такой массаж у них в обществе будет расцениваться как интимный… а то и вовсе как домогательство).       Можно было бы вовсе не задумываться о том, чтобы возвращаться к старой работе, так как вряд ли она принесёт мне большие объёмы прибыли. Однако же есть две причины, которые не позволяют зарыть свою профессию в землю: во-первых, мне попросту жалко будет лишиться привычного дела; во-вторых же, если замысел Каденс с моей раскруткой провалится, а мои истории здесь не примут, всё равно придётся искать способ заработка. Поэтому, как только появится возможность, нужно будет изучить анатомию всех потенциальных пациентов.       «Не завидую я местным хирургам, которым приходится работать с представителями настолько разнообразных рас. Хотя, не будь у них такого опыта, смогли бы они вылечить меня?», — сцепив кисти на животе, закрываю глаза и стараюсь расслабиться, чтобы до прихода медсестры хоть немного подремать.       …       «Ну что, знакомый потолок? Эта палата слишком тесна для нас двоих. Останется только один…», — стук в дверь и прозвучавший за этим голос медсестры прервали мой внутренний монолог, заставляя вернуться к реальности.       Поспать мне, после того как я проснулся ночью, больше так и не удалось. Последствиями этого стали побаливающие бока, раздражение и тяжёлая голова (самое то, чтобы знакомиться с существами, которые чувствуют твои эмоции).       «А какой способ улучшить настроение, доступный мне прямо сейчас я знаю?», — приняв решение, быстро встаю с кровати и, одевшись в малиновый костюм, подхожу к окну.       Душа здесь, к моему сожалению, нет, но надеюсь на то, что без шелеста воды на фоне мой голос не станет слишком ужасным. Ну, а песню для релаксации выберу из детского мультфильма, чтобы даже если меня кто-нибудь подслушает, это не вызвало проблем.       «Если уж местные шутки про смерть воспринимают в штыки, то и песни схожего характера лучше попридержать. Да и плохо они подходят для успокоения и расслабления», — констатирую мысленно, готовясь к сольному номеру.       Вдохнув животом, прикрываю глаза и начинаю петь, стараясь не повышать голос:       — Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена; и между нами снова вдруг выросла стена… — постепенно посторонние мысли из головы ушли, а за первой песней последовали вторая, третья (в процессе я увлёкся, из-за чего голос набрал силу). — Пусть, пусть дорога в даль бежит; грусть пусть на сердце не лежит; мне, всё на свете по плечу. И с песней этой, качу по свету; качу, качу, куда хочу. И с песней этой, качу по свету; качу, качу, куда хочу…       Стоило мне замолчать, как со стороны двери раздался стук копыта об копыто. Поперхнувшись воздухом и обернувшись, вижу медсестру Карамель, которая, усевшись в проходе, «хлопала» передними ногами… при этом широко улыбаясь, зажмурившись и прижав ушки.       «Стыдоба-то какая», — чувствую, как лицо заливает краска, приближая его к моей же одежде.       — Простите, Жора, я не хотела помешать, — тут же смутилась единорожка, опустив передние копытца на пол и потупив взгляд.       — М… ничего страшного, — ладонью вытерев пот, выступивший на лбу, поворачиваясь к собеседнице вполоборота. — Здравствуйте, Карамель. Не ожидал вас сегодня увидеть.       — Здравствуйте, Жора, — подскочила на ноги собеседница, возвращая на мордочку улыбку и поднимая ушки торчком. — Я слышала, что вы сегодня выписываетесь, так что решила поменяться сменами с подругой.       «Зачем?», — хотел было спросить я, но вовремя себя удержал.       — Один вопрос, — согнув в локте левую руку, поднимаю вверх указательный палец. — Давно вы меня слушаете?       — Ну… — медсестра шаркнула правым передним копытцем, изобразив лёгкое смущение. — Может, пару минут. И я не подслушивала: просто неприлично перебивать пони-будь поющего, если нет срочной необходимости.       На последних словах единорожка даже выпрямилась и, вскинув голову, гордо выпятила грудь. Мне же только и осталось, что взять на заметку ещё один «маловажный» факт, о котором знают все.       — Ой, — спохватилась собеседница, приложив правую переднюю ногу к щеке. — Я кое-что забыла. Одну секундочку…       С этими словами Карамель выскользнула из палаты в коридор, но прежде чем я успел хоть о чём-то задуматься, завезла внутрь маленький столик на колёсах. Кроме какого-то салата в миске и стакана с соком, на самом краю лежала небольшая сумочка белого цвета, с красным крестом.       — Я не знаю ваши вкусы, Жора, поэтому в качестве подарка решила приготовить маленькую аптечку, — рог пони вспыхнул, заставляя обозначенный предмет воспарить в облачке магии, подлетая ко мне. — Наше с вами знакомство произошло не лучшим образом, поэтому я бы хотела извиниться за своё недостойное медработника поведение и выразить надежду, что вы не держите на меня обиду. Примите этот скромный подарок в знак моей дружбы.       Под серьёзным, торжественным и выжидательным взглядом единорожки мне стало как-то неуютно. Я ведь и думать забыл о той ситуации, которая (наверное) была даже комичной, но никак не обидной. Только вот и отказываться было нельзя: подобным поступком можно оскорбить и человека…       «Кто знает, как она отнесётся к отказу? Может, решит, что я — козёл неблагодарный и плюнет, а может, и ещё сильнее себя накрутит, решив, будто сильно меня задела. Не просто же так она менялась сменами, чтобы застать меня здесь», — протянув руки раскрытыми ладонями вверх, прикасаюсь к краю магического сияния, а в следующую секунду оно погасло, роняя мне в руки сумочку, размерами не сильно больше футляра для очков.       — Спасибо большое, Карамель, — улыбнувшись, немного наклоняю голову вперёд. — Мне очень приятно. К сожалению, у меня нечего подарить в ответ…       — Ничего страшного, — улыбнулась пони, с которой словно бы груз упал. — Завтракайте пожалуйста, скоро придёт доктор Харт для заключительного осмотра.       Произнеся это, с чувством выполненного долга (что буквально читалось в каждом движении) собеседница удалилась в коридор и закрыла за собой дверь. Я же простоял у окна ещё несколько секунд, ощущая себя как-то странно, но так и не сумев в этом разобраться, решил не забивать голову глупостями.       Бросив сумочку на кровать, подвожу к ней столик и присаживаюсь на самый край постели, с удовольствием отмечая отсутствие боли в седалище. Пододвинув миску с салатом, вдыхаю аромат рыбы и зелени, от которого под языком мгновенно скопилась слюна.       Решив, что подумаю о случившемся как-нибудь потом, вооружившись ложкой с широкой ручкой, приступаю к трапезе.       …       «Мне бы зубную щётку, а то будет как в песне: «Лишь мы откроем рот, как все от вони плачут». Хорошо, что в больнице не подают чеснок или перец», — после завтрака, вернув передвижной столик медсестре, мне осталось только ждать врача и принцессу (до сих пор даже в мыслях это дико звучит).       Настроение на сытый желудок стало куда более благодушным, да и песни неплохо помогли настроиться на позитивный лад. Пока же есть время, мной было решено изучить подарок, тем более, что и заняться-то больше нечем.       Сидя на краю кровати, немного повертел сумочку, сшитую из какой-то грубой и плотной ткани. Вместо привычных мне молний, ставших в последнее время модными магнитных застёжек, ну или ещё какой-нибудь оригинальной системы, моему взгляду предстали три пуговицы, вдетые в небольшие петли.       Расстегнув сумочку и раскрыв горловину, вижу несколько рулонов бинта, какую-то бутылочку с тёмным содержимым и… всё. На всякий случай вытряхнув вещи на одеяло, убедился в отсутствии чего-то действительно ценного или полезного, вроде ножниц или бритвы.       «Хотя, бритва мне может и не понадобиться», — отмечаю мысленно, проводя по гладкому лицу ладонью.       Вроде бы и понимаю, что подарок — символический знак, который не обязан быть ценным. Да и не должен мне никто ничего дарить, если уж на то пошло… Только вот от ощущения обманутых ожиданий всё равно грустно.       Сложив бинты и бутылочку с неизвестным содержимым обратно в сумочку, при помощи тоненьких верёвочек привязываю её к поясу. Поднявшись на ноги, прохожусь по комнате, проверяя насколько удобно держится новый аксесуар.       «Сама сумочка удобная. Можно было бы там хранить мобильник… если бы у меня он был», — остановившись перед окном, устремляю взгляд на улицу, мыслями возвращаясь к тем вещам, которые у меня были с собой на момент перемещения, и которые, скорее всего, уже никогда не увижу.       Стук в дверь заставил вздрогнуть и резко обернуться, а в этот же самый момент в палату вошёл знакомый единорог.       — Здравствуйте, Жора, как самочувствие? — бодро осведомился Харт, изображая на морде дежурную улыбку.       В голове зароились старые анекдоты… но мне удалось отогнать желание как-нибудь пошутить, вместо этого ответив серьёзно:       — Давно не чувствовал себя таким здоровым.       — Вот и чудно, — вроде бы даже искренне обрадовался единорог. — Не надумали провести косметическую операцию?       — Спасибо, но пока — нет, — вслед за врачом прохожу к столику, где он начал раскладывать какие-то бумаги, а затем сожусь на кровать.       — Жаль-жаль… Гхм, — кашлянув в правое переднее копыто, поднесённое к морде, пони перевёл взгляд на меня, потом указал на бумаги и стал объяснять. — Здесь описана ваша история болезни, а также рекомендации для дальнейшего лечения. Нет-нет, вы не больны…       «Нет здоровых людей; есть недообследованные больные», — выдало крылатую фразочку моё подсознание.       — …но в целях безопасности, я всё же прошу следовать рекомендациям, — продолжал говорить единорог, головной бур которого был нацелен прямо на меня. — Кроме того, я принёс ваше удостоверение гражданина Эквестрии. Ознакомьтесь…       С последними словами из кармана накидки-халата вылетела тонкая книжечка, похожая на школьный билет. Облако магии, которым доктор его удерживал, рассеялось прежде чем моя рука до него прикоснулась, из-за чего корочку пришлось буквально ловить.       «Сговорились что ли? Ладно… Посмотрим, что тут», — раскрыв шершавую бело-золотую книжечку, фокусирую взгляд на двух страницах, одну из которых занимают строки текста, написанного мелким и убористым почерком, поверх коего поставлена печать в виде солнца, а с другой стороны расположилось изображение двух аликорнов, вставших на задние ноги, в передних держа одну корону на двоих.       — И… это всё? — решаю нарушить установившуюся в комнате тишину, переводя взгляд с документа на врача.       — Что-то не так? — удивился Харт, прижав правое ухо, подняв торчком и развернув в мою сторону левое ухо, при этом изогнув брови. — Неужели мы где-то ошиблись?       — Я вашей письменности не знаю, — напоминаю о незначительной детали. — Да и разве не должно быть фотографии?       — Нет-нет… — единорог замотал головой, а его морда немного покраснела. — В вашем удостоверении написано, что вы — пожалованный гражданин Эквестрийского Королевства, представитель расы «Человек»… В общем, всё то, что мы вписывали в документы между прививками. Хотите, я прочитаю вслух?..       Подумав, протягиваю корочку собеседнику. Не то чтобы я не доверял местным, но… помнится мою фамилию часто коверкали где только можно, а пару раз даже отчество перепутали.       «Блеск! Я помню, что мою фамилию коверкали, но её саму вспомнить не могу. Вот… плоское хлебобулочное изделие», — вспышка раздражения, к счастью, так же быстро улеглась, как и возникла.       — Простите, Жора, просто я замотался в последнее время, — виновато произнёс единорог, утыкаясь взглядом в удостоверение. — Вот очевидные вещи из головы и вылетают.       — Не беспокойтесь, — поднимаю руки с раскрытыми ладонями в останавливающем жесте. — Вы и так для меня много сделали.       — Это мой долг, — приподняв уголки губ, гордо заявил Харт, после чего принялся читать: — Предъявитель сего документа, человек Жора, является гражданином Эквестрийского королевства и подзащитным короны…       Дальше шло моё краткое описание, дата выдачи удостоверения и подпись секретаря принцессы Селестии. В самом низу была приписка о том, что мне разрешено пользоваться зарезервированным местом в поездах местного и дальнего следования, опять же за счёт принцесс.       «Однако же щедро. Хотя, если подумать, пользуясь этим разрешением, я автоматически буду оповещать о своих передвижениях по стране. Принцессам даже не придётся оповещать работников железных дорог о том, что про меня нужно докладывать. Или я параною?», — задумавшись над этими размышлениями, прихожу к выводу, что ищу теорию заговора там, где она в принципе не нужна.       Уложив выписку в бумажную папку, мой лечащий врач провёл контрольный осмотр, который состоял из свечения рогом и ощущения мурашек, бегающих по коже и внутри тела (жуткое ощущение…). Наконец он закончил, слегка встряхнулся, протянул мне правую переднюю ногу и заявил:       — Никаких отклонений мной не замечено, Жора, так что я могу констатировать, что вы здоровы. Браслеты можете не носить, но не забудьте забрать их с собой: всё же принцесса Каденс оплатила их приобретение. Всего доброго, Жора, и жду вас через полторы декады на контрольный осмотр.       — Спасибо, док-тор, — сжав правый кулак, прижимаю его к копыту, чувствуя как на глазах заблестела влага, а грудь стало что-то распирать изнутри. — Вы себе не представляете, сколько для меня сделали.       — Почему же не представляю, — хохотнул собеседник. — Если всё же надумаете пройти коррекцию внешности — обращайтесь в любое время.       — А вот это обидно было, — шутливо вздыхаю, всё равно чувствуя душевный подъём. — Не такой уж я и страшный. И вообще, как говорят у меня на родине: «Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны».       — Я ни на чём не настаиваю, — замахал передними ногами Харт, затем направился к выходу и, прежде чем скрыться в коридоре, обернулся и с серьёзным видом добавил: — Рекомендую всё же подумать о наращивании мышц. Пусть это и не компенсирует отсутствия эфирного тела в полной мере, но сократит отставание по физической силе от тех же пегасов.       …       Даже удивительно, сколько вещей у меня появилось за последнее время: два костюма, один из которых ни разу не надет (пижаму я сложил и оставил на подушке), четыре браслета с кристаллами, сумка и поясная борсетка. Удостоверение отправилось в карман куртки, выписка была уложена вместе с одеждой… оставалось дождаться моих сопровождающих и сделать свои первые шаги по новому, странному миру.       «Чувствую себя как первоклассник первого сентября: предвкушение и радость смешиваются со страхом и растерянностью, и всё это приправлено любопытством», — в очередной раз стоя рядом с окном, смотрю на синее-синее небо, которое почему-то сейчас не вызывает обычных восторгов.       Если подумать, то все «мои» вещи мне буквально подарены Каденс… ну или работниками больницы. Своего у меня нет ничего… но я собираюсь это исправить.       «В конце концов, сидеть у кого-то на шее — это не по-мужски. Даже если этот кто-то — пони-принцесса», — услужливое воображение нарисовало картину того, как я сижу у Каденс на шее, подгоняя бодрыми выкриками.       — М-да… — потерев переносицу, слегка усмехаюсь. — Хорошо, что даже в этом мире не сажают за мысли… только за эмоции.       Развивая мысль, пытаюсь представить розовую аликорницу в боевом, ну или спортивном седле, но быстро отказываюсь от этой идеи: слишком уж дико это выглядит даже в моём воображении. Да и кроме того, веет от этой картины чем-то вроде Бесконечной Доброты, Сострадания и Милосердия.       «Опять искромётный юмор попёр», — качнув головой, опираюсь ладонями о низкий подоконник.       Ждать пришлось ещё минут двадцать, прежде чем из коридора послышался дробный цокот, затем в дверь раздался стук и, когда я уже оборачивался, створка распахнулась, впуская в палату буквально сияющую пони, одетую в строгое небесно-голубое платье.       — Жора, привет, — помахала правым передним копытцем розовая аликорница, в гриве которой сверкали серебристые ниточки с маленькими разноцветными кристалликами. — Ты уже готов? Отлично! Внизу нас ждёт фотограф, чтобы сделать снимок для первой статьи. Идём?       — А-а-а… что за фотограф? — к стыду своему должен признать, что немного выпал из реальности от удивления и напора принцессы, которая впервые на моей памяти надела платье, с рукавами на передних ногах, открытым верхом груди и подолом, скрывающим задние ноги до середины голеней (на спине имеются пуговицы, открывающие разрезы, через которые были просунуты крылья).       — Я же тебе говорила, что соберу свою команду, — укоризненно посмотрела на меня крылато-рогатая пони. — Ради первых кадров пришлось сдвинуть график, но он не в обиде. Идём?       «Как-то я не ожидал, что всё произойдёт так… Ай… Двум смертям не бывать», — чувствуя себя так, будто прыгаю в бассейн с вышки, закидываю на плечо сумку и подхожу к нетерпеливо пританцовывающей Каденс.       — Ведите, ваше высочество, — изображаю намёк на поклон.       — Ну, раз вы настаиваете… — хитро прищурилась пони. — Учителя этикета я тебе тоже найду.       «Язык мой — враг мой», — понимаю, что не удержал лицо (или эмоции), видя, как расплывается в улыбке мордашка принцессы.