Единственная мелодия, которая заставляет меня жить, это стук твоего сердца

Джоанн нравилось наблюдать за смущённым Каем. За тем, как он неловко краснеет. За тем, как глупо улыбается. Как поправляет волосы или опускает взгляд. Ей это ужасно нравилось. Поэтому она постоянно делала это с ним. Но её саму смутить — невозможно. Что он только не пробовал, чтобы это осуществить: говорил комплименты, дарил подарки, делал невероятно романтичные поступки, целовал, обнимал. Но ничего не действовало. Возможно, потому, что только с ним она чувствовала себя собой, свободной. Но он всё же не переставал пробовать.

***

Они гуляли по парку. Был слегка ветренный день, но солнце грело так, что им пришлось спрятаться в тени огромного дерева. Они сели прямо среди высокой травы. Было довольно тихо, ведь никто почему-то не проводил своё время вместе с ними. Кай держал в руках одуванчик, который сорвал неподалёку, и занялся тем, что вырывал по каждому семечку. — Что тебе нравится во мне? — он спросил это невзначай, продолжая своё занятие. — Не поняла? — она же занималась тем, что подперев руками голову, изучала виды природы. — Ну, я часто тебе говорю, за что в тебя влюбился. Теперь твой черёд, — он улыбнулся и посмотрел на неё. Джоанн набрала воздуха, но как-то замялась. Он это заметил и с лёгкой тревогой спросил её: — Ты чего? Не смогла вообще ничего найти? — Нет! — она, кажется, ещё более засуетилась и занервничала. — Тогда что с тоб... — раньше, чем он закончил вопрос, ответ пришёл к нему и он неуверенно покосился на спутницу, — Неужели? На это она почему-то резко закрыла лицо руками, а он, увидев такую реакцию, громко рассмеялся. — Не могу поверить, что такой банальный вопрос заставил тебя засмущаться! — с каждой секундой это всё более и более веселило Паркера. — Нет! — она, напротив, была возмущена таким дерзким заявлением. — Ты покраснела, — с ещё большей уверенностью сказал он. — Это всего лишь ветер! — отчасти, она была права. А именно том, что поднялся уже не просто ветерок. И Кай на минуту залюбовался тем, как он тормошил и развивал её волосы. — Обещаю, что не буду больше смеяться и подшучивать, если ты всё-таки ответишь на мой вопрос, — он в высшей степени испытывал удовольствие и радость. Она помолчала несколько минут и он, чтобы её подтолкнуть, поставил локоть на землю, подпёр кулаком голову и сделал вид человека, весьма заинтересованного в разговоре. Тогда уже Джоанн не могла отказаться от просьбы. — Мне нравятся... Мне очень нравятся твои глаза, — это было сказано очень тихо, но он услышал, — Они всё время так искрятся, а когда ты смотришь на меня, в них будто фейерверки взываются. Или это как звёзды мерцают... Свои слова она окрашивала разными жестами, чтобы побороть вдруг накатившую неловкость. Но он сдержал своё слово и не подавал даже звука. — Ещё мне нравится, как твоя решительность, твёрдость сочетаются с той терпимостью к моим решениям... Ты всегда поддерживаешь меня, но когда я захожу слишком далеко... И мне нравятся твои шутки. Я люблю, когда ты, даже если у тебя плохое настроение, шутишь ради меня... Мне нравится твоя улыбка. Знаешь, кто-то из одноклассников, помню, сказал мне, что у тебя волчий оскал... А я совсем его не поняла, ведь та улыбка — это одна из самых обескураживающих вещей в мире... И ты понимаешь меня. В буквальном смысле, ты другая половина меня, ты моя путеводная звезда. Я в вечном долгу перед Судьбой за то, что ты у меня есть. И если меня хоть миллион раз будут спрашивать, я всегда отвечу, что люблю тебя. Впервые за весь свой монолог, она осмелилась поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Вот, именно про этот блеск я и говорила, — она улыбнулась, когда увидела, как он на неё смотрит. Это был тот самый взгляд, который девушка когда-то не могла даже понять. Но сейчас они оба знали, что этот взгляд несёт в себя всё тепло и любовь, которые только может выдержать этот мир. — Я могла бы ещё сказать уйму вещ... — Джоанн снова начала, но он не дал ей договорить и в тот же миг поцеловал её. Хоть они и встречались уже долгое время, для них это всё равно было также волнующе и завораживающе, как и в первый раз. — Мне и этого более чем достаточно, — прошептал он и с улыбкой протянул небольшую ромашку, цветами которой была точечно осыпана земля вокруг них.