The Bounty

Мандалорец был готов покинуть Сальвадор. По его ощущениям, было около четырёх-пяти утра, сквозь камни на пол падали тонкие бледные лучи, и Дин Джарин включил лампу, чтобы убедиться, что комната остаётся такой же пустой, как прежде. В дверь тихо постучали. На пороге, обняв себя за плечи, стояла Ниам в своей призрачной бледной накидке. Мандалорец отступил пропуская её. — Я пришла попрощаться. Мне показалось, что ты не собираешься оставаться на праздник, — с этими словами Ниам подошла вплотную к Мандалорцу и, помедлив мгновение, обняла его. Он какое-то время просто стоял, но потом поднял руки и крепко прижал девушку к себе. Ему хотелось притянуть её ещё ближе, почувствовать её тело кожей, но его броня не позволяла ему этого сделать. Ниам разомкнула объятия, но не стала убирать рук с плеч наёмника и посмотрела на него. — Мы ведь больше никогда не встретимся, — проговорила она. Зорийка была права. Мандалорец собирался покинуть Сальвадор и попытаться забыть всё, что с ним связано. Но это потом, сейчас же он мог думать только о Ниам, которая легко рушила все его планы и его оборону одновременно. Дин Джарин подумал, что дико устал. Борьба с самим собой вымотала его, и идея зорийки с лентой больше не казалась такой сумасшедшей. Он уже не мог остановить себя, и решение пришло само собой. Он опустил руку и провёл пальцами по поясу зорийки. Она стояла перед ним нагая, в одной лишь тонкой накидке без рукавов. Она смотрела на шлем мандалорца и знала, что под ним самое желанное для неё лицо, которое она никогда не увидит. Сняв перчатки, Дин Джарин взял ленту в руки, и Ниам увидела его кисти, широкие, крепкие, смуглые. Ей понравились его руки. На их фоне белый отрезок ткани выглядел невинно-обжигающим. Она кивнула, и он аккуратно приподнял ей подбородок и приложил ленту к её глазам. Ниам задрожала от прикосновения его пальцев и ощущения прохладной ткани на лице. Мандалорец дважды обернул ленту и завязал её у неё на затылке. Она не видела ничего кроме темноты и своих желаний. Всё было по-честному. Он помог ей опуститься на кровать, и она стала медленно развязывать тонкие шнурки на своём одеянии. Было слышно, как на пол опускаются металлические части бескарской брони и поверх них мягко ложится ткань одежды Дина Джарина. На какой-то момент всё затихло, и через несколько секунд Ниам услышала последний гулкий стук. Мандалорский шлем пусто смотрел в пространство, оставленный рядом с грудой доспехов и вещей. Дин Джарин встал перед сидящей Ниам. Она чувствовала его близость, жар его тела. Без возможности что-либо видеть, слух её обострился, осязание тоже. Ей казалось, что она кожей может почувствовать расстояние между ними. Сидя в расшнурованной донизу накидке, она не двигалась, не хотела торопить события, хоть и изнывала от ожидания. Мандалорец жертвовал многим ради этой встречи, и она позволила ему решать, как быстро или как медленно всё будет происходить. Через несколько мгновений Дин Джарин опустился перед ней на колени на пол, взял её руку и приложил её ладонь к своей щеке. Тепло её пальцев на его коже, как нежно и мягко прикосновение. Он почувствовал, как её пальцы движутся, как она гладит его щёку, волосы, шею. Какой страх он испытывал и какое наслаждение. Он отнял её руку, поднёс к губам и поцеловал её пальцы, ладонь, запястье. Ему казалось, что всё его тело сотрясает дрожь, что его кидает в жар и в холод одновременно. «Интересно, ей это заметно?» — подумал он, но опасения его были лишними. Его тело привыкло подчиняться приказам мозга и вся битва происходила у него внутри. Когда-то давно он побывал в борделе и занялся сексом с какой-то проституткой, не снимая брони. Но он и представить себе не мог, что когда-то окажется в ситуации, где его начнет колотить просто от того, что он стоит рядом с обнаженной женщиной. Жар тёк по всему его телу, возбуждая и мучая его. Он поднялся, помог Ниам снять накидку, взял девушку на руки и положил её на постель. Сам он забрался сверху и некоторое время просто рассматривал её нагое тело. Нереальность происходящего дурманила его, он — Мандалорец, каждый день его — борьба, задания, насилие. И вот — перед ним сама нежность, полная противоположность его будням. Он нагнулся, медленно смакуя поцеловал шею Ниам и услышал, как она судорожно вдохнула. Всего лишь этот вдох разжег его ещё больше, заставляя голову кружиться. Он поцеловал её ещё и ещё раз, увереннее, жестче, спустился к её груди и, коснувшись щекой её напрягшихся сосков, вернулся к поцелуям. Он почувствовал, как Ниам запустила пальцы в его волосы и выгнулась навстречу его неумелым, но честным ласкам. Мандалорец приподнялся на руках и посмотрел на девушку, она опустила руки и часто дышала, ожидая его дальнейших действий. Не в силах больше сдерживать себя, он вошёл в неё и у обоих на секунду перехватило дыхание. Он чувствовал, какая она внутри горячая и его член напрягался ещё больше. Дин Джарин начал аккуратно двигаться внутри неё и у Ниам вырвался довольный стон. — Дин, — выдохнула она. Никто, никто никогда не произносил его имя вот так. Но желание не позволяло ему надолго задерживаться на одной мысли, сумасшедше новые ощущения кружили голову, уносили в какой-то другой мир. Он продолжил двигаться быстрее. Пропустив одну руку ей под талию и приподнимая её себе навстречу, он вошёл глубже и Ниам застонала громче. Ещё несколько грубых толчков и девушка вскрикнула. Как бы сильно Дин Джарин не хотел этого, он испустил наполовину вздох, наполовину рычание, тысяча звёзд взорвалась вокруг него. Он изливался в неё и ему казалось, что все его силы утекают и его тело плавится от их с Ниам пламени. Девушка лежала у него на плече и Дин Джарин, чувствуя рукой её тело, не мог отделаться от нереальности происходящего. — Ты молчалив, — улыбнулась она. Он услышал улыбку в её голосе и усмехнулся в ответ. — Я не знаю, что говорят в таких случаях. Ниам тоже не знала. Что тут скажешь, когда двое вместе в постели в первый и последний раз просто потому, что один из них следует определённому Пути. Ниам ушла и Мандалорец закрыл глаза, пытаясь не думать ни о чём. И через несколько минут он с благодарностью дал непривычной усталости захватить его тело и окутать его сном, тонким как утренний туман. *** Направляясь к кораблю, Дину Джарину послышалось, что его кто-то зовёт. Повинуясь ощущению Мандалорец обернулся и увидел вдалеке одиноко стоящую фигуру в белых одеждах. Она махала ему рукой и, судя по всему, крикнула «Прощай!». Мандалорец остановился, помахал в ответ и направился дальше к трапу корабля. Знакомое ощущение твердости металла создавало иллюзию обычного окончания задания, и Мандалорец мысленно схватился за неё, надеясь вернуться в норму, как можно скорее. Он потянул за рычаг, услышал как послушно шипят механизмы, поднимая трап, прошел в кабину, сел в своё кресло и нажал на несколько кнопок, запускающих двигатели. Когда корабль ожил, на приборной панели загорелись все необходимые датчики, Дин Джарин взглянул последний раз на фигурку вдали, и через мгновение её не стало. Конец Первой части.