The Bounty

Когда корабль приземлился, мандалорец не стал опускать трап. Выходить всё равно не было нужды: планета мертва уже многие десятки лет — остатки прошлого Империи. «Сколько таких пустынных мертвецов затеряно в дальних краях Галактики, — подумал Дин Джарин. — Все ли их народы ушли так же, как и его? Скольких постигла участь его родителей?» Он отмахнулся от непрошенных мыслей о прошлом. Он здесь и сейчас, и он дико устал. — Что дальше? — подала голос зорийка. Мандалорец встал и жестом позвал за собой. Они спустились на нижний ярус: несколько дверей, всюду мигают панели цифровых замков. Ниам несколько раз поморгала: в брюхе корабля было довольно темно и из-за ярких огоньков на панелях у неё зарябило в глазах. Наёмник подошёл к одному из цифровых замков и, нажав на несколько кнопок, узкая металлическая дверь отъехала в сторону. — Можешь отдохнуть, — он махнул в сторону открывшегося перед ними маленького помещения, — потом двинемся дальше. Он отвёл зорийке узкий отсек, в котором обычно хранились ящики с запчастями для корабля. Сейчас на них было накинуто несколько одеял, создавая импровизированную постель. Зорийка оглядела отведённое ей место — она вообще поместится между ящиками и стенкой? — и вздохнула: — Хуже, чем на астероиде. — На моём корабле не предусмотрена комната для гостей. Дин Джарин не стал добавлять, что гости обычно хранились замороженными в капсулах чуть дальше. Такие меры оставались «планом Б». Девушка вошла и села на ящики — её колени едва ли не уперлись в стенку. — А как насчёт этого? — Она подняла перед собой руки, демонстрируя атанские наручники. Наёмник исчез на несколько секунд и, вернувшись, вместо того, чтобы освободить руки зорийки, бросил ей на лежанку металлическую бутылку и маленький пакетик галет. — Хорошего отдыха. Металлическая панель снова ожила и скрыла от него зорийку и её немую претензию. Мандалорец не знал, хочет ли она спать, но ему необходимо было отдохнуть и он не собирался оставлять её гулять по кораблю без присмотра. Придётся ей посидеть несколько часов взаперти, нравится ей это или нет. Убедившись, что дверь заперта, он отправился в свой спальный отсек: не намного шикарнее зорийского, но места в нём было побольше, да и кровать немного помягче. Он без сил рухнул на неё, не снимая броню: так было всегда, пока он выполнял новое дело или попадал в какую-то заварушку, ему казалось, что время стоит на месте, энергия била ключом. Но как только всё заканчивалось — приходила дикая усталость. Он ждал, когда его тело привыкнет к спокойствию корабля после всех драк и беготни и даст мозгу отключиться. Было странно понимать, что на его «Лезвии Бритвы» находится ещё один человек и что так будет ещё несколько дней. Обычно его пассажиры покидали корабль в течение нескольких часов своим ходом или задерживались на более длительный срок в крио-сне. Ничего, скоро всё вернется в норму, зорийка вернётся к своим домой. Немного терпения. «Вернётся, — почти вслух сказал он.» У неё есть кто-то. Ей есть куда возвращаться. Есть дом, есть те, кто её ждёт. В голову опять полезли кадры прошлого, некоторые из спокойного и счастливого прошлого — размытые, они приносили точащую изнутри тоску, некоторые — слишком чёткие, яркие, приносящие боль. От таких не спрятаться даже за бескарской бронёй. Дин закрыл глаза. Всё тело гудело. В голове гудело. Но вокруг стояла тишина, его натренированный слух не мог различить никаких внешних звуков. Наверное, зорийка уснула. Интересно, а она как потеряла свою семью? Вспоминает ли о ней? Глупости, конечно, вспоминает. Все вспоминают. «Хватит, — разозлился он сам на себя. — Нужен отдых.» И промаявшись еще немного, Дин Джарин дал усталости взять своё и уснул сном без сновидений. Проспав несколько часов, мандалорец почувствовал себя намного лучше, он был готов двигаться дальше. Перед тем, как выпустить зорийку, он поднялся к пульту управления: там его встретил мигающий сигнал полученного сообщения. Он нажал на кнопку и перед ним появилась дрожащая голограмма Грифа: «Мандо, какого чёрта ты там устроил ночью? — вопрошал Карга. — На астероиде теперь больше трупов, чем заключённых. Сегодня Атан и Зори должны провести переговоры и заключить соглашение, но Атан просят о переносе. Они не признаются, что это из-за того, что в их темнице устроили побоище, чтобы не пугать Зори, но других причин я не вижу. Впрочем, Атан молчит о пропаже племянницы Арзора, так что понимаю, что здесь хотя бы всё прошло, как надо. — Карга вздохнул и покачал головой. — Будь аккуратнее. Я дам знать, когда возвращаться.» Дин Джарин отключил голограмму. Побоище устроил не он один, знать бы кто ещё это был. Он вспомнил одинокую фигуру на спидере, разглядывающую его корабль. Кто знает, какие ещё враги у Атан? Или у Зори? «Возможно, удастся получить у Арзора награду побольше за непредвиденные трудности», — оптимистично предположил наёмник. Сложности не пугали его, а скорее придавали интереса в деле, которое изначально казалось довольно скучным. Он запустил двигатели и вернулся вниз чтобы, выпустить зорийку из её номера на борту «Лезвия Бритвы». — Я думала, это никогда не произойдёт, — вместо приветствия услышал он, как только замок щёлкнул и панель отъехала. — Поднимайся, мы летим дальше. — Я могу задержаться на пять минут? Мандалорец понял намёк и махнул рукой в сторону. — Не вздумай больше ничего трогать, — строго сказал он и отправился к капитанскому креслу. Подождав, пока в кабине послышались шаги, Дин Джарин дал команду взлёта и корабль послушно поднялся в воздух. Он пытался спланировать в голове день под ровный гул двигателей и никак не мог сосредоточиться. Ему показалось, что с правым двигателем что-то не то, периодически слышался какой-то дополнительный шум.
 «Ещё этого не хватало, — раздраженно подумал он, поднимаясь с кресла. — Серьёзно?!» Шум исходил не из двигателя, зорийка зажала пакет между коленей и хрустела галетами. — Что? — Она удивлённо посмотрела на него. Мандалорец вздохнул и сел обратно. Ещё немного и план Б будет исполнен. — Куда мы летим, кстати? Понимаю, что не на Сальвадор. — На Тристат. — Там такая дыра, — протянула девушка. С этим было трудно поспорить. Тристат был дырой. Но он находился совсем близко и там можно было приобрести что угодно, быстро, недорого и без лишних свидетелей. Мандалорец собирался там заправить корабль, заполнить баки воды и купить немного еды. Будничные дела. На Тристате их встретил заросший сорняком порт, где стояла пара ржавых посудин — гости этой планеты не страдали от роскоши. Торговая зона медленно и верно перебралась ближе к порту, чтобы посетителям не приходилось заботиться о найме дополнительного транспорта. Мандалорец поднялся, проверил бластер и взял винтовку. — Куда идём? —  Оживилась зорийка. — Я иду, ты остаешься, спускайся. — Оставаться в той клаусфтробоной коморке? — Всего лишь нужно договориться насчет топлива. А тебе ходить по Тристату может быть опасно, там всякое случается. — Я думаю, будет опаснее, если с тобой случится всякое и я останусь умирать на коробках с запчастями. Он вообще не понимал, почему спорит. Всё было же очевидно. — Ты не понимаешь? Твой дядя хочет видеть тебя живой и здоровой. — Никто и знать не будет, кто я такая. — Она неуклюже развязала скованными руками свой зорийский пояс и бросила в кресло вместе с накидкой, оставшись в белой курточке, светло-коричневых штанах и таких же сапогах. Она испытующе вглядывалась в шлем перед ней. — К тому же я сейчас технически не заложник? Мандалорец не знал, как дал себя уговорить. В итоге он шел рядом с зорийкой в потасканном плаще с капюшоном и мысленно качал головой. Первая остановка была у покосившегося дома с таким количеством металлических заплат на стенах, что он казался лоскутным одеялом. При их приближении одна из заплаток опустилась, открывая за собой окошко и перед ними появились два глаза. Судя по всему их обладатель был гигантской улиткой. — Два полных бака, — сказал мандалорец, протягивая ладонь с монетами. — И воду. Глаза моргнули и к ним присоединилось длинное щупальце. Оно повисло в воздухе, будто разглядывая монеты, и, наконец, забрало их, оставив на перчатке мандалорца тонкий слой слизи. Окошко закрылось и откуда-то из-за дома показались два лэндспидера, груженных топливом и водой. — Запах отвратительный, на Сальвадоре бы такое топливо даже не рискнули бы продавать, — подала голос зорийка, когда они отошли подальше от лоскутного дома. Её спутник ничего не ответил. Возможно, для Тристата это было ещё хорошим качеством. Сам по себе торговый городок выглядел плохо, давно разбитые дороги, многие дома обветшали и кое-где на крышах видны были прорехи. Говорили, что незадолго до падения Империя планировала открыть на планете новые казармы, но не успела. Что стало с Тристатом потом — можно было увидеть сейчас. Они подошли к зданию в конце улицы, которое выглядело не лучше первого. Здесь пришлось зайти внутрь. Их встретил старый неймодианец, стоящий за длинной стойкой. За ним тянулись полки с разными склянками, банками, коробками и прочими товарами. — Третий, — коротко сказал мандалорец и положил на стойку несколько кредитов. Неймодианец нагнулся, достал небольшой ящик и, не отпуская его, пересчитал монеты. — Ещё, — просипел он. Мандалорец достал ещё два кредита и показал торговцу. — Я дам тебе ещё, но если половина окажется порченой, как в прошлый раз, это будут твои последние кредиты. Неймодианец посверлил покупателя взглядом и спрятал ящик обратно вниз. Затем он удалился в открытую в глубине комнаты дверь и вернулся через несколько минут с другим ящиком. — Я приду обратно, если там будет что-то не так, — пригрозил мандалорец и, взяв ящик за металлическую ручку, снял его со стойки. — Пойдём, — обратился он к зорийке, тихо стоявшей рядом, и они вышли. — Не так уж было и опасно, — сказала Ниам, когда они уже шагали по территории порта. Она ещё не знала, что через несколько минут возьмёт свои слова обратно.