Стася

— Евгений Константинович, ваш новый ординатор. В этом году только один, финансирование не позволяет. — главврач больницы зашла в один из кабинетов больницы. В нем сидел молодой мужчина, казалось, что он сам недавно окончил интернатуру. Его волосы были взъерошены, но это не была утренняя неопрятность, скорее это был такой стиль. В футболке и джинсах и только белый халат выдавал то, что он врач. — Да и желающих особо нет. В кабинет зашла девушка с блондинистыми волосами, которые слегка были завиты, на ней был белый халат, и, в отличии от Евгения Константиновича, она была в хирургической форме. На вид ей не больше двадцати лет и это действительно так. — Да, наслышан о новом ординаторе, которому едва исполнилось восемнадцать. — Извините, но мне уже девятнадцать, и, кажется, вы не слышали о том, что надо носить униформу. — А тебе палец в рот не клади, дай что-нибудь сказать, видимо. Что же, сработаемся. Спасибо, Людмила Егоровна, дальше я сам. Женщина покинула кабинет и они остались лишь вдвоём. — Ну и как тебя зовут? — спросил мужчина. — Мы перешли на «ты»? — На мои вопросы надо отвечать. Я слушаю. — У вас на столе лежит моя анкета. Вы читать не умеете? — Кажется, ты тут и дня не проработаешь. Придётся уволить. За такое поведение. — Будто у Вас оно лучше. Меня зовут Анастасия Дмитриевна, мне девятнадцать лет, в четырнадцать окончила одиннадцать классов школы, потом поступила в медицинский вуз, закончила его через пять, вернулась в родной город, чтобы здесь работать и учиться. — Что же ты училась целых пять лет, а не перескочила, как в школе? — Мне нравилось учиться. Вот и все. — Что же, пойдемте, Анастасия Дмитриевна, пациенты не ждут. Двое в халатах пошли на осмотр пациентов. — Сегодня мы в травматологии, наберись терпения. Операции не жди, сегодня твоя задача — не убить никого. — Кажется, у вас просто растяжение, но, на всякий случай, сделайте рентген и со снимком ко мне. Вот направление. Пациент вышел из кабинета и Анастасия вскинула руками, облегчённо вздыхая. — Это первый день и первые восемь часов. А ещё ночная смена. Как ты это переживешь? — спросил Евгений Константинович усмехаясь. — Так же, как и все. Это программа «сдохни или умри». — Расскажи о себе. — в кабинете никого не было, новые пациенты не заходили и стало как-то скучно. — Только при одном условии. После моего рассказа, вы расскажете о себе. — Идёт. — Я никогда не пользовалась популярностью у сверстников, меня не любили, потому что я была самая умная, а я ненавидела их, потому что они были тупые. Моя первая любовь была ещё в школе, но он был намного старше меня, мы даже не познакомились. Я всегда целеустремлённая, а здесь потому что люблю свой город. Ну и потому что меня не взяли туда, куда хотела я. Я оказалась слишком маленькой для них. А больше я никуда не хотела, хотя меня звали много куда. Как-то так. Ваша очередь. — Ты не слова не сказала о своей семье, о своем характере. — Эту информацию не любят слушать. — Ясно. Я не такой одаренный как ты, закончил школу в семнадцать, в двадцать три закончил университет, потом пять лет ординатуры и я здесь. Хирург-травматолог-ортопед. У меня есть невеста. Сам весёлый, не люблю одежду хирурга. — Ого. Старенький однако вы уже. Сколько вам лет? — Двадцать девять. И ничего я не старенький. — Евгений Константинович усмехнулся и продолжил заполнять карты пациентов. — Пойдем на обед? — Тебя подвезти? — А ваша невеста ревновать не будет? — После того как вы познакомились, нет, не будет, тем более она думает, что меня посадят если у нас что-то будет. — А ты думаешь, что у нас что-то будет? — сказала девушка, садясь в машину. Мужчина сел за руль и окинул взглядом своего ординатора. — Нет, мы же друзья. Вне стен больницы. Внутри мы начальник и подчинённый. — Поехали, насяльника. — Мы вот уже два месяца работаем вместе, а я все привыкнуть к твоему юмору не могу. А ещё ты скрыла от меня, что была моей пациенткой. Почему? — А зачем рассказывать об этом? Это же давно было. — Потому что сколиоз не лечится, ты должна это знать. Как давно ты проверялась? — Лет пять назад. Мне не понравился мой ортопед вузовский, а к тебе ездить было далеко. — Оправдания. Ты была одной из первых моих пациенток, между прочим. Завтра же осмотр твоему позвоночнику устрою. — Есть, босс. — Не ори на меня! — они стояли посреди комнаты персонала и очень громко ругались. — А ты на меня. Я не виновата, что мы не можем сойтись во мнениях во время операции. Ты выгнал меня из операционной. — А ты за моей спиной пошла к пациенту и предложила экспериментальное лечение, которое могло убить его. — И что? Это спасло ему жизнь. — из глаз девушки полились слезы. Кажется, она знала, что отчасти не права, но не могла это признать, а мужчина не мог признать свою вину, ведь Стася просто работала, показывала свои знания. — Ты больше не работаешь со мной. И на мои операции не попадешь. Ясно? Ординатор лишь ушла. Она была зла на себя, на него, на пациента, на весь мир. Дома, открыв бутылку виски, она начала пить прямо из горла. Завтра выходной, послезавтра, видимо, тоже. Он больше не пустит ее на свои операции, не будет слушать ее мнение и отдаст другому наставнику. Кажется, это предел, блять, мечтаний. Слезы потекли по щекам Анастасии. От злости, найдя свой ноутбук Стася отправила свое резюме в одну из больниц Америки. Кажется, полгода ординатуры в России достаточно, чтобы понять, что это не та страна, не те люди, с которыми хочется работать. — Анастасия Дмитриевна, вы сегодня в гинекологии. — И кто меня туда отправил? Евгений Константинович? — Он сказал, что Вам надо всесторонне развиваться. — Больше он ничего не сказал? — медсестра помотала отрицательно головой. — Тогда я ему кое-что скажу. Ворвавшись в кабинет своего наставника и убедившись, что там нет кроме его самого, Стася начала свою тираду. — Какого хрена? Гинекология? Серьезно? — В программе ординатуры это есть, что такого? — Евгений Константинович демонстративно положил на стол стопку бумажек и откинулся на спинку стула. — Почему не кардио, не общая, не педиатрия, в конце концов? — Радуйся, что ты не в приемном покое, а то в следующий раз я тебе это устрою, если ещё раз, ты ворвёшься в этот кабинет и будешь кричать. Не нравится — пожалуйста, на все четыре стороны. Я тебя здесь не держу. — Держите, Евгений Константинович, ой, как держите. Громко хлопнув дверью, ординатор покинула кабинет, а мужчина откинулся на спинку стула, запустив руки в волосы, думая, что делать с этой девушкой. Вечером они пересеклись на автостоянке. — Какого черта? — она прижимает его к дверце машины. Хоть он и был выше ее ростом и крупнее по телосложению. — Что? Что ты хочешь услышать? Я не могу с тобой работать? Это? Или, ты не виновата, поработай, пока я не справлюсь. Этого не будет. Знаешь почему? Потому что мы оба виноваты в этой ситуации. Нам нельзя было сближаться. — Нельзя. Я не могу этого сказать, потому что у тебя есть невеста. Но… Знай, что она тебе не пара. — Стася отпустила Женю и пошла прочь от него. — А кто пара? Ты? И эти слова ее ранили так сильно, что слезы потекли по щекам, а сил повернуться в его сторону не было. Это означало лишь одно. Он победил и его слова — чистая правда. Получив по почте письмо с приглашением на свадьбу, она была разбита ещё больше. Но, она не ожидала, что он войдёт в дежурку, с самым красивым платьем в ее жизни и скажет: — Прости. Прости меня, пожалуйста, за все. Чтобы между нами не случилось, я хочу это забыть. Для меня ты очень дорога, как и наша дружба. Ты будешь моим шафером на свадьбе? Стася была в шоке, ведь она думала, что эту дружбу уже не чем не спасёшь. — И ты меня прости. Я во многом была не права. И вы с Сашей прекрасная пара. Мне кажется, я буду отличным шафером. Мужчина отдал платье с просьбой примерить. — Ну уж нет. Увидишь на свадьбе. — Ты думаешь, я сделал правильный выбор? — Женя сел на кровать рядом со Стасей. — Не сомневайся. Ты будешь отличным мужем.