14. Забудь чёртовы иерархии.
15 июля 2020 г. в 15:47
Публичная бета включена
Вторник выдался легким днем для студентов-восьмикурсников школы чародейства и волшебства Хогвартс, и это только потому, что у них была сдвоенная Трансфигурация и МакГонагалл была довольно спокойной. Принцип Минервы МакГонагалл: если 95% учеников принимало участие во Второй Магической, то её работа заключалась только в том, чтобы студенты поняли теорию Трансфигурации, поскольку большинство из них были способными на практике. Единственное, на чем МакГонагалл была сосредоточена, — на преображении человека, и даже в этом искусстве класс демонстрировал большое мастерство. Урок благополучно закончился, и четыре факультета разошлись, чтобы продолжить свой день; большинство студентов приняли решения, что они собираются сосредоточиться на своем проекте по Зельеварению. Это было довольно умной идеей, честно говоря, проект казался довольно глупым. Ко всему прочему, все ученики были в паре с кем-то не из их факультета, поэтому встреча для сотрудничества оказалась слишком сложной. — Я готов утопиться в алкоголе и забыть все мои страдания, — с хриплым ирландским акцентом, растягивая слова, сказал Симус. Гриффиндорцы решили, что они займут тихий угол Зоны с ограниченным доступом библиотеки (благодаря VIP-доступу Гермионы) и сфокусируются на своих зельях. Сегодня у них больше не было уроков, и они подумали, что все они будут продуктивными; кроме того, они не знали, когда Гермиона передумает помогать им. — Это не то, что твое зелье должно лечить, Симус, — толкнул Дин своего лучшего друга. Гарри быстро ответил и Симусу, и Дину: — Алкоголь — это зелье, которое лечит страдания. Хотя временно, конечно. Симус подмигнул Гарри, и Гермиона прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Иногда было приятно просто отплатить той же монетой своим друзьям. Неловкость между ней и Роном постепенно угасала, и всё становилось нормальным. В её сердце всё ещё было немного боли, но, как Гермиона прекрасно знала, время залечит все раны. Она, в конце концов, справится с этим. Она всё ещё не была точно уверена, почему Рон так вспыхнул эмоциями; возможно, в будущем она узнает методологию, лежащую в основе его мышления, но пока она собиралась принять это за то, что оно того стоило. И это было дружбой. Она также приняла совет Гарри и извинилась перед Роном. Он ответил взаимностью, и они похоронили топор войны. Внезапно Фэй застонала и откинулась на спинку сиденья. Глаза всех повернулись к ней, выжидающе наблюдая за ней; гриффиндорцы молча спрашивали её: «в чём дело?» — Я читаю этот эпизод, и в нём продолжает говориться о борце… Что такое борец?! У Гермионы отвисла челюсть, Гарри подавился воздухом. Невилл остановился с зависшим пером: — Ты… Шутишь, верно? — Снейп научил нас этому в первый год! — Симус разразился смехом. — И даже если ты этого не помнишь, как ты могла забыть это после третьего курса?! Люпин… Борец… Оборотень?! Фэй вопросительно подняла бровь. Гермиона потеряла дар речи, просто пялилась на свою подругу. Как Фэй могла не вспомнить, что такое борец? — Как волчье противоядие связано с борцом? — Прозвище волчьего противоядия — борец, — раздражённо ворчал Дин. — И прежде чем ты спросишь, это аконит. Гермиона покачала головой. — Честно говоря… Иногда я спрашиваю, как кто-нибудь из нас пройдет наши ЖАБА. Теперь все вы сосредоточены на своих зельях… Если я вам понадоблюсь, я буду здесь заниматься своим маленьким делом. Келла наклонилась к Симусу, чтобы пробормотать: — Её партнером является Малфой… Я бы не стала беспокоиться о результате своего зелья, если бы я была в паре с ним. Гермиона услышала комментарий, но не сделала никаких движений, чтобы показать, будто она услышала. Келла была права: она не волновалась. Малфой был умным человеком, и она знала, что он не подведет её в учебе. Конечно, бабочки в её животе при простом упоминании его имени заставили её почти поверить, что он не подведет её также и в романтическом плане. Но кого она обманывает? Они были «друзьями» и ничего более. И, согласно его иерархии статусов отношений, они не будут встречаться до тех пор, пока они не поспят вместе. А Гермиона Грейнджер сомневалась, будет ли она заниматься с ним сексом, и любить это дело так же, как любила целовать его, проводить с ним время и отдыхать в его объятиях. Она не из тех девушек, от которых так легко отказаться… То, чего он не знал, — она девственница. Гермиона решила поместить Драко в самый дальний угол своего разума и сосредоточиться на задаче: написать ответ своей лучшей подруге — Габриэлле Митт. В её последнем письме говорилось, что она хотела, чтобы Гермиона и Драко заглянули на её хэллоуинскую вечеринку… Идея была заманчивой, и выбор костюма был бы таким легким; Гермиона может стать ведьмой. По традиции, на каждой костюмированной вечеринке, известной мужчине, была ведьма, и Гермионе не нужно было бы вкладывать деньги в костюм. Она могла надеть свою школьную форму. Единственное, что ей нужно будет купить, — это зеленая краска для лица и искусственный удлиненный нос. И, может быть, родинку, чтобы добавить её к образу злой ведьмы с Запада. Дорогая Габриэлла, Не называй меня Джини Вини. Коди МакИнтайр так меня называл в начальной школе, помнишь? Конечно, я думаю, что он был влюблен в меня тогда. Но что я могу знать: мне не могло быть больше семи лет в то время. Но что касается того, что ты сказала о том, чтобы плыть по течению… Это то, что я делаю. Ты хоть представляешь, что он мне говорит? Вчера, в разгар нашего лётного урока, он сказал мне, что я его и только его. Но мы ни в коем случае не официальная пара. У него есть эта иерархическая система, и, согласно ей, мы не встречаемся, пока не поспим вместе. Я зашла так далеко, что поцеловала его и позволила бродить по руке (или двум). Идея такова… Я имею в виду… Я не знаю, что я имею в виду. У меня нет слов. Он так отличается от того, кем я его воспринимала все эти годы. Я думаю, что это также связано с тем фактом, что мы прошли через многое и сделали так много, как подростки, что большинство взрослых не делают в своей жизни. Мы в значительной степени уничтожили Гитлера Волшебного Мира голыми руками (палочки? Голые палочки? О, нет, это можно было бы не так сексуально интерпретировать. Не важно). Если я приеду на твой праздник на Хэллоуин, я оденусь как ведьма. Да, ты можешь покачать головой из-за моего недостатка творчества. В любом случае, Габ, я должна вернуться к учебе. Ты тоже усердно учись! Ты попала в Оксфорд на химическую биологию! У тебя нет времени терять время. Иди-иди! Хватит читать это письмо. Я сильно люблю тебя, Гермиона Удовлетворённая письмом, которое она написала, Гермиона свернула его и сунула в карман своей мантии. Ей было приятно видеть, что её одноклассники были погружены в мир образования, изучая их компоненты и попутно ссылаясь на материал, который они изучили за последние восемь лет. «У времени можно научиться концентрироваться на поставленной задаче», — размышляла Гермиона. — «Это были только выжившие ведьмы и волшебники Великой войны; сосредоточение внимания на поставленной задаче должно быть уроком, извлеченным из их опыта».***
Драко, Блейз и Теодор решили прогуляться по библиотеке. Их решение, однако, было в первую очередь для Блейза; Теодор счастливо встречался с Трейси, Драко был с Гермионой, а Блейз продолжал хныкать о том, как он обделённо себя чувствует, и что вычислил, поскольку Гермиона — могучая прекрасная ведьма, «с никогда не кончающимися ногами» (цитата Блейза) — провела столько времени в библиотеке, то другие могучие прекрасные ведьмы с длинными ногами должны были также быть здесь. Его логика не имела смысла, но Драко и Теодор решили потешить парня. У него не было с лета, поэтому они не стали запрещать ему это небольшое наваждение. — Я хочу женщину с красивыми светлыми волосами. Длинными светлыми волосами! — поправился Блейз. — И ногами… Драко нахмурился. — Блейз, не будь грубым по отношению к инвалидам. Блейз нахмурился и ответил: — Я имел в виду длинные ноги. Как у Грейнджер. — Ноги Грейнджер посредственные, — пробормотал Теодор, пока разминал свою шею. — Помнишь Флер Делакур? У неё были километровые ноги. — Также Флер вышла замуж за Уизли. — Может быть, у них есть определенное je ne sais quoi*? — Теодор ухмыльнулся, и Драко засмеялся, он понял, что Тео пошутил таким образом: Флер, французский, je ne sais quoi… французская фраза. — Ум, — предложил Драко, и улыбка Теодора расширилась. — Можем ли мы перестать обсуждать очарование Уизли и определенную девушку Флер и начать разведку? — Блейз подтолкнул обоих своих друзей. — Либо это, либо исследование для наших зелий, и я бы предпочел не работать над последним. Лавгуд — милая девушка, но с ней можно только долго слушать её болтовню о невидимых обезьянах. Драко хмыкнул и обнял Блейза за плечи. — Не обезьяны, приятель, нибблвайблы. — О чем, чёрт возьми, ты говоришь?.. — Блейз был прерван, когда они услышали знакомый крик. Три парня примчались к источнику звука и поразились, увидев, что Симус Финниган держит змею прямо перед бледно-белой и ужасно испуганной Гермионой Грейнджер. Драко поднял брови, а Теодор и Блейз были слишком ошеломлены, чтобы среагировать. Они наблюдали, как мальчики-гриффиндорцы взрывались от смеха, пока девушки ругались на Симуса. — Это не смешно! — ругалась Фэй. — Давай, Данбар, — Симус заставил змею исчезнуть, и вместо неё оказалась его палочка. — Гермиона столкнулась с василиском на втором курсе; поддельная змея не так страшна. Гермиона нахмурилась на Симуса. — Именно поэтому я боюсь этой проклятой вещи. Попытайся встретиться со змеей-переростком и сказать мне, что у тебя не будет иррационального страха после этого. — Гарри сунул меч в его рот, — глаза Симуса расширились, когда он осознал инсинуацию за тем, что он сказал. Через несколько секунд гриффиндорцы разразились хохотом, и даже три слизеринца не смогли удержаться. Гарри сунул перо за ухо и откинулся на спинку кресла. — Довольно скучно, не так ли? Без Волдеморта рядом… Гриффиндорцы оправились от смеха и молча кивнули. Драко велел своим друзьям уйти; их присутствие не требовалось. В последний раз задержавшись взглядом на Гермионе, которая не заметила, что Драко был поблизости, Драко, Теодор и Блейз ушли. Кроме того, Драко уже формулировал сложную структуру предложений, которую он использовал, чтобы написать Гермионе, как только вернется в подземелья. Он тайно планировал снова взять её с собой на метлу. Он устал просто целовать её и восхищаться ею издалека — он хотел большего. И ещё было то, что он собирался получить.***
Имею ли я право предполагать, что ты решила отказаться писать мне, пока я не напишу первым? У меня нет другого правдоподобного объяснения, почему я ничего не слышал от тебя весь день… Разве тебе надоела моя компания? Слова даже не закончили кровоточить на страницах дневника Драко, когда идеальный почерк Гермионы появился вместе с её ответом. Довольно длинное предложение, Малфой. Это твой способ сказать, что ты скучал по мне? Малфой никогда не скучает ни по кому. Я думала, что ты собираешься перестать ссылаться на себя в третьем лице. …Чёрт, я забыл об этом. Перефразирую: я ни по кому не скучаю. Это так? Ты довольно ужасный лжец для слизеринца. Что сказала Сортировочная Шляпа? Коварность? Черта слизеринцев? Я не вижу ничего относительно коварного прямо сейчас. Я должен заткнуть тебя, Грейнджер. Заткнуть меня совершенно невозможно, так как я нахожусь в Гриффиндорской башне, а ты — нет. Нет, но я могу быть вне твоей комнаты, как только ты попросишь того. Я чувствую, что ты не должна затягивать с уроками; тем более в небе ты становишься все способнее. Весьма навязчиво, Малфой. Только когда это касается моей главной леди. И с каких пор я стала твоей главной леди? Надеюсь, сегодня вечером, во время лётных уроков, но это остается сюрпризом, так что не говори Грейнджер. Сердце Гермионы прыгнуло ей в горло. Она довольно удобно сидела, скрестив ноги, в кресле перед камином. Её мочевой пузырь собирался взорваться, но ей было всё равно — наверняка было заклинание, которое в любом случае очистит беспорядок, если это произойдёт. Что он мог иметь в виду под тем, что он собирался сделать её своей главной леди?! По сути, они общались только полторы недели, не говоря о лете, — что может значить то, что сказал Малфой?! Если бы только Гермиона могла достать своё сотовое устройство и позвонить Габриэлле… Увы, к её несчастью, маггловские спутниковые сигналы не работали в окрестностях Хогвартса (маглорождённый из Хаффлпаффа попробовал на первом курсе, и мобильный телефон взорвался в его руке). Поэтому, она не могла позвонить своей лучшей подруге. И она чертовски уверена, что не могла поговорить со своими друзьями с Гриффиндора. Я снова привёл тебя в оцепенение? Гермиона пришла в себя, когда почувствовала, как дневник нагревается. Она подняла бровь, увидев, что он написал, и быстро ответила: Я не помню, чтобы из-за тебя теряла дар речи. Пардон, ты затаила дыхание тогда? Это был Хаффлпаффский Малфой. Я уверен, что был. То, что я только что обнаружила, — это сарказм? Грейнджер, ты сообразительнее, чем я предполагал. Самая умная ведьма века, помнишь? Скромность тебе идёт. Так же, как тебе идёт сарказм? Давай закончим эту бессмысленную болтовню, и ты скажешь мне, когда я должен встретиться с тобой за пределами твоей комнаты. Гермиона взглянула на дедушкины часы у дальней стены гостиной. Было четверть шестого; девочки не собирались ничего делать. Возможно, она могла бы как-то убедить их покинуть комнату на мгновение, чтобы она могла вылезти из окна и встретиться с Малфоем. Кроме того, создание безжизненного двойника было легким заклинанием; она могла сунуть одну под одеяло и притвориться спящей. Надёжно. Хорошо. Двадцать минут. Если к тому времени ты не будешь за моим окном, считай, что подвёл меня. Я дам тебе двадцать одну минуту. Как деликатно. До скорой встречи, книжный червь. И тебе того же, блонди. Закрыв свой дневник, Гермиона сунула его в сумку и вяло встала из кресла. Она даже не собиралась позволять Драко комментировать новое имя, которое она выдумала для него. Оно подходило, учитывая цвет гладких волос на голове. Гермиона поднялась по лестнице в комнату; она должна была придумать способ ускользнуть, и чтобы этого её друзья не увидели…***
— Ты сегодня управляешь «Лайтером», книжный червь, — проинструктировал Драко, когда Гермиона благополучно оказалась на метле. Он был одет в джинсы и солидную желтую футболку. Гермиона подумала, что желтый был немного странным, но ничего не сказала; мужчина выглядел божественным практически во всем. — Ты так сильно веришь в меня? — поддразнила Гермиона, когда ей стало удобно. Её спина была у груди Драко, а её руки крепко сжимали метлу. Она не боялась летать на Лайтере — просто беспокоилась о том, как она отреагирует в воздухе, находясь так близко к Драко физически. Ну, не то чтобы она не была так близка раньше… Просто это чувство было тем, к чему она никогда не привыкнет. Чувство его тепла, просачивающегося в её поры, — было волнующим ощущением, и она не могла насытиться им. — Верю больше, чем ты можешь себе представить. — Рядом с её ухом его ответ прозвучал хриплым урчанием. Гермиона предпочла не реагировать и сосредоточилась на руководстве метлы Драко. Она знала, что он ей очень нравится. И она знала, что её друзья не очень его любили (кроме притяжения девушек к внешности Драко); и ни один из гриффиндорцев не согласится с мыслью о том, что гриффиндорец должен быть со слизеринцем. Конечно, они объединились после войны, но это не исключало века, переполненные враждебностью. По этой причине она послала письмо Габриэлле: та была единственной подругой Гермионы, на которую не повлияло соперничество в Хогвартсе. Гермиона знала, что может рассчитывать на Габриэллу, которая скажет ей правду и поделится честным мнением. Грейнджер молчала дольше, чем предполагалось, и Драко сам решил сменить тему. — Ты читала что-нибудь из этой книги? Застигнутая врасплох, Гермиона оглянулась через левое плечо и посмотрела на Драко. Она не ожидала такого вопроса… Если быть честной, то она думала, что ему это безразлично. — В последнее время — нет. А что? Драко пожал плечами и, когда почувствовал, как она поднимается на высоту, обнял за талию. Его руки были крепкими и сильными; прижимая Гермиону к груди, он ощутил, как его сердце начало стучать. Почему именно эта чертова женщина из всех чертовых женщин заставила почувствовать слабость в коленях?! Конечно, он не мог стоять и смотреть, как Беллатрикс пытала Гермиону почти до смерти, но он никогда не знал, что этот акт доброты вызовет дружбу и, возможно, большее. — Любопытно. — Любопытство погубило кота, Малфой. — Драко, — прохрипел его голос в её ухо. «Лайтер» направлялся к окрестностям Запретного леса; Гермиона посчитала, что ещё слишком рано менять курс метлы куда-либо в сторону цивилизации и замка. Было без четверти шесть, и всё ещё было достаточно шума и суеты; они были бы замечены, если бы не были слишком осторожны. — Должен ли я умолять, чтобы ты сказала, как меня зовут? Спина Гермионы напряглась. — Я говорила. Её ответ был тихим; как она могла сохранять спокойствие рядом с Драко Малфоем?! Он был просто идеальностью, завёрнутой в аккуратную маленькую упаковку с небольшой странной, проклятой зелёной лентой! А-а-а-а-а! — Не совсем достаточно, Гермиона. О, как он промурлыкал её имя! Девушка была готова окунуться в состояние эйфории. Забудьте эти слова, она уже была в состоянии эйфории. Не говоря ни слова, Драко поднял правую руку, чтобы осторожно сжать Целебный кулон. Он не мог вспомнить ни одного дня с тех пор, как подарил ей, чтобы она когда-либо сняла его, — было приятно узнать, что он несет ответственность за такой сентиментальный дар. Он точно не мог вспомнить, чтобы Рон или Гарри дарили Гермионе то, что она никогда не снимала. — Разве твои друзья не спрашивают об этом? — спросил Драко, выводя Гермиону из её эйфорического состояния. Остановив «Лайтер», Гермиона посмотрела на подвеску, которую держал Драко. Она не могла вспомнить никого из своих друзей, спрашивающих… — Только на поезде до Хогвартса. Ребята прокомментировали, после этого — нет, — Гермиона повернула верхнюю часть тела, чтобы лучше рассмотреть мужчину, сидящего с ней. — Я уверена, что Блейз был рядом, когда ты купил это. Я удивлена, что он не прокомментировал. Драко покачал головой. — Я убрался, помнишь? Купил, спрятал и вернулся в нашу группу, прежде чем они заметили, что я ушел. Мне пришлось лгать сквозь мои идеальные жемчужно-белые зу… Эй! — Драко засмеялся, когда Гермиона нанесла ему удар. Он немедленно отпустил подвеску, чтобы снова обнять её за талию. — Они прекрасны, но нельзя хвалить себя. Это к несчастью. — Я не читал об этом в «Энциклопедии суеверий», — промурлыкал Драко, дразня Гермиону, но в то же время заставляя её гормоны бушевать. — А ты? Гермиона резко выдохнула и смогла сманеврировать своим телом так, что теперь она была лицом к Драко. Он хотел играть грязно, не так ли? Хорошо, она могла играть так же. Драко с интересом наблюдал, готовый, конечно, поймать её, если она упадёт во время того, чем занималась. Когда она была уверена, что в безопасности, Гермиона схватила воротник рубашки Драко и втянула его в неожиданный, но захватывающий поцелуй. Само собой разумеется, Драко был застигнут врасплох. Её пальцы высвободились из его воротника, и руки обвились вокруг его шеи. Быстро оправившись, Драко приблизился к Гермионе и перевёл поцелуй на совершенно новый уровень, зажигая фейерверки и разжигая огонь. Пальцы Гермионы играли с волосками на затылке Драко, и он хитро провел пальцами по коже на пояснице Гермионы. — Ты, маленькое ничтожество, не дразни меня так, — Гермионе удалось наконец вздохнуть, когда они разорвали поцелуй. Драко ухмыльнулся, очень медленно облизывая нижнюю губу. — Мне очень нравится наблюдать, как ты ерзаешь. — И я повторяю, ничтожество. — Ты собираешься продолжать оскорблять меня или ты снова поцелуешь меня? Гермиона расчетливо обвила руками его шею и скрестила их перед собой. Её действия слегка приподняли её грудь, к радости Драко. — Почему я должна снова спровоцировать поцелуй? — Потому что я был тем, кто спровоцировал эти уроки полетов. Я имею в виду, посмотри на себя! Ты летишь на метле назад, — Драко наклонился вперед и потер кончик носа Гермионы. Оставаясь в непосредственной близости, Драко добавил: — Я уверен, что твои друзья и Уизел не могут делать то, что ты делаешь сейчас. — Что? — Гермиона быстро провела языком по нижней губе Драко. — Целоваться с слизеринским ловцом, летя на метле над Запретным Лесом? Нет, я уверена, что они не могут делать то, что я делаю сейчас. — Разве ты не хотела бы летать на моей метл… Ах! Хватит бить меня, женщина! Гермиона холодно посмотрела на него. — Не шути так грубо. — Кто сказал, что я шути… Ау! Хорошо-хорошо, я сдаюсь! Гермиона победоносно улыбнулась. — Отлично. Драко усмехнулся и нежно поцеловал кончик носа Гермионы. — Слушай, — прошептал он. Его руки не покидали своего места вокруг её талии. — Есть причина, почему я хотел увидеть тебя сегодня. — Кроме моей очаровательной внешности? Драко закатил глаза. — Так обаятельно. Гермиона тихо засмеялась. — Твой сарказм забавляет меня. Ты про наш проект зелий? Взгляд, который Драко бросил на Гермиону, заставил её откинуть голову назад от смеха. Выражение его лица было бесценным, о чем свидетельствовали его бурные серые глаза. — Как ты думаешь, я бы поднял тебя в воздух на сотни футов, чтобы обсудить детали нашего проекта по зельям? Я мог бы сделать это, пока ты сидишь со своими друзьями в Большом зале! Гермиона пришла в себя и клюнула Драко в губы. — Я знаю. Я дразню… Продолжай... Ты меня бросаешь? — Наоборот… Сердце Гермионы перестало биться, когда эти три слова упали с её губ. Её глаза встретились с его, и она могла видеть только бесконечные лужи серьёзности и восхищения… Восхищение ею. О чем он думает? — К чёрту чёртову иерархию, Гермиона, — прошептал Драко. Он звучал знойно, довольно гипнотично. Почти экзотика. — К чёрту всё это. Мы больше, чем друзья, и ты знаешь это так же хорошо, как и я. Я не из тех, кто играет в интеллектуальные игры, чтобы кто-то из нас размышлял о том, в каких отношениях мы находимся. Возможно, Хогвартс пока не может это знать по понятным причинам… Но для нас… Для тебя и меня… Я хочу этого. Горло Гермионы стало сухим; её рот был похож на хло́пок. — Хочешь — что? — Тебя, — прохрипел Драко. — Я хочу, чтобы ты была моя, только моя. Я не хочу, чтобы Гуннар думал, что у него есть шанс — чёрт, я не хочу, чтобы у кого-либо был хоть небольшой шанс отобрать тебя у меня. — Что… Ты… — Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
Примечания:
1* В дословном переводе «Я не знаю что» (французск.), но англичане используют эту заимствованную фразу для описания необъяснимой изюминки, которая привлекает в человеке (больше даже во внешности, чем в характере).
________________________