Вот такая вечность

Действующие лица: В кадре: Уильям Т. Спирс — главный (и единственный) режиссёр Грелль Сатклифф, Эрик Слингби, Алан Хамфриз, Рональд Нокс — основная труппа театра, вернее, её героические (или не очень) остатки Отелло — заведующий пошивочного цеха За кадром: Рудгар, Саша — немецкие актёры в рамках гостевого участия Гробовщик — приглашённая звезда

***

Сцена. Труппа в сборе. Уильям Т. Спирс. Итак, как вы знаете, у нас по плану рождественская постановка, и на следующей неделе в расписании уже стоят первые читки. Однако. Думаю, это тоже ни для кого уже не секрет: вчера от нас стараниями Сатклиффа и Слингби ушли, хлопнув дверью, последние актрисы, и мы с вами теперь в глубокой жопе. Эрик Слингби. А я здесь при чём? Уильям Т. Спирс. А вы считаете, что не при чём? Эрик Слингби. Я их не трогал. Уильям Т. Спирс. Не трогал? А кто, скажите на милость, им брякнул — им — трём юным барышням всего слегка за пятьдесят, которые, прошу заметить, собирались на свидания, что они красятся как Сатклифф с бодунища? Молчите? Умеете, стало быть. Что ж вам вчера-то не молчалось, а? Грелль Сатклифф (неразборчиво бормочет что-то в сторону). Уильям Т. Спирс. О, Сатклифф! А вы, я смотрю, хотите об этом поговорить? Ну давайте, поведайте нам, что вы — знаток всех тайн женской души и сердца — сделали вчера для погашения конфликта. Расскажите, как именно вы уничтожили два реквизитных стола, откуда взялся у Слингби фингал и почему наши теперь уже бывшие актрисы ушли со словами: «А этот ваш рыжий выблядок пускай подавится своим тональником и всеми нашими ролями. И передайте, что даже старая пизда всё равно остаётся пиздой — природной и натуральной, в отличие от размалёванного транса с тощим хуем и такой же тощей задницей». Грелль Сатклифф (с широкой многообещающей улыбкой). О, Уилли, солнце, передай им тоже, если встретишь, что их замшелые изюминки… Алан Хамфриз (поднимает руку и перебивает Сатклиффа). Мистер Спирс, так какой у нас план? Вы ведь не просто так нас собрали — у вас в руках пьеса. Уильям Т. Спирс (саркастически). Браво, Хамфриз. Жаль, что вчера вас здесь не было. Считайте, что вам повезло: это первый замеченный за вами прогул, так что спрашивать, где вас носило, я не буду. Перейдём к делу. Все передают друг другу экземпляры пьесы, шуршат листами. Уильям Т. Спирс. Поскольку женщин в труппе теперь нет, а перед Рождеством проще купить самолёт и пару контрабандных органов в придачу, чем найти свободную актрису не из числа тех, от кого отказались даже эвент-агентства, справляться будем своими силами. Спектакль, слава всем богам, ещё не анонсирован, так что пьесу я заменил, наполовину сократил, выезжать будем на спецэффектах и… Рональд Нокс (поднимая глаза от текста). Вы что, серьёзно? «Снежная королева» без женщин? И кто будет Гердой? Грелль? Грелль Сатклифф (томно и угрожающе одновременно). Ах, Ронни, мальчик мой, ты слишком льстишь моему скромному таланту! Но раз уж выбора всё равно нет… Уильям Т. Спирс. Герду сыграет Хамфриз. Грелль Сатклифф. Что-о? Алан Хамфриз. Что-о?! Я — женщину?! Уильям Т. Спирс. А кого вы предлагаете, Хамфриз? У Сатклиффа не тот типаж, Нокс нужен мне на Кая и принца Клауса разом, и кто остаётся? Слингби? Нет, в душе он у нас, конечно, та ещё Герда, но здесь, если вы не забыли, театр. А в театре внутреннее должно подкрепляться и усиливаться внешним, и, если мы выпустим бородатую Герду, зритель нас не поймёт. Сатклифф, молчите! Да, я знаю, было бы свежо, мы поддержали бы излюбленную вами тему прав меньшинств, но у нас детский спектакль! Шесть плюс! Вы себе представляете, какая стая квохчущих мамаш подвида ратующих за традиционную семью и прочие патриархальные скрепы слетится на запах скандала? В этом клёкоте беснующихся гарпий потонет не только ваше радужное знамя, но и последний писк здравого смысла вместе со всем нашим театром. Рано, Сатклифф, рано. Может, лет через пять, если мы к тому времени не обанкротимся. Так. На чём я остановился? Алан Хамфриз (стоически принимая неизбежное). Я — Герда. Уильям. Т. Спирс. А, да. Хамфриз — Герда. Нокс — Кай, он же — Клаус. По сюжету ребята похожи, Кай появляется в первой сцене, а потом только в финальной. Костюмы сделаем с общим низом, так что, Нокс, просто переобуетесь, накинете камзол и шляпу, а остальную разницу сыграете. Рональд Нокс. Вопрос можно? Уильям Т. Спирс. Да. Рональд Нокс. А доплата будет за два выхода? Уильям Т. Спирс. Хамфриз, трибуна ваша. Алан Хамфриз. Согласно пункту 3.6 стандартного договора найма… Рональд Нокс. Я понял, проехали. Уильям Т. Спирс. Вопрос закрыт? Рональд Нокс. Пока я не поговорю с юристом — да. Уильям Т. Спирс. Распределяем дальше. Сатклифф — маленькая разбойница. Грелль Сатклифф (ласково). Я знаю, Уилли, что ты меня любишь. Но дай-ка поинтересуюсь: кто тогда принцесса и Снежная королева? Остался Эрик и ты. У кого же из венценосных особ будет-таки борода, м? Уильям Т. Спирс. Борода будет у Оленя. Северного. Скандинавского, если хотите, практически викингского. А насчёт ролей принцессы, Снежной королевы и вороны, о которой вы, Сатклифф, благополучно забыли, я уже договорился. Во-первых, у меня есть знакомый в Германии, а у него есть два свободных парня — жаль, конечно, что не девушки, но выбирать не приходится. Эрик Слингби (многозначительно шевелит бровями и неприлично ухмыляется). Немецкие актёры? Уильям, ты меня радуешь. На каком сайте можно на них посмотреть? Вся труппа крайне похабно ржёт вместе с Оленем, включая даже Герду и начисто игнорируя испепеляющий взгляд режиссёра. Уильям Т. Спирс (очень вкрадчиво). Вам, Слингби, напомнить, откуда вы сами пришли в наш театр? Вас, Сатклифф, тоже касается. А вы, Нокс, не ухмыляйтесь, мне и про вас есть что сказать. Эрик Слингби. А чё мне напоминать, я и сам помню. Но софт-порнуха и немецкая — это, знаешь ли, диаметрально противоположные вещи. Примерно как классическая Турандот и новое прочтение Медеи в натурализме. Ну, знаешь, с тряпками из самого оттуда. Алан Хамфриз (укоризненно). Эрик! Эрик Слингби. А что такого? Я же не говорю, что мне эта Медея понравилась. Но как направление и даже целая школа имеет место быть. Алан Хамфриз (молча смотрит с повышенным градусом укоризны). Эрик Слингби (с тяжёлым вздохом). Ладно, ладно. Продолжайте, пожалуйста, мистер Спирс. (Шепотом в сторону.) Чтоб тебя черти в немецкой порнухе снимали. Уильям Т. Спирс. Хорошо, если мы закончили с дискуссией о направлениях и школах, уточняю насчёт приглашённых актёров. Зовут их Рудгар и Саша, первый сыграет ворону, второй принцессу. Ребята достаточно опытные, неконфликтные, я надеюсь, никаких проблем не будет. Я ведь не зря надеюсь, Сатклифф? Грелль Сатклифф (очаровательно улыбаясь). Конечно, Уилли! Едва режиссёр отворачивается, улыбка Сатклиффа сменяется хищной усмешкой. Все прочие актёры это видят, и каждый реагирует по-разному: Слингби фыркает, Нокс закатывает глаза, Хамфриз устало опускает голову, пряча лицо за ладонью. Уильям Т. Спирс. Ну и последняя роль — Снежная королева. Её исполнит один из прежних наших актёров, которого вы, к сожалению, не застали. Из профессии он ушёл, как бы сказать… частично по собственному желанию, частично из-за проблем с законом. Имя не разглашается. Обращаться будете так, как он сам представится. Предупреждаю, у него специфическое чувство юмора — не удивляйтесь ничему. Назовётся Немецким Порноактёром — так и будете звать. И не рыпайтесь, он вам не мальчик-практикант — сожрёт и не заметит. Даже вас, Сатклифф. И даже меня. Я понятно донёс информацию? Все вразнобой кивают, пребывая в разных степенях и выражениях задумчивости. Уильям Т. Спирс. Ну вот и славно. Через неделю первая читка, делайте разбор ролей и обязательно зайдите в швейку — Отелло хочет обновить мерки, чтобы не получилось, как в прошлый раз, когда один разожрался, другой отощал, и все костюмы пришлось перешивать за день до сдачи. Вопросы? Алан Хамфриз. А реквизит на подборе? Уильям Т. Спирс. Частично да. Кстати, подумайте, чем можно оживить образы — времени мало, так что… Грелль Сатклиф (резко оживившись вместо образа). О, Уилли, дорогой! У меня прекрасная идея! Давай мы мне вместо ножа дадим бензопилу из хоррор «Красной Шапочки»! Только представь: вот логово разбойников, кругом разруха, кровь по стенам, в углу Олень в шипастом ошейнике, звучит тревожная музыка, и тут с рёвом бензопилы пред ошарашенным взглядами являюсь я — порочное дитя суровой чащи! Уильям Т. Спирс. Сатклифф. Грелль Сатклифф. О боже, Уилли, только не отговаривайся детским спектаклем! «Красная Шапочка» тоже была детская — сейчас детишки играют в мочилово зомби, им всё понравится! Уильям Т. Спирс. Сатклифф… Грелль Сатклифф. А если ты беспокоишься о родителях, то они тоже не удивятся! У меня есть подруга, так вот, её племянник… Уильям Т. Спирс. Сатклифф! Да дайте же мне хоть слово вставить! Берите вашу чёртову бензопилу — я разрешаю! Насчёт ошейника Оленя мне плевать, но договаривайтесь с Оленем сами! И хватит! На меня! Вешаться! Я — не Олень! Грелль Сатклифф (исполнившись незамутнённого счастья, через которое слегка просвечивает смесь злорадного удовлетворения и назревающего апокалипсиса). О У-и-и-лли! Уильям Т. Спирс (кое-как выпутавшись из рук Сатклиффа и одёрнув пиджак). И кстати, насчёт «Красной Шапочки»! Официально предупреждаю. Слингби, тоже послушайте! Так вот, я официально предупреждаю, что, если Олень и Разбойница будут на репетициях и, упаси вас Станиславский, на спектаклях появляться в том состоянии, в котором перманентно пребывали Волк и Шапка, я вас уволю к чёртовой матери, не дожидаясь конца декады! А вместо вас найму первых попавшихся порноактёров. Без прослушивания! Не стану даже узнавать, есть ли у них какое-то образование. Вам всё понятно?! Эрик Слингби (сочувственно). Нам всё понятно: у тебя крыша поехала на фоне стресса, но ты не волнуйся — у всех бывает. Вот приедут твои немецкие ребята, проверишь их образование чисто в приватном порядке, и всё как рукой снимет, я тебе гарантирую. Алан Хамфриз. Эрик! Грелль Сатклифф. Последний вопрос! Уильям Т. Спирс (подозрительно). Ну? Грелль Сатклифф. К теме порноактёров. А Герда будет скакать на Олене? Уильям Т. Спирс. Сатклифф!!! Звучит буйная музыка, свет гаснет, слышится мат, крик, рёв бензопилы, грохот, визг тормозов, безумный смех, звуки зомби-апокалипсиса, в отрывочном световом оформлении в какой-то момент видна фигура с развевающимися серебристыми волосами, на заднем плане расцветает ядерный гриб, затем всё стихает, и наступает полное затемнение. Через короткую паузу загорается тусклый свет, посреди следов побоища, пьянки и, возможно, оргии, стоит Отелло в обнимку с рулоном ткани и в съехавших набок очках. Вокруг валяются тающие осколки льда и части манекенов. Отелло (медленно смотрит в одну сторону, затем в другую, после чего поправляет очки и смотрит прямо в зрительный зал). И вот из этого, чтобы вы знали, у нас и складывается слово «вечность». Отелло медленно со значением уходит, на пустой сцене свет начинает медленно затухать, резко гаснет со вспышкой и звуком лопнувшей лампочки, а через мгновение зал так же резко освещается полной иллюминацией, звучит яркая финальная музыка. Поклоны.