Все оттенки ее души

Бежевый. Такой безразличный. Когда я после учебы начал преподавать литературу в своем же Университете, то услышал об одном прекрасном съезде: Ежегодный Литературный Съезд «Звездной» Библиотеки Сеула. В чем его суть… Нет. Я начал не с того. Сначала представлюсь сам! Меня зовут Шин Хосок, друзья зовут меня Вонхо. Прозвище у меня появилось еще с детства, но сейчас не об этом. Мне 26 лет, и я преподаватель литературы в университете Корё и по совместительству куратор уже четвертого курса. Сам я себя красавцем не считаю: вполне обычная внешность, без выделяющихся скул, такие же карие глаза, как и у большинства людей в Корее, правда кожа у меня светлее, чем у всех, ну и спортом я заниматься люблю, но в целом, вполне обычный парень. Если не я считаю себя красавцем, то кто? Все студентки, у которых я преподаю… Сначала я пытался быть им другом, разговаривал в свободной форме, правда вскоре понял, что они начали борзеть. Студентки чуть ли не вешались мне на шею, правда я был непреклонен: мне не нужна девушка, тем более среди этих особ, которые кроме постов в инстаграме ничего не читают. За спиной я слышал: «Он такой безразличный!», а на деле мне просто было скучно. Единственной отрадой были друзья, что преподавали здесь же, ну и один профессор, с которым мне комфортно еще со времен, когда я был студентом. В университете я всегда хожу в костюмах, волосы зачесываю назад, пуговицы все застегнуты, на шее всегда галстук (И что их так привлекает? Строгость? Не понимаю…). Хмм, что еще? Играю на фортепиано, придерживаюсь правильного питания, занимаюсь спортом, просто в зале и просто обожаю литературу и все загадки, что она скрывает. Ну вот, пожалуй, и все. А теперь вернемся к съезду. Раз в год, преимущественно в конце августа, Звездная библиотека, самая красивая библиотека Сеула, собирает в своих стенах любителей литературы, журналистов и писателей с одной единственной целью: найти единомышленников! Поэты ищут публики. Заядлые книгоманы ищут теории и факты друг у друга, чтобы книга для них стала еще более интересной и увлекательной. Молодые писатели ищут свою аудиторию, выставляя свои книги, а придирчивые читатели ищут себе новые и оригинальные произведения. К последнему типу относился и я. Да, мне говорили, что мои эссе и сочинения прекрасны, но к каждому из них мне была дана определенная тема, которую я должен был раскрыть. Написать книгу я считаю для себя нереальным. Просто нет темы. Нет идей. Зато мне нравится читать новые произведения. Искать в них потайной смысл. Разбирать книги на красивые цитаты. И самое прекрасное: обсуждать это все за чашкой кофе, с самым нелюдимым для остальных, профессором кафедры психологии. Макишима-сонсеним из тех преподавателей, кто на первом же занятии показывает, что ты говно и должен заслужить ту профессию, на которую пошел. На моей первой паре с ним он включил фильм, в котором были засняты последствия того, что будет если запустить проблемы с психикой. Многие мои одногруппники выбегали из аудитории с тошнотой и слезами. Я высидел до конца, хотя видеть некоторые сцены было отвратно. По окончанию фильма, в аудитории осталось человек шесть из двадцати с лишним. Он выключил проектор и сказал: «За все года моей практики, только одна девушка высидела весь этот фильм с каменным лицом. Лучшая моя ученица. Другой такой или такого я не нашел. Но вы молодцы, почти не отводили взгляд.» Несмотря на это, ко мне он привязался быстро. Это связано с тем, что психология тесно переплетается с литературой. Профессор очень любил читать, поэтому пообсуждать любимые произведения для него было святым делом. Мы часто делились мнением, сидя у него в аудитории и нередко оно у нас совпадало, поэтому Макишима-сонсеним меня не трогал вообще, я был его любимчиком, а вот остальные его боялись, как огня! Это именно он рассказал мне про съезд. И вот, первый мой съезд, я хотел найти себе пару новых книг, но придя домой, осознал, что за поиском этих самых книг я потратил весь день съезда. Я толком и не посмотрел, что там, да как. Как будто просто сходил в книжный магазин. На втором съезде, я все-таки решил понаблюдать за самой выставкой. Как оказалось, на втором этаже там располагается кофе зона, в которой я могу и попить чего-нибудь горячего, и съесть что-нибудь, если проголодался. Столики, за которые я могу присесть, были расставлены на большом балконе, под зонтиками и к ним приставлены удобные плетеные кресла. На первом этаже перед входом, раскинули свои столы юные авторы, а уже за ними, на уютных софах, собирались любители литературы и поэзии, по всем остальным этажам были расставлены мягкие кожаные диваны, на которых ты мог сесть и почитать книгу, а если выйдешь во внутренний двор, то попадаешь в красивый сквер, усаженный деревьями. Сбоку, в корзинках лежали небольшие пледики, на которых ты можешь посидеть под деревом и отдохнуть. Время было всего несколько минут двенадцатого, точнее даже 11:03, как я заметил такой безразличный, но такой красивый взгляд аметистовых глаз. Она явно была иностранкой: мраморно-медовая кожа, глаза цвета тёмного аметиста, длинные волосы каштанового цвета с медным отливом и просто потрясающая фигура. Её могли бы назвать новой Афродитой, особенно в этом белоснежном сарафане в ярких красивых цветах. Она была в босоножках на небольшой танкетке, а в руках держала книгу в бежевом переплёте. Таких я никогда не видел. Я видел, как она "плывя" по воздуху, подошла к одному из продавцов и попросила продать её книгу, так как из-за одного экземпляра ей стоять не имеет смысла. Он согласился сразу же, похоже влюбился. Наивный. Эти глаза явно кого попало не подпускают. У меня никогда такого не было. Я никогда не брал книгу наобум, просто потому что меня впечатлил автор, но тут… Я подошёл к этому парню и тут же выкупил книгу. На нежно бежевой обложке, приятной на ощупь, словно мягкая кожа, было перьевой ручкой с чёрными чернилами выведено: " Попробуй вызвать мои эмоции". Это явно роман, но сейчас меня это не волновало. Я увидел её, поднимающуюся по лестнице, и проследовал за ней. У бармена она заказала карамельный капучино и чизкейк, а затем прошла на балкон. Словно завороженный, я следовал за ней и повторял все, что она делает. Каждая фраза, что она говорила в том или ином собрании людей, была похожа на взрыв! Беседа сразу оживлялась и еще долго не могла закончиться. При этом, я видел, что ее глаза были все также спокойны и холодны, словно море в ясный зимний день. Все столики на балконе были заняты, кроме одного места, что было за столиком, рядом с ней. - Извините, можно я присяду к вам за столик? К сожалению, для меня места больше не нашлось… - Конечно, присаживайтесь, но вы слишком критичны, это место было свободно, значит оно должно было стать вашим. Легкая улыбка, чистый корейский и просто волшебный голос – она точно была миражем. В ее руках была раскрыта книга Финна «Здравствуй, Мистер Бог, это Анна». Я сел напротив нее. Достал книгу, что только что купил и боковым зрением заметил, как холодные глаза расширились и смотрели на меня, а я углубился в чтение. По окончанию первой главы я поднял взгляд и сказал: «Вы когда-нибудь сталкивались с подобной книгой? Я только ее купил, но уже могу сказать, что она прекрасна!» - Что именно вам в ней нравится? Не думаю, что вы успели много прочитать… - Вы правы, я прочитал только до второй главы, но рассуждения, описания и легкость языка, которым все это написано – просто поражают! Я редко говорю такое о книгах, но эта меня сильно задела! - Думаю, что автору было бы очень приятно это услышать – с каждым ее словом я все больше тонул в глубине и красоте ее голоса Вскоре после этого я потерял ее из виду. Я увидел ее вновь только когда уже шел к машине: она стояла посреди парка и смотрела на ночное небо. Я сфотографировал это. Она была так похожа на луну. Такая же тихая и спокойная. Еще мгновение и мой сегодняшний мираж двинулся дальше по парку. Уличные фонари освещали ей дорогу. Казалось, что чем дальше она отходит от меня, тем больше ее заволакивает тьма и она растворяется в похолодевшем воздухе. Там тоже есть парковка, либо на ней ее кто-то встречает, либо там она оставила свою машину, либо это действительно мой мираж, который просто исчез. Мне глаза словно застелило легкой пеленой. Я видел перед собой ночную дорогу, мелькающие за окном фонари и знаки, но сам был словно на автопилоте. Каждый раз прикрывая глаза я видел перед собой аметисты, что так пронзительно смотрели на меня. В эти моменты я буквально чувствовал смесь жара и холода, что исходил от бежевой книги, купленной сегодня. С первых слов я будто впал с гипноз! Это было сравнимо с падением в бездну! Я будто падал, во мне бил адреналин, но я не мог наконец приземлиться! Меня бросало в жар, тело пробивало дрожь, а все из-за чего? Из-за описания аварии в самом начале. От столь подробного описания я чувствовал себя рассказчиком, который подлетел к потолку авто после сильного столкновения и падающего обратно на сидение без чувств, проваливающегося все дальше во тьму сознания. Сердце снова пустилось в пляс от воспоминаний. Мне было необходимо прочитать эту книгу. От кори до корки, даже если на это уйдет вся ночь! Я все равно не сомкну глаз, пока последнее слово не слетит с моих уст, замедлившись, чтобы придать чтению завершенности. Судя по первой главе, мой мираж заложил в эту книгу глубокий психологический смысл. Надо будет обязательно обсудить это с профессором, а пока нужно спокойно доехать до дома. Интересно, а как она добралась до дома? Ждал ли ее кто-то? Доехала ли она? На чем она ехала? О чем думала? Местная она или приехала из другого города? А если приехала, то из какого? Или какой страны? А если из другой страны, то откуда так хорошо знает корейский? М-да, одни вопросы и не одного ответа… И когда это меня потянуло на девушек?! Не то, чтобы я был геем, просто я уже был в отношениях с девушкой один раз, да и у нас в универе данных представительниц хватает. Почти все красивые, но тупые как пробки, а те, кто все же хорошо учится – не знает ни того, как за собой следить, ни того, что существуют еще вещи помимо учебников. Моя бывшая была моделью. Мы с ней дружили со старших классов, была достаточно приятной девушкой, как мне тогда казалось. Правда мама ее и тогда не одобряла. А потом она обвинила меня в том, чего я не совершал. И все из-за того, что ей нужны были деньги, а у моей семьи они имелись. Я прошел все тесты и расследования. Меня оправдали. А ее я обвинил в клевете. «Какими же крысами могут быть люди». Это единственное, что тогда крутилось у меня в голове. Я был влюблен. Но, как оказалось, моя любовь была ей не нужна. Больше отношений я не заводил. Слишком больно. А позже стал учителем. Дом, работа, дом родителей – единственные места, где я бываю большую часть жизни. Дом у меня с друзьями отдельный. Трехэтажное здание со своим гаражом. У каждого по комнате с отдельным душем, свой мини тренажерный зал на первом этаже, хорошая кухня со столовой, гостиная, в принципе все. Девушки в нашем доме бывают только в тех случаях, если нам всем лень убираться, и мы зовем для этого клининговую службу. Дом родителей? Мама презрительно смотрит на всех девушек. Я слышал от нее ласковые слова только в сторону одной девушки, но я с ней не знаком. Знаю только, что это дочь папиного друга, да и тот живет где-то в Европе. Работа? Я уже рассказал вам что за девушки здесь учатся, ну, плюс то, что мне запрещено иметь отношения со студентками. Казалось бы: раз не среди учениц, то среди таких же учительниц! Дак нет! У нас работают либо дамы за 40 (Извините, но в моем понимании девушка может быть одногодкой или младше, но никак не старше!), либо молодые дамочки, которых весь универ называет “Стервами”. Одна из таких за мной бегает. Всего на год меня младше, правда с ней ужасно скучно. Я даже пяти минут не могу пробыть в ее обществе. А само слово Стерва у меня ассоциируется с одним существом: моя бывшая. Маме я свою позицию высказал: от меня она может не ждать внуков. Пускай этим занимается брат. И плевать, что он только школу заканчивает! Но сегодня что-то пошло не так. Я не могу вытолкнуть ее из головы. Эти без эмоциональные глаза в сочетании с обворожительным голосом и потрясающей фигурой. Этот текст, что погружает тебя в гипноз. Эти идеальные буквы, что выведены от руки. Кому расскажу – не поверят! В любом случае я ее больше не увижу, а если и увижу, то только на следующем съезде, через год. Это даже хорошо. Глядишь, я забуду ее и буду жить как раньше. Неужели я доехал? Похоже я слишком глубоко ушел в себя. Свет горит во всем доме. Все как обычно. Кихен по-любому убирает дом, заставив Минхека смотреть за готовящейся едой. Шону, наверняка, бегает в тренажерке. Даниель играет в гостиной, с вероятностью 80%. Хенвон спит. Тут вообще без вариантов. Ему уже начали кидать свои эссе, а значит, что после первого он засыпает прямо на столе. Чжухон, скорее всего, сидит у себя в комнате и играет на барабанах. Даю голову на отсечение, что он так яростно по ним бьет, потому что представляет на месте барабанов своих учеников! В принципе, ничего нового и необычного. - Хен, уже вернулся? Как съезд? Сколько книг на этот раз? – Ких стоял посреди коридора, как я и говорил - Привет-привет, съезд… На этот раз гораздо интересней, но вот книга всего одна. - Одна?! Как так? – из тренажерного зала вышел Шону-хен. А я вот сейчас понять не могу: толи я их слишком хорошо знаю, толи они слишком предсказуемые? - Меня отвлек мираж - Ну и какое же имя у этого Миража? – М-да, Минхек тоже как всегда вовремя - Единственная девушка, которую он мог бы так назвать, является Элизабет Дарси, Минхек-хен! Или ты серьезно ее встретил? – И откуда этот хомяк столько знает, без понятия! - Что-то типа того. Имени я не знаю, да и не особо интересно. Куда более интересно мне прочитать ее книгу - Прочитать-то ты прочитаешь, но сначала все нам расскажешь за ужином! – первый раз вижу, чтобы нашему папочке-медведю было любопытно послушать про наши любовные приключения. Ну, деться от них я никуда не мог. Пришлось рассказывать. Правда шестерка личностей заявила, что я зря с ней не познакомился, раз она так на меня повлияла. Пожалуй, это первый случай после покупки этого дома, когда все парни имеют одинаковое мнение. Было даже как-то непривычно. За мой «Проступок», меня заставили мыть посуду за всеми, а значит полностью уничтожили мой сон в грядущую ночь. Хорошо хоть, что данная вещь не редкость для меня. Хенвону было бы сложно, да и Минхеку тоже, а мне уже как-то привычно. И ведь действительно глаз не сомкнул! Я просто не мог оторваться! Про сон, еду и воду я забыл напрочь! Вот так вот прошел мой второй съезд. Хотя нет. Завершился для меня этот съезд после обсуждения с профессором. Долгого обсуждения. Я отдал ему книгу, как прочитал, и уже на следующее утро после этого сидел у него на кафедре с чашкой кофе. Мы просидели до вечера. Мой желудок был заполнен кофе. Есть мы не хотели вообще. Только книга с кофе, только хардкор! Часам к одиннадцати вечера, мы сошлись на мнении, что автор просто потрясающий психолог, который знает корейский лучше, чем любой кореец, зарабатывающий на корректировке текстов! Весь год после этого я не мог найти себе места. Я говорил цитатами из этой книги. Я перечитывал ее каждый раз, когда натыкался на нее взглядом. Я ложился спать, вспоминая свой мираж. В ушах постоянно звучал шорох ее сарафана от ветра. А перед глазами всегда всплывали ее очи. Такие красивые. Такие завораживающие. Но такие без эмоциональные. Этот взгляд. Такой безразличный, что мне действительно хотелось “вызвать в них эмоции”. Я ждал следующего съезда, как выжженная солнцем пустыня ждет дождя.