Парад Солнца

20 февраля; 11:49 Гермиона поправила стопку книг в руках и открыла рот навстречу холодному ветру, надеясь остудить обожжённый язык. Пенопластовый стаканчик приятно грел замёрзшие пальцы, но горячий чай, похоже, всё же опалил вкусовые рецепторы. Высунув язык, Гермиона нелепо сморщилась, согнулась и в этот самый момент заметила его. Она почти убедила себя в том, что испытывает галлюцинации. Последние несколько дней она провела, с головой погрузившись в исследования, так как благодаря подсказанному Невиллом названию количество книг на её кофейном столике как минимум удвоилось. В результате Гермиона приобрела недосып, проблемы со зрением и паранойю на тему того, как сильно её опережал Малфой. Сейчас его голова была повернута к плечу, а лицо наполовину скрыто воротником мантии, но снисходительно выгнутые брови и белые волосы, подхваченные ветром, не оставляли места для ошибки. Гермиона, прячась, втиснулась между двумя идущими рядом людьми, и, едва Малфой свернул в боковую улочку, захлопнула рот. Оглянувшись по сторонам, она нерешительно качнула руками, не зная, что делать со своей ношей, и зашагала по брусчатке. От каждого движения чай плескался о крышку, а книги норовили выскользнуть из захвата. Гермиона с сожалением покосилась на стаканчик и опустила его в мусорную корзину, затем выхватила палочку и притормозила, чтобы выглянуть из-за угла здания. Спина Малфоя оказалась прямо перед ней. Кожаные перчатки блестели в тусклых солнечных лучах — одной рукой он пригладил волосы, а второй потянулся к двери. Надпись наверху гласила, что это антикварный магазин, и Гермиона закусила нижнюю губу. Малфой, конечно, богат, но она сомневалась, что он приобретает дорогой антиквариат, дабы развеять скуку. Хотя она мало что о нём знала, кроме того, что он являлся Пожирателем Смерти и одним из худших мерзавцев, которых она имела неудовольствие знать. Ситуация в целом напоминала ей лето перед шестым курсом, и она снова задалась вопросом: что бы случилось, если бы они всё выяснили тогда, а не в тот момент, когда Дамблдор рухнул к подножию башни. Гермиона жалела, что сейчас у неё не было мантии Гарри. Так или иначе, на помощь рассчитывать не приходилось, и она покорно прислонилась к стене магазина и стала ждать. Время от времени она выглядывала из-за угла и каждые тридцать секунд смотрела на часы. Вероятно, Малфой осматривал ассортимент и даже мог что-то приобретать. Возможно, он делал покупки для своей матери. Гермиона помнила: в мэноре имелись кое-какие антикварные вещи — она заметила их во время своего посещения особняка, хотя не исключено, что тогда её восприятие было затуманено страхом и болью. Она снова высунулась из своего укрытия — Малфой как раз выходил, губы его были приподняты в ухмылке, а глаза внимательно изучали улицу. Гермиона отскочила, уверенная, что за эту долю секунды он её заметил. Быстро развернувшись, она открыла дверь лавочки, перед которой стояла, и нырнула внутрь. Прошла во второй проход — подальше от окон — и впилась глазами в коробки с перьями, отсчитывая в голове секунды. Вот Малфой поворачивает на эту улицу, и если он её действительно засёк, то направляется к этому магазину. Вот он останавливается и… Гермиона задержала дыхание, ожидая, что сейчас услышит, как холодный воздух врывается в тёплое помещение. Но было тихо. Все бы прошло гораздо лучше, будь она в курсе, что Малфой затевает, пока сам он не знал о её интересе. Наверное, теперь он станет вести себя гораздо осторожнее… может, даже, слишком. Гермиона досчитала до тридцати и вышла из укрытия; сохраняя деловой вид, она исподтишка изучала витрины. В магазине Малфоя не было; она вышла на улицу — там его тоже не оказалось; свернула в проулок — пусто. Бодро шагая к антикварному магазину, она не могла удержаться от того, чтобы не озираться по сторонам, в результате чего прохожие смотрели на неё кто с удивлённым узнаванием, а кто и с боязливым подозрением. Гермиона хотела было приподнять воротник мантии и прикрыть им рот, шаря глазами по улице, как заправский детектив. От этой мысли она громко фыркнула, и пожилая дама, идущая рядом, отшатнулась в сторону. Гермиона впервые в жизни напугала пожилого человека. И винила в этом только Малфоя, чьего появления из-за угла она ждала каждую секунду. Наверняка он был мастером по части запугивания стариков и маленьких детей, так как вряд ли мог внушить страх кому-нибудь ещё. По крайней мере, не тому, кто знал о нём больше, чем то, что он Малфой и Пожиратель Смерти. Эти размышления спровоцировали один образ. Тот самый, что появился после того, как Гарри рассказал ей о Дамблдоре и Астрономической Башне. В её воображении рука Малфоя тряслась, а лицо было таким же, как в Выручай-Комнате, когда там начался пожар. Представить страх на лице Дамблдора она не могла. И сомневалась, что такое в принципе было возможно. Когда Гермиона открыла дверь, в задней части магазина раздался тихий звон. Пробираясь мимо витрин, она услышала приглушенное бормотание. Она не знала, что именно ищет или как сумеет выяснить, что здесь делал Малфой, но… Заметив на прилавке изящную вазу, Гермиона прищурилась. Женщина осторожно упаковывала её в коробку, шепча защитные чары. Без всяких сомнений, покупку готовили к отправке. И раз уж, похоже, Малфой был здесь последним клиентом, Гермиона предположила, что её приобрёл именно он. — Красиво. Не так ли? — Изысканно, — искренне согласилась Гермиона, внимательно рассматривая сложный узор. — Это первый предмет из коллекции пятнадцатого века, что мы получили. Вьетнамская… — Пятнадцатый век? — Гермиона уставилась на белую керамику и тонкие синие прожилки — ваза просто сияла. — Какие чары вы… — Никакие. Она была недавно обнаружена на месте кораблекрушения — часть старинной коллекции. — Кораблекрушение? А где оно произошло? — Нас просили сохранить эту информацию в тайне, — осторожно ответила женщина, и Гермиона скептически на неё покосилась. — Конечно же, у нас есть документы, подтверждающие подлинность. Гермиона медленно шагнула вперёд, снова переводя глаза на вазу. — У неё есть какие-то магические свойства? — За исключением красоты, нет, — улыбнулась сотрудница, пальцами постукивая по коробке, будто не решаясь убрать её из виду. — Мы тщательно проверяем все наши товары на магию, как новую, так и старую. — Разумеется, — прошептала Гермиона, её мозг был слишком занят для того, чтобы голос звучал нормально. Она вспомнила Невилла, и единственное, о чём могла думать в течение нескольких вздохов, это путешествия во времени. Малфой покупает антикварную вещь пятнадцатого века в таком отличном состоянии, словно она была сделана вчера? Гермиона не верила в совпадения — особенно в этом мире. — Вас добавить в список клиентов, которых мы уведомим, когда поступит остальная часть коллекции? К… — Вообще-то, — начала Гермиона, затем прочистила горло и осторожно продолжила: — Я работаю в отделе магического правопорядка. К нам поступили сведения о кражах артефактов пятнадцатого века, которые могут «всплыть» в Англии. Мне нужно знать, откуда вы получили эту вазу. Гермиона вытащила министерское удостоверение личности, демонстрируя его сотруднице достаточно долго, чтобы та разобрала изображение, печать и слова «Отдел магического правопорядка». Колебание во взгляде женщины сменилось испугом, и крышка коробки тут же захлопнулась. — Если вы подождёте минутку… Гермиона кивнула, убирая удостоверение в карман и надеясь, что это сработает. Женщина развернулась и быстро прошла в заднюю комнату, по пути дважды обернувшись. Как Малфой об этом узнал? Наверное, его семья была в списке тех, кого уведомляют о появлении чего-то уникального. Или у него имелось больше контактов и информации о Доминус Темпорис, что было бы очень плохо для Гермионы. А возможно, и для целого мира. А если эта ваза связана с растением… Означает ли это, что его уже кто-то нашёл? Отправился в прошлое, раздобыл вазу и вернулся пару минут спустя с новой вещью, возраст которой насчитывает несколько столетий? — Я могу вам чем-нибудь помочь? Гермиона сконцентрировалась на невысоком мужчине, пряди волос которого были зачёсаны на лысину. — Я работаю в отделе магического правопорядка и расследую… — Моя ассистентка мне уже сообщила. Мне нечего вам рассказать. — Вы уверены? — она многозначительно покосилась на коробку. — У Министерства есть право обыскать ваш магазин и в случае необходимости проверить в нём все артефакты. Гермиона почувствовала укол совести, но она была уверена, что антиквар что-то знает. Она понимала: доверять Министерству по-прежнему трудно, если от власти Волдеморта его освободили всего год назад, но это было важно. — Мне нечего здесь прятать. Мы уваж… — Кроме этого? — спросила она, взмахом руки указывая на коробку. Мужчина рассматривал Гермиону, нервно проводя рукой по голове. Если Министерство изымет для расследования все товары, финансовые потери будут очень велики. Особенно из-за спровоцированных слухов и сплетен. И возможно, самое важное: он должен понимать, что сокрытие информации свяжет его с этими так называемыми кражами. Это был второй пожилой человек за сегодняшний день, которого Гермиона испугала. Но она напомнила себе, что если речь и вправду идёт о Доминус Темпорис, она действует во благо. Ей пришлось сдержать обнадёживающую улыбку. — Андрик Черкесов. Россия. Это всё, что мне известно. Гермиона кивнула и с облегчением отошла от прилавка. — Спасибо. Мужчина пробормотал что-то, чего Гермиона не разобрала, хотя она сомневалось, что ей бы хотелось это услышать. Интересно, смог ли Малфой выудить у него те же данные? Хотя антиквар, пекущийся о респектабельности своего магазина, не создавал впечатление человека, который бы охотно поделился информацией с Пожирателем Смерти. Может, Малфой просто желал заполучить вазу, перекрыв к ней доступ другим людям, на случай, если кто-то проявит любопытство и решит, что та доказывает существование растения. Конкуренты ему были без надобности. Или он думал, что сам предмет хранит в себе какие-то знания. — Ещё кое-что, — проговорила Гермиона — она почти не сомневалась, что мужчина закатил глаза, когда назойливая посетительница снова обернулась. — Пока лучше не распространяться о нашем разговоре. А вдобавок я бы хотела, чтобы вы придержали вазу — вдруг она связана с расследованием. Храните её вдали от посторонних глаз в безопасном месте. Мне может потребоваться её осмотреть. 21 февраля; 14:29 Логично, что свои поиски Гермиона начала в сфере торговли антиквариатом. К счастью, она обнаружила, что это не имя человека, а название магазина, и ей не пришлось портключом отправляться в Россию и неделю рыться в справочниках. Конечно, это и в самом деле могло быть имя, а не название, но Гермиона предполагала, что если кто-то заполучил растение, этот кто-то будет заметать следы. Имя могло быть подставным или просто выдуманным. Имелся только один способ выяснить это наверняка; Гермиона отправилась в небольшой антикварный салон и сразу прошла к прилавку. Она планировала задать вопрос о коллекции, а потом постараться вытянуть у персонала информацию. В чужой стране прикрываться Министерством не хотелось, и ей оставалось только надеяться, что владелец магазина в Англии не сообщил о ней перед её появлением. Гермиона произнесла заклинание перевода, и, когда направила палочку на стоящего напротив человека, тот предупреждающе поднял руку. Его глаза были чёрными как ночь — чернильная пустота — и Гермиона быстро разорвала зрительный контакт. Он вскинул собственную палочку, навёл чары, и Гермиона уставилась на его переносицу. — Здравствуйте. Я слышала, что в ваш магазин недавно поступила очень красивая и ценная коллекция. Полагаю, вьетнамская? — Мисс… — Грейнджер. — Как вы узнали об этой коллекции? — слова звучали на безупречном английском, но по движению губ было ясно, что мужчина говорил по-русски. Гермиона ожидала этот вопрос. Она обдумывала возможность сослаться на английский магазин, но это бы лишь подтвердило её личность, если с этим человеком уже связывались оттуда. — От моего арт-дилера, Правока. И решила прийти сюда сама, чтобы… Высокий худой парень выскочил у неё из-за спины, смотря куда угодно, только не в чёрные озёра глаз напротив. Он что-то быстро пробормотал — череда высоких и низких звуков для уха Гермионы — но тот, к кому он обращался, не отрывался от лица «покупательницы». Какая-то девушка обогнула угол, поставила на прилавок два бокала с шампанским и наложила на бутылку охлаждающие чары. В магазин ворвался порыв ветра, и глаза всех присутствующих устремились к двери — два человека смотрели с ожиданием, один — с непроницаемым выражением, а один — растерянно. Между двух больших витрин появился Драко Малфой, и желудок Гермионы рухнул вниз. Она надеялась, что нежелание английского антиквара откровенничать стало для Малфоя непреодолимой задачей. Или он не смог заполучить вазу, или хотя бы запутался в справочниках и именах. Малфой застыл, как тогда в библиотеке, и замешкался, стягивая перчатки с длинных пальцев. Он был удивлён, но широко распахнутые глаза быстро сузились, и Гермиона различила в них отблески гнева так же хорошо, как разглядела и самого Малфоя. Он выглядел дорого: безукоризненная тёмная одежда, однозначно сшитая на заказ. Пуговицы, рельефная «М», выполняющая функцию броши на мантии для путешествий, и ботинки, сияющие ярче, чем его безупречно расчёсанные волосы. Это было отвратительно. Гермиона невольно обратила внимание на свои своенравные кудри, стоптанные кроссовки и ещё пристальнее уставилась на бывшего однокашника. — Драко Малфой. По предварительной договоренности, — представила девушка. — Мистер Малфой, в расписании возникла ошибка, — проговорил стоящий за стойкой мужчина, и Гермиона, развернувшись, уставилась ему на лоб. — Мисс Грейнджер, я не знаю ничего о коллекции, которую вы разыскиваете. А сейчас магазин закрывается. — Я договаривался о частной встрече, — протянул за её спиной Малфой, и она уловила в его голосе злость. — Мы пошлём вам совой уведомление о новой дате, — мужчина взмахнул палочкой, прекращая действие заклинания и заканчивая беседу, и что-то быстро проговорил по-русски остальным сотрудникам. — Будьте так добры, — начал второй мужчина, жестом указывая в сторону двери и выстукивая ботинками по полу. — Сейчас магазин должен закрыться. У Олега сегодня день рождения. Будьте так любезны. — Я не буду любезен. Моё время стоит дорого, — отрезал Малфой, и Гермиона фыркнула. Он зыркнул на неё так, словно отчаянно жалел о невозможности спалить её своим взглядом. В ответ она посмотрела так, будто собиралась умертвить его прежде, чем он предпримет свою попытку. — Мистер Малфой, в назначении встречи с вами закралась ошибка. Это всё моя вина, мне очень жаль. Магазин закрывается. Человек за стойкой пропал, девушка, казалось, собиралась осушить шампанское, едва только посетители скроются из вида. В облике парня сквозили раздражение и отчаяние, а Гермиона оглядывалась кругом в поисках чего-то, кажущегося новым. Либо владелец магазина в Англии послал сюда весточку, либо их выдал факт появления двух иностранцев, ищущих одно и то же. В этом Гермиона винила Малфоя. Не объявись он тут, она бы наверняка выпытала информацию, что совершенно точно скрывал тот человек. Она старалась выполнить свою работу, а если растение существует на самом деле, то планировала помочь многим людям. То, как с растением хотел обойтись Малфой, явно не сулило ничего хорошего. Гермиона стояла у прилавка, не шевелясь, пока Малфой наконец не повернулся к двери. На ходу натягивая перчатки, он шёл так прямо, будто бы проглотил кол. Бормоча извинения и обещания отправить сову с новой датой, парень распахнул дверь. Малфой окинул его таким сердитым взглядом, что тот отшатнулся шага на два. Гермиона сверлила глазами белобрысый затылок; за её спиной с шумом закрылась дверь, и на ней тут же возникли защитные чары. Малфой помедлил, сделал пару шагов, снова замер и повернулся. Гермиона скрестила руки, незаметно доставая палочку из рукава мантии. — Преследуешь меня, Грейнджер, — его губы растянулись в усмешке. Гермиона заметила лёгкое движение его кисти — без сомнения, в ладонь ему скользнула палочка. — Слежка теперь легализована Министерством? — Малфой, я пришла в магазин первой. Вряд ли разумно говорить о том, что это я преследую тебя. Но полагаю, у тебя всегда имелись проблемы с разумностью. — И это заявляет человек, который всё испортил? — Я? Уверена, он бы с радостью продал мне тот журнальный столик, если бы ты своим ядовитым присутствием не загрязнял воздух в том магазине, — Гермиона пыталась сохранить своё прикрытие, но не сомневалась, что Малфой знал, чем она там занималась. Сначала она пялилась на ту книгу в библиотеке, а потом объявилась в случайном антикварном салоне в России… Сделать вывод можно было даже с малфоевскими мозгами. Малфой фыркнул, и его бровь взлетела так высоко, что Гермиона удивилась, почему его физиономия не похожа на лицо жертвы инсульта. — Грейнджер, я чистокровный. И не являюсь источником загрязнения. Я почувствовал твою грязную кровь, как только зашёл в помещение. — Да. А я чувствую твою чушь… — К тому же игра закончена, Грейнджер. Прекрати притворяться, будто мы оба понятия не имеем, почему ты здесь оказалась. Покупка журнального столика — это лучшая идея, которая пришла тебе в голову? Будь ты… Ты что, продала свою душу? — Малфой, — Гермиона рассмеялась смехом, что был холоднее дующего на них февральского ветра. — Мы оба знаем, что продажа души — твоя прерогатива. Его лицо исказилось, словно порыв урагана обнажил свирепую резкость его черт. Он сжал палочку так, что побелели костяшки; между губ сверкнули зубы. Она и забыла, насколько сильно могут гореть ненавистью его глаза, и насмешливо ухмыльнулась. — Я… — Я знаю, почему ты здесь, Малфой. Если оно тут, ты не найдешь его раньше меня. — Не в моих правилах просить, но знай, я был бы очень рад, если бы на это ты поставила свою жизнь. — Не знаю, чего ты заслуживаешь, но уж точно не радости. Он усмехнулся, они оба сделали шаг вперёд. Гермионе показалось, что Малфой не затормозит, но, крутнувшись, и он, и она аппарировали. 24 февраля; 2:29 Гермиона на несколько дней закопалась в книги. Она с жадностью прочитала всё, что только смогла найти об этом растении, под каким угодно названием. Разыскала каждое расплывчатое упоминание, опросила авторов и исследователей. Она даже обнаружила предка человека, упоминавшегося в связи с этим растением около восьмисот лет назад. И всякий раз это была одна и та же информация, единственное, что менялось — градус пылкости и воодушевления, варьирующийся от небрежности до предельной увлечённости. Анабель всё больше убеждалась, что их исследование, выходящее за рамки подробного отчета, — это пустая трата времени, а Гермиона всё сильнее преисполнялась решимости. Она напоминала себе о вазе, о малфоевской усмешке и слухах, что это растение может исцелять людей. Её не очень заботили другие области применения этого растения. Вообще-то, эти возможности были как минимум опасны, если они станут доступны не тем людям. Но будь правдой то, что сочетание растения с правильными заклинаниями или ингредиентами позволит вернуть тело в момент, предшествующий появлению болезни — по сути, исцелить от недуга — то людям, которые смогут получить помощь, не будет числа. Гермиона представляла себе мир, свободный от болезней, ей даже снились миллионы спасенных жизней и то, как были бы счастливы Люпин или её тетя. Это станет величайшим открытием. Оно стольких спасёт. Гермиона жаждала этого так сильно, как ничего до этого. Ей нужно отыскать растение раньше кого бы то ни было ещё. Не только из-за опасности, которое оно может представлять в чужих руках, а ради людей, здоровья и долгой жизни. Если человек из антикварного салона заполучил экземпляр или обнаружил место его произрастания, ей оставалось только надеяться, что худшее, на что он решился, это кража артефактов из прошлого ради заработка. Она должна выследить этого человека и отыскать растение. 25 февраля; 10:01 — У нас нет ни вьетнамской, ни какой другой новой коллекции пятнадцатого века. — Я слышала из очень уважаемых источников, что она у вас есть, — настаивала Гермиона, и молодой человек за прилавком окинул её очередным раздражённым взглядом. Решив вернуться и попытаться снова что-то разузнать, Гермиона сильно сомневалась в своей способности противостоять черноглазому мужчине, с которым она столкнулась в первый раз. К её облегчению, за стойкой стоял второй парень, но выведать у него информацию тоже оказалось непросто. — Всё раскуплено, — ответил он, помолчав. — Вы можете сказать мне, откуда она поступила? Тогда я смогу проверить, есть ли у них в наличии что-то ещё. Поджав губы и поглаживая большим пальцем костяшки другой руки, он смотрел на неё пару долгих секунд. — Нет, не могу. Это конфиденциальная информация. — Я заядлая собирательница антиквариата. Если вы расскажете мне, откуда поступила коллекция, все свои будущие покупки я буду совершать только в этом салоне. — Будь вы заядлым коллекционером, — прошептал парень со снисходительной улыбкой, — вы бы не ограничивались одним дилером или магазином. Гермиона сделала глубокий вдох, стараясь придумать, что бы ещё добавить, и в попытке придать лицу более приятное выражение посмотрела в сторону. Краем глаза она заметила какое-то движение у другой витрины: девушка, что приносила шампанское, дёрнула головой влево. Гермиона моргнула, резко выдохнула и снова сосредоточилась на мужчине. — Ладно, хорошо. Всё равно спасибо. И пожалуйста, дайте мне знать, если поступит что-нибудь ещё, — тот кивнул, Гермиона окинула тяжёлым взглядом его неприятную гримасу и развернулась. Девушка что-то поправляла на полке в четвёртом проходе — дойдя до места, Гермиона покосилась на неё. Та посмотрела ей за спину и двинулась в её направлении. Гермиона застыла — судя по траектории движения, сотрудница собиралась её проигнорировать. Она просто прошла мимо, но когда её рука коснулась ладони Гермионы, послышался легкий шорох, и что-то царапнуло кожу. Гермиона инстинктивно сомкнула пальцы вокруг бумажного квадратика. Каблуки девушки стучали уже где-то далеко позади. Она быстро вышла наружу, прошагала половину квартала и только тогда разжала кулак и развернула записку. 27 февраля; 15:54 «Дэвид Йэнделл», — было написано на той бумажке. «Дэвид Йэнделл, Ньютаун». Ни в каком другом ньютаунском реестре Гермиона не обнаружила ни Дэвида, ни Д. Йэнделла — все тридцать пять человек с таким именем проживали в Англии. Как бы там ни было, она решила отправиться в эти населённые пункты и всё проверить, поэтому сузила круг поисков сначала до городков, полное название которых значилось как «Ньютаун» (семнадцать), а потом ограничилась местами проживания магических общин (семь). Никто из обитавших там людей понятия не имел о Дэвиде Йэнделле, а один странного вида отшельник в Кэмбриджшире чуть не огрел её тростью, едва она шагнула на его крыльцо. Прежде чем приступать к поискам в оставшихся Ньютаунах и предпринимать что-то дальше, Гермиона решила, что ей потребуются физическое описание и, возможно, кое-какие детали. Снова появившись в магазине и увидев ухмылку на губах той девушки, Гермиона почувствовала, как реальность ударила её по голове обухом. — Я подумала, что вы с тем блондином работаете вместе, — пожала девица плечами и уткнулась глазами в пол — слабый румянец окрасил её щёки. — Он был очень убедителен. Но раз уж он уговорил меня взять деньги, теперь один лишь этот факт мог бы склонить меня на вашу сторону — на случай, если он вернётся. Гермионе пришлось убрать свою палочку, чтобы не спровоцировать выброс бурлящей в крови злобы. Три дня она потратила на поиски, а всё из-за этой девушки. Даже не из-за неё, а из-за Малфоя! Малфой заплатил ей, чтобы она соврала про имя и город, а Гермиона оказалась достаточно глупа и купилась на это. Она должна была ожидать от Малфоя какой-нибудь гадости исподтишка. Конечно же, он собирался выкинуть нечто подобное. Будь он здесь, она бы прокляла его физиономию так, что он бы никогда больше не рискнул появиться на людях. — Таким, как вы, я не даю ни единого кната. Если Малфой вернётся, ему вы тоже подкинете неправильные данные — и постараетесь сделать всё возможное, чтобы его убедить. Мне плевать, хоть влюбленность перед ним разыгрывайте, но вы заставите его вам поверить. — Да? Я… — В противном случае, я могу подать в Министерство Англии рапорт, что, вступив в сговор, вы солгали министерскому сотруднику, — Гермиона вытащила своё удостоверение и ткнула его девушке в лицо. — А если эта информация просочится наружу, я буду знать, кто именно препятствует официальному расследованию английского Министерства Магии. Ясно? Гермиона запихала удостоверение обратно в карман и сделала три вздоха, чтобы успокоиться. Малфой. Наверняка он теперь опережал её шагов на десять, а всё, что было в её распоряжении, это бессмысленное расследование, мешки под глазами и злая напарница, которое постоянно интересовалась, чем именно её коллега занималась три дня. Больше она на такое не купится. Она сделает всё, чтобы сорвать его поиски. Она была такой дурой! Девушка убрала тёмные волосы с побледневшего лица и твёрдо кивнула. — Если он вернётся, я пущу его по ложному следу. И никому не скажу... об этом. — Хорошо. А теперь расскажите, что вы действительно знаете. Всплеснув руками, девица быстро покачала головой. — Я ничего не знаю, клянусь. Гермиона пару секунд сверлила её сердитым взглядом, а затем, фыркнув, выскочила из магазина. 28 февраля; 23:38 Она посмотрела на пергамент, в глазах на мгновение помутилось, но она снова прочитала: «Маггловский Лондон, библиотека, вторник в полдень». Гермиона перекатила в ладони флакон, всматриваясь в дымку воспоминаний. Пергамент был толстым и тяжёлым, а слова были выведены тонко и неряшливо, будто человек спешил, когда писал или когда обучался чистописанию. Она не узнала ни сову, ни почерк и поначалу решила, что это могла быть Анабель, но отмахнулась от этой идеи. Та бы подписалась, а тот, кто этого не сделал, либо считал, что Гермиона опознает адресанта, либо плевал на её незнание, либо не хотел, чтобы его вычислил кто-то другой. От такой таинственности ей стало не по себе, но проверив дважды, она не обнаружила проклятий или заклинаний ни на пергаменте, ни на пузырьке. Гермиона была готова поспорить, что это пришло от кого-то, связанного с поисками Доминус Темпорис, а в таком случае у неё оставалось три варианта. Мужчина из антикварного магазина в Англии, девушка из магазина в России или Малфой. Она сомневалась, что антиквар станет слать ей воспоминания, а Малфой захочет встречаться. Если только речь не шла о чём-то важном, и он отослал ей воспоминания в качестве доказательства. Смысла в этом по-прежнему не было. 1 марта; 7:41 Секунды две Гермиона пялилась на спину Малфоя, а потом бросилась его догонять. Она почти не сомневалась, что получила воспоминания от девушки из России, и теперь, сообразив, что посылку отправил Малфой, насторожилась ещё больше. Если тут крылся какой-то подвох, на этот раз она всё поймёт. Из переулка появилась рука и схватила белокурую девушку, которую, похоже, преследовал Малфой. Девчонка за секунду исчезла из вида, и Гермиона едва не влетела Малфою в спину, когда тот внезапно остановился. Она прошла за ним к краю улицы, машинально уклоняясь от идущих навстречу людей, и проследила взглядом, как тот прижимается к зданию, возвышающемуся около переулка. Находиться в его памяти было очень неестественно. Будто ей приходилось плыть в непонятной жидкости. Происходящее казалось чем-то личным, неприятным и некомфортным. Как спать в чужой постели, пока её хозяин за тобой наблюдает. Малфой то и дело косился на свои часы и нетерпеливо оглядывался. Гермиона не знала: то ли он прикидывался, то ли и в самом деле знал, что происходило в переулке, и ждал окончания. До неё донеслись женские крики на русском, потом послышался второй женский голос, и всё стихло. Гермиона во все глаза глядела на Малфоя, подмечая перемены в его чертах. Было очень странно стоять перед ним и не видеть на его лице ни отвращения, ни злости, ни ненависти. Он смотрел прямо на неё — сквозь неё — вместо того, чтобы изображать, каким грязным пятном она была в зоне его видимости. Она почти его не узнавала. И вся ситуация в целом пугала. Меньше чем за двадцать секунд Малфой четырежды покосился на одно и то же место. На пятый раз Гермиона заметила двух мужчин, которые медленно шли, о чём-то шепчась. Она придвинулась к ним поближе, но разговор тоже вёлся по-русски. Услышав донесшийся из переулка крик, она повернулась обратно к Малфою. Тот тронулся с места раньше, чем Гермиона разобрала звук шагов, и появилась недавно виденная девушка. Но воспоминания закружились, и она не смогла разглядеть её лицо. Шумная улица исчезала: цвета перемешивались в круговороте, по мере угасания дневного света, менялись и предметы. Гермиона закрыла глаза, ожидая, что сейчас её выкинет из думосбора, но открыв их, она увидела другое помещение. Оно было похоже на хижину, почти пустую, за исключением свечи, стоящей на маленьком столе, и жалюзи на окнах. Тусклые лучи выхватывали пылинки в воздухе и вздыбленные грязные доски на полу. Напротив неё тяжело дышал парнишка, не старше шестнадцати лет на вид. Малфой стоял к ней спиной и, судя по движению плеч, тоже пытался восстановить дыхание. Мальчишка смахнул со лба пот и откинулся на стену. — Честно, я говорю правду. Я ничего не знаю. Мне платят, я доставляю вещи. Это всё, что мне известно. Я курьер. — Если тебе платят, — протянул Малфой, по-прежнему борясь с нехваткой воздуха, — то у тебя есть босс. — Я его не знаю. Два ламеля на окне разошлись, словно вниз их тянул палец, медленно сдвигая влево. Палочка Малфоя двигалась размеренно и неторопливо, и мальчишка отпрянул от окна с искажённым от страха лицом. — Но ты знаешь, что это он. Гермиона разрывалась между желанием разузнать информацию и злостью на то, как ее старался получить Малфой. Мальчик был однозначно молод и напуган, а Малфой использовал его эмоции в качестве оружия, усугубляя их ещё больше. Ему нравилось запугивать людей. Возможно, чужой страх дарил ему ощущение собственной силы — и, похоже, война его ничему не научила. Хотя, она помнила, как Гарри рассказывал о том, что Волдеморт заставлял Малфоя пытать людей и какое у того тогда было выражение лица. Но это не помешало ему эксплуатировать страх, чтобы получить желаемое. Неспособность пытать людей не делала тебя хорошим человеком — она лишь означала, что ты не был абсолютным злом. Гермиона не могла себе представить, чтобы подобное было причислено к «хорошим качествам». Я не могу пытать людей. Ну, примите поздравления. Очко в пользу вашей человечности. — Я только что сообразил! Слушайте, иногда люди дают мне вещи и платят за то, чтобы я их доставил. Та девушка, которой я передал пакет в России… У меня был ещё один, я отнёс его в антикварный магазин… — Какой именно? — Я не зна… Нет, нет, я хочу сказать, у него не было названия. Меня не пустили внутрь. Я пришёл туда, а меня не пустили, на следующий день я нашёл записку на своей двери, в которой содержались инструкции оставить пакет на столе и куда-нибудь на час уйти. Вот и всё. Честно, всё. — Ты никогда никого не видел? — Нет. — Почему тебя не пустили внутрь? — У меня не было рекомендаций. — Рекомендаций? — Малфой нетерпеливо взмахнул рукой в воздухе, его голос перехватило. — Гарантий моей преданности или… — Скажи уже. — Тёмной Метки, — выдохнул парень. — Твою ж мать, — сжав зубы, пробормотал Малфой. — Твою… Пиши адрес. Сейчас же. Поторопись. Под тяжёлым взглядом Малфоя парнишка бросился к столу, и всё вокруг снова завертелось. Мгновение спустя Гермиона, пошатываясь, вернулась в реальность. Смахнув волосы с лица и оглядываясь по сторонам, она тяжело выдохнула. В этой комнате думосборами пользовались авроры и свидетели, когда надо было проверить факты или подтвердить показания, и обычно она была пуста. И это здорово, потому что ей было совсем не нужно, чтобы кто-то проявил любопытство. И уж точно незачем кому-то знать, что Гермиона контактировала с Драко Малфоем в рамках одного из своих заданий. Она по-прежнему не знала, чего именно он от неё хотел и зачем показал эти воспоминания, но была настроена всё выяснить. Собрав воспоминания обратно в пузырек, она вышла из комнаты и направилась в библиотеку — прежде чем снова их просмотреть, ей требовался словарь. 2 марта; 11:50 Малфой уже был в библиотеке. Если бы Гермиона не потратила десять минут на убеждение Гарри, что сегодня вместо ланча лучше устроить совместный ужин, она бы пришла раньше него, как и планировала. Малфой поднял на неё глаза и чуть приподнялся, будто при появлении дамы собирался встать, но осознав, кто перед ним, быстро опустился обратно. В присутствии грязнокровки вся чистокровная галантность начисто пропадала. Он был похож на напряжённую статую, но наверняка она выглядела точно так же. Малфой открыл рот и уставился в пространство над её плечом, словно искал там подсказку, что говорить. — Грейнджер. — Малфой. Она чувствовала себя неловко — под стать его виду, но не собиралась облегчать его положение. Переведя русские фразы из первого воспоминания и покопавшись в кое-каких источниках, она поняла, почему он с ней связался. Она проанализировала, что именно он просил, и оценила свою готовность ему помогать. Она провела долгую ночь в раздумьях, прежде чем определилась со своими условиями и приняла решение. Гермиона по-прежнему опасалась нечестной игры с его стороны, но пока она ждала подвоха и сохраняла бдительность, она получит всю необходимую информацию. — Грейнджер, перейдём к делу. Чем меньше мне придется выносить твоё присутствие, тем лучше, — если именно так Малфой общался с людьми, от которых ему что-то требовалось, странно, что он вообще хоть чего-то добивался. — Ты перевела воспоминания? — Это же очевидно, — рявкнула она, и он нахмурился. — Тебе нужна заколка. — Грейнджер, нам обоим нужна заколка. Это средство для достижения наших целей. У тебя есть к ней доступ, а я могу туда попасть. Только объединившись, мы сумеем получить информацию. В противном случае я бы сюда даже не пришёл. — Я тоже, можешь мне поверить, — они оба фыркнули и сердито уставились друг на друга. — У меня есть условия. Малфой откинулся на спинку стула, наконец-то перестав делать вид, будто читает лежащую перед ним книгу. — Излагай быстро. Гермиона окинула его раздражённым взглядом и осторожно опустилась на стул напротив. Было странно просто сидеть с ним за одним столом, и она чуть было не встала. — Я иду с тобой. — Это невозможно. — Малфой, я так не думаю. Мы найдём способ. Можешь оставить свои нелепые попытки сбить меня с толку — ничего не выйдет, — он выпрямился, вскинув бровь, а она одарила его странным гибридом улыбки и усмешки. — Если ты думаешь, будто я настолько наивна и отдам тебе нужную вещь, чтобы, всё разузнав, ты сбежал, твоя глупость воистину не знает границ. Он сжал губы и длинно выдохнул так, что дрогнули ноздри. Наклонив голову, он оглядел библиотеку, и его челюсти сжались. Наверняка Малфой видел, как катятся в тартарары его планы — когда он снова посмотрел на Гермиону, та лучилась самодовольством. — Очевидно, что это тёмное заведение, — медленно проговорил он, словно у Гермионы были проблемы с пониманием. Пытаясь осознать его мысль, она с каждой секундой злилась всё сильнее. Губы Малфоя изогнулись в лёгкой ухмылке — было ясно, что он забавляется. — Я сделаю так, что меня не узнают. Выпью оборотное зелье. — М-м… Вероятно, ты возьмешь волос у Поттера. Уверен, реакция будет бесценной — может, они даже согласятся на обмен. — Я никогда не рискну своей жизнью ради тебя или… — огрызнулась Гермиона, прежде чем поняла, что он говорит не столько серьёзно, сколько с сарказмом. — Я позабочусь об этом. — Когда ты всё угробишь, под угрозой будет уже моя жизнь. Меня это однозначно не устраивает, и я не соглашусь. Как бы обременительно это ни было, я сам добуду волос — сильно сомневаюсь, что у тебя есть доступ к человеку, не вызывающему в том месте вопросов. — Хорошо, но зелье сварю я, — ещё не хватало, чтобы он её отравил или выкинул нечто подобное. — Ладно. — Заколка… Что в ней такого особенного? — она не хотела его об этом спрашивать, но не смогла самостоятельно найти ответ за то время, что было в её распоряжении. — Не знаю, — беспечно откликнулся он, словно это не имело значения, и она интересовалась червём из Китая. — Она хранилась в семье Крэбба веками — хотя после войны, полагаю, перешла к Министерству. На неё наложена древняя магия крови, но для чего, я не в курсе. Мне известно лишь то, что она невероятно ценная. Гермиона вспомнила Малфоя, стоявшего на четвереньках: выдыхая имя Крэбба, он всё ещё пытался схватить его испачканными пеплом руками — слишком поздно. Пару секунд она отрешённо смотрела на него, чтобы прийти в себя. — Та девушка в переулке… Она выкрикивала имя парня, верно? И именно тогда он рассказал тебе о том антикварном… — Это мои воспоминания, гря…Грейнджер. Не стоит утруждаться подробностями. Она сердито покосилась на него, зная, что именно должно было сорваться с его языка, и что бы сорвалось, не нуждайся он в её помощи. — Те два мужчины сказали, что этому тёмному антикварному салону нужна заколка. Как ты узнал, что это одно и то же? — Оба обмолвились, что это место находится в России, а именно оттуда, похоже, ведётся весь антикварный бизнес, оба упоминали безымянный магазин, связанный с Тёмными искусствами. Ты не слишком хороша в выстраивании логических цепочек, да? — Малфой окинул её снисходительным взглядом, перевернул страницу в книге и осмотрелся на случай, если кто-то подошёл к ним слишком близко. — Почти так же хороша, как ты в искусстве быть полным придурком, которым ты, вообще-то… — Ради плана надеюсь, что там у тебя дела получше, чем с оскорблениями. Чёрт, и ты была мозгом всех поттеровских авантюр в Хогвартсе? Я увер… — Завидуешь, Малфой? Я повидала достаточно твоих воплощённых в жизнь задумок, чтобы полностью оценить возможности тв… — Это эмоция мне неизвестна, как и тебе — расчёска. Я… — Неизвестна, как та страна, в которую сбежал твой мозг. Малфой, если мне для составления плана не хватает интеллекта, то почему же ты раньше пользовался моими идеями? Как это соотносится с твоим представлением о порядке вещей? Он резко закрыл рот и перевёл на неё глаза, оторвавшись от проходящий мимо девушки, что с раздражением на них косилась. Он сверлил Гермиону взглядом до тех пор, пока у той не возникло желание поёжиться, потом склонил голову и на секунду прикусил губу. — Готов поспорить, это разрывает тебя изнутри, — задумчиво, но со злобной гримасой прошептал он. — То, для чего я использовал твои идеи. Гермиона отшатнулась, и ножки её стула царапнули по полу. Серые глаза триумфально сверкнули, будто всё это время он только и добивался того, чтобы она ушла. — Это не я пыталась его убить. И не я постоянно терпела неудачу. Что же чувствуешь ты, Малфой? Готова поспорить, это разрыв… — Что твои идеи провалились, а мои сработали? — он пожал плечом. — Не удивлён. — Нет, — прошептала она, покачав головой, и с мстительным выражением лица подалась вперёд. — Я имею в виду… — Хватит, — прошипел он. — Не можешь стерпеть, когда тебе говорят об этом в лицо? Ты… — Ты не… — Прошу прощения, но это библиотека, а я пытаюсь учиться. Буду премного благодарна, если вы сможете продолжить вашу беседу снаружи или снизите тон, — девушка поддёрнула лямку рюкзака и растянула губы в подобии улыбки. Малфой ухмыльнулся, окинул её взглядом с головы до кончиков ботинок и явно не посчитал достойной своего уровня. — Отвали. — Простите, — вмешалась Гермиона, прежде чем девушка успела ответить на малфоевскую грубость. — Мы будем потише. — Спасибо, — пробормотала та, сердито зыркнув на Малфоя, и прошла дальше к своему столу. — Только то, что они магглы, не означает... — начала Гермиона, Малфой впился взглядом в столешницу и поднёс два пальца к своему виску. — Грейнджер, давай сосредоточимся на главном, пока твой голос не довёл меня до сумасшествия. Ты приносишь оборотку и заколку, а я… — Я не принесу настоящую заколку, — на этих словах Малфой медленно поднял на неё глаза, резко закрыл рот и перестал пытаться протереть в виске дыру. — Я сделаю копию. — Ты ненормальная или просто… — Они не заметят разницы. — Это не группка хаффлпа… — Они не заметят. Я не буду воровать заколку из Министерства. Это незаконно, и пусть я совершенно не удивлена тем, как мало это для тебя значит, нарушать законы я не буду. И если эта вещь столь ценна и на неё наложена кровная магия, я тебя к ней не подпущу. Я использую чары, чтобы они подумали, будто кровная магия на ней есть. Они не знают, какими магическими свойствами она обладает, так что это не важно. Они… — Я не уверен, что хочу полагаться на твой ум, который… — Малфой, только так. Или я делаю реплику, или вообще ничего, — Гермиона вцепилась пальцами в стол, настроенная решительно, и Малфой достаточно громко выругался. — Чары… — Они проверят её, прежде чем передать нам деньги и информацию. — Я сделаю так, что им понадобится время на то, чтобы понять, что это всего лишь чары. К тому моменту, как они сообразят, мы уже исчезнем. Их поверхностная проверка покажет достаточно, чтобы подтвердить её подлинность. Я уже поискала способ… — Если мы подсунем им фальшивку, это скажется на мне и… — Ой, да ладно. Если ты действительно беспокоишься о своей… репутации, — она произнесла это так, словно сильно сомневалась в её наличии, — то ты можешь сказать, что тебя заверили, будто это она и есть. Изучив заколку, ты убедился в существовании в ней кровной магии. Их первичная проверка докажет твои слова. И мы должны потребовать в обмен информацию, но не деньги. — Нет уж, мы попросим ещё и деньги. Это заколка баснословно дорогая, или, когда я рассказывал, ты этого не поняла? Обмен её только лишь на сведения продемонстрирует их ценность, и это может показаться подозрительным… — Это может быть чересчур. Ты мог переоценить… — Ничего подобного, — отрезал Малфой и снова прижал пальцы к виску. — Мы возьмём деньги, а когда они выяснят, что это подделка, я их верну. Ты самая раздражающая и несносная… — О да, какое же удовольствие знаться с тобой. Нахмурившись, Малфой встал и снял своё пальто со спинки стула. — Помни, ты не делаешь мне никаких одолжений — я необходим тебе не меньше. И держи рот на замке, что мне пришлось связаться с тобой. Гермиона издала смешок. — В случае чего, пострадаю только я. — Пострадаешь? Тогда сделай милость. — Твой пожирательский менталитет — как жаль, что тебе не довелось с его помощью очаровывать азкабанскую стражу. Он усмехнулся и так сильно пихнул книгу, что она ударила Гермиону по пальцам. — Пятница, полдень. Встретимся здесь, чтобы я мог проверить копию, потом мы аппарируем на место. Это было невероятно утомительно, Грейнджер. Она проводила его сердитым взглядом, затем перевела глаза на книгу — на изображение сверкающей заколки для волос.