Не все попаданцы одинаково полезны

      Вокруг было темно и тихо, голова слегка кружилась, но это было и не удивительно, учитывая количество выпитого алкоголя. — ГРИФФИНДОР! — раздался оглушительный рёв у него над головой. — Сука, нахуй так орать? — пробормотал Алексей.       «Стоп, какой ещё нахрен Гриффиндор?» — дошёл до него смысл слов, сказанных невидимым собеседником. Тьма рассеялась, вернее сказать, пожилая тётка стянула с его головы старую шапку, закрывавшую обзор, и его взгляду открылся огромный зал, заполненный людьми, сидящими за четырьмя длинными столами.       И тут Лёха понял, что попал. Вероятно, бабка Тохи замариновала вовсе не опята. — С нами Поттер! С нами Поттер! — орали за одним из столов.       И Лёха понял, что попал в Гарри Поттера. Осталось только определить глубину погружения.       Выполнив обязательную на данном этапе для всех попаданцев программу, а именно полюбоваться зачарованным потолком, нажраться от пуза и украдкой показать фак каждому Уизли в зале, Алексей перешёл к делам насущным. Ему жизненно необходимо было вернуться в свой родной мир и желательно в своё собственное тело, пока друзья полностью не опустошили его запасы вискаря и не нашли нычку со шмалью.       И первым шагом было определить, попал он в канон или судьба решила над ним посмеяться и забросила в дебри фанона. Припоминая всё, что он знал о фаноне, Лёха обвёл взглядом зал и остановил его на преподавательском столе. «Снейп вроде больше похож на каноничного мудака, чем на мечту всех женщин от тринадцати до шестидесяти восьми», — размышлял он, — «возможно, всё не так плохо». Из мыслей Алексея выдернуло ощущение того, что его руку будто сунули в ледяную воду. — Блядь, какого хуя?! — возопил он, отдёргивая руку. — Ох, прошу прощения, я порой забываю, что прикосновения в моём нынешнем состоянии могут причинять дискомфорт живым, — проговорил призрак в смешном, на взгляд Лёхи, наряде. — Но юноша, зачем так выражаться? В былые времена вам бы за такие слова рот с мылом-то выполоскали.       Отмахнувшись от Почти Безголового Ника, а это должен был быть именно он, Алексей продолжил исследование зала. Так, Уизли жрёт, Малфой, завидев, что на него смотрят, скорчил мерзкую рожицу, а не попытался состроить глазки, Гермиона на секс-символ не похожа, хотя если Алексей заметил бы что-то подобное в одиннадцатилетней девочке, у него явно были бы проблемы. «Ну, с этим можно работать», — в голове Лёхи созрел план.       Когда ужин закончился и все начали разбредаться по спальням, Лёха направился к столу преподавателей. — Извините, сэр, могу я с вами поговорить? — обратился он к Дамблдору. «Если он сейчас назовет меня «своим мальчиком», всё пойдет по пизде», — подумал Алексей. — Вас что-то беспокоит, мистер Поттер? — спросил Дамблдор. Лёха про себя выдохнул. — Да, сэр, и это очень и очень серьёзно.       Помедлив какое-то время, Дамблдор всё же кивнул и пригласил Алексея или, как он сам думал, Гарри Поттера следовать за собой.       Кабинет директора был самым большим страхом Лёхи в школьные годы, особенно после того, как историчка спалила, как он с друзьями курил за школой. Но сейчас кабинет директора Хогвартса был, пожалуй, его единственным шансом вернуться домой. — Итак, о чём вы хотели поговорить, мистер Поттер? — спросил директор, устраиваясь в своём кресле. — Это сложно вот так сразу объяснить, — почесал в затылке Лёха. — Начать, пожалуй, следует с того, что я не Гарри Поттер. — Не Гарри Поттер? — пристально посмотрел на него Дамблдор. — А кто же тогда, позвольте узнать? — Меня зовут Алексей Бородинский, для друзей Борода, — начал рассказывать Лёха. — Мы сидели с друзьями, отмечали моё освобождение… — Вы сидели в тюрьме? — осведомился Дамблдор. — Что? Да нет, с девушкой расстался, — ответил Борода. — Так вот сидим мы, значит, запиваем горечь расставания шотландским купажированным, закусываем опятами по рецепту Тохиной бабки. Тут я глаза буквально на секунду прикрыл, а эта старая шапка как заорёт… — Распределяющая шляпа, — поправил его директор. — Ну, я и говорю. Шапка орёт, все орут, и тут я понимаю, ёбушки-воробушки, да я ж в Гарри Поттера попал, причём буквально. — Лёха указал руками на свое тело, словно бы призывая Дамблдора убедиться в этом. — Ну и я, конечно, сразу к вам, пожрал только сначала да на потолок позалипал, но кто меня в этом упрекнёт, потолок-то клёвый и еда зачётная, домовикам респект. — Но, если вы только, как вы говорите, попали сюда, откуда вы знаете про Гарри Поттера и про домовиков? — Так я книжки читал, — как бы между делом заметил Алексей. — Не-не, вы не подумайте, магия — это круто и всё такое, только мне не очень улыбается Волдеморта из затылка Квиррелла выколупывать, за крестражами бегать, да в ГАВНЭ вступать. У меня своих дел по горло и ящик вискаря не распитый, так что не могли бы вы как-то вернуть меня обратно? — Так значит, Волдеморт действительно создал крестраж, — Дамблдор задумчиво огладил свою бороду. — Ага, семь штук, — подтвердил Лёха. — Семь? — Дамблдор сполз в кресле. — Но как такое возможно? — Семь, семь, — покивал Борода. — Не верите мне, можете у Слизнорта в мозгах поковыряться, он в курсе. — У кого, простите? — Ну этого, как его… — Алексей пощёлкал пальцами. — Слагхорна, во. Я просто в переводе Росмэна читал. — В переводе чего? И что читали? — Ну книжки же, — Лёха посмотрел на Дамблдора как на умалишённого и постучал себе пальцем по лбу в том месте, где находился шрам. — Про Гарри Поттера. А Росмэн — это издательство, что выпускало их на русском. Ну они ещё ничего, Спивак вон в своём переводе Снейпа вообще Злодеусом Злеем обозвала.       Дамблдор прокашлялся, скрывая смешок. — Вернёмся всё-таки к крестражам, — напомнил он. — Ну да, крестражи. Знаете, давайте я вам лучше запишу.       Дамблдор достал пергамент и протянул его вместе с пером и чернильницей Алексею. Тот попытался взять перо, но оно выскользнуло у него из пальцев. Попытался ещё раз и переломил надвое, после чего тут же получил новое. Наконец кое-как ухватив несчастное перо, он обмакнул его в чернила и тут же наставил клякс на столе, на бумагах Дамблдора и на выделенном ему пергаменте. — Блядь, — выругался Леха, отбрасывая от себя перо. — Как вы этой хернёй вообще что-то пишете? Нет у вас нормальной ручки?       Дамблдор порылся в своем столе и извлёк на свет золочёный «паркер» с иридиевым пером, украшенный мелкими камушками. «Так вот почему у них в коридорах зимой холодно», — подумал Алексей.       Наконец список был составлен и передан Дамблдору. — Так-так, — пробормотал директор, просматривая список. — Вот мудила! — внезапно взорвался он. — Кольцо, дневник ладно! Его манатки, пусть что хочет, то с ними и делает! Но за реликвии основателей я этому говноеду лично пасть порву и глаз на жопу натяну, и змеюку его в эту жопу затолкаю! Простите, Алексей, сорвался. — Бывает, — согласился Алексей. — Так что насчёт моего возвращения домой? — О, в этом нет ничего сложного… — Чуть не забыл! — перебил Дамблдора Лёха. — Крыса Рона Уизли на самом деле Питер Петтигрю, который инсценировал свою смерть и подставил Сириуса Блэка. — Я это учту, — кивнул Директор. — А теперь, как я и говорил, в вашем возвращении домой нет ничего сложного, мой мальчик, — в руке Дамблдора мелькнула палочка. — Авада кедавра. *** — Лёх… Лёх, — кто-то сильно тормошил его за плечо. — Лёх скажи чё-нить. — Убью падлу, — пробормотал Алексей, разлепляя веки. — Чё? Где я? — Ну слава богу, мы уж думали, что ты коньки решил отбросить.       В говорившем Алексей опознал своего друга Антона. Тот нависал над ним с обеспокоенным видом, сам Лёха лежал на полу своей собственной квартиры. — Ну ты чё, прилип там что ли? Вставай давай, — Антон помог ему подняться. — Да что с тобой такое? Может, скорую вызвать? — Не, всё нормально, — ответил Алексей. — Просто сон приснился… ебанутый. «Больше в жизни к опятам не притронусь», — подумал Лёха.