С нуля

      «Называй меня как хочешь», — сказала смерть за моей спиной… Ага. Легко сказать, когда зуб на зуб от страха не попадает. Одно радует, не только у меня. Не могу утверждать, что мне не влетит, но по крайней мере не первой. Я занимала очередь! Я первая с конца! — Подвеску отдай, — или нет?       Трясущимися ручонками сняла цепочку. Ну, надеюсь, теперь он на время забудет обо мне.       Хотя по маньячной улыбке Хидана ясно, что пиздюлей получат все.       Нацепив на себя аксессуар, отступник еще раз сверкнул улыбкой, но на это раз уже не в мою сторону, что не могло не радовать.       Поэтому, как говорится «Ну, в этой ситуации мы…просто наше к… это самое…мы уже… здесь наши полномочия все. Окончены».       «Тикаем! Мать вашу!»       Пока Хидан играл в гляделки с будущими трупами, я негнущимися ножками сделала ма-а-аленький шажочек в сторону. А потом еще один, и еще…       «А чего? Нормально. Это иногда даже получше, чем похуже». — Сука, блять, где моя коса?       Где, где… В пизде.       Но не говорить же это в слух.       В сложившейся ситуации лучше вообще не отсвечивать. Чтоб под раздачу не попасть. — Какого хуя, спрашиваю вас, а?! — впал в ярость Хидан.       О, кажется у кого-то начался сплошной поток мыслей. Нужно сваливать, пока его не начало бесоебить еще сильнее.       Едва дыша, попыталась слиться с местностью. И кажется у меня это вышло, даже довольно успешно, так как отступник даже глазом в мою сторону не повел. А вот парнишкам из банды повезло куда меньше. Фиолетово-красные глаза с ненавистью следили за каждым их движением. Правда пока шевелений никаких и не было. Бедняги еще не отошли от шока и застыли как каменные статуи, на того, что укусил Хидан вообще смотреть было страшно. Весь бледный и взмокший, он валялся на земле и во все глаза таращился на мужскую фигуру рядом со мной.       Конечно, кто-то скажет, что нужно быть добрее, ведь сама ни раз была на краю смерти. Нужно посочувствовать таким же несчастным как и ты, но вот что я скажу…       «Надо. Но пока нет такой возможности», — мой внутренний критик развел руками.       Может за эти несколько месяцев здесь и я почерствела. Но не припомню чтобы лично мне много кто сочувствовал. Нет, были люди, конечно, хотя они скорее исключения, лишь подтверждающие правило.       Этот мир очень жесток! Это не мультик, в котором самые страшные моменты вырезаны цензурой. Здесь цензура сама кого угодно вырежет. Ведь если ты слаб, то ты всего лишь неудачный кадр, от которого лучше избавиться. И будь ты хоть трижды добряком, если у тебя нет сил, чтобы идти против системы, то тебе придется ей подчиняться, если хочешь выжить.       Легко быть добрым, когда у тебя куча возможностей и силы. Тогда ты всегда можешь снизойти до убогих и даровать им свое благословение.       А когда ты сам этот убогий? Что же делать тогда?       Зажмуриться посильнее. Постараться забыть перекошенные от страха лица и спасать собственную задницу. Вот что! И к черту совесть.       Поэтому, как только Хидан сделал шаг в сторону этой шпаны, я бесшумно сделала несколько назад.       «Вы уж простите меня, ребятки, но несколько минут назад это я была на вашем месте и думаю, что вряд ли бы вы меня пощадили. Так что ничего личного!»       Уже разворачиваясь, краем глаза заметила, как отступник схватил одного из мужчин за голову и как пушинку поднял над землей. — И все же сила здесь и правда решает все… — смотреть что будет происходить дальше не было ни малейшего желания, а когда за спиной раздались крики и подавно.       К тому моменту как затихли первые мольбы о помощи, я уже не разбирая дороги неслась вперед. — Лишь бы не догнал.       И это уже не шутки. Хидана разозлили, и сильно. Если он не остынет к тому времени как доберется до меня, придется моей божественной тушке познать всю боль этого мира.       Хотя, как говорится, рожденный бегать пизды не получит. А после всех этих нерадостных мыслей, у меня как будто открылось второе дыхание. Прыгала через кочки, как заправский паркурщик.       Каждый раз ноги все с новой силой проваливались в густой мох, не давая совершить маневр. Но меня это мало останавливало. Где мох, а где слетевший с катушек сатанист-убийца?! Ветки, что хлестали по щекам, пни, лезшие под ноги — все оставалось позади, лишь крики, что раздавались на весь лес, неотступно следовали по пятам, как бы быстро я не бежала.       Но в один момент все стихло, как будто ничего и не было. От оглушительной тишины на секунду заложило уши. Пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. — Бог ты мой, ну сколько можно еп вашу мать, а… — от сильной усталости тело скрючило пополам, от чего стало трудно дышать.       Это плохо, очень. Дыхание — важная вещь, чуть собьешь и ты труп. Пришлось экстренно брать себя в руки. В уме считать от одного до десяти и продыхивать на каждый счет. Как и ожидалось, отпустило меня только где-то на сороковом разе. Боль в груди поутихла, но вот ноги… Но лучше так чем никак.       Огляделась по сторонам, сплошная чаща. Птиц вроде не слышно, одно комарье вокруг и все. Хотя может это от того, что в ушах слышны лишь удары сердца и ничего больше. — Ну нихуя ж ты бегаешь, я уж думал и не догоню.       В этот миг кажется во мне оборвалась та тонкая ниточка, что держала сердце в груди, ведь оно тут же упало в живот. А после того как, побледневшая от страха, повернулась на голос, оно рисковало и вообще вылететь из меня вместе с остатками завтрака.