С нуля

      «Как быстро мы всë решили а… Просто старый интриган знает, что мне некуда идти, и вот так, не давая мне гарантий, просто отправил спать. Ну щикарно, чё…»       С такими мыслями я топала по тëмному коридору за очкариком, которого я успела возненавидеть всей душой. С дедом расставаться я не захотела, поэтому, вцепившись в него мёртвой хваткой, потащила за собой.       Миновав несколько коридоров, мы подошли к очередной двери, которую перед нами распахнул Кабуто. Посмотрев на парня, медленно прошла внутрь помещения.       Оказалось, это обычная комната: не слишком большая, но достаточно просторная для того, чтобы там поместилась односпальная кровать, небольшая тумбочка, стол со стулом и шкаф.       «Бюджетненько…»       Нет, правда неплохо, жить можно, но вот плохое освещение и холодные каменные стены и пол, а ещë этот запах сырости. Блин, да с такой атмосферой тут, наверное, даже тараканы не выживут. Ну делать нечего, взяв деда, пошла осматривать свои владения. Очкарик, как и ожидалось, испарился, и я с облегчением закрыла дверь. — Ну, вроде всё прошло не плохо, да? Ик, — дед по-хозяйски уже развалился на моей кровати, положив ногу за ногу. — Ну да, главное, что мы здесь… Живые и, вроде как, даже невредимые. — Это да, но кто сказал ему, что мы идём? — ох, меня теперь мучает тот же самый вопрос.       Усталость и сумасшедшие события этого безумного дня навалились тяжелым грузом на плечи, голова разболелась и захотелось спать. Пододвинув деда к стенке, улеглась на краешек прямо в одежде.       «Разберёмся со всем завтра, а сейчас спать…»       Похоже, у гениев мысли сходятся, так как за спиной в туже минуту послышался храп.

***

      Утро наступило для меня не торопясь. Никто меня не будил и не тревожил мой сон.       «Ну просто прелесть, » — подумала спросонья я и перевернулась на другой бок с всë ещё закрытыми глазами…       И… Это было, знаете, когда жена просыпается под утро, а рядом с ней уже спит муж, который бухал всю ночь.       Ну так вот перевернувшись на другой бок, я чуть не упала с кровати, так как меня без предупреждения чуть не снесло ударной волной перегарища из приоткрытой во сне пасти Гамлета. Этот принц омлетов и не думал просыпаться, сжавшись в небольшой комочек, он пускал пузыри в обнимку со своей бодягой. Это было бы даже по своему мило, ну чисто младенец со своей игрушкой, если бы не громогласный храп и амбре которым несло от деда за версту. Так пахнет новый парфюм деда? Нет, так пахнет старость и запой.       «Да это даже не перегар, а… Жопа скунса блин!» — ДЕД! — вскочив с кровати, начала будить спящего красавца, слава богу, не поцелуем, иначе б сама рядом заснула вечным сном. Да это просто оружие массового поражения! — Гх-х, мням… Чего тебя, дай поспать, — и перевернулся на другой бок. — Слышь ты, ты… Ничего не попутал? Ты Гамлет, а не Ромео, чтоб бессовестно тут дрыхнуть! — ноль реакции, — ДЕД! — нет я не успокоюсь, пока он не поднимется. — Что? Иди умойся, осмотрись, пожрать мне приготовь, дел что ли тебе нет безмозглая… — А что в это время будешь делать ты? — спросила зло прищурившись. — Ну как что — спать, — повернул он наконец заспанную моську ко мне, — вдруг Завтра, а я уставший — и захрапел, как конь немецкий.       Кого-то он мне напоминает. Вступать в перепалку я, конечно, не стала, я выше этого. Бросив в сторону деда испепеляющий взгляд, пошла в душ, который был в комнате за дверью.       «Ох, ну хоть что-то…»       Наполоскавшись на неделю вперëд, выползла в комнату. Дед всë ещë дрых вечным сном. Вот жешь, гад, а. Нет я на него не обиделась, он ведь столько для меня сделал, но просто зачем так грубо со мной обращаться… Вот я и обиделась. Короче, сам напросился.       На цыпочках подойдя к кровати, осторожно взяла бутылку, которую ёж в кой-то веке перестал обнимать, перевернувшись на другой бок. Вот она, родимая, что делать с ней я уже решила… Нет, выливать содержимое опасно для жизни, а вот разбавить чем-то, другое дело.       Мой коварный план прервал тихий стук в дверь. Я как ошпаренная в одном полотенце на голое тело, побежала открывать, а то мало ли дед проснётся. С недовольной рожей дëрнула за ручку, по ту сторону, как и ожидалось, оказался очкарик, улыбающийся своей мерзенькой дежурной улыбочкой. — Вы уже проснулись? Это хорошо, я принёс вам завтрак, — сунул мне поднос в руки, — Орочимару-сама будет ждать вас в три часа, — видя мою иронично понятую бровь, парень добавил, — я зайду за вами.       Кабуто уже собирался было развернуться и уйти, как я, быстренько сгрузив поднос на пол, выскочила за ним за дверь. — Эм, простите… — парень удивлëнно на меня посмотрел, — а не будет ли у вас ну… Это… В общем… — Если вам что то надо… — СЛАБИТЕЛЬНОЕ! — выпалила на одном дыхании.       Видимо такого не ожидал даже нукенин, застыв статуей с распахнутыми глазами. Но надо отдать должное, быстро взял себя в руки и натянул сахарную улыбочку. — Если у вас какие-то проблемы, я могу вас осмотреть, — да боже упаси… — А нет, не стоит, просто дайте мне, ну только чтоб несильное… — нет, ну не говорить же, что это не мне и все дела, не поверит, а для мести я и сама знаю, что это мелковато, но да ладно. — Хорошо, я сейчас всë принесу. — Ага, спасибо, — развернувшись на голых пятках, потопала в спальню.       «Нет, всë же надо стребовать с парня ещë и комнатные тапочки, иначе мне не запор, а недержание светит. Застужусь нахрен.»       Прошло чуть больше минуты, как в дверь снова постучали. Взяв пакетик с лекарством из рук парня и сказав ему про тапочки, закрыла у него перед носом дверь.       «Ибо нехрен. Я помню, как он предлагал змею меня укокошить, не до этикета теперь…»       Ну да это неважно, сейчас сладкая месть, месть за всë-ë. Всë так же ниже травы тише воды проскользнула к кровати и подхватила бутыль. Нежно, как любимую, откупорила её и щедро сыпанула туда порошочка. — Да, после этого пургена, как говорится, на три метра против ветра, — выкинув все улики и взболтнув бодягу, положила бутыль на место.       Дед тут же перевернулся и любовно погладил лапками свою прелесть. С чувством выполненного долга пошла наконец переодеваться, а то ходят тут всякие, а потом ложки пропадают. Сделав все свои делишки, подхватила поднос с пола и пошла будить деда. Пень трухлявый, как и ожидалось, на уговоры не поддавался, ну, как не поддавался, просто не подавал никаких признаков жизни за исключением храпа. Не видя другого выхода, пошла на крайние меры — поднесла тарелку с едой поближе к ежиному носу. Как только она оказалась в зоне поражения, моська ежа дëрнулась, потом нос, а потом… — О, ну наконец-то хоть пожрамкать принесла, а то думал что ты в конец бесполезная.       «Че? Ну дед… Ну погоди!» — я, конечно, понимаю, что мы сейчас в одной лодке и ссориться нам ну никак нельзя, однако, я не погнушаюсь правилом: бей своих, чтоб чужие боялись. Слабительное в еду — оно ж как рафаэлло, вместо тысячи слов.       Не обращая на меня никакого внимания, дед принялся уплетать еду за обе щеки. Зрелище, конечно, то ещё… Летели клочки по закоулочкам. Как первобытный человек, ей богу… Естественно, в перерывах между чавканьем он прикладывался к бутылке. — Для аппетиту, — по-своему истолковал мой горящий в сторону бутылки взгляд.       Когда с моим завтраком было покончено, дед снова развалился на кровати в позе «Иисус — рок-звезда». Я же пошла, как мышка, скрести по сусекам, а именно рыскать в сумке съестное. Откопав нужный свиток, распечатала его и, вуаля, у меня есть завтрак из вяленого мяска и яблок. Сочетание так себе, согласна, как бы самой рядом с дедом не засесть. Но выбирать не приходится, ведь мы договорились с дедом заранее, что есть я здесь ничего не буду, мало ли что подсыпят, да ещë после слов Орочимару. Так что дед, можно сказать, тут грудью на амбразуру кидается меня защищая, живота не жалея, ага.       И снова этот противный стук в дверь, а это значит, что за ней стоит не менее противный очкарик. — Орочимару-сама вас ждëт, — со своей приклеенной улыбкой сказал парень. — Уже идëм, — поправив оранжевый костюмчик, прихватила деда с собой, а тот, в свою очередь, прихватил бутылку. Ну репка, честное слово.       Наконец, мы выплыли в коридор, миновав который, слава тебе господи, без происшествий, снова оказались в огромном помещении с троном и тому что к нему прилагается. Саннин одна штука…       В этот раз змей не грел простату на каменном троне, а стоял чуть поодаль и разбирал какие-то свитки, которых было хуëво-тутуëво. Ну прям как у Цунаде в кабинете. — Как спалось? — э-э-э, эт типа вежливость, да? — Спасибо, всё хорошо, вы хотели обсудить… — Да-а именно это я и хотел, — ухмыльнувшись, сверкнул глазами змей. — М-м-м, ну тогда раз уж с платой мы обговорили… частично, — на этом слове сделал акцент, — тогда, наверное, теперь дело за, хм-м, услугой. — И что же ты хочешь? — отложив свиток, обратил на меня всё свое внимание мужчина. — Свитки. Свитки перемещения. У вас ведь наверняка есть такие? — У меня обширная библиотека, там ты найдёшь всё, что тебе надо, — всë-таки уселся на каменный трон… — Хм, большое спасибо вам, — проявила чудеса вежливости. — А сейчас Кабуто возьмёт у тебя кровь, — облизнулся Орочимару, — а потом придёшь ко мне.       Я и моргнуть не успела, как рядом со мной нарисовался очкарик и попросил пройти в его кабинет. Ух нифига ж, у него свой кабинет есть.       Ну, я, как птица подневольная, поплелась за ним, а дед за мной, он меня везде теперь сопровождает. Прям телохранитель личный.       «Сисурити блин.»       Дойдя наконец до кабинета-лаборатории я, честно, немного прифигела, столько тут всего было. Да даже один рабочий стол поражал наличием всякого рода документации, пробирок и непонятных мне приспособлений. Хотя, должна отдать должное, всë было строго на своих местах, всë аккуратненько и чистенько. Кабуто предложил мне присесть. Ну, а я и присела. Обработав мне палец, как это делают все изверги в белых халатах, взял кровь.       Отмучавшись, поплелась обратно к змею. Тот, как и всегда, ловил дзен на стену. Видимо, ждал меня, поэтому обрадовался как родной, ну, насколько он вообще может обрадоваться. — Хм, прекра-а-асно, — сверкнул глазами в нашу сторону, — ну, а теперь скажи мне, девочка, как тебя зовут?       Вот это поворо-о-от. Уж и не ждала, что спросит. — Эйлин, можно просто Лина, — представилась, потупив глазки в пол. — Интересное имя, откуда ты? — Ну, вам же наверняка всё уже обо мне доложили, так зачем спрашивать?! — Я не доверяю источникам, если они не мои глаза и уши, — ухмыльнулся он. «Ох уж этот его баритон… Такой приятный, » — так-с, а ну-ка ша. Я, конечно, помешана на плохих мальчиках, как оказалось, но не настолько же. Да и старый он, ему только в рекламе шампуня сниматься.Легкий,мечтательный Орыч-шампунь.Ох не туда меня понесло. — Из Скрытого Листа, — и эта правда, ну частичная. — Вот как. И почему же ты решила отправиться именно ко мне? Работая в библиотеке, ты много чего могла найти, слабенькие свитки есть и там. Зачем они тебе? Ты ведь не профессиональный ниндзя, — ухмыльнулся змей.       «Чëрт, чëрт, чëрт, чтоб ему простату застудить, зачем такие вопросы задавать, ну вот зачем?»       Вздохнув поглубже, чтоб не расплакаться, начала отвечать на все по порядку: — Мне надо было… — и тут громогласное урчание чьего то живота прервало мой рассказ, и слава богу.       Звук снова повторился, и вот мы с Орочимару на пару уставились на единственный возможный источник этого звука. А Гамлет, схватившись за живот, стартанул в нашу комнату с криками: — Отравиили! Убивают!.. Гады! Внуча, за мной!       Куда за ним-то? В туалет? Поддержать в трудную минуту? Я так и не поняла, но всë же под удивлëнный взгляд саннина поплелась за дедом.