Смерть Паладайна.

      Он увидел ее у самых Врат. Она стояла на пороге, но сил, чтобы выйти, уже не было. Он чувствовал это, потому что и его силы таяли. Ведь они были связаны, да так, что не разделить. Они Свет и Тьма, Паладайн и Такхизис, брат и сестра.Они боролись друг с другом столько, сколько себя помнят, но оба знают, что друг без друга существовать не могут. Ведь у любого Света должна быть своя тень, а в любой Тьме должен быть свой свет. Это неприложный закон мироздания и ему подчиняются все. Даже Боги.       Паладайн, облаченный в легкую золоченую кольчугу, выхватил меч и рванулся во Врата. — Сестра, что происходит?       Дрожащая Такхизис неловко повисла на его свободной руке и со страхом заглянула в глаза брату. — Он победил меня. Мир рушится.       Паладайн вернул меч в ножны и обнял сестру. — Мы знали, что когда-нибудь нам на смену придет другая пара богов, — он бережно гладил ее по плечам. — И не мы, а уже они будут нести этому миру Свет и Тьму.       Краем глаза он заметил движение сбоку и напрягся, но затем узнал Смерть. Судорожно вздохнув, он усилием воли отогнал страх. Такхизис всхлипнула и взглянула на брата влажными глазами. — Ты не понимаешь. Он теперь один. И он принес с собой только Тьму. — Но где его свет? — Его светом была твоя жрица, Крисания. И он отрекся от нее.       Темная фигура Смерти медленно приближалась к ним. — Но так не должно быть!       Паладайн отстранился от сестры и вынул меч из ножен. — Жрица еще жива. Найди Свет Тьмы этого мира. Найди мою жрицу, отведи к своему магу и вправь им обоим мозги.       Такхизис смотрела на брата расширившимися от ужаса глазами. — А ты? — А я задержу Смерть. Беги, сестра, — он задорно усмехнулся и крутанул в руке меч, выходя навстречу темной фигуре. — Наш мир теперь в твоих цепких коготках.       Она на мгновение застыла, запоминая брата таким: выходящим на самоубийственный бой с мечом и с легкой улыбкой, храбрящимся ради нее… Светлым и живым. Она знала, что больше его не увидит.       Крисанию она нашла на краю обрыва. Свет в этих глазах погасила сама Такхизис, но последний вздох замер на губах жрицы в тот миг, как погиб ее Бог. Такхизис тоже почувствовала смерть Паладайна. Как будто выдрали половину ее души. И упав на колени около Крисании, она пыталась поделиться с ней своей силой, но не могла. Тьма не может вдохнуть жизнь в Свет. Даже такая всемогущая. Ведь теперь и ее Свет померк. Ее брат умер. Ее сердце остановилось. А тот, кто лишен сердца, не способен творить жизнь.       Жрица осталась мертва. — Ну чтож, маг, — прошипела Такхизис, вставая с колен. — Ты угробил нас всех, и даже еще не знаешь об этом. Но я не откажу себе в удовольствии объяснить тебе, что ты натворил.

Из переплетения теней за павшей Богиней Тьмы наблюдала Смерть.

И она знала, что Такхизис будет последней, кого она заберет.

Уничтожившему мир забвенья смерти не познать…