Кофе с мороженым

Всю дорогу до Москвы Ксюша не могла расслабиться, о сне не было и речи: она слишком взбудоражена. Стоило закрыть глаза, как в голове возникал образ симпатичного доктора. Первые полчаса ее губы нещадно горели, будто напоминая об их прощании. Она не жалела, ни секунды, наоборот, от этого поцелуя все встало на свои места, все так и должно быть. Всю дорогу до Москвы она улыбается. После выполненного поручения водитель Ксюши просит отлучиться на полчаса, и, наслаждаясь теплым вечером, девушка его отпускает. Она берет кофе навынос и, держа бумажный стаканчик в руках, вспоминает так сладко сказанные слова Юры: «Кофе на ночь вредно». Кончики ушей вспыхивают, а улыбка вновь появляется. Она прогуливается по ночной Москве, смотря на знакомые улицы, находясь там, за городом, Ксюша и не думала, что так скучает по Москве. Девушка не замечает, когда с кем-то сталкивается. – Ой, простите, пожалуйста, – Ксюша замирает, оглядывая прохожего, попытки скрыть удивление проваливаются. – Привет, Ксюш. Рад тебя видеть, – он улыбается, улыбается, черт возьми? Будто они старые друзья. – Здравствуй… Стас, не скажу, что это взаимно, – да, это грубо, но обида от предательства еще дает о себе знать, он не заслуживает другого. – До сих пор обижаешься? Ксюш, это в прошлом, ты же тоже мечтала о карьере, ты должна понимать мое решение, – Стас оглядывал ее, она изменилась, стала деловая, повзрослела. – Тем более, я слышал, ты работаешь в новом отеле. Слова парня вызывают недоумение. Понять его решение? Он серьезно? Да, она мечтала и мечтает о престижной карьере, но предать любимого человека ради этого, нет, она не сможет. Хотя… любил ли он ее? – Да, работаю, в новом престижном отеле, – возникшее желание покозырять было спонтанно. – Я управляющая, – она добавляет это с нескрываемой гордостью. – Да, да, я слышал, ну загородный отель – тоже хорошо, – он неприятно усмехается. – Это, конечно, не Москва, но для начала сгодится. Он действительно сейчас их сравнивает, они что, в песочнице? Это неимоверно злит, радость от вечера исчезает в миг. – Сырский, ты серьезно? У нас отдыхают влиятельные люди, как раз такие, из Москвы, и не только, твои сравнения неуместны. Парень видит ее злость, но игнорирует ее, кажется, он ошибся, она не повзрослела, все так же живет фантазиями, не видя элементарного. – Ксюш, ну давай честно, к вам едут с любовницами, к вам едут спрятаться, такие отели долго не живут, нужна будет работа, обращайся, есть место портье. Тебе пора спуститься с небес на землю, будь реалистична. – Повторяю еще раз, я управляющая в престижном отеле, у нас отдыхают семьями, так что оставь свое место портье себе, тебе нужнее, – она возмущена, но сохраняет спокойствие, старается сохранять, она лицо их отеля, и нужно вести себя достойно, что бы он не нес. – Я думаю, быть управляющей в борделе – это не повод для гордости. Звонкая пощечина разрезает возникшую тишину. След от руки появляется в ту же секунду, он вспыхивает, как спичка, она снова ударила его, снова унизила его. – Слушай, – хватая девушку за руку, он сжимает покрепче тоненькое запястье, – прекрати, я не терплю такое, – глаза парня темнеют от гнева. Попытка выдернуть руку из цепких пальцев парня не увенчается успехом. Когда он успел стать сильнее? – Ксения Борисовна, с вами все в порядке? – Ксюша облегченно выдыхает, когда видит высунувшегося водителя из подъехавшей машины. – Да, – выдергивая руку, она еще раз осматривает парня. – А тебе желаю удачи на месте портье. Как только машина отъезжает, вся взрослость девушки исчезает, обида захлестывает, она и сама не понимает, почему так расстраивается, это просто слова, но ей больно. Больно от напоминания его предательства, больно от ее ошибки, больно от его слов. Глаза наполняются слезами, сдерживая всхлипы, девушка молча глотает слезы, потирая запястье. Она редко плачет, но сейчас эмоции делают свое дело. Люди, которых она выбирает, которых любит, не верят в нее, в ее мечты, в ее цели. Это ли не обидно? Когда в тебя не верят те, в кого веришь ты. Она приезжает в отель за полночь, проскользнув в свою комнату, кое-как заставляет себя переодеться, Ксюша устраивается в кровати, заматываясь в теплый плед. От слез глаза покраснели, голова гудела, сон бесследно исчез. С трудом открывая глаза и выключая назойливый будильник, управляющая понимает: работать сегодня сил нет совсем. Она не из тех, кто отлынивает, но ей нужен этот выходной, привести мысли в порядок и себя заодно. Позвонив Льву Глебовичу, девушка спихивает все на простуду, клятвенно обещая зайти к доктору, как только отоспится, она получает выходной. Она делает еще один звонок, подруге, прося ее заскочить перед работой. *** Сидящие за столом менеджеры переглядываются, планерка уже пятнадцать минут как должна была начаться, а управляющей все не было. – Наверно, Глебович задержал, – высказывается Борис Леонидович. Юра подмечает: это много, даже для нее. Вместо управляющей в кабинет врывается Лев Глебович, что-то бурно обсуждая с Зуёвым. – Так, работнички, всем доброе утро, сегодня я ваша Ксения Борисовна, указание одно – всем работать. Симпапулька заболела, кстати, – кивнув в сторону врача, продолжил начальник. – Юрец, проверь ее, а то она не придет сама, знаю я ее. – Хорошо, Лев Глебович, – кивнув, ответил доктор. Стараясь не показывать свое волнение, он еле сдерживался, чтобы не побежать к ней прям сейчас. Вчера он хотел дождаться ее, но давить на нее не хотелось, и он ушел к себе. Юля, находившаяся на собрании вместо Валентины, подметила изменившегося в лице Юрца. С утра зайдя к подруге, она не узнала ее, такой уставшей она ее не видела, Ксюша рассказала о поездке, о Стасе. И сейчас, смотря на Юру, Юля понимала, кое о ком подруга умолчала. Как только собрание закончилось, Юля бросилась догонять врача, зная причину «простуды» девушки, нужно его остановить. – Юрий Сергеевич, стойте, подождите. – Да, что случилось? – он честно старался казаться спокойным, но с каждой минутой это давалось сложнее. – Понимаете, – отдышавшись, продолжала Юля, – у Ксюши не совсем простуда, там личное, Вам не нужно ее проверять, она просто так Глебовичу сказала. Личное? Неужели она жалеет о вчерашнем, но ведь она хотела этого, и он видел, это все не просто порыв эмоций, это большее. – Эм, Юля, кажется… Вы подскажите, что? Просто душевные переживания влияют и на физическое здоровье, – он понимал, что несет ахинею, но остановиться уже не мог. – Просто здоровье наших сотрудников – это моя работа. «Еще хуже», – подумал он, замечая усмешку горничной. Юлю буквально раздирал интерес, что же происходит между врачом и подругой, глупая речь врача совсем ее не убедила, однако интерес «а что будет, если сказать» победил. – Понимаете, она вчера встретила бывшего, он ей наговорил всякого, вот она и раскисла, – Ксюша ее убьет, но это позже, тем более, никаких подробностей она не сказала, мысленно оправдывала себя Юля. – Спасибо, – коротко кивнув, парень спешно обошел горничную. Эмоции от полученной информации были противоречивые, его бесил факт их встречи, «встретила бывшего», это буквально въелось в мозг. Он также переживал за нее. Что можно сказать такого, чтобы она и раскисла? Вплоть до того, что не пошла на работу? Направляясь к бару, он уже все решил. *** Стук в дверь не разбудил, но выдернул из мыслей, время шло к обеду, Ксюша, не встававшая до сих пор с постели, не сразу поняла, стучатся к ней, не к соседям, к ней. Этого ей только не хватало, быстро замотавшись в легкий халатик, она подскочила к двери, распахивая ее, забыв спросить «кто там?». – Здравствуйте, Юрий Сергеевич, – она удивлена и запахивает халат посильнее, девушка нервничает, она не ждала его. Вид девушки не порадовал, глаза красные, кожа бледная, мешки под глазами, она выглядела еще меньше, чем обычно, не было взрослого макияжа, строгих костюмов, лишь распушенные волосы и шелковый халатик нежно-розового цвета. Это было неожиданностью, видеть ее такой. – Ксения, во-первых, мы вроде на «ты», а во-вторых, я думаю, приятная беседа поможет тебе, – он улыбается, повторяя ее слова, стараясь хоть как-то развеселить. - И да, у меня есть кофе, мороженное и вино, но как врач я рекомендую тебе поесть сначала, если что, я заказал тебе пасту. Она прищуривается, милый вид врача с пакетами и нежной улыбкой заставляет улыбнуться. – Не боишься, что я напьюсь и буду звонить бывшим или донимать тебя? Он смеется, по-доброму, как смеется только для нее. – Я выбираю второе, донимай. Она улыбается, пропуская его в комнату, тихонько закрывая дверь.