Закулисье Т.К.

Достаю из холодильника апельсин и жадно вдыхаю его ароматную свежесть. Вспоминаю приморские сады Турции, там этим фруктам необычайно везет созревать огромными и сладкими, как само солнце. Нигде вкуснее не пробовал. Просеиваю муку и наблюдаю, как она мягким облаком опускается на дно миски, слегка окрашивая кончики пальцев. Окунаю мизинец в молоко на плите и слизываю теплые молочные капельки. Согрелось. Вот и славно. Кручу в руках баночку с экстрактом ванили, пытаясь найти информацию о дозировке. Святой Монатик, не перестаешь меня радовать... Кто бы мог подумать, что мне так повезет найти ее в закромах твоей полупустой кухни. Открываю крышечку и тону в насыщенном аромате. Все блага мира – за этот запах. На мою грудь ложатся две теплые ладони, руки обвивают сзади с накопившейся к утру нежностью. Ладно, не все блага, забираю слова назад… Одно я точно оставлю себе. - С Днем рождения, Дан… - Тина утыкается прохладным носом мне где-то между лопаток. Целует три раза немного левее. Видимо, мое учащенное сердцебиение привлекло ее. - Доброе утро, малыш, - оставляю в покое баночку с ванилью и накрываю ее ладони своими. – Как спалось? - Как в раю, - прижимается еще сильнее. - Ты что, в моем свитере? – замечаю знакомые закатанные рукава, в которых утопают хрупкие руки. - Скоро половина моего гардероба плавно перекочует к тебе. - Да, мои вещи больше не пригодны к жизни, - смеется. – То, что ты сделал ночью с моей рубашкой... - Поверь, твоя рубашка прожила замечательную жизнь, а вчера – еще и лучшую ночь. - Что ты такое готовишь? Тина моментально переводит тему, сильно смущаясь. Чувствую это даже не глядя на нее. - Апельсиновые блинчики. - Вау! Я натираю цедру апельсина на терке, и воздух сразу же вбирает его яркий запах. Тина шумно вдыхает, наслаждаясь цитрусовыми нотками, и трется нежной щекой о мою спину, все в том же месте, где нашла себе тайничок. - - Расскажи мне, что за девочка тебе снилась ночью. - Ох… - поднимаю глаза и всматриваюсь с улыбкой в окно. – Это очень длинная и запутанная история. - Я никуда не спешу, - обнимает крепче. - Я увидел ее, когда мне было 7 лет. Это был 86-год, мы тогда отдыхали с родителями в Затоке. Ну, как увидел… Только со спины. Она сидела у матери на руках, та заплетала ей косички. Ее волосы были пшеничного цвета. Как у тебя. Вот, пожалуй, и все. - Хм… - Мама говорит, что я выдумал все. Не было там никакой девочки. Говорит, что я спал, как сурок, в машине, и скорее всего мне просто все приснилось. Но… не знаю, не могу же я помнить сон столько лет. И вот сегодня ночью она впервые приснилась мне за все это время. Помню, по приезду домой, я рыдал крокодильими слезами целую неделю. Папа даже шутил, что это меня настигла первая несчастная любовь, а мама жутко переживала, потому что я не мог объяснить никому, чего меня так крыло. Мне тогда казалось, что меня вот-вот что-то раздавит – такой силы были ощущения внутри. Что это было, я до сих пор не понимаю. Не нахожу определения. А тогда - уж тем более… Что я тогда вообще знал о чувствах?! - А сейчас что знаешь? - Знаю только, что это была точно не несчастная любовь, - смеюсь. - Несчастная любовь у меня была с тобой вплоть до вчерашнего вечера. - Чтооо? – Тина смеется вместе со мной. - Может, это была ты? - Та девочка?.. Нет, это точно была не я. Затока, 86-ой, говоришь? Это мне было три с половиной? - Полтора. Твоя математика все же складывается очень неточно. - Полтора… Тем более. Чего-чего, а косичек у меня тогда точно не было. Да и в Затоке мы никогда не отдыхали… Так что придется тебе и дальше искать ту девочку. - Что самое странное, я никогда ее не искал. Потому что я никогда ее не терял. Она всегда жила во мне ощущением, понимаешь? Вот тем, что я почувствовал тогда, будучи ребенком. Вот и все. Мне абсолютно все равно, кто она и какая она сейчас. Если она вообще существовала когда-либо… - А что она делала во сне? - Убегала. Звала меня за собой. Выронила в воду фотографию. Она была полностью темной, и я ничего не смог разобрать. Хотел спросить у нее, кто же на фото, но она исчезла. - Какой сон… - Странно, почему она приснилась мне именно сегодня. Знаешь, когда я открыл глаза и увидел тебя, мне показалось, что я ее догнал. Но и не догнал. Будто я все же получил ответ, но забыл. Он ускользнул прямо из под моего носа вместе с ней. Отвратительное чувство. Но я словно снова окунулся в детство, в того 7-летнего меня… Ты еще там следишь за хаосом моих мыслей, Кенгуруш? – я мягко сжал ее ладошку. Тина притихла у меня за спиной и ничего не отвечала, только без конца чертила какие-то свои узоры кончиками пальцев на моей груди. - Тина? - Да? - О чем ты там задумалась? - Да так, ни о чем… - произнесла она немного растерянно. – Просто… думаю над тем, что ты рассказал… - Не бери в голову. В моей жизни есть и будет только одна светловолосая девочка. И мне не нужно ее искать во сне. Она неожиданно взяла и сбылась. Теплые губы невесомой бабочкой коснулись моей кожи и замерли на миг в этом прикосновении. - Несмотря на?.. - Несмотря. Когда ты выбежала ночью на дорогу, я кое-что понял для себя. Тина молчала и ни о чем не спрашивала. А потом неожиданно тихо произнесла: - Не люби меня так сильно, ладно?.. - По-другому уже не получится. Я добавил пару ложек уже остывшего молока в смесь яиц и сахара, и начал тщательно перемешивать. Тина что-то мурлыкала за спиной, вторя моим движениям, не желая покидать своего места. Еще молока – и смесь стала жидкой и приобрела приятный золотистый оттенок. Теперь мука, щепотка соли, ложка цедры. Теперь мне нужен апельсиновый сок. Разрезаю огромный фрукт пополам, и он щедро брызжет сладким соком прямо мне в лицо. Задеваю кончиком языка пару капель у края рта. Сладко и терпко. Как целовать ее. - А ну-ка, малыш, подержи, иначе я его потом не отчищу… Снимаю с мизинца кольцо в виде ветви, готовя руки к более близкому взаимодействию с ингредиентами. Подарок от матери, с длинной историей ее семьи, которая заканчивается где-то в приставках пра-пра-пра. Оно налезает мне только на мизинец, зато я его почти никогда не снимаю. Ношу, как крестик. Тина переворачивает ладонь внутренней стороной вверх и послушно ждет, пока я стяну его с пальца. На миг стыну от вида ее руки перед собой. Хотя скорее от чувства, самовольно хлынувшего откуда-то из глубины. Беру ее ладонь в свою руку и долго рассматриваю, ощупывая каждый палец. «Кому, если не ей?..» Надеваю кольцо на безымянный. Перестаю дышать. Тина не сразу понимает. Но потом ее грудное урчание прерывается, и она потирает пальцы друг о друга, будто проверяет свои ощущения. Выглядывает из-за моего плеча и долго рассматривает свою «окольцованную» руку в моей. - Это что еще за намеки?.. – бросает куда-то в сторону игриво, но голос дрожит так, будто она вот-вот рассыплется от взволнованности. Выдыхаю. Каждый шаг к ней – как русская рулетка. - Когда я тебе о чем-либо намекал? По-моему, я всегда предельно честно и прямо выражаюсь. Еще в прошлом году тебе говорил, что претендую быть твоим «королем». - Чик-чик… - тихо хихикает. – Ну, побудь, пока блинчики мне приготовишь, так уж и быть… Касаюсь кольца, нарочно делая вид, что сейчас сниму его обратно. Она сжимает ладонь в кулак. - Чик-чик, - кокетничает. – Сначала блинчики. Оно у меня в плену. - Какая же ты… язвочка, - я эффектно расплющиваю половинку апельсина в руках, и яркий оранжевый сок звучно плюхается в тесто с высоты. Тина возвращает ладонь мне на грудь, а второй незаметно ощупывает мое кольцо на пальце. – Когда уйду из этого мира шоу-бизнеса, я построю ресторанчик где-то на берегу Адриатики, буду печь вкуснейшие пироги с персиками и писать мемуары. Книгу назову «Закулисье Тины Кароль», а то блог – это слишком просто… И ты, Тина, будешь в ней антигероем, так и знай. Звонко заливается в ответ и вонзает все десять пальцев между моих ребер. Скручиваюсь в три погибели, с детства не в силах терпеть щекотку, а она, словно назло, мучает еще сильнее, пользуясь тем, что у меня заняты обе руки. Но не тут то было. Ускользаю в сторону и ту же захватываю ее в свои «апельсиновые» объятья, крепко прижимая к себе. - Ты сейчас вытираешь руки об свой же и так многострадальный свитер, - смотрит влюбленно, такая по-утреннему красивая. Вытирает пальцем каплю апельсинового сока с моего подбородка и подносит его к губам. - Ну и черт с ним. «А теперь вы можете поцеловать невесту…» Цитирую небезызвестную фразу для закрепления эффекта от содеянного и целую. Целую так, что лишаю ее кислорода, и она начинает слабо сопротивляться, улыбаясь мне в губы, ненавязчиво притормаживая мой пыл. - Я… все же… хочу… дождаться… блинчиков… - ее губы, все еще ласкаемые моими, пытаются вернуть нас в этот мир. Понимаю, что у нас сейчас все шансы продолжить нашу ночь прямо здесь, и усилием воли приглушаю вспыхнувшую страсть. Освобождаю ее нехотя. - Дан, научи меня… у меня никогда не получалось нормально их печь. - Хочешь сама попробовать? Ну, давай. С подготовкой теста я закончил. Тина подошла к столу, зачерпнула полный половник блинного теста и вылила его обратно, с интересом рассматривая субстанцию. - Сначала иди сюда, поваренок, приведем тебя в божеский вид, - я потянул ее к себе за запястье, поочередно закатал длиннющие рукава выше локтя и повернул к себе спиной. – Сейчас соберем твои волосы, иначе они рискуют оказаться или в тесте, или в огне. Сполоснув руки от липкого сока, я принялся заплетать ее волосы в косу. - Ого, ты и это умеешь? – воскликнула Тина с нескрываемым восторгом. - У меня просто в Кишиневе есть одна маленькая принцесса… В общем, у меня не было выбора и пришлось научиться. Но сейчас мне это даже нравится. Тина замолчала и покорно ждала, пока я закончу с плетением, но я специально растягивал удовольствие. Светлые локоны приятно переплетались с пальцами, обволакивая их своей шелковистостью. Я с наслаждением вдыхал их запах. Нотки ванили и здесь. Ее фирменное. Мне иногда кажется, что я даже влюбился в нее именно из-за этого запаха. И именно из-за этих волос, и атакующих меня флешбеков, которые уносили меня далеко-далеко в прошлое. - Дан, я хочу сделать тебе подарок. Чего бы тебе хотелось? Поворачиваю ее к себе лицом и долго-долго смотрю в голубые глаза, поглаживая лоб большими пальцами, и загадываю про себя самое желанное. От этого мои глаза наполняются маленькими теплыми огоньками, словно смотрю на торт со свечками. - Хочу торт со свечками. Чтоб много-много… - Ооо… - умиляется Тина в привычной для себя манере. Мой мобильный на столе резко вздрагивает и издает звук входящего сообщения. Отпускаю ее и направляюсь к гаджету, пока Тина с интересом рассматривает свою косу, так же как и Элиза, оценивая результат по какой-то их женской негласной традиции. «С Днем рождения, Дан!» Монатик. Улыбаюсь на все 32, потираю лоб, пытаясь собраться с мыслями, и решаю все же перезвонить. Пара гудков - и слышу его звонкое и радостное: - Охохо, дружище! С Днем рождения тебя еще раз! – Дима желает много хорошего, сам не понимая, что уже несознательно подарил мне все, что пожелал. - Дим… - перебиваю его на полуслове. – Ты куда делся-то? - Эммм… возникли непредвиденные обстоятельства, - отвечает, осторожничая. – А что? Вы… ты… вы... там как? - Хорошо. - Это хорошо. Тина… с тобой? Я бросаю взгляд на Тину, которая пристально наблюдает за происходящим. Мы так и не договорились с ней о последующих действиях и нашем поведении. - Дан… - Дима заговорщицки шепчет в трубку, - моргни, если она приставила ствол к твоему виску. Из моей груди вырывается искренний хохот. - Ну, почти. - Дан, вы там хоть живы?.. - Дима, мы немного выломали тебе дверь, - я решаю сразу перейти к вещам, которые уж точно не удастся от него скрыть. – Верней, эта дикая женщина… Бросаю хитрый взгляд на Тину, намеренно нарываясь на неприятности. - Ого, даже так… - Монатик звучит слегка растерянно, но тут же собирается: - Ну, ничего. Видимо, это у вас семейное. - А еще пострадала твоя лампа… Я куплю тебе новую. - Ого… - Монатику на том конце провода уже не так радостно. – Ну… вы-то хоть целы? Все в порядке? - Ну… все не так плохо, как могло было быть… - я виляю, как могу, стараясь не накосячить в показаниях. - Это радует… - Дим, ты когда планируешь приехать? - Не планирую. Мы еще не живем в том доме. Вам, наверное, было не до того... но вы не заметили, что в доме нет наших вещей? Мы даже детей еще туда не привозили. Так что поздравляю, вы, кажется, отпраздновали новоселье вместо нас. Можешь… можете… ну или как вы там решите… оставаться столько, сколько захочется. Без проблем. - Монатик, ты святой. - Я знаю. Ладно, чмокни там Тину в щеку от меня, если она все же не успеет тебя пристрелить до того, ладно? - Ладно. - И попытайтесь все же не сжечь мне дом. - Дим… люблю тебя. - А я вас. Откладываю телефон на место и возвращаюсь к Тине. - Это ты кого там назвал «дикой»? – по голосу чувствую, что она немного злится, раздраженная воспоминаниями о вчерашней ссоре. На ходу придумываю план, как буду сейчас «приручать дракона», но тут замечаю, что ее надутые губки и нос полностью измазаны мукой и не могу сдержать смеха. - Вытрись, дракоша, а потом можешь спокойно сжечь меня своим негодованием! – я касаюсь кончика ее носа, стряхивая облачко муки. Тина смешно сводит глаза на переносице, смеша меня еще сильнее. Только в этот раз уже дурачится сама. Затем запускает обе ладони в мешочек с мукой и обхватывает ими мое лицо, щедро похлопывая по щекам. Я на миг тону в образовавшейся белой пелене, а потом ловлю на себе ее хитрый прищур. Бровь дерзко вздернута вверх, сигнализируя о планирующейся атаке. - А вот и со… - она не успевает закончить фразу, так как шаг – и ее рот уже занят моим поцелуем. Война заканчивается, не успев начаться, и мука тонким слоем осыпается на пол, образуя вокруг нас белый флаг. Мысленно прошу прощения у Монатика за все, что переживет этот дом, и все сильнее убеждаюсь в том, что в это утро апельсиновым блинчикам так и не суждено будет появиться на свет.