Комплекс мышиного кардинала

Рео никогда до конца не понимал, зачем ему это нужно. Юкино вообще не понимал, зачем это нужно. Но так уж случилось, что с самого знакомства их тесно связало вместе - не понять, дружба ли, единство взглядов, симпатия или что-то ещё. Куда бы ни шёл Рео - рядом непременно оказывался Юкино. Что бы ни сочинял Юкино - неизменно заинтересованным оказывался Рео. Нельзя сказать, что их тянуло друг к другу или они как-то особенно понимали друг друга. Просто по отдельности они чувствовали себя более непривычно, чем вместе. Как братья, приученные с детства ходить друг за другом. Рео, как старший, старался опекать Юкино, но всё время нарывался на капризные протесты и демонстрацию независимости. По крайней мере, так случалось всегда, когда опеку Рео пытался проявлять при посторонних. Юкино, как младший, ходил за Рео по пятам и, казалось, заглядывал ему в рот и ловил каждое слово, но постоянно нарывался на раздражённые замечания "а мне интересно твоё мнение" и "мы друзья, мне ещё есть чему у тебя поучиться". По крайней мере, так случалось всегда, когда Юкино выражал подчёркнутое почтение при других. По причине таких несовпадений они часто обижались друг на друга и даже ссорились, но провести в ссоре больше дня у них не получалось. Их считали хорошими друзьями, а кое-кто из близких товарищей даже называл "парочкой". Ни Рео, ни Юкино не придавали этому значения, считая, что их отношения просто такие, какими должны быть. Рео не мог объяснить даже самому себе, почему его отношение к Юкино такое особенное. Он уважал Юкино как талантливого музыканта и композитора, ценил его умение создавать эффектный образ и влюблять в себя публику. Он и сам увлекался этим образом, считая Юкино привлекательным и даже сексапильным - но не более. Ему и в голову бы не пришло переводить их отношения в любовные. Рео был абсолютно уверен, что жертвовать дружбой и совместной деятельностью ради иллюзорной любви недопустимо. К тому же, для подобных отношений он всё-таки предпочитал женщин. Но кажущаяся наивность и застенчивость Юкино действовали на Рео почти магически, и он едва ли отдавал себе отчёт в том, как легко и просто Юкино им манипулирует. Один кроткий взгляд снизу вверх, один тихий оклик "Рео..." - и тот уже был готов на всё: с пеной у рта отстаивать мнение "младшенького" в спорах с Айе или разбить морду любому, кто проявил к Юкино агрессию или излишний интерес. Вероятно, отношение Рео к Юкино больше всего напоминало отношение к младшей сестрёнке: умиление, желание опекать и одновременно уважение, даже восхищение. Для Юкино такое положение вещей было, как минимум, удобно. Рео в любой компании пользовался авторитетом, и его заступничество гарантировало, что с Юкино будут считаться. К тому же, Юкино безусловно нравилось ощущать свою власть над Рео и знать, что тот высоко оценит любую его идею и первым кинется её осуществлять. Юкино знал, что Рео более общественный, чем творческий лидер, а потому очень уважает и опекает тех, кого считает талантливыми и концептуальными. И ему нравилось быть таким вот творческим идеологом при официальном главе группы, что обеспечивало главенствование его предпочтений в выборе направления деятельности. Да так, что лично к нему никто не мог предъявить претензий. А ещё Юкино уважал Рео и втайне восхищался его умением завоёвывать авторитет личными качествами, даже без особенных исполнительских и сочинительских успехов. Самому Юкино это удавалось с трудом - у него плохо получалось сходиться с людьми, с большинством нынешних знакомых его в своё время познакомили Айе, Хибики, тот же Рео и ещё некоторые старые друзья. Поэтому, наверное, Юкино в какой-то момент так привык к Рео, что после распада kein, едва примкнув к новосозданной группе deadman, ушёл оттуда в его новую группу - GULLET. А после распада GULLET пошёл за Рео дальше - в группу lynch., которая и стала началом этого перелома. А всё потому, что новым официальным идеологом и композитором lynch. стал Хазуки. Сам Хазуки считал себя басистом в равной степени со своей законной должностью на вокале. И, вероятно, именно это стало последней каплей в чаше терпения Юкино, который сразу понял, что в lynch. ему отведена роль более чем рядовая. Ему, звезде Нагоя-кей! - Рео, я, конечно, не оспариваю идей Хазуки. Да, и не забываю, что я только саппорт-участник... - Юки, тебя же устраивал... - Да, и я ещё раз это подтверждаю! Меня всё устраивает. Всё, кроме одного - я, как басист, хочу иметь право сам прописывать партии для своего инструмента. - Но музыку ведь пишет Хазуки... И фактически сам прописывает все гитарные партии. - Именно! Но ты имеешь право изменять и дописывать свои партии, тогда как я не могу вносить даже минимальные правки! - Юки, не хочу с тобой спорить, но собственно поэтому Хазуки и настаивал именно на саппорт-басисте. И я предупреждал тебя об этом с самого начала. Юкино внимательно смотрел на Рео, кривя губы, и молчал. - Значит, ты на стороне Хазуки? - спросил он после паузы. - Нет. Я думал, что подобных разговоров не возникнет вообще, раз ты с самого начала был со всем согласен. "Я был согласен со всем, что скажешь ты. Ты, а не Хазуки." - Ясно. Юкино поднялся с подоконника, невнимательно затушил и выбросил окурок, молча отвернулся и сбежал по ступенькам, оставив Рео одного на лестничной площадке. "Отлично. Теперь у него есть хороший повод подуться и лишний раз зацепиться с Хазуки..." Однако Рео решил не утрировать проблему, почему-то пребывая в уверенности, что обида Юкино долго не продлится. В какой-то мере он оказался прав. На следующий день к началу репетиции Юкино не явился. Рео не стал удивляться - друг не страдал излишней пунктуальностью. Настоящей неожиданностью стало другое: сняв с подставки любимую гитару, Рео увидел на обороте корпуса огромную надпись, сделанную, видимо, белым маркером, - "бака". У Рео отвисла челюсть, а Хазуки согнулся пополам от хохота. - Кажется, ты вчера здорово разозлил Юки-куна! Рео, однако, его веселья не разделил. Не сказать, чтобы подобная выходка была совсем не в духе Юкино. Но что-то настораживало. Кроме того, прошло двадцать минут репетиции, а Юкино так и не появился. Рео достал мобильный и набрал один из немногих номеров, которые знал наизусть. - Юкино, когда ты будешь? - Никогда. Я больше не играю с вами. Счастливо. В трубке зазвучали короткие гудки отбоя, а Рео, усилием воли придерживая снова отвисающую челюсть, не мог понять, смеяться ему или всерьёз расстраиваться. "Не играю с вами... Ухожу в другой песочник. Детский сад, ей-богу. Да ещё эта выходка с гитарой..." Рео ещё раз набрал Юкино, но трубку теперь не брали. "Однако это становится не смешно..." - Сегодня работаем без Юкино. Хазуки, возьмёшь бас? Тот растерянно кивнул и почему-то даже не спросил, что случилось. Промолчал и Асанао, а Рео больше не упоминал о Юкино, хотя весь день лелеял намерение хорошенько выполоскать ему мозги за такую нахальность. Он набирал тот же номер в обед, потом сразу по окончании репетиции, а потом решил поехать к Юкино домой, наплевав на все условности. На носу была запись сингла, и искать сейчас нового человека на бас было более чем накладно. Конечно, записать отлично сможет и сам Хазуки, но потом сразу пойдут презентации, выступления... Рео просто не мог представить, что Юкино бросит группу в такой важный момент. После первого звонка дверь не открыли. Однако Рео со злым упорством продолжал выжимать кнопку, и наконец замок щёлкнул, в проёме приоткрывшейся двери показался Юкино. - Ты хотел меня напугать? Или вывести из себя? В любом случае, у тебя получилось. А теперь впусти меня в дом. Спорить с таким Рео Юкино не рискнул и послушно распахнул дверь настежь. Его лицо медленно приобретало уныло-обиженное выражение, призванное показать Рео глубину его разочарования ситуацией и одновременно надежду на то, что теперь к его словам наконец прислушаются. - Проходи на кухню, - сказал Юкино, ногой захлопывая дверь в комнату, откуда доносилось неуверенное бренчание гитары и странный шум, будто из плохих стерео-наушников. Рео, скинув ботинки, прошёл за ним и присел на край стола. - Теперь, пожалуйста, объясни толком и по порядку, что на тебя нашло. - Чай или кофе? - вопросом на вопрос ответил Юкино, набирая воду в чайник и не глядя на Рео. - Юкино, я не чаёвничать пришёл, - сказал Рео с нажимом. - Что случилось? Почему ты вдруг решил уйти? Или я неправильно тебя понял? - Правильно, - невозмутимо ответил тот и полез в шкафчик за чашками. - Так что будешь пить? Рео закатил глаза, мысленно посчитал до пяти и приказал себе успокоиться. В конце концов, можно частично принять правила игры, тем более спешить сейчас особенно некуда. - Кофе. - С молоком? Есть ещё бренди. - Юкино достал чашки, банку с кофе, сахар и низенькую пузатую бутылку тёмного стекла. Рео молча наблюдал, как он заваривает кофе, и гадал, зачем тянуть время, если всё решено заранее. Впрочем, Юкино мог таким образом просто успокаивать собственные нервы или приучать Рео к мысли, что разговор пойдёт по его правилам. "Принципиальный дурачок." Наконец Юкино разлил кофе в чашки и вопросительно взглянул на Рео. - Сахар? Бренди? Или всё же молоко? Рео несколько секунд смотрел на Юкино молча, а потом слегка улыбнулся. - Ложку сахара и немного бренди. Себе Юкино долил едва не полчашки спиртного, после чего подал Рео его кофе и уселся за стол, так близко, что почти касался рукой его бедра. - Я решил, что на существующих условиях больше не хочу играть в lynch. - На каких это условиях? - На условиях бесправного исполнителя партий Хазуки. Рео помолчал немного, отпил ещё глоток кофе и отставил чашку. - И ты решил это именно сейчас, накануне записи сингла. - С записью Хазуки справится сам. - А я вынужден буду за неделю найти нового саппорт-басиста, да ещё совместить это с работой в студии. - Я здесь уже не при чём. Повисла пауза, во время которой Рео заметил, что бренчание в комнате стихло. - Юки, но мне ты можешь сказать, почему именно сейчас? Юкино поднял глаза на Рео. - Ты знаешь, что я хочу писать сам. У меня есть идеи и опыт. Мне больше не интересно всего лишь помогать на концертах. А раз теперь я знаю, что ситуация уже не изменится, что она устраивает всех, кроме меня... Значит, я уйду. В коридоре послышался шорох и тихое поскрипывание половиц. Юкино поднялся со стула и толкнул дверь кухни. - Чего тебе? Друг, у которого он обычно останавливался в Токио, пробормотал что-то невнятно-оправдательное и поспешил скрыться в комнате. Юкино же вернулся к столу и сделал ещё глоток из почти опустевшей чашки. - А вчерашний разговор, выходит, послужил только поводом? - Почему же? Он расставил все точки над "i". Юкино потянулся, откидываясь на спинку стула, и снова посмотрел на Рео. - Я думал, что ты сам всё поймёшь. - Я просто не поверил сразу, что ты вот так вдруг можешь уйти. И, признаться, думал, что ты только обиделся. На время. - А, это ты про гитару? - улыбнулся Юкино. - Это был автограф. На память. Рео помолчал немного, разглядывая Юкино, а потом решил таки выяснить всё до конца. - Значит, до вчерашнего разговора ты ещё рассчитывал на то, что твоё положение в группе может поменяться? Юкино возмущённо фыркнул. - Я рассчитывал, что лидер ты, и ты сможешь повлиять на мнение Хазуки относительно моей роли в группе. Если, конечно, прислушаешься к моему мнению. Но ты выбрал сторону Хазуки. Рео не видел смысла продолжать вчерашний спор, а потому перешёл сразу к выводам. - То есть ты хотел фактически из саппорт-басиста стать официальным участником, так? И именно это я должен был потребовать от Хазуки? - Получается, что так, - согласился Юкино и задумчиво посмотрел в свою опустевшую чашку. - Может, ещё кофе? Но на этот вопрос Рео не ответил. - Ты же отлично понимаешь, что Хазуки не согласится. Это его принципиальная позиция как композитора. Но я, по-твоему, всё равно должен был бы его заставить. А после ты бы всё равно ушёл, но прежде испортились бы наши отношения с Хазуки. Либо ты ушёл бы вместе со мной, если бы я поставил вопрос ребром. Либо lynch. вообще бы распались. - Не надо обвинять меня в том, что я хочу развалить группу, - вскинулся Юкино. - Я всего лишь обратился к тебе как к лидеру. А заодно выяснил, кто же настоящий лидер. - Ты хочешь задеть меня побольнее? Почему-то в GULLET подобная расстановка сил тебя устраивала. Юкино медленно поднялся из-за стола, оказавшись совсем близко от Рео. - Нет смысла возмущаться, когда тебя всё устраивает, это правда. А когда что-то не устраивает, любой имеет право требовать. - Но ты не просто требуешь. Ты давишь на меня, хотя если я попытаюсь сделать по-твоему, последствия могут быть самыми печальными. - Не утрируй! - почти выкрикнул Юкино, уже не на шутку разозлённый. - Поставь Хазуки перед фактом, что лидер только один и этот лидер - ты, а потом просто поменяй установленные им правила. Рео смотрел на Юкино грустно и будто немного сочувственно. - И этим я распишусь в том, что единственный лидер не в состоянии мудро руководить группой. И по факту лидера опять будет два, только вторым станешь ты. Вместо Хазуки. Губы Юкино задрожали. - А разве это было плохо? Ладно, не важно, я же не требую этого, только возможность хоть немного принимать участие в создании музыки! Но ты теперь носишься со своим Хазуки, а на меня тебе плевать! Да? Только бы я не развалил группу! Вашу с ним группу! Юкино вдруг схватил Рео за грудки, наваливаясь всем телом, опрокидывая его на стол. На пол полетела чашка и подставка с салфетками. Рео вцепился в запястья Юкино, силясь оторвать его от себя, и инстинктивно вжал голову в плечи, опасаясь столкновения со стеной. - Юкино, что ты творишь?! - зашипел он. - Отпусти меня! Но тот всем весом прижимал Рео к столу, а его лихорадочно блестящие глаза были совсем близко. Рео вдруг показалось, что в них плещется боль. Именно боль, а не злость или обида на то, что его каприз отказались исполнять. - Юки, что... - Рео не договорил, но перестал сопротивляться, вглядываясь в его лицо. Юкино приоткрыл рот, будто собираясь ответить, но только шумно выдохнул и облизал пересохшие губы. Его колено, упиравшееся в стол буквально в паре сантиметров от паха Рео, дёрнулось назад. - Прости, - произнёс хрипло и едва слышно, отпуская куртку Рео и отступая от него. - Я... Кажется, перенервничал. Рео осторожно поднялся, поправил одежду и неловко пригладил ладонью волосы. - Бывает. Ладно, отдыхай. Я ещё позвоню. И спасибо за кофе. И, уже спускаясь по лестнице, подумал, что пропустил какой-то серьёзный переломный момент. После которого годы их дружбы с Юкино значат совсем немного.