Перманентно

Ривен появляется на ее пороге спустя две недели полнейшей тишины, и Муза уже даже не удивляется: это входит в привычку, становится обыденностью и постоянным явлением в их с ним взаимоотношениях — она сомневается, что «это» можно назвать отношениями. Ей хочется захлопнуть дверь у него перед носом, чтобы до него, наконец, дошло, что это неправильно и нечестно. Муза не делает ничего. Между ними ни одного сообщения за прошедшие дни, поделенное на двоих одиночество и бесконечная усталость. Ривен самодовольно ухмыляется, словно знает, о чем она сейчас думает. Музе хочется спрятаться и закрыться: она кутается в кардиган, висящий на ее плечах, безнадежно пытаясь скрыться. Он читает ее по страницам и буквам, как книгу, беззащитно распятую на его руках, неизменно заглядывая в самую суть. — Не пригласишь меня войти? Муза злится, потому что ее задевает. Хотя, казалось бы, чего ты ждала, девочка? Негодование растет, и она думает, что имеет на это право [почему-то кажется, что — нет]. Муза хватается за ручку, намереваясь действительно закрыть дверь, но, господи, когда это срабатывало. Ривен протискивается мимо нее в квартиру, игнорируя возмущенное «хэй, вообще-то я не приглашала тебя!», летящее ему в спину, и бесцеремонно плетется на кухню. Он чувствует себя здесь словно хозяином, и внезапное осознание бьет ее раздражением в грудь. — Да-да, знаю. Так ты идешь или будешь ненавидеть меня оттуда? — раздается веселое из глубин ее дома, и она закрывает глаза, опираясь рукой о дверной косяк. — Лучше: я вызову полицию и тебя выведут со всеми почестями, — Муза бесшумно вздыхает, начиная в мыслях отсчет до десяти. Это как всегда не помогает. — Не вызовешь. — Хочешь проверить? — Нет, поверю на слово, — он подмигивает ей, показавшейся на пороге кухни, и улыбается, пока она борется с желанием запустить в него чем-то тяжелым. Муза варит кофе [потому что он пьет исключительно его] и молчит на все его фразы. Она сдается, принимая заученные правила их личной игры, в которой на кон ставится что-то важнее чувств. — В чем проблема? — наконец не выдерживает Ривен. Вопрос звучит так искренне, что Муза на мгновение теряется, неожиданно поверив в то, что это — боже — правда. — Проблема в том, что тебя нет в моей жизни, — честно отвечает она, ставя перед ним [его любимую] чашку. Ривен в жизни Музы — перманентно, но околострочно. И Музе этого мало.