Есть один шанс обрести свободу

POW SHANNON — Это не мое! Это все Фрэд заварил, он втянул меня в это дерьмо,— взвывал мальчишка, что помладше, в глазах которого я видел страх перед законом, а второй все пихал его под ребра, шипя сквозь зубы, чтобы мелкий заткнулся и держал язык за зубами. Они выглядели помято, растрепано, грязно, но ведь это неудивительно, когда ты живешь на улице, скрываясь от копов, и балуешься белым порошком в углу заброшенного здания, предвкушая прекрасный полет, который обеспечит тебе волшебная пыльца. Только вот эти малыши еще не понимают, что от одного кайфа может последовать череда проблем и перед тобой будет стоять иной вопрос: не как выжить, а где найти еще дозу, чтобы продлить момент счастья и безмерной радости, который ты проживаешь в розовых очках. Я опустил голову, обращая внимания на свои руки, которые непроизвольно сжимали края рабочего стола. Под гогот пойманных мальчишек я прикрыл глаза, погружаясь в собственные мысли и словно уносясь куда-то в солнечную Луизиану, где провел большую часть своего детства вместе с братом и мамой. Тогда эти самые руки дрожали от предвкушения, а глаза горели безумным, зловещим огнем. Я высыпаю белую смерть на листок газеты, прямо на насмешливую рожу какого-то депутата. Мой разум опьяненсладкой гнилью, виной всему проклятый героин, который блуждает по моим венам, заставляя окунуться в придуманный мною мир, где радуга и чертовы единороги, где нет места серости и проблемам. Ты делаешь это только потому, что тебя якобы окружают проблемы и ты просто желаешь отключиться. Тогда я думал, что жизнь время от времени необходимо разбавлять яркими красками. А ведь все начинается так хорошо, даже забавно, и ты только думаешь, что порошок позволит тебе расслабится, но вместе с этим он цепляет на свои кандалы и ты становишься рабом. Очередная болезненная судорога скручивает, напоминая о том, что тело ждет. Тело жаждет. Тело умирает, а мне нечем его оживить. Какое жалко зрелище… — Заткнитесь…оба! — утонув в очередном воспоминании своего гнилого прошлого, я не заметил, как мальчишки начали спорить между собой, перекрикивая друг друга, заполняя своими голосами кабинет. Понятия не имею, какого черта Бейли притащил их сюда, но, по его мнению, только я смог бы привести в чувства этих двоих. Пришлось к своим словам приложить еще и силу и пристукнуть по столу, но думаю моего голоса было вполне достаточно для того, чтобы два щенка вздрогнули. Даже второй, что был постарше, притих и не смел раскрыть рта. — Неважно, Фрэд вас подставил или вы сами это все заварили, прикрываясь несуществующим человеком, но именно вас поймали с наркотой и именно вы сидите передо мной. Не мне вас учить хорошей жизни, и я понимаю, что у вас нет дома, семьи, родителей, вы не учитесь, как все нормальные дети, и пускаетесь во все тяжкие, но это не выход. Вы ведь понимаете, что вас не отпустят, а займутся люди по делам несовершеннолетних, а потом перенаправят в детский дом и там, если вы сбежите, вас ждет нечто пострашнее милых воспитателей. Как на счет надзирателей? — я заметил, как светловолосого мальчика слева стала бить дрожь. Он все кидал испуганный взгляд в сторону своего напарника. Да, они были несовершеннолетними и никто в тюрьму их не бросит, но ведь никто не отменял методы запугивания. —А если вы честно все расскажете, так скажем, будете сотрудничать с представителями закона, то я думаю, что мы договоримся, — снова эти двое переглянулись, будто договариваясь о чем-то своем, и одновременно, хоть и неуверенно, кивнули головой. — Вот и славно! Но в детский дом вас все равно определят. Жозефина! — громко позвал я. Теперь дело можно было передавать в ее руки. Я расположил их к общению и теперь можно смело отступать назад, позволяя другим разгребать эту кашу. Это не моя работа, я должен заниматься более серьезными дядями. Вот они-то действительно были опасны для общества. Впереди была длинная ночь, которую я проведу, копаясь в коробке с кипой документации, которую мне удалось собрать за все эти месяцы, что я стою на месте. Может быть, мне стоит остановиться, дать мозгу отдохнуть или вовсе всучить эту дело Мартину, ведь он так рвался, буквально выпрыгивал из штанов, но я ведь лучше, и при каждой удобной возможности я старался это всем доказать. Я убеждал больше самого себя, вспоминая из какого дерьма выбрался, хотя всю похвалу можно было отдать Джареду. Это его заслуга, что я сейчас вообще живой и вправляю мозги малолеткам. Да, я не пошел по тому пути, что рисовал брат, но тогда музыка действительно спасла меня, и если бы не иные события в моей жизни, что разделили ее на до и после, то я уверен в том, что мы бы добились успехов. Мы часто представляли себя в роли спасителей. Этакие мечтатели, идущие против системы. К сожалению, наши пути разошлись, но мы стали именно теми, кем хотели быть когда-то. Тихий, прохладный, весенний вечер заставлял поёжиться, хотя если верить прогнозу, то температура должна была уже идти вверх. В воздухе витал запах дождя и казалось, что вот-вот на город упадут первые капли. Вокруг стояла звенящая тишина. Сумрак скитался по безлюдным улицам Бруклина, но меня согревала мысль о новой упаковке крепкого кофе, что я купил вчера, и которая теперь хранилась в верхнем ящике кухонного шкафчика. Я неспешно и даже как-то вяло поднимался по ступенькам, которые вели на второй этаж к моей квартире, возле которой я обнаружил вечернего гостя. Черт! Мой взгляд упал на наручные часы. «Я зайду после семи», — в голове прозвучали слова соседки. Она их бросила вчера, когда мы случайно столкнулись в супермаркете. — Я не думал, что ты всерьез, — девушка снова вздрогнула от неожиданности, хотя и я тоже, увидев постороннего возле своей двери. — Я обычно держу свое слово, — так же без приветствий начала соседка. Я только сейчас уловил себя на мысли, что не помню даже ее имени.— А ты будь более любезным. — С чего бы это? — я достал ключи из кармана и шагнул к двери, которую удалось открыть только со второго раза. Гребаный замок. Вечно забываю сменить его. Ну, или мне просто временами становится похрен на эти бытовые мелочи. — Так и будем стоять на пороге? — девчонка пропустила мой вопрос мимо ушей, и в этом я увидел себя. Это заставило меня усмехнуться. 1:1. В прошлый раз я захлопнул дверь перед ее носом, а теперь она дерзит. Обычно я выцепляю из разговора как можно больше важной информации для себя, а остальное не имеет никакого значения, а теперь я вижу почти свою копию, хотя еще вчера девчонка показалась мне более миленькой. Поразмыслив, я все же толкнул дверь, услышав знакомый скрип. Как давно в моей квартире не было гостей. Сюда я пускал только Джареда, ну и иногда толстяка Бейли. Другим здесь делать нечего, но соседка каким-то чудом заставила поменять свое решение. И вот - кто-то чужой вступил на мою территорию. — Проходи, а иначе я могу передумать, — бросил я через плечо, — и захлопни за собой дверь! С сожалением я поглядел на остывший завтрак, к которому так и не притронулся сегодня утром, и мне оставалось его только выбросить в мусорное ведро. Соседка опустилась на диванчик, и только ее затылок виднелся мне из кухонной зоны. Я уже и забыл, как вести себя с гостями, особенно женского пола. Кофемашина тихо заурчала, наполняя кружку темной жидкостью. Немного молока - и кофе для ребенка готов. Не воспринимаю этот напиток с какими-то добавками. Они-то и перебивают тот истинный вкус, и я не могу назвать эту жижу "кофе". — Я Шеннон. Можешь называть меня мистер Лето, — кружка с ароматным напитком оказалась на журнальном, сделанным из темного дерева, столике. Сам я занял кресло справа от своей новой знакомой, брови которой подпрыгнули вверх от удивления. — Извини, но твоего имени я не запомнил, и, будь добра, используй подставку, а то знаешь ли, остаются разводы…— я постарался скрыть свою рвущуюся наружу усмешку, видя, как багровеет лицо соседки. Сама захотела. — Я Эв…- девушка запнулась, будто слова ее застряли в горле. — Кхм… Эмма. — Эмма, — медленно проговорил я, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. Мой братец часто повторял мне, что я должен быть более мягким и не отталкивать людей своим гадским поведением, но зачем мне это нужно? Я одиночка и улыбаться для того, чтобы кто-то посчитал меня милым, я не собираюсь. — Ты говорила, что недавно приехала в Нью-Йорк, — в ответ я получил лишь кивок. — Тебе нужны новые знакомства, — и снова кивок. Казалось, что мы на допросе, хотя это моя работа выводить людей на чистую воду, но, на мой взгляд, я слишком помешан на этом. — Почему ты пытаешься найти подвох? — теперь вопросы задавала соседка. Сегодня передо мной будто сидел совершенно другой человек. Вчера она мялась возле моей двери, а теперь сама назначает встречи и не стесняется задавать вопросы. — Да, я недавно в этом городе и только переехала в эту квартиру. С кем мне еще налаживать первый контакт, как не с соседями? Я ведь живу там за стенкой. — Выйди на улицу и пристань к первому встречному, — я пожал плечами, — Нью-Йорк открыт для новых общений, но я не самый удачный кандидат, и все это время я пытаюсь донести до тебя эту информацию. Живи там за стенкой, но представь, что меня не существует. — В этом мире вообще есть люди к которым ты относишься иначе? — Иначе - это как? — Не как говнюк, — она вздернула подбородок, словно кидала мне вызов, но я даже задумываться не стал. — Есть, — коротко ответил я, делая очередной глоток. — И в эту группу ты точно не войдешь. Ни сейчас, ни потом. Повисло молчание. Эмма чуть сощурила глаза, внимательно изучая мое лицо. Интересно, о чем она думает в данную секунду. Надеюсь, что она размышляет о том, как более тактично покинуть мою квартиру, и о том, что больше не переступит ее порог из-за своей доброй душонки. В душе я ликовал, когда девчонка поднялась со своего места. — Ты думаешь, что твое поведение должно меня оттолкнуть, но даже не подозреваешь насколько подогреваешь к себе интерес, — девушка оставила свою кружку на краю столика, как специально промахнувшись мимо подставки. Я сжал челюсть настолько сильно, что почувствовал дискомфорт. За какие заслуги я получил такой «подарок» себе под бок и как теперь избавиться от него? — Эмма…— соседка уже шагнула в сторону выхода, но замерла и обернулась в мою сторону. — Не забудь захлопнуть дверь за собой.