Problem with you

      Когда Вей Ин была маленькой, она говорила, что никогда ни в кого не влюбиться, и что любовь для девчонок! И пусть, что сама Вей Ин и была девчонкой. Но своё обещание она держала стойко, даже в те моменты, когда шицзе впервые заговорила - о боги - о «павлине»! Об этом слащавом красавчике - Цзинь Цзисюане. Что в нем красивого не могла понять ни сама Вей Ин, ни ее брат Цзян Чен.       Тогда им было по 15, тогда Вей Ин в первый раз подарили букет цветов. Но она и не поняла, что это был неловкий подкат, зато вот Цзян Чен понял, осознал и отвалил неудачливому кавалеру приличных тумаков. Конечно, в тайне, от сестры. Не хватало, чтобы и ее испортил какой-нибудь неудачник. Этот случай был не первый. И Цзян Чену пришлось записаться на тхэквондо, а потом и на бокс, чтобы раздавать тумаки более профессионально и незаметно, чтобы даже без синяков. Вей Ин же, беря пример с младшего брата, бродя как-то после подготовительных занятий, внезапно записалась на капоэйру. А что? Она девчонка, танцы и боевые искусства - в самый раз.       Там она знакомится с бруталом Эваном, тот был старше на четыре года, весь в тату и со стильной бородкой. Всё, во что влюбляются хорошие девочки, но Вей Ин и хорошая девочка - понятия прямо противоположные. Поэтому она и Эван стали хорошими друзьями, познакомила его с братом и сестрой, и вместе они проводили вечера, сидя на берегу озера, кормили уток и планировали, как поедут все вместе за горизонт. Даже Цзинь Цзисюань понял, какая у них шицзе прекрасная, милая, хорошая и вкусно готовит. В общем, идеал!       Время шло, они взрослели, поступили в университет. У Цзян Чена случилась первая влюбленность и первых крах в отношениях. Он рыдал, как сучка, грозя, что выйдет в окно, и пофиг, что окно на первом этаже. Но ведь первая любовь! Первая. Первая и неповторимая.       Пара бутылок вина и проблема была решена.       Потом с ним приключилась единственная любовь - Вень Цин. Суровая стажерка в медицинском крыле университета, и это был как контрольный выстрел в Control Straik. В попытках добиться своей неповторимой возлюбленной, Цзян Чен пропустил момент, как и вторая его шицзе, внезапно расцвела той дикой красотой, которая присуща, однако, не всем. - Цзян Чен, а может не стоит оставлять А-Сянь одну? - поинтересовался Не Хуай Сан, - все же потом придется ей одной идти. Три квартала. - Помнишь того парня, который к ней клеился в прошлом месяце? - Японца того? Баскетболист который? - Ага, - хохотнул парень, - она его еще тогда уложила на лопатки. - В каком смысле? - запунцовел Не Хуай Сан. - Он её за задницу, она ему хуком слева. Красиво падал! - А вот ты о чём. Только я совсем о другом, Цзян Чен… - О, подожди - подожди, Вень Цин мне звонит. Она мне пишет! - Заверещал Цзян Чен. - Ох, бедовая голова. - Пробормотал Не Хуай Сан.       Возможно, согласись Цзян Чен с другом, всего бы этого не произошло. Возможно, если бы Цзян Чен выслушал всерьез сестру, этого тоже ничего бы не произошло. Но Цзян Чен был влюблен, окрылен и отчасти слеп.       Тогда и случилось, то, что случилось.       Перевод нового студента всегда событие. Хотя конечно не для всех, для Вей Ин тем более. Она сидела в дальнего углу студенческого бара, пила Пина коладу, вертела зонтик от коктейля в зубах и думала о важном.       О том, что с ней не так…       Она хоть и обещала, что ни в кого не влюбится, но почему с ней даже никто не знакомился? Почему? Она страшная? Нет. Сиськи маленькие? Нет. Она тупа, как пробка от бутылки вина? Нет. Тогда в чем, блядь, причина! Она и подумать не могла, что причина была в ее брате, который всеми правдами и неправдами старался её защитить от тлетворного влияния всяких там недомерков. Причем шифровался столь профессионально, что даже Янь Ли не знала о тёмных делах младшего брата. В итоге, Вей Ин пила уже четвёртый коктейль, таращилась на полупьяную толпу, по которой прошелся прожектор с танцпола. Луч света остановился прямо на нём.       Весь в луче света, с легкой волной на челке. Изящный, как нефритовая статуэтка небожителя, в белых джинсах, белых конверсах и голубом тонком свитере, с закатанными руками на три четверти. О, эти божественные вены на этих божественных руках. М, просто, уау.       Где-то на этом месте, истинного восхищения, она схлопотала, случайно прилетевшей сумочкой, по голове. Внезапное нападение сумочки спровоцировало удар лбом о столешницу и кучи звездочек в глазах. Стоило Вей Ин проморгаться, как пришло осознание, что она допилась до галлюцинаций, ибо ни света прожектора, ни того божественно парня не было. - Пиздец. - Только и протянула Вей Ин. Знакомый парень заказал ей такси и, смущаясь, спросил, увидятся ли они позже. Вей Ин свела брови и без задней мысли ответила, что - да. В институте. Бедолага скуксился, понурил темноволосую голову и пожелал хорошего сна. Доехав до комнаты, умудрившись не разбудить соседку, Вей Ин разрыдалась в ванной, булькая пенной водой. Истерика прошла внезапно, так же как и накатила. Уснула девушка с тяжелой головой.       Пробуждение было неприятным и довольно ужасным, поскольку её соседка - исчадие ада, Ван Линцзяо, вставала спозаранку, наводила красоту на свое слащавое личико и умудрялась уронить, все что можно уронить, задеть всё, что можно задеть и обязательно громко, противно, разговаривать со своим недалеким парнем. Но факт в том, что сегодня - именно сегодня - когда у них стояла первой парой философия с новым преподавателем. Именно сегодня они проспали.       Лицо у Вей Ин было опухшее, волосы грязные и свернутые в неаккуратный пучок, а на глазах солнцезащитные очки. А ещё в неё врезался первокурсник, облив её кофе. И пусть свитер был чёрный, как настроение Вей Ин, но не в пятне дело, а в том, что горячие капли напитка прямо сейчас намочили бюстгальтер и противными струйками устремились к поясу джинсов.       В кабинет она ворвалась, едва успев, недовольно кинув рюкзак на стол, села с размаху, ударившись коленом о ножку стола. - Да блядь! - прошептала Вей Ин. А потом почувствовала, как на неё пристально с осуждением смотрят. - Да что не так? - Резко сдергивая очки и разворачиваясь прошипела Вей Ин. Резинка на волосах не выдержала такого обхождения, и с глухим «треньк» порвалась, распуская густую копну иссиня- черных волос по плечам. Где-то на ряду ниже них кто-то тихо вякнул «вау» и щелкнул затвор фотоаппарата. Напротив неё сидело то самое божество из бара и нечитаемо таращилось на неё своими светло-карими, словно янтарь глазами и глухо произнесло: «Бесстыдница».       Хм. Ну и что, что у свитера было чуть более глубокое декольте, чем обычно и совсем чуть-чуть выглядывало красное кружево бюстгальтера.       С того дня, Вей Ин была потеряна для общества. Не Хуай Сан пытался намекнуть Цзян Чену, что чувак, разуй глаза, у тебя сестра пропадает. Что в принципе было весьма верно, но никто, кто не близко общался с озорной, жизнерадостной Вей Ин не мог понять, что с ней что-то не так. Хохочет так же заразительно, сияет словно сверхновая, всем готовая помочь. И сияет так ярко только тогда когда рядом эта глыба льда - Лань Ванцзи, племянник зав. кафедры философии. У которого наград за преподавание будет столько, что можно заполнить малогабаритную квартирку. Этот непрошибаемый «второй нефрит», только и мог безразлично таращиться и односложно говорить, какая Вей Ин глупая да недалекая. А она добрая душа только и могла лучезарно улыбаться.       Катастрофа случилась тогда, когда её и не ждали. И день был солнечным, и экзамены они все сдали на отлично, и местечко в кафе нашлось быстро, и даже отмороженный Лань Ванцзи согласился прийти, поддержать, так сказать, командный дух. Но по большей части поддавшись уговорам старшего брата.       Вей Ин сыпала каверзными историями, опрокидывала бокал за бокалом, смеялась и подпевала в караоке, и каким–то непостижимым образом оказалась на улице, рядом с кафе. Ночь выдалась теплой, ночной город фантастично отражался в водной глади реки. А у ограждения стоял он - вечно прекрасный Лань Ванцзи, в черном длинном пальто. Вертел в руках смартфон в голубом чехле с графичным облаком. - Лань Чжань, - сказано было именно тем грудным голосом, от которого у Не Хуай Сана подкашивались колени, и он готов был ради неё на всё. Ну, так сам Хуай Сан говорил. Вей Ин делала это не специально, так получалось. - Ты пьяна, - холодно отчеканил Лань Ванцзи. - Зато ты вот - нет, - легко улыбнулась девушка, подходя ближе. Ветер трепал распущенные волосы, открывая взор на тонкую изящную шею, на поблескивающий кулон белого кролика, на четко очерченные ключицы и нескромное декольте фиолетового кружевного боди.       Девушка укуталась в черный кардиган и подошла совсем близко, так, что можно было разглядеть две маленькие родинки на её лице: одну рядом с аккуратным носиком, другую под пухлыми губами слева. - Ты мне нравишься, Лань Чжань, - выпалила Вей Ин. Сказала не так, как раньше, не с ноткой игривости, не с целью пошутить, а так открыто, с легкой улыбкой, какой-то даже домашней, такой хрупкой, а в ответ, презрение в глазах и холодное: «Убожество». Раньше Вей Ин думала, что это метафора о разбитом сердце, смеялась даже. Но она… Она молодец, не разрыдалась перед ним, не закатила истерику, даже улыбку удалось сдержать. Она просто ушла. Ушла, чтобы прийти домой и… - Ты где, мать твою, была? - Орал Цзян Чен. - Ты ничего никому не сказала и свалила, оставила сумочку и телефон в баре! - Цзян Чен, давай не сейчас, - устало попросила Вей Ин. - Нет, именно сейчас! Ты со своим Лань Чжанем совсем голову потеряла! Вертишь перед ним своей задницей, как мартовская кошка. - Цзян Чен! – Вень Цин дернула его за рукав. - Прекрати. - А думаешь, что? Что ты ему нужна? А вот и нет! У него, таких, как ты, воз и маленькая тележка! Цзян Чен понял, что проорал что-то не то, когда Вей Ин побледнела и прошла мимо него, ни сказав ни слова. Просто мимо. Даже не хлопнув дверью. А потом Вей Ин уехала. На другой край планеты. В бостонский институт искусств. ********       Начинать новую, так сказать, жизнь, оказалось очень даже сложно, в том плане, что китаянке «знающей» язык на самом деле было трудно. Ведь тот самый разговорный английский, она не знала, поэтому она готова была восхвалять всех богов и духов, что на новом месте она столкнулась с Эллиотом и Марго. И как–то совсем незаметно оказалась втянута в студенческую жизнь безвозвратно. Но она была и не против. Новые краски и стремительный ритм жизни захватил все время Вей Ин, что ее переживания отошли на второй план, словно открылось второе дыхание. Лишь иногда, в особо депрессивные вечера, под бокал аргентинского Мальбека, Вей Ин вскользь упоминала того самого - божественного. - Дурак, твой небожитель. Будь ты парнем, завалил бы тебя при первой же встрече. - О. Услышать такое от Эллиота - это высший комплимент. - О, - хлюпая носом Вей Ин лезла обниматься. И ее обнимали, ведь не обнять это чудо было нельзя.       Со временем Цзян Чен вымолил прощение и признался, что все те годы, он отваживал от нее всех парней, за что получил гневную матерную тираду на четверть часа. - Так его! - Салютовала бокалом Марго, призывая еще и по печени прописать для надежности, чтобы в следующий раз такой херни не творил.       Братец напросился в гости, и она согласилась, а потом таращилась на него в кафе, на своего боевого Цзян Чена, который заламывал руки и просил ее о помощи. - Прости, что? - Что? Что? Кольцо помоги выбрать. Я не знаю какое. - Размер знаешь? - Размер чего? - Кольца, придурок! - вспыхнула Вей Ин. - Ну, у нее пальчики тоненькие, как твои, - стушевался Цзян Чен. - Ты дурака кусок, ты собрался делать ей предложение, а сам не знаешь размер кольца. Серьезно? - Ну, помоги, - проныл Цзян Чен. - Ты же девочка. - Вспомнил, значит? – едко уточнила Вей Ин. Она брата простила, но женская стервозная натура у нее тоже имелась. - Да я же извинился. Мне еще потом от Вень Цин влетело, и Янь Ли меня побила, даже мама дебилом обозвала! - Прям легче стало, - приложила к груди руки девушка. - Вей Ин! - Что? - она лукаво улыбнулась и подняла со стола телефон. - Привет, солнце моё. Скажи у тебя размер пальца какой? - Ты с ума сошла? - побледнел Цзян Чен. - Трубку положи, ведьма, - шипел парень. - Марго устроилась работать в ювелирный отдел, там сотрудникам можно со скидкой безделушки брать, хотела привезти тебе. О, конечно, солнце моё. Да, да, до встречи. Пока-пока. - Совсем что ли? - 16,5 не благодари. Заплатишь за обед, а мне пора.       За три года, что она провела в Бостоне, ее жизнь изменилась кардинально, и это даже хорошо. Вдали от авторитарной мадам Юй и довольно консервативного Китая, здесь она расправила метафорические крылья. Эллиот говорит, что если бы ее крылья были реальными, то были бы черными, как ночь над облаками, когда летишь на самолете и под днищем аэробуса кучевые облака, а вверху бесконечный космос и мириады звёзд. Вот такие бы были у нее крылья, иссиня-черные с искрами звезд. С подачи Эллиота она и записалась на курсы вокала, где оказалось, что тембр голоса у нее не типичный для уроженки Китая, текучий, бархатный, как у соул исполнительниц, так что нет ничего удивительного, что ее пригласили в один из шикарных ресторанов работать певицей на полставки. Платили хорошо, а ей и надо было только создавать образ коварной соблазнительницы и умело пользоваться густым манящим голосом.       В один из вечеров ей позвонила менеджер ресторана, и сказала, что им заказали. - Кого заказали? - не поняла Вей Ина, она обложенная распечатками по дизайн проекту загородного дома, не до конца понимала о чем речь. Рядом на полу лежал планшет, на котором она вручную чертила дом, рядом кружка кофе с коньяком, в которую она уже не раз опускала кисть с тушью. - Оэна Лана. День рождения, типо того, в общем, будут очень богатые гости. Короче, нужна ты и твои брутальные парни. Деньги хорошие, так что покажи им класс и крутость.       Кто такой этот Оуэн Лан она знать не знала, да и на самом-то деле, никуда ей не уперся это богатый хмырь. Сейчас ее волновало то, что нужно доделать проект. Если она его сделает на отлично, то место дизайнера у куратора в студии - ее. Видишь цель - идешь к ней. Просто и понято.       И поэтому она едва не лишилась чувств, когда уже стоя на сцене в образе коварной искусительницы, обратила внимание, что на нее таращиться Цзян Чен и Не Хуай Сан. - Блять, - прошептала Вей Ин. - Зейн, у кого говоришь день рождения? - Какой–то китайский чувак, гордость семьи или типа того. Лань Ванси или Лань Ванцзу. Эти ваши китайские имечки… Не в обиду! – Спохватился парень. - Да не, ну что ты, - махнула рукой Вей Ин. Как хорошо, что у нее на лице макияжа очень много. Вино. Где вино? На кухне.       Мэри, без лишних слов дала ей бокальчик Совиньона, и уже более, чем спокойная Вей Ин предстала перед гостями.       Репертуар ее состоял в основном из англоязычных песен, но поскольку контингент был свой же, родной, китайских баллад было несколько и некоторых почитателей родного языка это порадовало. В перерывах она как ниндзя ускользала от разговора с братом, шицзе и мадам Юй, как только могла, прося политического убежища на кухне. Шеф–повар охотно ее подкармливал, а сердобольная Мэри подливала вино. ********       Лань Ванцзи был против празднования своего день рождения, тем более не дома, тем более в дорогом ресторане, тем более в логове бостонского партнёра дяди, у которого имелось аж четыре дочери на выданье, и все они были приглашены, так же как и семьи Не, Цзян, Цзинь и еще дюжина ему не известных семей. Но ресторан забронирован, гостей пригласили, приглашения разослали. А еще и старший брат смотрел так… Так непонятно, говорил только, что подарок Ванцзи понравится. Но у Лань Чжаня есть почти всё. То единственное - исчезло, по его же глупости.       Пребывая в скверном расположении духа, Лань Чжань все же вежливо улыбался, благодарил и улыбался. Улыбался, хотя единственное, что ему хотелось - это выйти из ресторана, ровно до тех пор, пока не прозвучали первые аккорды, и бархатный голос не пропел первые строчки песни. «Ты мне нравишься, Лань Чжань» Тот же голос, та же терпкость. Тот самый желанный голос.       Любовь к кружевам у нее осталась, что резко выделяло ее из толпы нравственных китаянок. И ей это шло, и бордовая помада тоже и томность в глазах. Лань Сичень довольно улыбался, смотря на младшего брата, пока тот едва ли не раздевал девушку взглядом. Лань Ван Цзи смотрел только на нее, слышал только ее и в голове набатом билось, что вот это – его, взваливай на плечо, уноси и прячь, так далеко, чтобы никто не смел таращиться, как этот недопевец рядом с ней. Сам того не замечая, Лань Чжань схватил не свой бокал и залпом выпил содержимое. Вино белое. Противное, кислое. И туманящее разум. Еще и свет приглушили, оставили только один прожектор который освещал тонкую фигурку Вей Ин, изящество ее движений, томный блеск в темно-серых глазах и песня словно признание срывающее с губ и этот пристальный взгляд устремленный только на него. Ох, жарко даже стало. The problem with you is That I can't get you off my mind And I think about you all the time It's your fault that I don't feel right (Проблема с тобой в том, Что я не могу забыть о тебе, Я постоянно думаю о тебе, И это ты виноват, что всё не так, как надо.)       На периферии Лань Чжань слышал, как дядя повторяет, что Вей Ин - бесстыдница и дрянная девчонка, затесалась даже сюда чтобы совратить его племянника, совершенно не подозревая, что совратила она его - Лань Чжаня - еще 4 года назад, на его же лекции, с этой копной волос, что кольцами струились по плечам, скрывая груди - довольно соблазнительное зрелище. И потом еще не раз, отводя изящной рукой волосы, как она наклоняла голову, как она улыбнулась, как смотрела и как говорила «Лань Чжань» околдовывала его снова и снова. А какие сны ему снились! Дядя бы ужаснулся. *******       Стоило закончиться песни, в течении которой она смотрела только на Лань Чжаня, Вей Ин быстро попрощавшись с группой с менеджером и быстрым «потом» брошенное Цзян Чену вылетела из ресторана, словно пробка из бутылки вина. Быстро вызвав такси, она стояла посреди заснеженной улицы и тут до нее дошло, что на дворе на минуточку январь, ее пальто так и осталось висеть на вешалке, а идти обратно - стопроцентно встретиться с ним… Ну уж нет!       В такси ей сесть на дали, резкий разворот и вот на ее плечах пальто пахнувшее сандалом, а на нее шало и даже хищно смотрит… - Вей Ин. - Лань Чжань? Мгновение, и вот ее целуют, словно хотят съесть. Даже хлесткая пощечина, мало чем помогает. - Моя! - Что? - Лань Ван Цзи! - Вопит Лань Ци Жэнь так, что трясётся бороденка. - Вей Ин! - громогласно орет мадам Юй. Лань Чжань отнюдь не нежно заталкивает Вей Ин в машину и залезает сам, притягивая ее к себе так крепко, что дышать трудно. - Куда? - деловито уточняет водитель. - Four Season, - отвечает молодой человек. **** - Уму непостижимо! - потрясает кулаками Лань Ци Жэнь, он то наивно думал, что племяннику приглянется одна из дочерей его делового партнера, а он всё забыть эту вертихвостку не может! Кажется, последнюю фразу он произнес вслух. - Вы сейчас кого вертихвосткой назвали? - вкрадчиво поинтересовалась мадам Юй, упирая руки в бока. - Ну что вы, что вы! Послышалось, не иначе. **** - Даже не знаю, как вас благодарить Не Хуай Сан. Двое молодых людей стояли перед дверьми ресторана и смотрели вслед уезжающему такси. - О, не стоит, господин Лань. Что не сделаешь ради друзей. Но от приглашения на свадьбу не откажусь. - Раз уж мы столь успешно провернули это дело, думаю… К чему церемонии, Не Сан. - Вы как всегда правы, Лань Сичень.