Шесть дней и девушка твоя

      В городском парке, названном в честь Мэйнхеттанского музыканта прошлых столетий, стояла особо красивая атмосфера осенней поры: яркие листья развивались на ветру в разные стороны, голубое небо заслонило плотные тучи, предвещая дождь в скором времени, а птицы в небе стремительно летели на юг.       Гадость.       Дискорд ненавидит осень всеми фибрами своей души. Осень красивая в словах, ужасная в глазах. Никакие красно-желто-оранжевые листья не летают столь изящно и прекрасно, как пишется в дурацких сборниках стихов про времена года. Если листья и летают, если они и есть вообще, то грязные, помятые, серые. Сама осень вообще серая. Небо серое, ни солнца, ни дождя. Гадкие птицы с утра пораньше шумят, а однажды вообще нагадили на его дражайший кашемировый пиджак итальянского кроя. Чек за возмещения ущерба он не смог выслать, зато рьяно ненавидеть пору, когда птицы, как неугомонные, летают, — смог.       Дискорд сидел на скамье недалеко от входа в парк со всем пафосом, закинув ногу на ногу и прильнув спиной к спинке. Невольно трясет ногой и скрипит зубами, пуская в сторону объекта своего ожидания, который, между прочим, до сих пор не пришел, всевозможные оскорбления за такую непунктуальность.       Он зачесал каштановую прядь волос, которая из-за легкого порыва ветра стремительно выпала из его прически пепельного цвета, чем-то похожей на низкий пучок. Бледные руки, с длинными изящными пальцами и золотыми тонкими колечками на каждом, потянулись в карманы изумрудного кашемирового пальто за уже как третьей по счету сигаретой и позолоченной зажигалкой. Засунув черную сигару Sobranie с золотым фильтром в рот и прижав её сухими губами, он поднес зажженную зажигалку к концу, после выпустив изо рта густую серую дымку.       Тело заметно расслабилось, стоило никотину пробраться в легкие, из-за чего Дискорд откинул голову назад, устремив свои кроваво-красные глаза в плотно застилавшее тучами небо. Подняв голову и сбросив пепел с сигары, он плавно прошелся взглядом по горизонту, на котором его долгожданный дружок не соизволил появиться даже спустя тридцати минут ожидания. Но ничего, он его подождет, а когда тот прийдет, то хорошенько его отмутузит. И отомстит в придачу, на следующую их встречу вовсе не прийдя.       Можно с ума сойти с этим его другом. Хотя Дискорд всегда думал, что сводит всех с ума он.       Слабый ветер откинул покрашенную челку каштанового цвета прямо на глаза и пепельные брови, которые были идентичны цветом с его волос и маленькой бородке.       После минуты раздумья он вынул из кармана пальто последний айфон в кожаном чехле, разблокировал, потыкал на большой экран пару раз и набрал номер его до сих пор не пришедшего друга. Прислонив телефон к уху с золотым колечком, он достаточно долго слышал гудки, а затем вместо голоса Соарина из телефона он услышал бесстрастный женский, который сообщил ему о том, что абонент занят или не доступен, чтобы ответить на звонок.       — Агрх, да где он шляется?! — злобно процедил сквозь зубы.       Нервно засунув телефон обратно в карман, Дискорд нахмурился и бросил с расстояния уже прокуренную сигарету в рядом находившуюся со скамьёй урну, но промахнулся.       — Сука.       Терпению действительно подходил конец, он был готов эту мусорку в маленькие кусочки раскрошить, как и Соарина, который игнорирует его звонки и опаздывает! Для приличия мог бы и ответить, мог бы сказать, что, черт возьми, он переводил пятьсот бабушек через дорогу, что забыл, где выход из его квартиры и вообще любую подобную чепуху! Дискорд бы хотя бы понял, что тот, даже спустя миллиард лет, но в конечном итоге притащит свою тушу и его ожидание окажется не такой уж и бессмысленной тратой драгоценного времени.       Он перекинул свою длинную ногу на другую, на которых красовались идеально выглаженные брюки бордового цвета, чуть съёжившись от холодного ветра. Осень в этом году была беспощадно холодной, в отличие от предыдущей, но не менее яркой и чудесной, одаряя всех красотой упавшей и высохшей листвы. А колыхаемые слабым ветерком полотно и кроны деревьев создавали под навесом дикое мельтешение света и тени.       Дискорд эту картину не оценил. Лишь буркнул, что хотя бы этот мерзкий дождь не полил, в мыслях добавив, что его дорогие кожаные туфли для такого не приспособлены, ведь им нужно ходить по мраморному полу или паркету, а не в коем случае по лужам.       И вообще, вся эта идея встречаться в парке была невероятна абсурдна, также, как и его ожидание: нелепое, бессмысленное, тщетное.       — …можно без этого, конечно.       Позади, где-то за спиной до его ушей донесся знакомый мужской голос, который в миг заставил его напрячься и нахмурить брови. Расслабленное ранее лицо стало как никогда мрачным: глаза сузились, желваки игрались, а посиневшие от холода губы были напряжены.       Соарин без зазрения совести и с отсутствием всякого чувства вины присел рядом на скамейку, продолжал болтать по телефону о чем-то явно нелепом, такой сделал вывод Дискорд, и даже не посмотрел в сторону беловолосого, который со всей взятой из сердца обидой и гордостью также не смотрел в ответ: надменно вздернул подбородок и незаинтересованно блуждал безразличным взглядом по хаотичным точкам, но только не в сторону этого безалаберного.       — Да… Пока… — с еле уловимой нотой грусти попрощался Соарин по телефону вкупе с тоскливой улыбкой, а после его лицо вовсе осталось без улыбки. Лишь усталость и грусть, которую он стремительно пытался скрыть, однако при этом у него все на лбу было написано, уж слишком неумелый он актер. — Приветик, Диси. — повернувшись к «Диси», криво улыбнулся ему Соарин, уже ожидая настоящего скандала из-за своих деяний. Знает, что поступил наихудшим образом с лучшим другом, оттого и стыдно становится больше, из-за чего хочется деться куда-нибудь.       Дискорд гордый, он не станет терпеть к себе такого неуважительного отношения. Даже сейчас ему было действительно обидно, хоть он и показывал свою обиду по-своему. Не будет же он плакать из-за этого, уж лучше хорошенько проигнорирует его, чтобы жизнь медом не казалась. И злость так окутала его, что ему было откровенно плевать на причину опоздания друга! Вот если бы тот умер и не пришел, то Дискорд, возможно, тогда бы его простил, однако Соарин сидит рядом живой и здоровый, так что пусть его прощения не ждёт!       Платинововолосый с акцентированной сердитостью вынул из кармана очередную сигару, чтобы снять всё заново появившееся напряжение.       Соарин виновато отвел взгляд, чувствуя укол совести, но все-таки решился спросить самое очевидное:       — Эй, ты чего, обиделся?       В ответ молчание, которое давило также сильно, как и напряженная атмосфера между ними. Соарин повернулся от курящего друга, который стеклянным взглядом смотрел в одну точку.       — Я… Эм-м, — замялся, думая на счет слов. — Я был с Дэш. Мы с ней делаем проект вместе, хотел воспользоваться возможностью и пригласить её в ресторан, что бы мы, — он поднял руки, изобразив воздушные кавычки, — «поработали над проектом». Однако она сразу поняла подвох и наотрез отказалась. Сказала, что и библиотеки достаточно, и чтобы не выдумывал, хах, — горько хмыкнул Соарин, засунув немного холодные руки в карманы куртки. В тот же миг сменив выражение лица на задумчивое, парень действительно над чем-то задумался.       Дискорд все также продолжал молча сидеть и делать вид, будто Соарина вообще рядом нет и не существует, однако вслушивался в каждое слово близкого друга.       — Короче, меня послали. — В заключение добавил зеленоглазый, тяжело вздохнув и нахмурив густые брови.       Воцарилась тишина между ними. Было слышно лишь шум города за пределами парка, гомон птиц в небе и то, как Соарин своими чистыми белыми кроссовками ковыряет грязь возле скамейки, от которой ранее пепельноволосый отсел. Дискорд одарил эту выходку брезгливым взглядом, но промолчал.       Через примерную минуту Дискорд решил покончить с этой игрой в молчанку, которую сам и начал. Невыносимо было молчать, когда внутри все также пылало от злости. Уже не такой сильной, как пару минут назад, но её наличие уже немало раздражала красноглазого.       — Опять, ты опять опоздал, — не посмотрев на юношу, холодно изрёк красноглазый, продолжая невозмутимо глядеть на стаю улетающих птиц, стремительно спешащих в тёплые края.       — Были дела, — бросил в своё оправдание зеленоглазый, присев на холодную скамью и закинув на голову с волосами цвета индиго чёрный капюшон его куртки, тяжело вздохнув. Он посмотрел на экран своего смартфона, а затем резко закинул его в свой карман. Соарин Уилсон задумчиво откинулся на спинку скамейки и поднял голову, а затем пустым взглядом принялся любоваться голубым небом сероватого оттенка.       — С Рейнбоу Дэш? — продолжил своим привычно-холодным тоном Дискорд, неохотно взглянув на задумчивого Соарина.       — Нет, то есть.. возможно.. да, — нервно жестикулируя руками, быстро проговорил зеленоглазый. Дискорд усмехнулся, заметив резкое снижение настроения его друга.       Значит да.       — И когда ты собираешься признаться ей? Четырнадцатого несуществоря? — спокойно, с нотками издевки проронил пепельноволосый, продолжая курить.       — Когда время придёт, — протянул зеленоглазый, уничтожающим взглядом посмотрев на невозмутимо спокойного Дискорда.       Застал ли Дискорд зеленоглазого врасплох? Бесспорно.       — Время не приходит, а уходит. Пока ты будешь ждать подходящее время — упустишь свою радужную ненаглядную и останешься один.. — в ответ взглянул на своего друга Дискорд, пустив прямо в его красивое личико дым, — Хочешь быть старой девой? В монастырь пойдешь? — дальше пошел стеб.       Стоит отметить, что Соарин Уилсон хоть и был популярен на всю Эквестрию благодаря своему профессионализму в мотокроссе, но также и благодаря званию «Самый сексуальный спортсмен этого времени» нехило прославился среди модельных агентств. К слову, после опубликования его фотографии на обложке самого популярного журнала в Эквестрии ему открылись безграничные возможности в спорте, модельной карьере, актерской карьере и множество всего. Однако он предпочёл остаться в «Вондерболтс» и расти в своих способностях со временем. Ведь вся жизнь впереди, верно?       Тем не менее, наличие славы не помешала звезде мотокросса, самому сексуальному спортсмену этого времени, примеру для подражания для тысячи людей и причине страдания многих девичьих сердец сидеть со своим разбитым сердцем рядом со своим лучшим другом. Звучит до абсурдности смешно, но Соарин — человек.       — Хотя, думаю, одному тебе точно не суждено быть, — в такой же манере продолжал Дискорд, задумчиво протянув: — Твой гарем фанаток не одобрит. И я! — и показательно улыбнулся.       Несмотря на то, что Соарин с Дискордом были одного возраста, выглядели совершенно по-разному. Дискорд выглядел примерно на эдак лет пять старше зеленоглазого, наверное из-за волос и маленькой бороды пепельного цвета, чем-то схожей с седой, а Соарин.. Что он? Он выглядит на свои девятнадцать лет. Накаченный, высокий, коротко стриженный, загорелый парень.       — Да кому нужны эти однотипные и неинтересные девушки?! — ворчливо ответил Вандерболт, закатив глаза до самого Марса.       — То есть Рейнбоу Дэш для тебя другая? — сменив свой тон на издевательский, продолжил говорить пепельноволосый. — Не такая, как все?! — драматично вскрикнул Дискорд, сдерживая смех.       — Может быть... — Соарин сделал круговорот зелеными глаза. У него нет желания отвечать на квадратные вопросы его друга.       — Оу, как это мило! — ехидно улыбнулся Дискорд. Он протянул руку и начал дергать за щеку друга, — Утю-тю, Ромео!       Соарин ударил того по руке и отодвинул лицо, нахмурив брови пуще прежнего.       — Ай! Не дерись, дикарь! — показно нахмурился в ответ Дискорд, погладив свою бедную раненную от сумасшедшего друга руку и вытянул указательный палец, — Ай-яй-яй! Между прочим, таких парней, как ты, радужная встречала миллиард раз, просто между ними не промелькнула общая искра. Ну, как сказать? У этих парней может и была к твоей радужной сильная симпатия, нет, даже любовь, но вот у строптивой девахи лишь отвращения или френдзона. Заметь, Ринчик-мандаринчик, ты счастливчик.       — О чем ты? — Соарин скептически выгнул бровь, похлопав пушистыми ресницами. Мда-а, такие ресницы, как у зеленоглазого, — мечта многих девушек, как, собственно, и он сам.       — Рейнбоу Дэш трудный человек. В прямом и переносном смысле. Не думаю, что она против воли своего, кхм, как бы сказать помягче, ужасного и отвратительного характера примет тот факт, что влюбилась. Я с ней знаком с шестого класса и отлично изучил её за столь долгий срок, так как её лучшая подруга — моя девушка, но не в этом смысл, — хрипло проговорил парень, продолжая курить.       Уилсон прищурил глаза, задумавшись, после чего спросил:       — То есть... ты говоришь о том, что она может меня любить, но из-за своего характера не поняла этого? — почесав затылок, неуверенно протянул Соарин, сам особо не понимая собственных слов. Впрочем, слова Вондерболта в его голове звучали намного лучше и Соарин это, как говорится, понял и принял.       — Я не говорил этого, — с каменным лицом посмотрев на зеленоглазого, нервно проговорил Дискорд.       — Тогда говори прямо! — вспылил Ринни, злобно зыркнув на Дискорда, который с каменным, не выдающим особо заметных эмоций, лицом невозмутимо покуривал сигарету.       Просидев в таком молчании секунд тридцать, красноглазый сделал последнюю затяжку, а затем полностью выдохнул весь дым из-за рта, выкинув в урну сигару и посмотрев на зеленоглазого с немым вопросом: «Чего тебе?».       — Ну?! Что ты имел ввиду?! — нервно, с нетерпением спросил Соарин, чуть ли не всматриваясь в спокойное лицо друга.       — Что ты придурок! — бросил пепельноволосый, откинув с кроваво-красных глаз чёлку и улыбнувшись улыбкой Чеширского кота, заодно показав свой непропорционально большой клык, который до этого был не виден. Соарина такой ответ и не устроил, и оскорбил, из-за чего он резко вскочил со скамьи и пошёл прочь, засунув руки в карманы чёрной куртки и сжав их с такой силой, отчего ногти чуть ли насквозь не впились в сухую кожу парня. Он был зол. Помимо того, что Рейнбоу Дэш, дамочка, беспардонно вошедшая в его сердце как к себе домой, запавшая ему в душу, отрада для его глаз, вновь не поняла или же притворилась, что "не поняла" его намёков и при этом ещё и наотрез отказалась поужинать с ним, сколько бы Соарин не уговаривал эту упрямую девушку, так ещё и друг сначала начинает разговор о вышеупомянутой девахе, а затем, заинтриговав Вондерболта, обзывает его придурком! Не-мыс-ли-мо!!! — Эй, Уилсон, ты что, обиделся?! — прокричал в след парню Диси, засунув руки в карманы и чуть съёжившись от холодного ветерка. Дежавю.       Соарин резко обернулся, высунул правую руку из кармана и показал своему другу неприличный жест в виде среднего пальца, также прокричав:       — Пошёл ты!       — Да ладно тебе, Соаринчик, я же шучу! Хочешь помогу тебе со скиттлсом?! — лишь прокричал в ответ Диси, добродушно улыбнувшись и наблюдая за Уилсоном, который в свою очередь после показания неприличного жеста дальше уходил. — Э-эй, Уи-и-илсон!!! — ещё более громче кричал Дискорд, пытаясь привлечь внимание обиженного друга, находившегося от него в двадцати метров. — Иди сюда!!! А то я всему миру расскажу про то, в кого втрескался сам Соарин Уилсон!!! Как думаешь, сколько бабла мне заплатят?! Миллион?! Или сразу миллиард?! — встав со скамьи на ноги, продолжал кричать Дискорд, также в попытках привлечь внимание Вондерболта, поправив орехового цвета шарф на шее.       Уилсон остановился, ещё сильнее сжав кулак и, обернувшись на сто восемьдесят градусов, тяжелым шагом направился к пепельноволосему, который уже обрадовался подходящему другу. Однако улыбка слетела с лица красноглазого моментально, когда Соарин врезал ему со всей силой, вместе со своим душевным гневом и обидой, которые скопились в его сердце за все четыре года, которые были с мыслями о Рейнбоу Дэш. Дискорд отлетел чуть ли не на два метра, а затем приложил палец к носу, откуда полилась алая жидкость. Соарин будто в тумане стал осознавать своё импульсивное действие, пока на него не накинулся пепельноволосый, ударив Вондерболта в глаз. Тот не остался в долгу и, скинув тушку Диси с себя, прыгнул на него и снова ударил по лицу.       — Ты чокнутый, Уилсон! — прокричал Дискорд, толкнув Вондерболта с себя и поднявшись с земли, пепельноволосый рукой вытер кровь, стремительно побежавшая по тонким и сухим губам пепельноволосего.       — Да пошёл ты! — в ответ прокричал Вондерболт, после чего повернулся корпусом и быстрыми шагами отдалился от своего друга, спрятав сжатые кулаки в карманы куртки.       — Признай, Соарин, ты лох! Влюбился в эту радужную дуру, которая скрутила тебе голову и разбила сердце! — продолжал орать Дискорд со всей злобой, появившейся из-за удара в нос от Уилсона. — Впрочем, мне нет дела до тебя и твоей тупой подружки! Вы оба идиоты, поэтому и подходите! — уже сам не понимая собственных слов, орал Дискорд, пнув камень, мирно стоящий на влажной земле, со всей силы, отчего тот отлетел на три метра.       Красноглазый обернулся и заметил свой телефон, упавший во время драки с Уилсоном и только-только захотел его поднять, как ощутил, что его пнули прямо в зад. Он грохнулся на землю, уже окончательно испачкав всю свою одежду. Уилсон повернул его на спину и запрыгнул, ударив того кулаком в лицо, параллельно крича:       — Как ты, блядина, назвал её?! — прямо в ухо побитого Дискорда очень громко спросил парень, схватив того за шиворот. Его зрачки сузились, а в голове был туман, словно это не его друг, а враг. И тут Соарин осознал своё действие... Понял, что избивает своего лучшего друга... Понял, что он идиот... Отпустив шиворот горчичного пальто Дискорда, он слез с него, потерянно оглядываясь по сторонам. Он идиот...       — Ты, блять, долбаеб? — задал риторический вопрос пепельноволосый, поправляя свою взъерошенную копну волос. Он посмотрел на свою грязную одежду и фыркнул, а затем убийственным взглядом посмотрел на зеленоглазого, который в смятении схватился за голову и смотрел в одну точку пустым взглядом. — Тупица, ты че звезданулся башкой? Хотя кукуха у тебя точно поехала. И возмещать ущерб твоей пустой башки я не буду, ты первый как дебил накинулся! — продолжал возмущаться Дискорд, встав с земли и принявшись отряхивать грязь с одежды, заодно не упустив шанс недовольно буркнуть: — Теперь это нужно тащить только в химчистку из-за тебя, тупоголовый!       Но Соарин словно не слышал его. Его будто околдовали. А если бы он до смерти побил Дискорда?... Он бы убил не только лучшего друга, но и свою репутацию... Хотя о какой репутации идёт речь? На данный момент его волнует лишь его друг, которого он покалечил, но не в коем случае не то, что подумают другие. Парень перевёл измученный изумрудный взгляд на Дискорда, который в свою очередь недовольно что-то бормотал себе под нос, продолжая стряхивать со своей одежды грязь.       — Прости, дружище.       Дискорд остановился. Перестал стряхивать с одежды грязь и ворчать, а лишь молча посмотрел на явно опечаленного Уилсона, будто думая, прощать его или же покрыть четырёхэтажным матом. Красноглазый подошёл к Вондерболту и вытянул руку для того, чтобы Соарин встал, что он, собственно, и сделал, приняв помощь друга.       — Что ж, надеюсь мир не рухнет и галактика не взорвется, если я прощу своего ненормального друга, — он добродушно улыбнулся, выдав свои слова с нотками издёвки, после развалившись на скамью, на которой ранее ждал Соарина.       Ну а Вондерболт ясно улыбнулся после слов пепельноволосего, по привычке взъерошив уже и без этого лохматые волосы и плюхнувшись на ту же скамейку, выдохнув.       Между ними воцарило молчание. Соарин обитал в угнетающих его разум мыслях, а Дискорд в своих, в которых за последние двадцать минут случился настоящий хаос. Хотя, если взглянуть на мышления этого парня, то в его голове всегда был хаос и раздор. Пепельноволосый вновь вынул из кармана пачку сигарет, взял одну, а следом зажигалку. Начал курить.       — М? — предложил сигарету Соарину красноглазый, а когда первый отрицательно помотал головой, показывая отрицание, то тот засунул коробку обратно в карман пальто.       — Я такой... беспомощный. И этого смешно, — горько хмыкнул Вондерболт после пятнадцатиминутной игры в молчанку, нервно теребя собачку от своей куртки.       — И тупица.       Хмыкнул красноглазый, выпустив серую дымку из-за рта, после чего Уилсон посмотрел на него взглядом, мол, «а где дружеская поддержка?». Дискорд тут же воскликнул в ответ:       — А, ой, я думал, что мы поочерёдной перечисляем твои... эм, особенности, — улыбнувшись как Чеширский кот, парировал Диси, смахивая с волос попавшую грязь. На такое заявление Соарин сделал круговорот изумрудными глазами, после чего опустил взгляд на свои ботинки от знаменитого бренда, которые уже походили на грязный башмак. — К слову, я мог бы тебе помочь.       Соарин горько ухмыльнулся.       — Чем? Научишь одеваться как клоун? — в ответ бросил спортсмен, взъерошив индиговую копну волос. Дискорд решил проигнорировать оскорбляющую реплику друга, продолживши гнуть свою линию:       — Как думаешь, ты сможешь за несколько дней влюбить в себя девушку? — поинтересовался Дискорд с легким ехидным взглядом. Его губы расплылись в еле заметной улыбкой, а одна из ног тряслась как сумасшедшая. Вновь выпустил дымку из-за рта.       — Пройду и влюбится, — сухо, но уверенно ответил Вондерболт. — Но не Рейнбоу...       Зеленоглазый схватил с земли маленький камушек, после чего со всей силой выкинул его куда-то в сторону. Затем он взял второй и уже собирался его также выкинуть, однако его прервал Дискорд:       — Не мучай камни! — процедил сквозь зубы пепельноволосый, выхватив из ручищ Ринни камень и выбросил на землю. — Ну?       — Что ну? — потупив взгляд, в непонимании ответил спортсмен, скептически выгнув густую бровь.       — Я тебе помогу с твоим проблемным скиттлсом! — вкрадчиво пояснил Дискорд, показав белоснежные зубы в широкой улыбке. Однако Вондерболту было не смешно. У него что, уши заложило? Или сам Дискорд по правде предложил ему помощь? Нет-нет, в этом есть какой-то подвох!       — В чем подвох? С чего вдруг тебе мне помогать? Какая выгода тебе от того, что Дэш будет со мной? — засыпал вопросами, как мать после долгой прогулки своего ребёнка, Уилсон, прищурив глаза и пытаясь отыскать подвох в предложении Дискорда, которое в свою очередь было чистым и прозрачным.       — Ты перестанешь с недовольной рожей ходить, а то когда мы с тобой встречаемся, то твою морду только и прикрывать, — недовольно брякнул Диси, раздражённый тем, что Рин не считает его искреннюю помощь за серьезную искреннюю помощь. — Тем более, я же по-дружески... — закатил глаза пепельноволосый, со спокойным выражением лица выпустив густую, серую дымку и прильнув спиной к скамье.       — Ну ладно. Допустим, что я верю. А теперь скажи мне на милость, Дискорд, каким образом ты мне поможешь? Сваришь любовное зелье? Или как купидон стрелами будешь стрелять? — с явной издевкой спрашивал Соарин, исподлобья глядя своими зелёными глазами на Диси, который закатил глаза.       Вондерболт встал со скамейки, начиная накручивать круги вокруг неё, что не на шутку разозлила Дискорда, но он своё недовольство решил оставить при себе.       — Пфф, мой дорогой друг, дай мне шесть дней, и она влюбится в тебя! — дальше покуривая свою сигарету, хрипло заявил Дискорд. Он перевёл рубиновые глаза на голубое, не имеющая границ для простора воображения, глубокое небо, выпустив дым из-за рта.       — Почему именно шесть? — спросил Соарин, присев на скамью рядом с красноглазым, показывая всю свою заинтересованность.       Дискорд перевёл взгляд рубиновых глаз на юношу и, усмехнувшись, сказал:       — Потому что по воскресеньем я не работаю! — по-своему, неописуемо улыбнувшись, заодно показывая свой восхитительный и острый клык, пояснил Дискорд, откинув каштановую челку на бок.       — А... эм... чего? — в недоумении похлопав густыми ресничками, переспросил зеленоглазый, спрятав замёрзшие руки в карманы.       — Давай представим, что это спор, — начал объяснять пепельноволосый, сделав последнюю затяжку и опять выбросив в урну сигару, затем сфокусировал всё своё внимание на юношу с индиговыми волосами, продолжив: — Если за шесть дней ты и Рейнбоу не будете вместе, то... Я отдам тебе всю коллекцию моих комиксов! — твёрдо заявил пепельноволосый, задрав подбородок и состроив самую уверенную моську, в то время как Соарин лишь скептически выгнул бровь.       — Ну-у, ладно, — неуверенно протянул парень, вытянув руку в качестве закрепления "договора" или же иными словами "спора". Дискорд ответил на рукопожатие, а затем чуть ли не подпрыгнул, проорав:       — Миссия «Шесть дней и девушка твоя» началась!