Хищник

Знаете, что самое сложное в работе копа? Вы всегда на работе. Заходите в магазин и сразу видите того человека, который, скорее всего, захочет вынести банку пива мимо кассы. Вы знаете всё про своих соседей. По какому-то непонятному внутреннему порыву воли собираете досье на каждого своего друга. Тянетесь к поясу, когда вас застали врасплох, машинально ищите пистолет. Вы всегда встаете утром от первого звонка будильника и ложитесь вовремя спать по какому-то своему вымышленному расписанию. И в мире остается слишком мало вещей, которые не поддаются контролю. Пока ты полицейский, кажется, что целый мир под твои контролем. Ты выслеживаешь убийц, раскрываешь самые сложные дела, наблюдаешь за каждым человеком, который может быть причастен к делу. Но забываешь, что пока ты следишь за кем-то, кто-то следит за тобой. - Так и будешь молчать?! - над головой резко загорается свет, от чего в первые секунды хочется зажмуриться. Я часто моргаю, смотря снизу вверх на своего похитителя. Точнее милого соседа, которого я слишком поздно поставила в ряд к остальным подозреваемым. Я сердито, продолжаю смотреть на него, хотя шея, руки, как и всё тело, ужасно затекли и болели. А во рту давно пересохло от тряпки, не позволяющей мне кричать, прося о помощи. Мужчина наклоняется ко мне и в комнатушке метр на метр, ранее, видимо, используемой вместо шкафа, совсем не остается места. Он снимает повязку с моего рта, перед этим предупредив, чтобы я молча. Второй раз,я не повторю этой ошибки. Он оставил меня без воды на целый день. И просидев в темноте неизвестное количество времени, мою голову посещали мысли только о ближайшей смерти. Он не причинял мне боли или хотел убить, о мастерски издевался, пытаясь заставить меня говорить. -Повторю ещё раз свой вопрос: что у вас есть на меня? - я лишь криво улыбнулась. На него было всё. У меня была собрана информация о нем от школьного времени и за последние несколько лет жизни. Главное, чтобы мои сотрудники быстрее поняли, что меня похитили. Я не просто так пропала. Само досье на моего соседа осталось в ящике стола на работе. -Иди к черту, Аугуст… Или всё же Генри. Ведь это твоё настоящее имя? - с издевкой прошептала я. После долгого молчание получилась только хрипеть. Я видела, как зрачки мужчины расширились от злости. Он был в несколько раз больше меня и сильнее. Он резко поднял меня с пола, удерживая в воздухе. Он подтянул меня к себе, удерживая за свитер, ещё ближе, всматриваясь в самое лицо. -Храбрись, сколько хочешь. Но все в конце просят о пощаде. Тебя здесь не найдут! - и он с силой швыряет меня на пол, закрывая за собой дверь. И меня оглушает боль и темнота комнатушки. С каждым днем его терпение было на исходе. Я знала про него почти всё. Это была моя прямая обязанность знать всё о своих соседях. Особенно, если они новые и живут напротив моей квартиры. Я знала, например, когда он приходит с работы или когда уходит в спортзал. По хлопку двери я могла понять, насколько сложным был у него день или какое сегодня у него настроение. Когда он один или когда у него бывают гости. В особенности женский пол. Чаще по цокоту каблуков вечером и тихому шелесту вещей ранним утром. Всё реже я улавливала его голос, когда ему кто-то некстати звонил, и он чертыхаясь, доставал телефон. Иногда удавалось увидеть ровные тени от его силуэта в узкой щели между полом и дверью, которая вела в коридор. Мне удалось увидеть его два или три раза за год, с момента, когда он переехал к нам в город. Он шел мне на встречу по темному коридору, в очках, закрывающих пол лица. На нем была бесформенная серая куртка, застегнутая под самое горло. Это было раннее летнее утро, когда я в очередной раз, разливая на ходу кофе, спешила в полицейский участок. Я пролетела мимо него, лишь потом осознав, что увидела своего соседа впервые. Даже не успела словить себя на мысли, что меня удивил его вот этот наряд, когда на улице было далеко за десять градусов тепла. Второй раз я увидела его поздним вечером. Словно, в противовес встречи утром. После долгих часов работы за компьютером, я не сразу рассмотрела в нем своего соседа. Лишь когда стала приближаться к своей двери. Он стоял, опираясь одной рукой о дверь, а в другой - сжимал ключ, которым пытался попасть в замочную скважину. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стояла брюнетка. Явно под кайфом. Она неразборчиво что-то шептала и поворачивала головой с боку на бок. От них обоих шел немного сладкий аромат алкоголя вперемешку с сигаретами. В то время, как он заехал к нам в дом, у меня не было времени, разбираться с новым соседом. Убийства, пропажи,исчезновения - всё это свалилось на шерифа и меня. Я днями и ночами сидела в офисе и только в середине ночи возвращалась домой, а в выходные до обеда лежала в кровати. - Плохой день? - как-то услышала я в тишине коридора. Стрелки часов давно перевалили за полночь, а сосед только возвращался домой. Он шел по коридору размашистым шагом, улыбаясь мне. Взлохмаченная, уставшая, с посеревшим лицом, я не дотягивала до его “идеальности”. - Можно и так сказать, - я продолжила рыться в сумке, в поисках своих ключей от дома, осознавая тот факт, что скорее всего, я забыла их на работе. Они остались лежать на столе под завалами фото жертв и чужими досье. В городе пропадали женщины и никто не мог найти похитителя. -Уважаемый полицейский не хочет пропустить по стаканчику виски? - на его лице появился хитрый прищур и я медленно подняла голову. Обычно я всегда знала о человеке больше, чем он обо мне. И сейчас меня эта ситуация пугала. - Брось… Он с улыбкой смотрел на растерянную меня, пока я всё ещё колебалась. Он явно знал про меня больше, чем я про него. И я решила, что это шанс. Момент, когда можно притвориться нормальной. Такой простой, которой хочется пропустить стаканчик виски со всеми вытекающими привилегиями, которые получаешь после того, как заветный стакан оказывается у тебя в руках. Я не почувствовала подвоха в момент, когда он открыл дверь своего жилища. Не чувствовала угрозы когда сделала первый глоток обжигающего напитка или когда рука мужчины легла мне на ногу. В моем затуманенном мозгу не было ни одной мысли, даже тогда, когда я наступила ступней на что-то острое, а спина соприкоснулась с мягким диваном. Всё моё внимание было сосредоточено на руках, теле и ощущениях. Его рука прошлась вдоль спины, запутываясь в волосах, оттягивая их назад, из-за чего моя голова непроизвольно запрокинулась назад, подставляя шею под его губы. Я проваливалась в тягучую темноту с каждым движением его рук, с каждым поцелуем, которым он спускался всё ниже и ниже. И в последний раз я широко открыла глаза, когда почувствовала его в себе. И лишь утром я пришла в себя, когда проснулась одна в его квартире. Сгорая от стыда, поднимая с пола свои вещи и желая поскорее убраться с этой квартиры, я не сразу замечаю, что-то блестящее на сером ковре. Подойдя ближе, я рассмотрела, что этот предмет, не что иное, как женская сережка. И будь я не полицейским, прошла мимо, ссылаясь на бурную личную жизнь своего соседа. А так, повертев в руках находку, я вспомнила, что видела точно такую же серьгу у одной из пропавших девушек. Память подбросила фото, которое я держала в руках прошлым вечером. У милой пропавшей блондинки по имени Кейт были точно такие же сережки. Я протяжно вздохнула. Если и существует болезнь, которой болеют все полицейские, я явно подхватила эту болячку, где главный синдром - это подозревать всех вокруг. Быстро подхватив свои вещи, я как можно быстрее поехала в полицейский участок. В планах было найти как можно больше информации о таинственном Аугусте, который приехала в наш город. Я не сразу замечаю, что что-то не сходится. Окружившая себя ворохом документов, целыми папками досье и мелкими выписками парковочных штрафов, я не сразу нахожу Аугуста. Этим человеком оказывается милый старичок, проживавший на берегу где-то в Калифорнии. А его племянник Генри и был моим загадочным соседом. Но про него, кроме общего школьного аттестата и документа о смене имени не нашлось ничего. Только по срочному запросу в другой департамент, удалось найти штраф за хулиганство. Он пытался проникнуть в чужое жилище, но дело быстро замяли, благодаря его милому дядюшке. Я отодвинулась от стола, потирая воспаленные глаза. Мне нужно было больше информации. Мне не хватало обычного распорядка дня или одного штрафа за хулиганство. Мне нужно было нарушить закон, без разрешения начальства, посмотреть записи с камер наблюдения у входа в наш дом. Оглянувшись, я убедилась, что в приближающихся сумерках и полупустом офисе нет никого кроме меня и ещё одного человека, такого же безумца, я открыла нужную мне программу с камерами нашего города. Я всматривалась в серую запись улицы и снующих людей, в смену цифр, говорящих о времени. И наконец-то около полуночи замечаю Генри с какой-то женщиной. Они заходят в дом, но дальше запись обрывается до восьми утра. Пожимаю плечами, даю себе установку, что это мог быть технический сбой. Открываю следующее видео, просматриваю запись до самой полуночи. Однако нет никаких помех или девушек, как и самого Генри. Он словно пропал на месяц, пока велась запись. И только в последних числах он возвращается под утро домой, немного пошатываясь. А вечером новая девушка. Только на этот раз запись обрывается около трех часов ночи, как раз на моменте, когда открывается дверь ведущая на парковку. Я замираю, подпирая голову руками. Два технических сбоя на один месяц - это слишком много, чтобы быть похожим на правду. Сережка, таинственный сосед и его отсутствие на камерах, вынуждает думать, что он таинственный похититель. Быстро перебирая всю информацию, складывая её в папку вместе с дисками-записями с камер наблюдения, я планирую вернутся завтра на свежую голову. Ночная прохлада возвращает мысли в порядок, а равномерное сердцебиение позволяет задуматься и уйти в себя. Может я это всё сама себе придумала. С точки зрения психологии в этой ситуации я жертва. Он использовал, я согласилась. А теперь я пытаюсь обвинить своего соседа в том, что может он совсем не совершал. Мой безумный поток мыслей прерывается окликом. Я вздрагиваю, поднимая взгляд и вижу перед собой своего соседа. - Ух! Ты напугал меня, Генри! - я отступаю на полшага назад, ныряя в сумку рукой. Где-то на дне должен быть перцовый баллончик вот как раз для таких случаев. Когда тебя поджидает возможный убийца прямо под дверью твоей квартиры, твоего убежища, где ты можешь передохнуть. Мужчина на секунду замирает, улыбка сходит с его лица. Он сканирует меня долгим внимательным взглядом голубых глаз. - Как ты меня назвала? - мужчина хмурится надвигаясь на меня, а я прикусываю язык. День работы над его досье дал о себе знать. И теперь, нужно придумать что-то стоящее. Какую-то отговорку, которая сойдет за правду. И пока я опустив взгляд в пол, силясь придумать что-то достойное, меня оглушает пронзительная боль в виске. Мир на секунду кренится вправо, пошатываясь. Всё вертикально начинает падать и я вместе с ним соскальзываю куда-то вниз, переворачиваясь в воздухе. Первые несколько секунд я не могу дышать, пока в нос не ударяет пронзительный запах нашатыря. А после я распахиваю свои воспалившиеся глаза. Я в комнате метр на метр, а над головой свисает одинокая грушевидная лампа, освещая всё темно-желтым тусклым светом. -И что тебе удалось про меня узнать? - я не сразу могу разобрать голос и понять, кто произнес фразу. И только спустя мгновение я поворачиваю шею. Мой взгляд сталкивается с взглядом хищных глаз Генри. И я замираю. Словно это я совершила преступление и я должна сейчас оправдываться. Я в лапах похитителя. Возможно убийцы. И только он знает, что хочет сделать со мной. Он кладет ладонь на мою щеку, гладит указательным пальцем и улыбается. -Ты можешь молчать...Но как долго ты выдержишь?