Слова на стене бункера

«Ты уверен, что это будет безопасно?» — спросил я. «Потому, что никто из нас не знает», — ответил Манан. «Вы не боитесь, что кто-то из Вас выдаст себя?» Я промолчал, так как не хотел втягивать его в спор о безопасности. Он кивнул головой и сказал: «Никто из нас не в состоянии защитить Тебя». Мне отдали флакон с припаркой от насекомых, и я дал деру вперед, прямо внутрь бомбоубежища, куда, согласно рассказам старожилов города, планировали прятаться мыши-оборотни. Но идти далеко я не мог. Наперерез мне вдруг попался голый по пояс дед со щитом и шашкой. Против него припарка от насекомых не поможет, ведь дед — это не насекомое. Поэтому я, будучи не из робкого десятка, ударил незнакомца щитом — прямо в кадык. Он упал, потом встал, набрал в грудь воздуха, потряс в воздухе лапищей, и моя голова встретилась с землей. Перед глазами пробежала вся жизнь. Неужели все закончится так быстро? Нет, сдаваться нельзя. Я разбил флакон и ошпарил припаркой ногу деда, после чего снова побежал вперед. Видел, как за мной побежали три человека в коричневых плащах, один с копьем, а двое с мечами — видимо, стражники. Я встал на перепутье и, не думая, побежал со всех ног к воде, побежал изо всех сил, уже ничего не боясь — как в детстве в лесу за крепостью. «Пусть хоть кто-то уцелеет,» — твердил я себе. Я поплыл в холодной воде, даже не думая о том, что воды не должно быть в бомбоубежище. Стражники не умели плавать и просто швырнули в меня копье и мечи, однако я подплыл к берегу, и стражники убежали. После этого все пошло как по маслу — я вскочил на ноги и побежал дальше. Мне нужно было добежать до библиотеки и найти ту самую книгу, которая называлась «Исследования над шестым островом». Она лежала под самым потолком. Как же мне ее достать, ведь тут потолки высотой в четыре метра, а никаких стремянок и табуреток рядом не нашлось. Я гулял вокруг книжного шкафа и смотрел на необходимую мне книгу. Я поставил ноги на нижнюю полку и полез наверх, а потом вдруг… О, сколько лет прошло, не напомнить? Я поднял глаза и вздрогнул. В книжном шкафу что-то светилось. Это оказался огромный ключ. Рядом не было какой-либо двери, и я начал облапывать кирпичи: может, где-то есть потайная дверь. В конце концов я обнаружил ее, и мы оба упали на пол в груду гниющего мусора. И тут я заметил какое-то движение в коридоре, в самом центре. Это оказался тот самый дед, уже без щита и без кожи на левой ноге. Он хотел отомстить, но не мог дойти до меня. Усмехнувшись, я вернулся обратно в библиотеку вместе с кучей мусора и использовал его как лестницу. Наконец, книга была у меня в руках. Нужно вернуться на поверхность. Все-таки пришлось выйти к деду. Пройти мимо старого инвалида — чего сложного? Я пробежал мимо деда и выбежал к заброшенной будке бродячих псов. Старик куда-то ушел; я обогнул ее и направился к зданию подземки. Карта была у меня в руках и она говорила, что нужно идти на крышу и перейти на другую сторону параллели, где было что-то вроде стоянки машин. Только я не знал, как это сделать. Тут я услышал грохот, заставивший меня остановиться и перевести дыхание. Слева от меня в стене открылась дыра, и я увидел переползающего через улицу человека. Очень странное бомбоубежище: водоем, выход прямо на заброшенный город, целая стоянка машин; видимо это все нужно, чтобы запутать котов-оборотней. Свежий воздух обнял меня, время было к обеду, и я лег на газон. Так, в оцепенении, я пролежал до вечера. Тот человек, ползущий поперек улицы, оказался просто алкашом, а город не был никаким не заброшенным, а самым обычным, кажется, это был Ленинский район того города, где жил я, Манан и вся наша веселая команда энтузиастов. Належавшись, я снова достал карту. Оказалось, что расстояние от будки бродячих собак до улицы «30 копеек» было не менее двух кварталов. Нужно было идти и вернуть моим товарищам книгу, чтобы рассказать им про острова и звезды, мне казалось глупым оставлять их без развлечения. Спустя десять метров я встретился с полицейским, и тот спросил, что я делаю в городе. Я ответил, что ищу книгу «Правила обращения с алкоголем». Он попросил документы и мой рюкзак, где лежала книга, добытая тяжелым трудом в бункерской библиотеке. Нам запрещено развлекаться и выходить на улицу, якобы карантин какой-то, и я ударил полицейского сзади. Это его чуть не убило. Направляясь в будку этой парочки, я не предполагал, что в ней живут милиционеры. Ну, то есть полицейские. Те сказали: «Молодой человек, а что вы себе воображаете, вы нам должны». Тут уж мои кулаки не помогли. В конце концов, я попал в больницу с травмой головного мозга. Как вам сказать, утром я вернулся в Уфимский городской музей Революции, а вечером — в Бункер. Там меня ждали мои разочарованные товарищи, дед и стражники. Они дружно распивали коньяк, и тут меня сбили с ног и швырнули в кровать. «С первым апреля, остолоп!» — крикнул Манан. Мое чувство можно было описать так: «Долой оружие! Долой гильотину!» — и я готов был написать эти слова на стене Бункера…